– Имей в виду, ты не обязан отвечать. Вы с Родри оба из благородных, правда?
Ираэн покраснел до ушей. Как он ни старался вести себя, как все люди, секрет все равно вылазил наружу!
– За Родри я отвечать не могу, мой лорд, – пробормотал он.
– Да и не нужно, – Эрдир дружески хлопнул его по плечу. – Ладно, больше не буду тебя поджаривать на медленном огне. Ступай, завтрак ждет!
После полудня, когда Ираэн и Родри отдыхали на отведенной для солдат половине большого зала, усталый гонец, с ног до головы заляпанный грязью весенних дорог, вбежал и рухнул на колени перед лордом Эрдиром. Лорд послал за писцом, чтобы прочесть врученное гонцом письмо. Все, кто был в зале, притихли в ожидании, но полная тишина не наступила, и слабый голос старика был еле слышен. Но как только он дочитал до конца, Рениса, капитана наемного отряда, вызвали к лорду, и вскоре он вернулся с новостями.
– Нашему лорду и его союзникам выпала удача, ребята! Ольдас захватил врасплох сына Тьюдира и половину его отряда на дороге, по чистому везению! Наши хозяева извлекут из этого хорошие денежки, уж будьте уверены!
Наемники разразились хохотом и обидными замечаниями об имени и происхождении лорда Тьюдира по обеим линиям родства. Этого человека не любили в округе. Как и во всякой междоусобице, вызванной кровной местью, ситуация была запутанная. Лорд Эрдир, наниматель Родри и Ираэна, как и его молодой союзник, Ольдас, были связаны узами родства и вассальных обязательств с неким лордом Комерром, который враждовал с другим лордом, Адри, по многоразличным причинам, большинство коих они унаследовали от предыдущих поколений. У Адри имелись свои сторонники, в частности, упомянутый выше скряга Тьюдир, которому теперь предстояло выкупить за кругленькую сумму своего сына и около двадцати его воинов.
Весь день до вечера Эрдир провел, отправляя письма во все стороны, а на закате прибыл лорд Ольдас с четырьмя десятками своих молодцов, пригнавших ценную добычу. Ночи уже не были холодные, а потому лошадей вывели во двор, а в конюшне устроили временную тюрьму для заложников, за исключением, разумеется, самого Двина, сына лорда, который на почетных правах стал скорее гостем, чем пленником Эрдира. Сидя за обедом, Ираэн издали поглядывал на стол для благородных: Эрдир и Ольдас смеялись и шутили; Двин глядел в тарелку и методично поглощал пищу.
– Этот будет жрать, пока влезает, – ухмыльнулся Ренис. – В доме его отца кормят неважно!
Наемники загоготали. Двин поднял голову и послал в их сторону злобный взгляд. Он сидел слишком далеко, чтобы расслышать слова, но и так догадался, что смеются над ним. Ираэн присоединился было к общему веселью, но тут заметил, что Родри, сидя на соломенной подстилке у двери, опять уставился в никуда расширенными глазами. Он водил глазами так, словно следил за передвижением какого-то существа размером с кошку; то и дело губы его вздрагивали, будто от сдерживаемой улыбки. Ираэн пошел к нему, раздумывая, стоит ли одергивать Родри. Его тревожило и состояние человека, которого он уже считал своим другом, и то, что из-за его чудачеств их обоих могут вышвырнуть из отряда перед самым началом войны. Однако что бы там ни привлекло внимание Родри, оно быстро исчезло, и он вспомнил об окружающих. Обнаружив стоящего рядом Ираэна, он усмехнулся:
– За пределами нашего мира лежит другой мир, невидимый человеческим глазом, но доступный взору эльфов. Вот так. Между прочим, это цитата из книжки.
– Знаю. Маэль Ясновидящий. Это из его «Этики», да?
– Угадал. Ты читал эту книгу?
– Читал… Ох, чертовщина!
– Что случилось?
– Я вспомнил, что сказал лорд Эрдир нынче утром. Он спросил про меня… и про тебя… ну, в общем, высокого ли мы с тобою рода, А я не мог сообразить, откуда он мог догадаться. Но теперь я понял, что веду себя как придворный. Мне бы не следовало даже признаваться, что я умею читать, да?
– Смотря где. Например, в здешних местах лишь очень немногие в благородных семьях знают грамоту, а потому тебя могут принять, скажем, за сына писца.
– А ты сам? Ты цитируешь из книги Ясновидца, но я ни за что не поверю, что тебя воспитывали в скриптории!
– И правильно сделаешь. Но если хочешь узнать, где я провел юные годы, то… о, боги великие!
Он вскочил и, круто повернувшись, схватился за меч, не спуская глаз с двери. Ираэн убедился, к своему великому облегчению, что никто этого не заметил. Родри выскочил наружу, Ираэн – за ним, раздумывая на ходу, не сошел ли он сам с ума и отчего так уверен, что Родри угрожает опасность?
