Она сказала, что даст ответ завтра.
В течение последних семи часов Карен только и делала, что думала об этом. Сама мысль появиться обнаженной перед шестью десятками пусть даже и незнакомых людей заставляла ее съеживаться от смущения, но вероятность быть узнанной кем-нибудь из зрителей была просто ничтожной, особенно сейчас, когда она возвратила себе фамилию Ванденховель.
– Мой тебе совет – соглашайся, – настойчиво сказала Дебби, уверенно кивнув своей хорошенькой головкой. – Если тебе на роду написано стать звездой, то я хочу быть первой свидетельницей этого и сказать: «Я знала ее еще тогда…»
Сидя в постели и обхватив колени руками, Карен размышляла о том, что сказала бы ее наставница, если бы узнала. Она со вздохом выключила свет. Нет, Петри ничего не должна знать.
Приняв это решение, Карен закрыла глаза. Но сон еще долго не шел к ней.
ГЛАВА 13
К великому ее изумлению, премьера «Небесных видений» состоялась точно по графику и при полном зале. Но понадобилось четыре представления, пока Карен не привыкла к тому, что стоит на сцене в чем мать родила и между ней и зрителями нет ничего, кроме полупрозрачной дымки, которая оказалась совсем не такой уж плотной, как обещал режиссер.
– Ты никогда к этому по-настоящему не привыкнешь, – сказала ей перед первым же спектаклем Карлен Копер, игравшая жену умершего человека. – Но раз ты актриса, так и занимайся своим делом и говори себе, что ты играешь совсем другую роль и в другом костюме. – Она подмигнула. – Просто этот по сравнению с остальными уж больно коротенький и прозрачный.
Несмотря на ободряющие слова, первый спектакль был для Карен просто мучением. На второй вечер ей удалось собраться с духом. Стараясь думать о чем угодно: об освещении, зрителях, других актерах, – она заставила себя играть так, как ее учили. И в течение следующих двух часов для нее не существовало ничего, кроме Дездемоны, несчастной первой любви умершего человека, – она играла ее с невинностью и искренностью влюбленной девушки и заставляла зрителей смеяться и аплодировать ей почти так же сильно, как и Карлен.
Но что действительно внушало отвращение и чуть не заставило ее все бросить и убежать, так это оргии, которые происходили за сценой после каждого представления. Только она, Карлен и Стив не участвовали в них, и хотя Карен всегда подчеркнуто избегала этих сборищ, тем не менее один голый самец, молодой дублер, однажды зажал ее в углу.
– В чем дело? – спросил он, прижимая актрису к стене и пытаясь поцеловать. – Думаешь, что слишком хороша для нас?
Карен так сильно оттолкнула его, что он едва удержался на ногах.
– Не твоего ума дело, Деннис, что я думаю или делаю. – Бросив насмешливый взгляд на его пах, она подняла голову и встретилась с его злыми глазами. – И если ты хочешь сохранить эту свою… маленькую игрушку, никогда не дотрагивайся до меня.
Постановка «Небесные видения» закончила свое существование всего после девяти представлений. В последний вечер, когда весь актерский состав спектакля наслаждался за сценой мясным ассорти и непристойными анекдотами, Стив подошел к Карен.
– У меня для вас хороший подарок, – сказал он.
– Подарок? У вас нет денег, чтобы заплатить за электричество, а вы покупаете мне подарок?
Стив покачал головой и вынул из нагрудного кармана визитную карточку.
– Этот понравится вам больше, чем что-то из магазина. – Он протянул ей карточку. – Владелец «Театра Века» Ричард Лопес – мой друг, и ему требуется хороший помощник режиссера. Я сказал, что он везучий человек, потому что я совершенно случайно знаю именно того, кто ему нужен. Ричард хочет встретиться с вами завтра утром.
Карен издала ликующий вопль и бросилась Стиву на шею.
– Ой, какой же вы замечательный человек, спасибо вам! Огромное спасибо!
На следующее утро дочь проснулась с небольшой температурой и расстройством желудка. Карен оставила ее дома.
– Я бы с удовольствием помогла тебе, – сказала Дебби, когда Карен попросила ее посидеть с Элизабет пару часов. – Но у меня сегодня с утра занятия по теории живописи. И я уже должна бежать, а то опоздаю.
Карен повесила трубку и уставилась на телефонный аппарат, кусая ноготь. Вариантов было два. Позвонить Ричарду Лопесу и отменить встречу и тем самым поставить на карту свое потенциальное рабочее место или… позвонить Петри и попросить ее приехать на два часа посидеть с Элизабет.
Вспомнив их первую, ужасную встречу месяц назад в квартире своей преподавательницы, Карен закатила глаза, но потом, тяжело вздохнув, решительно сняла трубку и набрала номер.
Бывшая актриса приехала через двадцать минут, закутанная в енотовый мех и благоухающая духами «Арпеджио».
– Ну-ну, – произнесла она, предусмотрительно останавливаясь на пороге спальни Элизабет. – Вот мы и встретились снова, мисс Маерсон.
Элизабет скорчила гримаску.
– Здравствуйте, мисс Колини.
– Надеюсь, у вас тут будет все в порядке? – спросила Карен, надевая черное шерстяное пальто.
– Конечно, но только если она обещает вести себя спокойно и ничего не бить.
Элизабет натянула одеяло на подбородок.
– Ну ладно, будь умницей, – сказала Карен, целуя дочь в лоб. – И запомни: Петри делает мне большое одолжение, согласившись прийти сюда в такую рань.
