Остолоп не знал, как они это делали, но знал, что дело обстоит именно так. Он видел слишком много убитых артиллеристов и покореженных орудий, чтобы у него еще оставались сомнения.
Остолоп ждал, когда вражеские батареи откроют ответный огонь. С циничным чувством самосохранения, которое быстро развивается у солдат, он скорее предпочел бы, чтобы цели артиллерии ящеров оказались в нескольких милях позади него. Только бы не получать их увесистые подарки» прямо к себе в траншею.
Американские снаряды продолжали падать на ящеров. Когда прошло полчаса и не раздалось ни единого ответного выстрела, Дэниелс сказал:
— Знаешь, парень, ты скорее всего прав. Чертовски приятнее чувствуешь себя, когда пускаешь эти штучки, а не принимаешь их на себя. Как ты думаешь?
— Вы правы на все сто, сержант, — радостно согласился Донлан.
К окопу, где они находились, подбежал запыхавшийся солдат.
— Сержант и вы, рядовой, сверьте часы. Мы наступаем на их позиции…
— он взглянул на свои часы, — через девятнадцать минут.
Он выскочил и помчался к следующему окопу.
— У вас есть часы? — спросил Донлан.
— Да, — рассеянно ответил Остолоп.
Наступление на ящеров! Такого приказа он не слышал с самой Шаббоны, пройдя половину штата. Тогда наступление было провальным. Однако теперь…
— Может, мы действительно вышибем их отсюда? Черт подери, надеюсь, что вышибем.
***
Персональным автомобилем генерала Паттона был большой, неуклюжий «додж» — командно-рекогносцировочная машина. Прежде их называли джипами, пока это имя не перешло к маленьким, почти квадратным «виллисам». На генеральской машине был установлен пулемет пятидесятого калибра, что позволяло Паттону не только командовать, но и отстреливаться.
Йенсу Ларсену, который жевал на заднем сиденье крекеры и старался не привлекать к себе внимания, пулемет казался излишним. Однако его мнения никто не спрашивал. Насколько Йенс мог понять, в армии вообще не спрашивали чьего-либо мнения. Ты или отдаешь приказы, или идешь и делаешь то, что тебе велят.
— Я искренне сожалею, что вас бросили на передовую, доктор Ларсен, — сказал Паттон. — Вы представляете слишком большую ценность для страны, чтобы подвергать вас такому отчаянному риску.
— Все в порядке, — ответил Ларсен. — Я это пережил. — «Каким-то образом», — добавил он про себя. — А теперь куда мы направляемся?
— Видите вон то высокое здание на холме? — спросил Паттон, показывая сквозь лобовое стекло машины. На равнинах прерий центрального Иллинойса все, что хоть немного выступало над землей, уже было заметным. Паттон продолжал:
— Здание принадлежит штаб-квартире Государственной страховой компании фермерских хозяйств, а город… — генерал сделал выразительную паузу, — город, доктор Ларсен, называется Блумингтон.
— Наша цель?
Ларсен надеялся, что генерала Паттона не оскорбит удивление в его голосе. С самого момента появления ящеров на Земле они казались почти непобедимыми. Йенс не осмеливался верить, что Паттон сможет не только организовать наступление, но и завершить его.
— Наша цель, — с гордостью ответил Паттон. И, словно отвечая на невысказанную мысль Йенса, добавил:
— Как только мы проломили их панцирь, за ним оказалась пустота. Несомненно, мы испытывали страх, атакуя столь могущественного врага. Но они сами выказали замешательство и страх, и не в последнюю очередь потому, что на них напали.
Громоздкая рация, укрепленная за передним сиденьем, подала писклявый сигнал. Паттон взял наушники и микрофон. Он слушал где-то в течение минуты, затем тихо выдохнул одно слово:
— Изумительно. — Генерал снял наушники и снова повернулся к Ларсену:
— Наши разведчики встретили передовые части армии генерала Брэдли к северу от Блумингтона. Теперь вражеские силы, наступавшие на Чикаго, зажаты нами в стальное кольцо.
— Это замечательно, — сказал Ларсен. ^ Но останутся ли они запертыми?
— Справедливый вопрос, — заметил Паттон. — Вскоре мы это узнаем. Донесения говорят о том, что бронетанковые силы, которые использовали ящеры, чтобы пробивать себе путь к Чикаго, теперь повернули в обратном направлении.
— И двигаются прямо на нас?
Йенс ощутил страх, похожий на тот сопровождающийся недержанием мочи ужас, когда он отвлекал на себя внимание танка ящеров, чтобы парень с базукой смог подкрасться и уничтожить зловещую громадину. Он вспомнил рокот американских танков, впоследствии подбитых этим чудовищем, а также остовы сожженных боевых машин, торчащие по заснеженным равнинам Индианы и Иллинойса. Если масса вражеских танков двигается сюда, как Вторая танковая армия собирается их остановить?