Во дворе было темно, пусто и тихо, не считая отголосков веселья, сочившихся из окон замка. Когда глаза Ираэна свыклись со мраком, освещенным лишь звездами да луной, он увидел, что Родри стоит в пяти футах от него.
Ничто не двигалось вокруг, и все же Ираэн не мог избавиться от ощущения, что за ними следят.
– Родри! – непонятно зачем понижая голос, шепнул Ираэн. – Что там такое?
– Тихо! Иди сюда!
– Вон там, – прошипел Родри. – Возле тележки! Видишь ты его?
Ираэн послушно поглядел в указанном направлении. Футах в десяти от них стояла тележка с подъемными бортами, ее оглобли упирались в плиты двора. На один из бортов, крашеных белой краской, падал прямоугольник света из окна замка – Ираэн различил неясный контур пивной кружки, поставленной на подоконник. В этом освещении он мог бы увидеть то же, что видел Родри… если бы оно там было.
– Ни черта не вижу! – по-прежнему шепотом пожаловался он. – Ничего такого, к чему применим мужской род! Что ты…
Он осекся. Холодок ужаса пробежал по его спине. Ни одного предмета не было между тележкой и окном, и все же на белый квадрат упала отчетливая тень, силуэт, как будто отброшенный фигурой человека, стоящего боком, только очертания головы были неясные и странно вытянутые. В когтистой лапе тварь держала кинжал, занесенный для удара. В мертвой тишине Родри выхватил меч, и клинок блеснул в луче света. Тень заколебалась и исказилась, как бывает с отражением в воде пруда, когда бросишь в нее камень. Ираэн мог бы поклясться, что расслышал слабый визг животного; потом тень исчезла. Ворча себе под нос, Родри вернул меч в Ножны.
– Все еще думаешь, что я полоумный?
К своему удивлению, Ираэн обнаружил, что не может говорить. Он только пожал плечами и беспомощно помахал рукой.
– Не сомневаюсь, что в этом замке все до единого так думают, – продолжал Родри. – Знаешь, я жалею, что это не так. Тогда мне было бы проще жить.
Ираэн кивнул и попытался прочистить горло.
– Весна уже настала. Распутица кончилась, дороги проходимы. Почему ты не едешь домой, мальчик?
– И не подумаю, – голос наконец-то к нему вернулся. – Я хочу получить серебряный кинжал, и не привык легко отказываться от своих желаний!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Ираэн покраснел до ушей. Как он ни старался вести себя, как все люди, секрет все равно вылазил наружу!
– За Родри я отвечать не могу, мой лорд, – пробормотал он.
– Да и не нужно, – Эрдир дружески хлопнул его по плечу. – Ладно, больше не буду тебя поджаривать на медленном огне. Ступай, завтрак ждет!
После полудня, когда Ираэн и Родри отдыхали на отведенной для солдат половине большого зала, усталый гонец, с ног до головы заляпанный грязью весенних дорог, вбежал и рухнул на колени перед лордом Эрдиром. Лорд послал за писцом, чтобы прочесть врученное гонцом письмо. Все, кто был в зале, притихли в ожидании, но полная тишина не наступила, и слабый голос старика был еле слышен. Но как только он дочитал до конца, Рениса, капитана наемного отряда, вызвали к лорду, и вскоре он вернулся с новостями.
– Нашему лорду и его союзникам выпала удача, ребята! Ольдас захватил врасплох сына Тьюдира и половину его отряда на дороге, по чистому везению! Наши хозяева извлекут из этого хорошие денежки, уж будьте уверены!
Наемники разразились хохотом и обидными замечаниями об имени и происхождении лорда Тьюдира по обеим линиям родства. Этого человека не любили в округе. Как и во всякой междоусобице, вызванной кровной местью, ситуация была запутанная. Лорд Эрдир, наниматель Родри и Ираэна, как и его молодой союзник, Ольдас, были связаны узами родства и вассальных обязательств с неким лордом Комерром, который враждовал с другим лордом, Адри, по многоразличным причинам, большинство коих они унаследовали от предыдущих поколений. У Адри имелись свои сторонники, в частности, упомянутый выше скряга Тьюдир, которому теперь предстояло выкупить за кругленькую сумму своего сына и около двадцати его воинов.
Весь день до вечера Эрдир провел, отправляя письма во все стороны, а на закате прибыл лорд Ольдас с четырьмя десятками своих молодцов, пригнавших ценную добычу. Ночи уже не были холодные, а потому лошадей вывели во двор, а в конюшне устроили временную тюрьму для заложников, за исключением, разумеется, самого Двина, сына лорда, который на почетных правах стал скорее гостем, чем пленником Эрдира. Сидя за обедом, Ираэн издали поглядывал на стол для благородных: Эрдир и Ольдас смеялись и шутили; Двин глядел в тарелку и методично поглощал пищу.
