Родри проняла дрожь и от холода, и от тоски – ведь Олдана была и в самом деле так молода и так красива… Они не были близки, но он чувствовал, что будет скучать по ней. Для народа Запада, последних выживших потомков некогда процветавшей расы, ныне балансирующей на грани исчезновения, любая смерть была трагедией, а уж уход из жизни женщины, способной произвести на свет еще многих детей, воспринимался как роковой удар. Плакальщицы заводили снова и снова свои напевные жалобы, мужчины отвечали им, и Родри не выдержал. Сорвавшись с места, он побежал, куда глаза глядели, через опустевший лагерь, на берег озера, и дальше, дальше, пока не упал, споткнувшись о кочку, и замер, растянувшись на земле. Долго лежал он в высокой траве, тяжело дыша, потом сел и увидел, что зашел далеко: погребальный костер горел на горизонте, словно золотой цветок.
– Ты трус, – сказал он сам себе по-дэверрийски. – Вставай и отправляйся обратно!
Он знал, что эльфы ожидают увидеть его, помощника банадара, на тризне после сожжения. Он поднялся, обдернул рубаху, привычным жестом провел рукою по поясу, проверяя, на месте ли меч и кинжал… и кинжала не обнаружил. Выругавшись, он упал на колени и стал шарить в траве. Должно быть, кинжал выпал из ножен, когда Родри споткнулся и рухнул наземь ничком. В темноте, нарушаемой лишь светом звезд, даже острое зрение полуэльфа мало помогло: черные тени примятых стеблей травы перекрещивались с тенями стеблей стоячих, и все контуры расплывались.
Ползая на четвереньках, он ощупал каждый дюйм поверхности, копался в земле, прочесывал траву в надежде, что заметит блеск серебряной рукояти, молясь про себя о том, чтобы кинжал не свалился в озеро. На помощь явилась стая гномов, но все без толку. Наконец Родри сдался и в отвратительном настроении присел на корточки перевести дух. Гномы немедленно исчезли.
– Родри, отдай мне кольцо, и я верну тебе кинжал! Голос женщины – мягкий, вкрадчивый – послышался у него за спиной. Он вскочил и круто обернулся: она стояла, одетая по-эльфийски, как при первой встрече, в пяти шагах от него, окруженная стеною лунного света, как будто внутри воронки, соединяющей этот мир с каким-то другим, где уже настало полнолуние. Медовые локоны ее вились теперь свободно, ниспадая с плеч. В руке поблескивал кинжал, поднятый клинком вверх.
– Кольцо, Родри Майлвад. Отдай мне кольцо с розами, и забирай свой кинжал.
– А что если я попробую просто отнять его?
Она рассмеялась и исчезла, внезапно и бесследно. Родри выругался и снова услышал ее смех позади; повернулся – она стояла там, по-прежнему держа в руке кинжал.
– Ты не сумеешь поймать меня, и не старайся, – сказала она. – Но я всегда соблюдаю уговор. И сейчас обещаю, что отдам кинжал в обмен на кольцо.
– Ну, если тебе оно так сильно необходимо…
Он начал стаскивать кольцо с пальца, и она подступила ближе, скользя над травою, сразу сделавшись выше ростом, и золотые глаза ее сверкали в ореоле нереального лунного света. Вдруг Родри стало страшно, он заколебался, отступил, и кольцо осталось у него на пальце.
– Послушай, зачем тебе нужен этот кусочек серебра?
– Это не твое дело! Дай его мне!
Она придвинулась еще ближе, он снова отступил на шаг. Она нависала теперь над ним, вскинув руку с кинжалом для удара, и волосы ее развевал ветер неведомого мира.
– Остановись! – раздался вдруг мужской голос. – Ты не имеешь никакого права на это кольцо!
Родри никого не увидел, но женщина сразу приобрела обычный эльфийский вид, и рука ее безвольно повисла.
– Оно принадлежало этому человеку задолго до того, как я начертил на нем руны. Ты знаешь это. Смирись!
Только сейчас обладатель голоса стал видимым. Мужчина с волосами невероятного желтого цвета и губами алыми как вишни встал между ними, улыбаясь, но улыбка его напоминала больше волчий оскал. Его длинное одеяние было столь же ярко-синим, как и глаза. Потрясенный вконец Родри осознал, что видит его так явственно потому, что заря уже окрасила восточный край неба, а значит, краткий разговор с женщиной занял всю ночь.
Женщина же теперь стояла, повесив голову, и пинала ногой комок сбившейся травы, словно нашкодившая девчонка.
– Отдай кинжал, – велел мужчина.
