Господи, неужели это он! Опытный соблазнитель и любитель женщин, который уже несколько месяцев не имел с ними контакта, стоял неподвижно и умножал в голове цифры, в то время как молодая девушка запустила руку ему в брюки.
Наконец Ариэл покончила со шнуровкой и, стянув покрепче ее концы, завязала их. Каждое движение было для нее сопряжено с большим риском, но, кажется, она ни о чем не догадывалась.
Пробормотав что-то себе под нос, она устало опустила руки.
- Слава Богу, - только и расслышал Леон. Это были слова, готовые сорваться и с его языка.
Избегая его взгляда, Ариэл побежала к кровати, где стояли ботинки. Воспользовавшись моментом, он расслабил шнуровку и с облегчением вздохнул. Когда Ариэл вернулась с ботинками, он грубо выхватил их из ее рук и сам надел на ноги. Хватит испытаний на сегодняшний день…
Он больше не позволит так обращаться с собой. Он не кукла, чтобы с ним играли и носились с утра до вечера. Он всегда ненавидел, когда ему уделяли слишком много внимания. Единственная причина его нынешнего поведения - любопытство. Но надо постараться найти какой-нибудь другой способ, чтобы удовлетворить его и до конца выяснить, что представляет собой его учительница.
Подняв голову, Леон увидел, что Ариэл стоит над ним, жестикулируя и произнося односложные слова, из которых он понял, что она хочет смазать мазью его спину. Усадив его на стул и приказав сидеть тихо, она зашла сзади и осторожно сняла халат. Началась новая пытка: ее пальцы нежно скользили по его плечам, втирая мазь, и его охватило такое же возбуждение, как только что перед этим. Он страдал от этого и желал одного - скорее бы все кончилось.
- Пускай она немного впитается, а потом мы наденем рубашку, - сказала Ариэл, закрывая банку с мазью и ставя ее на стол.
Она сняла халат со спинки стула и бросила его на кровать.
- Мне бы не хотелось, чтобы ваша новая одежда испачкалась мазью, - продолжала она. - А пока…
Она обошла стул и встала перед ним, держа в руках серебряную расческу.
- Это расческа, - объяснила она. - Сейчас мы расчешем ваши волосы. Борода же нуждается в более опытном мастере, и я за нее не возьмусь - возможно, для нее нужна хорошая бритва. А вот с волосами отлично справлюсь, потому что у меня легкая рука. Это расческа, - повторила она. - Вероятно, в ваших краях есть такой же предмет, но только сделанный из раковины.
Леон мог бы ей сказать, что единственной вещью, которую он вырезал из морской раковины, был стилет, однако счел за лучшее промолчать. Воспоминание о кровавой схватке, когда он пустил его в дело, заставило Сейджа вздрогнуть. В этот момент она только-только попыталась запустить проклятый гребень в его волосы.
- Простите меня, милорд. - Ариэл быстро отдернула руку. - Боюсь, ваши волосы больше спутаны, чем я предполагала. И кроме того, - она подняла тяжелую прядь, - они нуждаются в хорошей стрижке. Но прежде всего мне надо их расчесать, иначе вы будете похожи на чучело. Вам в вашем положении нельзя так выглядеть, поэтому потерпите, - сочувственно улыбнулась Ариэл.
В его положении. Какого черта она все время говорит об этом? На этот раз она запустила в его волосы расческу, начав с концов и продвигаясь выше. Прядь за прядью, дюйм за дюймом. Привыкнув к ее легким прикосновениям, Леон расслабился и затих. Временами она пальцами распутывала волосы, осторожно придерживая пряди и как бы давая ему знать, что сейчас будет больно. Эти легкие прикосновения к его голове действовали успокаивающе.
Леон не был нежным человеком и сам не привык к нежности, однако вся эта процедура расчесывания доставляла ему удовольствие. Ариэл что-то мурлыкала себе под нос, нежно поглаживала его по голове, и он незаметно, словно под гипнозом, погружался в сон.
Чтобы расчесать волосы спереди, Ариэл встала перед ним. Леон непроизвольно расставил ноги, чтобы ей было удобнее, и она спокойно приблизилась.
Леон наклонил голову, рассматривая ее из-под полуопущенных век, вдыхая сладкий запах - запах женщины. Как легко заключить ее сейчас в объятия. Стоит только коснуться рукой ее спины, и она окажется у него на груди. Голубые глаза расширятся от удивления, и она замрет. Как легко можно расстегнуть ей лиф и положить руки на грудь. Будет ли она такой же нежной и притягательной, какой рисовало его воображение в течение всего этого часа?
Леон поднял руку, но прежде чем он успел привлечь ее к себе, она отошла к маленькому столику за его спиной и, положив расческу, взяла ножницы.
Леон отреагировал моментально. Вскочив со стула, он схватил ее за руку с такой силой, что она выронила ножницы. Леон подхватил их на лету и затолкал ее в кресло. Расставив ноги, встал перед ней и поднес раскрытые ножницы к ее горлу.
- Пожалуйста, милорд, - взмолилась она дрожащим голосом, ее глаза наполнились страхом. - Вы неправильно истолковали мои намерения. Я только хотела немножко подровнять ваши волосы. Сейчас в моде более короткая стрижка и…
- Нет, - твердо сказал он, встряхивая головой и поднося ножницы ближе к ее горлу.
- Прошу вас, милорд, - прошептала Ариэл. - Мне вовсе не хочется заставлять вас делать что-либо против вашей воли, я просто хотела помочь вам. Короткие волосы требуют меньше ухода и соответствуют современной английской моде.
Ее слова привели его в ярость, моментально разрушив накатившую на него истому. Он вспомнил, кто она и зачем здесь. Он вспомнил, почему она лечила его рану, расчесывала волосы, носилась с ним. Она здесь для того, чтобы приручить его.
И многого добилась. А он-то растаял и замурлыкал, как кот при виде сметаны. Нет, коты более разборчивы и независимы. Он вел себя как голодный пес, которому бросили кость. Он позволял ей делать с ним все, что она пожелает. А она желает усыпить его бдительность, приручить и сделать из него настоящего английского джентльмена.
Настоящего британского джентльмена, если уж быть точным.
Британского. Одно это слово разжигало пламя ненависти, которое всегда тлело в его груди. Именно британский джентльмен однажды дал клятву верности перед Господом, а затем нарушил эту клятву, наплевав на жену и собственного ребенка.
Это был настоящий британский джентльмен, кто убил его мать, оставив своего пятилетнего сына на произвол судьбы. Через какие только испытания ему не пришлось пройти. Там было все: рабство, унижение, борьба за выживание.
Непроизвольно Леон провел свободной рукой по лбу, нащупав отметину, где раньше было клеймо, которое он получил, будучи мальчиком, и которое, сделав невозможное, удалил у него известный французский хирург.
Этот настоящий британский джентльмен породил зверя в его душе, и этот зверь отличался жестокостью. В своей мести он не брезговал никакими средствами. Именно благодаря живущему в нем зверю для него не было невозможного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89