- Нет, Ури, - сказал он.
Последовало молчание, потом скрипнул тормоз, хлопнули вожжи, и фургон тронулся дальше.
За воротами у дороги стояла древняя телефонная будка, и когда фургон остановился перед чугунными створками, из нее вышел толстый, представительного вида человек.
- Мне очень жаль, - самодовольно объявил он, - но меня не предупреждали, что мы ждем сегодня пончики. Простите, но вам придется уехать.
- Здесь Фрейк МакЭн, - невозмутимо отвечал МакЭн, - Грегорио Ривас и Урания Бёрроуз.
- И еще друг, - добавил Ривас.
Охранник изумленно вгляделся, потом молча повернулся к воротам и отворил их.
- Могли бы догадаться, - буркнул он, - доставить юную леди домой в более пристойном экипаже.
Ривас с трудом удержал приступ истерического смеха.
- Черт, а ведь он прав! О чем мы только думали? Надо было что-нибудь, типа, с лентами и колокольцами, с шарманкой...
Ворота отворились, и МакЭн хлопнул вожжами.
- Спокойнее, Грег, - пробормотал он, когда фургон тронулся дальше, а ворота закрылись за ними.
Привратник позвонил в колокол, и ответом звону был гомон разбуженных птиц в придорожных кустах, но скоро дорога под колесами сделалась еще ровнее, и они выехали к парадному подъезду, где уже стоял фургон раза в полтора больше, чем их, наполовину загруженный мебелью и ящиками. Парадная дверь старого особняка распахнулась, и несколько человек поспешили с крыльца навстречу вновь прибывшему экипажу.
- Ури! - послышался знакомый голос Ирвина Бёрроуза. - Ури! Будь я проклят, ну, если этот болван по ошибке позвонил не в тот колокол...
- Тут написано «Пончики», мистер Бёрроуз, - заметил другой голос.
- Пончики? Чтоб меня! Я...
- Урания здесь, мистер Бёрроуз, - окликнул его Ривас. Высокий седой старик медленно подошел к нему, взмахом руки отослав кого-то назад.
- Мистер Ривас? - произнес он. - Вы пришли за оставшимися пятью тысячами полтин?
МакЭн изумленно покосился на Риваса.
- Нет, - сказал Ривас.
- Ясно, - сказал Бёрроуз с усталой горечью в голосе. - Вы думаете, вы уедете с ней, так ведь? И вы думаете, отказавшись от второй половины платы, вы сможете сделать меня более...
- Нет, - перебил его Ривас. - У нас с Уранией нет планов жениться или уезжать куда-либо вместе. Но десять дней назад я... я сгоряча затребовал от вас слишком большую цену. Вот ваша дочь. Мы в расчете.
- Ури! - воскликнул Бёрроуз, явно осененный новой догадкой. - Она ранена, тяжело ранена, в этом дело? Или нет, эти проклятые причастия превратили ее в лепечущую идиотку, так? Будь вы прокляты, вы...
- Может, он вообще привез вам ее труп, мистер Бёрроуз, - с готовностью подхватил второй мужчина, в котором Ривас только сейчас узнал лысого Джо Монтекруза.
- Нет, папа, со мной все в порядке, - произнесла Ури громким, хотя и не слишком одушевленным голосом. Она пролезла мимо Риваса и спрыгнула на землю, потом на затекших ногах подошла к Монтекрузу, который с показной нежностью обнял ее.
Бёрроуз медленно подошел к фургону и задумчиво нахмурился, глядя на наполовину скрытое бинтами лицо Риваса.
- Вам крепко досталось, сэр, - произнес он наконец.
- Избавления вообще не бывают легкими, - улыбнулся Ривас.
- Он... убил Нортона Сойера, - сообщил Бёрроузу МакЭн, и голос его чуть дрогнул от неподдельного ужаса.
- Это правда? - спросил Бёрроуз.
- Более или менее.
Барбара остановилась за спиной у Риваса и положила руки ему на плечи.