– Этот будет жрать, пока влезает, – ухмыльнулся Ренис. – В доме его отца кормят неважно!
Наемники загоготали. Двин поднял голову и послал в их сторону злобный взгляд. Он сидел слишком далеко, чтобы расслышать слова, но и так догадался, что смеются над ним. Ираэн присоединился было к общему веселью, но тут заметил, что Родри, сидя на соломенной подстилке у двери, опять уставился в никуда расширенными глазами. Он водил глазами так, словно следил за передвижением какого-то существа размером с кошку; то и дело губы его вздрагивали, будто от сдерживаемой улыбки. Ираэн пошел к нему, раздумывая, стоит ли одергивать Родри. Его тревожило и состояние человека, которого он уже считал своим другом, и то, что из-за его чудачеств их обоих могут вышвырнуть из отряда перед самым началом войны. Однако что бы там ни привлекло внимание Родри, оно быстро исчезло, и он вспомнил об окружающих. Обнаружив стоящего рядом Ираэна, он усмехнулся:
– За пределами нашего мира лежит другой мир, невидимый человеческим глазом, но доступный взору эльфов. Вот так. Между прочим, это цитата из книжки.
– Знаю. Маэль Ясновидящий. Это из его «Этики», да?
– Угадал. Ты читал эту книгу?
– Читал… Ох, чертовщина!
– Что случилось?
– Я вспомнил, что сказал лорд Эрдир нынче утром. Он спросил про меня… и про тебя… ну, в общем, высокого ли мы с тобою рода, А я не мог сообразить, откуда он мог догадаться. Но теперь я понял, что веду себя как придворный. Мне бы не следовало даже признаваться, что я умею читать, да?
– Смотря где. Например, в здешних местах лишь очень немногие в благородных семьях знают грамоту, а потому тебя могут принять, скажем, за сына писца.
– А ты сам? Ты цитируешь из книги Ясновидца, но я ни за что не поверю, что тебя воспитывали в скриптории!
– И правильно сделаешь. Но если хочешь узнать, где я провел юные годы, то… о, боги великие!
Он вскочил и, круто повернувшись, схватился за меч, не спуская глаз с двери. Ираэн убедился, к своему великому облегчению, что никто этого не заметил. Родри выскочил наружу, Ираэн – за ним, раздумывая на ходу, не сошел ли он сам с ума и отчего так уверен, что Родри угрожает опасность?
Во дворе было темно, пусто и тихо, не считая отголосков веселья, сочившихся из окон замка. Когда глаза Ираэна свыклись со мраком, освещенным лишь звездами да луной, он увидел, что Родри стоит в пяти футах от него.
Ничто не двигалось вокруг, и все же Ираэн не мог избавиться от ощущения, что за ними следят.
– Родри! – непонятно зачем понижая голос, шепнул Ираэн. – Что там такое?
– Тихо! Иди сюда!
– Вон там, – прошипел Родри. – Возле тележки! Видишь ты его?
Ираэн послушно поглядел в указанном направлении. Футах в десяти от них стояла тележка с подъемными бортами, ее оглобли упирались в плиты двора. На один из бортов, крашеных белой краской, падал прямоугольник света из окна замка – Ираэн различил неясный контур пивной кружки, поставленной на подоконник. В этом освещении он мог бы увидеть то же, что видел Родри… если бы оно там было.
– Ни черта не вижу! – по-прежнему шепотом пожаловался он. – Ничего такого, к чему применим мужской род! Что ты…
Он осекся. Холодок ужаса пробежал по его спине. Ни одного предмета не было между тележкой и окном, и все же на белый квадрат упала отчетливая тень, силуэт, как будто отброшенный фигурой человека, стоящего боком, только очертания головы были неясные и странно вытянутые. В когтистой лапе тварь держала кинжал, занесенный для удара. В мертвой тишине Родри выхватил меч, и клинок блеснул в луче света. Тень заколебалась и исказилась, как бывает с отражением в воде пруда, когда бросишь в нее камень. Ираэн мог бы поклясться, что расслышал слабый визг животного; потом тень исчезла. Ворча себе под нос, Родри вернул меч в Ножны.
– Все еще думаешь, что я полоумный?
К своему удивлению, Ираэн обнаружил, что не может говорить. Он только пожал плечами и беспомощно помахал рукой.
– Не сомневаюсь, что в этом замке все до единого так думают, – продолжал Родри. – Знаешь, я жалею, что это не так. Тогда мне было бы проще жить.
Ираэн кивнул и попытался прочистить горло.
– Весна уже настала. Распутица кончилась, дороги проходимы. Почему ты не едешь домой, мальчик?
– И не подумаю, – голос наконец-то к нему вернулся. – Я хочу получить серебряный кинжал, и не привык легко отказываться от своих желаний!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116