— Понимаю вашу озабоченность, доктор Ларсен, — сказал Паттон. — Но активные сражения с одновременным удержанием стратегически важных оборонительных рубежей должны вызвать тяжелые потери с вражеской стороны. А отряды пехоты, стреляющие из засады противотанковыми ракетами, станут для ящеров угрозой, с которой они до сих пор не сталкивались.
— Очень надеюсь, что так оно и будет, — сказал Ларсен. — Только, сэр, если они движутся со стороны Чикаго, когда же я смогу попасть в город и узнать, что стало с Металлургической лабораторией?
«И что куда важнее, как там Барбара», — подумал он. Однако Йенс уже усвоил, что вероятность получить от Паттона желаемое возрастает, когда личные заботы выводятся за скобки уравнения.
— Разумеется, уничтожив танковые силы ящеров, — величественно произнес Паттон, — мы сделаем с ними то же, что Роммель многократно проделывал с англичанами в пустыне: заставим их тратить боеприпасы, обстреливая наши огневые позиции, которые мы же им и укажем. И не только это. Дальше к востоку наши силы перешли в наступление и выбивают ящеров из Чикаго. Скорее всего, там будет бойня.
«Только кто кого будет бить?» — подумал Йенс. Танки ящеров не были похожи на медлительные, громоздкие и ненадежные машины, на которых воевали американцы. Достаточной ли окажется оборона, чтобы сдержать их, если ящеров угораздит двинуться еще куда-нибудь?
И словно в подтверждение его тревог, впереди, в полумиле, низко пролетел вражеский вертолет, похожий на механическую акулу. Он выпустил ракету, собираясь взорвать какой-то американский полутягач, а заодно — и немалое количество находящихся в нем людей. Паттон выругался и застрочил из своего тяжелого ручного пулемета. Шум был оглушительным, словно Йенс стоял возле отбойного молотка. Трассирующие пули показывали, откуда целит генерал» но вражеский разбойник не обращал на них внимания.
И вдруг нечто куда более мощное, чем пулемет пятидесятого калибра, ударило по вертолету и, скорее всего, попало в него. Вертолет неуклюже завертелся в воздухе. Паттон едва не отстрелил ухо своему водителю, стараясь удержать вражескую машину на мушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
Остолоп ждал, когда вражеские батареи откроют ответный огонь. С циничным чувством самосохранения, которое быстро развивается у солдат, он скорее предпочел бы, чтобы цели артиллерии ящеров оказались в нескольких милях позади него. Только бы не получать их увесистые подарки» прямо к себе в траншею.
Американские снаряды продолжали падать на ящеров. Когда прошло полчаса и не раздалось ни единого ответного выстрела, Дэниелс сказал:
— Знаешь, парень, ты скорее всего прав. Чертовски приятнее чувствуешь себя, когда пускаешь эти штучки, а не принимаешь их на себя. Как ты думаешь?
— Вы правы на все сто, сержант, — радостно согласился Донлан.
К окопу, где они находились, подбежал запыхавшийся солдат.
— Сержант и вы, рядовой, сверьте часы. Мы наступаем на их позиции…
— он взглянул на свои часы, — через девятнадцать минут.
Он выскочил и помчался к следующему окопу.
— У вас есть часы? — спросил Донлан.
— Да, — рассеянно ответил Остолоп.
Наступление на ящеров! Такого приказа он не слышал с самой Шаббоны, пройдя половину штата. Тогда наступление было провальным. Однако теперь…
— Может, мы действительно вышибем их отсюда? Черт подери, надеюсь, что вышибем.
***
Персональным автомобилем генерала Паттона был большой, неуклюжий «додж» — командно-рекогносцировочная машина. Прежде их называли джипами, пока это имя не перешло к маленьким, почти квадратным «виллисам». На генеральской машине был установлен пулемет пятидесятого калибра, что позволяло Паттону не только командовать, но и отстреливаться.
Йенсу Ларсену, который жевал на заднем сиденье крекеры и старался не привлекать к себе внимания, пулемет казался излишним. Однако его мнения никто не спрашивал. Насколько Йенс мог понять, в армии вообще не спрашивали чьего-либо мнения. Ты или отдаешь приказы, или идешь и делаешь то, что тебе велят.
— Я искренне сожалею, что вас бросили на передовую, доктор Ларсен, — сказал Паттон. — Вы представляете слишком большую ценность для страны, чтобы подвергать вас такому отчаянному риску.
