Он вдруг вспомнил, что ему снилось перед пробуждением. Возможно, голос Ури стал причиной того, что ему приснилась та вечеринка в день ее рождения. Она снилась ему и раньше, но всегда он видел ее глазами юного Риваса, по пьяной лавочке тявкающего по-собачьи в кустах. На этот раз он оставался самим собой, сегодняшним, тридцатиоднолетним Ривасом, каким-то образом перенесенным назад по времени и наблюдающим события того разрушительного вечера как бы со стороны.
Он увидел мальчишку - младшего себя самого, бледного, исходящего потом, с отчаянием в глазах, - нетвердым шагом выходящего из дома Бёрроузов и направляющегося к кустам. Потом послышались малопристойные звуки - кого-то рвало.
Пожилая пара вышла из дома подышать свежим воздухом и застыла, услышав эти звуки.
- Господи, Гарри, что это такое? - спросила женщина.
- О, - изобразил на лице терпеливую улыбку мужчина, - это похоже на собаку в кустах. Ничего заслуживающего беспокойства. - Они повернулись и собрались уже уходить.
Но мгновением спустя из-за кустов донеслись новые странные звуки: «Гав! Гав! Р-рр, гав! Вау-у... о Боже, не могу... гав, гав!..»
Урания, ухватившая себе очередной пончик, оглянулась на хохочущего Риваса. Он был слишком слаб, чтобы смеяться громко, но и успокоиться не мог довольно долго.
- Ты смеешься надо мной? - спросила Урания, когда он наконец утих немного.
Он фыркнул и слабой рукой смахнул слезы с глаз.
- Нет, Ури. Над собой. - Он с нежностью посмотрел на нее. - Тринадцать лет прошло, Ури. Ты часто обо мне вспоминала?
- Иногда, - сказала она. - Ну, у меня же дела были. А ты... часто думал обо мне?
Он пожал плечами.
- Мне кажется, часто.
- Хочешь пончик?
- Пожалуй, нет, спасибо. Тут в дверь громко постучали.
- Пустите меня, быстро! - послышался негромкий, но взволнованный голос Барбары. - Эта шайка покалокас возвращается обратно.
Урания отворила дверь. Барбара ворвалась в фургон и склонилась над Ривасом.
- Можем мы допустить, чтобы это, - она ткнула пальцем в бутылку с кристаллом, - попало к ним?
Ривас мотнул головой, сразу вспомнив про свою беспомощность.
- Нет, этот кристалл - спящий Сойер. Если им удастся заполучить его, он снова оживет.
- Ладно, тогда бежим. - Она повернулась к Урании. - Ури, они нагоняют нас сзади. Помнишь, как сливать масло из фритюрницы?
- Ну, ты показывала мне раз. Надо повернуть...
- Займись этим. Потом возьмешь веник, спрыгнешь и разбрызгаешь им масло по всей ширине улицы.
- Но зачем...
- Быстро, черт тебя подери!
Ури, ворча, ушла в переднюю часть фургона.
- Я-то могу чем-нибудь помочь? - спросил Ривас. Барбара задвинула засов на двери.
- Нет, конечно, - бросила она, едва оглянувшись. Она пригнулась к узкой щели в двери; полоса солнечного света чиркнула по ее гладкой щеке, и Ривас невольно залюбовался ею, забыв даже про свою бесполезность.
Потрясающая реакция на опасность, кретин, одернул он себя, очнувшись.
Запыхавшаяся Урания влезла в фургон со стороны кухни.
- Вот, это все...
- Дай сюда веник, - рявкнула Барбара.
Закатив глаза с видом невинной мученицы, Урания вернулась на кухню. Ривас услышал с улицы приближающийся нестройный топот. Урания принесла с кухни веник, с которого капало и от которого пахло растительным маслом.
Барбара выпрямилась и выхватила венику нее из рук.
- А теперь, когда я скажу: «Давай!», распахнешь заднюю дверь - только сначала щеколду отодвинь - и сразу же беги вперед, хлещи лошадей и тащи нас отсюда побыстрее, все равно куда. Ясно?