С воплем ярости она швырнула кинжал, метя в голову Родри.
Он едва успел пригнуться, а когда выпрямился, никого рядом уже не было. Кинжал лежал рядом, поблескивая в лучах поднимающегося солнца. Родри подобрал его и ощупал, убеждаясь, что клинок ничуть не изменился, и почему-то это его удивило. Засунув кинжал в ножны, он пошел по направлению к лагерю, не отнимая руки от рукояти.
– Родри!
От неожиданности Родри громко вскрикнул. Мужчина с желтыми волосами виновато улыбнулся.
– На твоем месте я бы предпочел покинуть земли Запада, – сказал он. – На землях людей она тебя преследовать не станет.
С этими словами он исчез окончательно. Родри всю дорогу до лагеря промчался бегом.
Тризна давно завершилась. Большинство народу спало, утомившись после долгих печальных обрядов. Только Калондериэль с несколькими подростками сидели у вновь разведенного костра рядом с шатром банадара, и стайка собак крутилась рядом.
– Где ты был? – спросил Калондериэль.
– И сам не знаю, – ответил Родри, садясь с ним рядом.
Калондериэль внимательно присмотрелся к нему, затем одним взмахом руки отослал и мальчишек, и собак:
– Идите отсюда! Идите куда хотите, лучше всего – спать. Но подальше отсюда!
Ожидая, пока они не отойдут подальше, банадар подбросил дров в огонь.
– Не хочу, чтобы слухи пошли, – сказал он наконец. – Как ты можешь не знать, где был?
– А вот так: я думал, что стою в миле от лагеря, на берегу озера, а оказалось, что прошла вся ночь. И я видел женщину, которая появлялась и исчезала на манер Вольного народца.
Родри подробно пересказал все происшествие, упомянув теперь и предыдущие случаи. Калондериэль слушал молча, но лицо его отражало все возрастающую озабоченность.
– Опекуны, – произнес он наконец. – Ты встретился с двумя Опекунами. Я не знаю досконально, что они собою представляют, но каким-то образом они связаны с нашим народом. Они, конечно, не боги, но и не эльфы вроде тебя или меня, и не люди, как твоя родня с другой стороны. Более того, они не имеют отношения и к Вольному народцу, хотя ведут себя зачастую как духи. Мне доводилось слыхать целые возы россказней и сказок про них. Говорят, что иногда они причиняют вред тем, кого встречают, но чаще оказывают помощь, почему их и прозвали Опекунами. Барды утверждают, что в битве при Ринбаладелане один из Опекунов сражался бок о бок с королевскими лучниками, но даже его чары не помогли сдержать напор вражьих орд.
– Значит, по-твоему, я должен последовать совету этого парня?
– Видимо, да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Ты трус, – сказал он сам себе по-дэверрийски. – Вставай и отправляйся обратно!
Он знал, что эльфы ожидают увидеть его, помощника банадара, на тризне после сожжения. Он поднялся, обдернул рубаху, привычным жестом провел рукою по поясу, проверяя, на месте ли меч и кинжал… и кинжала не обнаружил. Выругавшись, он упал на колени и стал шарить в траве. Должно быть, кинжал выпал из ножен, когда Родри споткнулся и рухнул наземь ничком. В темноте, нарушаемой лишь светом звезд, даже острое зрение полуэльфа мало помогло: черные тени примятых стеблей травы перекрещивались с тенями стеблей стоячих, и все контуры расплывались.
Ползая на четвереньках, он ощупал каждый дюйм поверхности, копался в земле, прочесывал траву в надежде, что заметит блеск серебряной рукояти, молясь про себя о том, чтобы кинжал не свалился в озеро. На помощь явилась стая гномов, но все без толку. Наконец Родри сдался и в отвратительном настроении присел на корточки перевести дух. Гномы немедленно исчезли.
– Родри, отдай мне кольцо, и я верну тебе кинжал! Голос женщины – мягкий, вкрадчивый – послышался у него за спиной. Он вскочил и круто обернулся: она стояла, одетая по-эльфийски, как при первой встрече, в пяти шагах от него, окруженная стеною лунного света, как будто внутри воронки, соединяющей этот мир с каким-то другим, где уже настало полнолуние. Медовые локоны ее вились теперь свободно, ниспадая с плеч. В руке поблескивал кинжал, поднятый клинком вверх.
– Кольцо, Родри Майлвад. Отдай мне кольцо с розами, и забирай свой кинжал.
– А что если я попробую просто отнять его?
