– И я не уверен, что вы меня правильно поняли, миссис Маерсон. Я хочу полностью финансировать ваш театр.
– Совсем за просто так?
– Ну, не совсем. Я же бизнесмен, а не добрый самаритянин. – Прэгер отпил глоток шампанского и заметил, что Карен отставила свой бокал. – Мне хотелось бы встретиться с вами на следующей неделе – скажем, за обедом или завтраком, и познакомиться с творческими планами «Королевской сцены». Если то, что я услышу, покажется мне интересным и, кроме того, прибыльным, то я предоставлю вам полную свободу действий. Тогда же мы сможем обговорить все условия, – Он улыбнулся ей мальчишеской улыбкой. – Я мог бы даже уговорить Ники Уэлш сыграть главную роль в какой-нибудь из ваших постановок. Знаете, она ведь потрясающая актриса!
Так вот в чем дело! Бизнесмен заинтересован в процветании «Королевской сцены» не больше, чем она – в полетах на Луну, и всего лишь хочет подарить новую игрушку своей подруге. И по его уверенному взгляду Карен поняла, что он и не сомневается в ее положительном ответе.
– Ваше предложение звучит очень заманчиво, мистер Прэгер. Но, боюсь, это не для меня. Видите ли, я в некотором смысле индивидуалистка, одиночка.
На этот раз выражение его лица доставило Карен больше удовольствия.
– Вы отвергаете мое предложение? – спросил он, совершенно сбитый с толку.
– Боюсь, что так.
– Но это же полная ерунда! Миссис Маерсон, то, о чем я говорю, – это новые драматурги, турне по разным странам, возможность расшириться. Без такой поддержки все это будет вам недоступно еще многие и многие ГОДЫ…
– Я понимаю.
– Ну тогда, пожалуйста, согласитесь. Или, по крайней мере, не отказывайтесь так сразу. Что вы потеряете, если с моей помощью получите большую прибыль, чем сейчас?
На этот раз она не смогла скрыть резкие нотки в голосе:
– Например, свою творческую свободу. Мне не нравится ситуация, в которой я буду вынуждена взять актера, не совсем подходящего для какой-то роли.
Прэгер холодно посмотрел на нее:
– Вы, кажется, имеете в виду мисс Уэлш?
– Да, именно ее. И я уверена, что, как деловой человек, вы реально оцениваете последствия такого договора для вас, мисс Уэлш и для всех наших актеров и, что самое главное, для благополучия театра.
Макс молчал, изучающе глядя на Карен. Он недооценил ее. Ему часто приходилось сталкиваться с сильными, волевыми женщинами, но когда в конце концов доходило до заключения сделки, решающее слово всегда было за ним. Что-то во взгляде горящих зеленых глаз, в хрипловатом дрожащем голосе говорило Максу о надвигающейся грозе. Но после секундного колебания он решил не обращать внимания: все, что Карен сейчас нужно, – это дополнительный стимул.
– Очень хорошо. А что, если вы продадите мне свою «Королевскую сцену»? Таким образом каждый из нас получил бы то, что хотел. Я – прекрасный театр, а вы – достаточно денег, чтобы вложить их в более солидное предприятие. С вашим талантом вы смогли бы основать театр, где пожелаете, – в Филадельфии, Бостоне, даже в Нью-Йорке. Небольшие театры под талантливым руководством могут приносить очень неплохие доходы.
Карен задрожала от ярости. Неужели этот человек так безнравствен? Неужели он думает, что может явиться сюда и, щелкнув пальцами, купить ее так же просто, как покупает и продает многоквартирные дома? И только затем, чтобы осчастливить свою любовницу!
Карен почувствовала, как присутствующие в комнате неожиданно замолчали. Но когда она оглянулась, все тут же возобновили свои разговоры, хотя говорили уже тише.
Несколько мгновений Карен Маерсон и Макс Прэгер смотрели в глаза друг другу, как бы меряясь силами. Тихий внутренний голос – наверное, голос благоразумия – робко напомнил ей о том, как трудно будет теперь их семье жить на одну зарплату. Если она сейчас согласится, Брайен, возможно, и не узнает, кому продан театр, и на эти деньги смог бы основать собственную компанию. Тогда улыбка снова вернется на его лицо.
А что будет с ней? Ведь театр – это ее жизнь. Что же останется делать ей, если не будет любимой «Королевской сцены»? Стать домохозяйкой? Вступить в клуб любителей бриджа? Или пойти работать на кого-нибудь другого? Такое уже было – ничего не вышло. И как бы она ни наслаждалась годами, проведенными дома с маленькой Элизабет, всю полноту жизни она ощутила лишь два года назад, открыв свой театр «Королевская сцена». Сделано чересчур много, чтобы от всего отказаться.
– Простите, – промолвила Карен. – «Королевская сцена» не продается.
Улыбка Прэгера была несколько циничной.
– Все продается, миссис Маерсон. Дело только в цене. Так назовите же свою, и скрепим подписями наше с вами соглашение сразу после ужина.
Прежде чем Карен смогла придумать достойный ответ, к ней подошел Билл Хардгров, свирепо сверкнув прищуренными голубыми глазами.
– Я не мог не услышать вашу беседу, – заметил он небрежно. – И я уверен, руководитель театра совсем не то имела в виду, Макс. Она просто еще не уловила суть вашего предложения… правда, Карен?
– Наоборот, я прекрасно все поняла, – отчеканила Карен. – И повторяю: «Королевская сцена» не продается ни за какую цену. А теперь, с вашего позволения, я подойду к другим своим гостям.
– Макс, мне искренне жаль. – Голос Хардгрова звучал тихо и виновато. – Я и не подозревал, что вас так заинтересует «Королевская сцена», а то бы сам поговорил с Карен.
Макс нетерпеливо отмахнулся. Ну почему этот человек так перед ним заискивает? Бизнесмен был несколько растерян, но ругал себя только за то, что в разговоре с этой женщиной зашел дальше, чем намеревался. Она захватила его врасплох, и Макс потерял осторожность, не понимая, что оскорбляет ее.
– Я обязательно поговорю с ней, – продолжал Хардгров. – И уверен, что смогу переубедить ее.
– Не надо, Билл. Пусть все останется так, как есть.
Не обращая внимания на обиженного мэра, Прэгер высматривал среди гостей Карен Маерсон. Нужно бы как минимум извиниться перед ней, прежде чем уезжать. Но ее нигде не было видно. Ладно, завтра он передаст свои извинения этой молодой женщине.
– Что касается Эпплгарта, – снова заговорил мэр, – то почему бы мне не назначить вам встречу на начало следующей недели? В понедельник с утра подойдет?
Макс бросил на Хардгрова угрюмый взгляд. Неужели этот человек никогда от него не отстанет?
– Меня больше не интересует недвижимость Эпплгарта. Мне пора. Мой шофер заждался.
Карен завела машину в гараж уже около полуночи. Она тихонько поднялась по лестнице и прошла к дочери, оставив дверь открытой, чтобы свет из коридора проникал в спальню. Элизабет лежала на боку, ее кудряшки разметались по смятой розовой наволочке, она обнимала Антонеллу – куклу, которую Джек и Ширли привезли ей прошлым летом из Италии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102