- Да, - кивнула Урания, делая шаг к двери и берясь за щеколду.
- Давай!
Щеколда лязгнула, дверь распахнулась, и Ривас, оторвав голову от подушки, увидел на мгновение в проеме перекошенное от боли лицо сестры Сью. В это же мгновение Барбара поднесла веник к свече, и пропитанная маслом солома вспыхнула. А потом фургон дернулся вперед, а Барбара высунулась из двери и швырнула горящий веник на мостовую.
За грохотом колес и стуком собственного сердца он не услышал треска загоревшегося масла, зато услышал вопли удивления, боли и злости. Барбара потеряла равновесие, и ей пришлось вцепиться в дверной косяк. Она повисла на нем, потом он увидел, как напряглись ее загорелые руки и ноги, когда она, подтянувшись, забралась-таки внутрь. Она одарила его несколько натянутой улыбкой и захлопнула дверь.
- Мы от них оторвались, - выдохнула она, - но теперь нам нельзя останавливаться. Они запомнили этот фургон.
- И ручаюсь, одна из них узнала тебя и, возможно, меня, - обрадовал ее Ривас, опуская голову обратно на подушку. - Кажется, вожаком у них сестра Сью.
- Ох! - Она схватилась за край койки, так мотнуло фургон на повороте. На кухне упала на пол кастрюлька. - Ты уверен? Я не успела как следует рассмотреть.
- Боюсь, что уверен.
- Тьфу. Надеюсь, мы все - включая лошадей - крепки как пончики, потому что все идет к тому, что нам предстоит один долгий переезд до самого Эллея. Возражения есть?
Он развел руками.
- Ты командуешь парадом. - Фургон накренился на новом крутом повороте, и на этот раз к звону падающих кастрюль добавились возмущенные крики снаружи. Барбара двинулась было вперед, но задержалась, когда Ривас сказал: «О, еще одно...»
- Ну, что?
- Ты принесла мне пива?
Она нахмурилась, потом полезла в карман юбки.
- Ну, принесла, - буркнула она, доставая бутылку. - Ты пить-то сам сможешь?
- Мне кажется, если поставить ее мне на грудь, смогу.
- Ладно. - Она откупорила бутылку, поставила донышком ему на грудь и положила его руки на горлышко. - Так нормально?
- Угу, - сказал Ривас. - Спасибо. - Он приложился губами к горлышку и сделал хороший глоток, несмотря на тряску.
Она улыбнулась.
- Вот и хорошо. Знаешь, у тебя был и впрямь ужасный вид, когда я вытащила тебя оттуда. Кстати, доктор, который собирал твою голову по частям, тебя знал. Он еще сказал, что-то Ривас слишком быстро износился, а я ему на это - что тебя гораздо больше, чем кажется на взгляд. - Она погладила его по костлявому плечу и полезла вперед помочь Урании править.
Большую часть дня Ривас провел в чередовании еды и дремы, а когда выбор между уткой и прогулкой в местные удобства - в фургоне имелся и крошечный туалет, втиснувшийся между изголовьем койки и задней стенкой кухни, - сделался неизбежным, ему удалось встать и дойти туда самостоятельно, хотя, вернувшись, он рухнул в койку, истекая потом, дрожа от озноба и едва не теряя сознание от слабости. После он проспал несколько часов, а когда проснулся, Барбара остановила фургон на ночь в очень - как она заверила его - укромном месте. Трое беглецов поужинали остатками супа, обойдясь без десерта, а потом, несмотря на вялые протесты Риваса, обе женщины улеглись спать на полу.
Ривас тоже уснул, но спал чутко, и негромкое «дзынъ» далеко за полночь мгновенно разбудило его.
Стенку напротив его койки можно было отпереть и опустить на петлях, превратив в прилавок для продажи пончиков, и в слабом лунном свете, просочившемся сквозь щели, он увидел стоящую фигуру, державшую в руках бутылку текилы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73