- Он перерезал Сойеру горло, - сказала она. Бёрроуз явно колебался.
- Возможно, все мы уже не совсем те, какими были две недели назад, - сказал он. Взгляд его неуверенно скользнул с Риваса на большой старый дом, на окружавшие его виноградники, и Ривас запоздало понял, что Бёрроуз и его люди готовятся к отъезду, чтобы укрыться в городских стенах, и что скоро этот дом и эти виноградники могут оказаться захваченными сан-бердусской армией.
- Спасибо за мою дочь, - вздохнул Бёрроуз. - А теперь, прошу вас, уезжайте.
Ривас вскинул голову и посмотрел ему за спину.
- Кажется, мистер Монтекруз имел что-то сказать мне. Монтекруз поднял голову, потом отпустил Уранию и подошел к фургону. Походка его была неуверенной, словно ему по необходимости приходилось принимать участие в плохо отрепетированном ритуале. Наконец он остановился и бесстрастно посмотрел на Риваса.
- Вы оскорбили меня.
Завернутый в одеяло Ривас улыбнулся.
- Вы правы. Оскорбил.
- Я... я должен требовать удовлетворения.
- И я вам его даю, - сказал Ривас. - Я приношу вам извинения. Я был не прав, говоря те слова. То, что вы мне сказали тогда, что подтолкнуло к оскорблению, было справедливо, потому и задело меня так. - Ривас развел руками. - Вы были правы. Я был не прав. Вот что я хотел сказать.
МакЭн смотрел на Риваса, не веря своим глазам. Монтекруз совершенно растерялся.
- Вы трус, - произнес он громко, но без должной уверенности.
- Нет, не трус, - возразил МакЭн. В ночном воздухе гудели насекомые.
- Нет, - устало вторил ему Ирвин Бёрроуз. - Он не трус. Пожалуйста, уезжайте, - повторил он Ривасу.
- Adios, - сказал Ривас. - До свидания, Ури. Ответа не последовало. МакЭн послал лошадей прямо и по кругу, стараясь не зацепить другой фургон. В доме горели огни, но занавески уже поснимали, и, проезжая мимо центральных окон, Ривас заглянул в столовую залу. Вся мебель исчезла, и помещение показалось ему незнакомым. Наконец МакЭн направил фургон вниз по спускающейся с холма дороге и налег на тормоз.
- Видишь вон те кусты справа? - вполголоса спросил у него Ривас. - Напомни мне сегодня же рассказать тебе, чем я занимался за ними.
Эпилог
В полдень следующего дня Ривас сидел на крыше своей квартиры, сжимая гриф своего нового пеликана и водя смычком по струнам.
Выходило не так уж и плохо. Поначалу у него получался только писк, на который отзывались возмущенным лаем все соседские собаки, но теперь он научился держать смычок увечной рукой... хотя заняться перебором у него пока не хватало духу.
Он прислонил инструмент к подбородку, чтобы освободить правую руку, взял с пола из-под кресла кружку пива, поднял ее... и чертыхнулся.
- Мне взять у тебя что-нибудь? - сухо спросила Барбара.
- Э... пеликан.
Она встала из плетеного кресла, подошла к нему и взяла инструмент за гриф.
- Спасибо, - сказал он.
Откинув наконец голову назад, он сделал большой глоток пива, сохранившегося в тени под креслом вполне прохладным. Потом поставил кружку и снова взял пеликан.
Он сделал глубокий вдох и наиграл первые ноты «Пети и Волка». Не так уж и плохо, подумал он.
- Ты ведь это насвистывал тогда? - спросила Барбара. - В тот вечер.
- Совершенно верно, - ответил Ривас. Он ощутил на груди тяжесть нагретого солнцем медальона и вспомнил утро вчерашнего дня, когда, накрепко привязав Уранию к койке, он заставил Барбару выйти и набрать для него балансировочных грузиков с дюжины гниющих на обочине автомобилей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73