Она рассмеялась и исчезла, внезапно и бесследно. Родри выругался и снова услышал ее смех позади; повернулся – она стояла там, по-прежнему держа в руке кинжал.
– Ты не сумеешь поймать меня, и не старайся, – сказала она. – Но я всегда соблюдаю уговор. И сейчас обещаю, что отдам кинжал в обмен на кольцо.
– Ну, если тебе оно так сильно необходимо…
Он начал стаскивать кольцо с пальца, и она подступила ближе, скользя над травою, сразу сделавшись выше ростом, и золотые глаза ее сверкали в ореоле нереального лунного света. Вдруг Родри стало страшно, он заколебался, отступил, и кольцо осталось у него на пальце.
– Послушай, зачем тебе нужен этот кусочек серебра?
– Это не твое дело! Дай его мне!
Она придвинулась еще ближе, он снова отступил на шаг. Она нависала теперь над ним, вскинув руку с кинжалом для удара, и волосы ее развевал ветер неведомого мира.
– Остановись! – раздался вдруг мужской голос. – Ты не имеешь никакого права на это кольцо!
Родри никого не увидел, но женщина сразу приобрела обычный эльфийский вид, и рука ее безвольно повисла.
– Оно принадлежало этому человеку задолго до того, как я начертил на нем руны. Ты знаешь это. Смирись!
Только сейчас обладатель голоса стал видимым. Мужчина с волосами невероятного желтого цвета и губами алыми как вишни встал между ними, улыбаясь, но улыбка его напоминала больше волчий оскал. Его длинное одеяние было столь же ярко-синим, как и глаза. Потрясенный вконец Родри осознал, что видит его так явственно потому, что заря уже окрасила восточный край неба, а значит, краткий разговор с женщиной занял всю ночь.
Женщина же теперь стояла, повесив голову, и пинала ногой комок сбившейся травы, словно нашкодившая девчонка.
– Отдай кинжал, – велел мужчина.
С воплем ярости она швырнула кинжал, метя в голову Родри.
Он едва успел пригнуться, а когда выпрямился, никого рядом уже не было. Кинжал лежал рядом, поблескивая в лучах поднимающегося солнца. Родри подобрал его и ощупал, убеждаясь, что клинок ничуть не изменился, и почему-то это его удивило. Засунув кинжал в ножны, он пошел по направлению к лагерю, не отнимая руки от рукояти.
– Родри!
От неожиданности Родри громко вскрикнул. Мужчина с желтыми волосами виновато улыбнулся.
– На твоем месте я бы предпочел покинуть земли Запада, – сказал он. – На землях людей она тебя преследовать не станет.
С этими словами он исчез окончательно. Родри всю дорогу до лагеря промчался бегом.
Тризна давно завершилась. Большинство народу спало, утомившись после долгих печальных обрядов. Только Калондериэль с несколькими подростками сидели у вновь разведенного костра рядом с шатром банадара, и стайка собак крутилась рядом.
– Где ты был? – спросил Калондериэль.
– И сам не знаю, – ответил Родри, садясь с ним рядом.
Калондериэль внимательно присмотрелся к нему, затем одним взмахом руки отослал и мальчишек, и собак:
– Идите отсюда! Идите куда хотите, лучше всего – спать. Но подальше отсюда!
Ожидая, пока они не отойдут подальше, банадар подбросил дров в огонь.
– Не хочу, чтобы слухи пошли, – сказал он наконец. – Как ты можешь не знать, где был?
– А вот так: я думал, что стою в миле от лагеря, на берегу озера, а оказалось, что прошла вся ночь. И я видел женщину, которая появлялась и исчезала на манер Вольного народца.
Родри подробно пересказал все происшествие, упомянув теперь и предыдущие случаи. Калондериэль слушал молча, но лицо его отражало все возрастающую озабоченность.
– Опекуны, – произнес он наконец. – Ты встретился с двумя Опекунами. Я не знаю досконально, что они собою представляют, но каким-то образом они связаны с нашим народом. Они, конечно, не боги, но и не эльфы вроде тебя или меня, и не люди, как твоя родня с другой стороны. Более того, они не имеют отношения и к Вольному народцу, хотя ведут себя зачастую как духи. Мне доводилось слыхать целые возы россказней и сказок про них. Говорят, что иногда они причиняют вред тем, кого встречают, но чаще оказывают помощь, почему их и прозвали Опекунами. Барды утверждают, что в битве при Ринбаладелане один из Опекунов сражался бок о бок с королевскими лучниками, но даже его чары не помогли сдержать напор вражьих орд.
– Значит, по-твоему, я должен последовать совету этого парня?
– Видимо, да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116