— Все в порядке, — ответил Ларсен. — Я это пережил. — «Каким-то образом», — добавил он про себя. — А теперь куда мы направляемся?
— Видите вон то высокое здание на холме? — спросил Паттон, показывая сквозь лобовое стекло машины. На равнинах прерий центрального Иллинойса все, что хоть немного выступало над землей, уже было заметным. Паттон продолжал:
— Здание принадлежит штаб-квартире Государственной страховой компании фермерских хозяйств, а город… — генерал сделал выразительную паузу, — город, доктор Ларсен, называется Блумингтон.
— Наша цель?
Ларсен надеялся, что генерала Паттона не оскорбит удивление в его голосе. С самого момента появления ящеров на Земле они казались почти непобедимыми. Йенс не осмеливался верить, что Паттон сможет не только организовать наступление, но и завершить его.
— Наша цель, — с гордостью ответил Паттон. И, словно отвечая на невысказанную мысль Йенса, добавил:
— Как только мы проломили их панцирь, за ним оказалась пустота. Несомненно, мы испытывали страх, атакуя столь могущественного врага. Но они сами выказали замешательство и страх, и не в последнюю очередь потому, что на них напали.
Громоздкая рация, укрепленная за передним сиденьем, подала писклявый сигнал. Паттон взял наушники и микрофон. Он слушал где-то в течение минуты, затем тихо выдохнул одно слово:
— Изумительно. — Генерал снял наушники и снова повернулся к Ларсену:
— Наши разведчики встретили передовые части армии генерала Брэдли к северу от Блумингтона. Теперь вражеские силы, наступавшие на Чикаго, зажаты нами в стальное кольцо.
— Это замечательно, — сказал Ларсен. ^ Но останутся ли они запертыми?
— Справедливый вопрос, — заметил Паттон. — Вскоре мы это узнаем. Донесения говорят о том, что бронетанковые силы, которые использовали ящеры, чтобы пробивать себе путь к Чикаго, теперь повернули в обратном направлении.
— И двигаются прямо на нас?
Йенс ощутил страх, похожий на тот сопровождающийся недержанием мочи ужас, когда он отвлекал на себя внимание танка ящеров, чтобы парень с базукой смог подкрасться и уничтожить зловещую громадину. Он вспомнил рокот американских танков, впоследствии подбитых этим чудовищем, а также остовы сожженных боевых машин, торчащие по заснеженным равнинам Индианы и Иллинойса. Если масса вражеских танков двигается сюда, как Вторая танковая армия собирается их остановить?
— Понимаю вашу озабоченность, доктор Ларсен, — сказал Паттон. — Но активные сражения с одновременным удержанием стратегически важных оборонительных рубежей должны вызвать тяжелые потери с вражеской стороны. А отряды пехоты, стреляющие из засады противотанковыми ракетами, станут для ящеров угрозой, с которой они до сих пор не сталкивались.
— Очень надеюсь, что так оно и будет, — сказал Ларсен. — Только, сэр, если они движутся со стороны Чикаго, когда же я смогу попасть в город и узнать, что стало с Металлургической лабораторией?
«И что куда важнее, как там Барбара», — подумал он. Однако Йенс уже усвоил, что вероятность получить от Паттона желаемое возрастает, когда личные заботы выводятся за скобки уравнения.
— Разумеется, уничтожив танковые силы ящеров, — величественно произнес Паттон, — мы сделаем с ними то же, что Роммель многократно проделывал с англичанами в пустыне: заставим их тратить боеприпасы, обстреливая наши огневые позиции, которые мы же им и укажем. И не только это. Дальше к востоку наши силы перешли в наступление и выбивают ящеров из Чикаго. Скорее всего, там будет бойня.
«Только кто кого будет бить?» — подумал Йенс. Танки ящеров не были похожи на медлительные, громоздкие и ненадежные машины, на которых воевали американцы. Достаточной ли окажется оборона, чтобы сдержать их, если ящеров угораздит двинуться еще куда-нибудь?
И словно в подтверждение его тревог, впереди, в полумиле, низко пролетел вражеский вертолет, похожий на механическую акулу. Он выпустил ракету, собираясь взорвать какой-то американский полутягач, а заодно — и немалое количество находящихся в нем людей. Паттон выругался и застрочил из своего тяжелого ручного пулемета. Шум был оглушительным, словно Йенс стоял возле отбойного молотка. Трассирующие пули показывали, откуда целит генерал» но вражеский разбойник не обращал на них внимания.
И вдруг нечто куда более мощное, чем пулемет пятидесятого калибра, ударило по вертолету и, скорее всего, попало в него. Вертолет неуклюже завертелся в воздухе. Паттон едва не отстрелил ухо своему водителю, стараясь удержать вражескую машину на мушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194