– Мне хоть не нужно будет выполнять обязанности сиделки? – спросила Петри с брезгливой гримасой.
– Только если ее стошнит, – выпалила Карен напоследок и вылетела из комнаты.
Петри взяла в гостиной номер «Вэрайети» и, вернувшись в спальню, села в кресло напротив кровати больной.
Иногда она поглядывала на Элизабет, вновь и вновь восхищаясь красотой девочки и ее невероятным сходством с матерью.
– Мисс Колини!
Петри подняла аккуратно выщипанную бровь.
– Да?
– Простите меня, пожалуйста, за ту вазу, которую я разбила тогда в вашем доме! Она была очень ценная?
– Я уже не помню. Мой первый муж подарил мне ее на первую годовщину нашей свадьбы. Это было очень давно. Ваза, конечно, была фамильной реликвией, но я над ней не очень-то дрожала.
– А сколько у вас было мужей?
– Три.
Элизабет широко открыла глаза.
– И что же вы с ними сделали?
Петри, запрокинув голову, расхохоталась. У этого ребенка очень оригинальный образ мышления.
– Я не сажала их в темницу, если ты это имеешь в виду. Хотя такое наказание им пошло бы на пользу. Но все равно первые два получили то, что заслуживали. Оба женились на настоящих мегерах, которые, как я узнаю из газет, медленно, но верно разоряют их. Третий был немного умнее. Он оставил все свои деньги мне, а сам ушел в монастырь.
Элизабет нахмурила брови.
– Так, значит, вы теперь совсем одна? И у вас нет своих собственных детей?
Петри молча смотрела в пространство, погрузившись в свои мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
В течение последних семи часов Карен только и делала, что думала об этом. Сама мысль появиться обнаженной перед шестью десятками пусть даже и незнакомых людей заставляла ее съеживаться от смущения, но вероятность быть узнанной кем-нибудь из зрителей была просто ничтожной, особенно сейчас, когда она возвратила себе фамилию Ванденховель.
– Мой тебе совет – соглашайся, – настойчиво сказала Дебби, уверенно кивнув своей хорошенькой головкой. – Если тебе на роду написано стать звездой, то я хочу быть первой свидетельницей этого и сказать: «Я знала ее еще тогда…»
Сидя в постели и обхватив колени руками, Карен размышляла о том, что сказала бы ее наставница, если бы узнала. Она со вздохом выключила свет. Нет, Петри ничего не должна знать.
Приняв это решение, Карен закрыла глаза. Но сон еще долго не шел к ней.
ГЛАВА 13
К великому ее изумлению, премьера «Небесных видений» состоялась точно по графику и при полном зале. Но понадобилось четыре представления, пока Карен не привыкла к тому, что стоит на сцене в чем мать родила и между ней и зрителями нет ничего, кроме полупрозрачной дымки, которая оказалась совсем не такой уж плотной, как обещал режиссер.
– Ты никогда к этому по-настоящему не привыкнешь, – сказала ей перед первым же спектаклем Карлен Копер, игравшая жену умершего человека. – Но раз ты актриса, так и занимайся своим делом и говори себе, что ты играешь совсем другую роль и в другом костюме. – Она подмигнула. – Просто этот по сравнению с остальными уж больно коротенький и прозрачный.
Несмотря на ободряющие слова, первый спектакль был для Карен просто мучением. На второй вечер ей удалось собраться с духом. Стараясь думать о чем угодно: об освещении, зрителях, других актерах, – она заставила себя играть так, как ее учили. И в течение следующих двух часов для нее не существовало ничего, кроме Дездемоны, несчастной первой любви умершего человека, – она играла ее с невинностью и искренностью влюбленной девушки и заставляла зрителей смеяться и аплодировать ей почти так же сильно, как и Карлен.
Но что действительно внушало отвращение и чуть не заставило ее все бросить и убежать, так это оргии, которые происходили за сценой после каждого представления. Только она, Карлен и Стив не участвовали в них, и хотя Карен всегда подчеркнуто избегала этих сборищ, тем не менее один голый самец, молодой дублер, однажды зажал ее в углу.
– В чем дело? – спросил он, прижимая актрису к стене и пытаясь поцеловать. – Думаешь, что слишком хороша для нас?
Карен так сильно оттолкнула его, что он едва удержался на ногах.
– Не твоего ума дело, Деннис, что я думаю или делаю. – Бросив насмешливый взгляд на его пах, она подняла голову и встретилась с его злыми глазами. – И если ты хочешь сохранить эту свою… маленькую игрушку, никогда не дотрагивайся до меня.
Постановка «Небесные видения» закончила свое существование всего после девяти представлений. В последний вечер, когда весь актерский состав спектакля наслаждался за сценой мясным ассорти и непристойными анекдотами, Стив подошел к Карен.
– У меня для вас хороший подарок, – сказал он.
– Подарок? У вас нет денег, чтобы заплатить за электричество, а вы покупаете мне подарок?
Стив покачал головой и вынул из нагрудного кармана визитную карточку.
– Этот понравится вам больше, чем что-то из магазина. – Он протянул ей карточку. – Владелец «Театра Века» Ричард Лопес – мой друг, и ему требуется хороший помощник режиссера. Я сказал, что он везучий человек, потому что я совершенно случайно знаю именно того, кто ему нужен. Ричард хочет встретиться с вами завтра утром.
Карен издала ликующий вопль и бросилась Стиву на шею.
– Ой, какой же вы замечательный человек, спасибо вам! Огромное спасибо!
На следующее утро дочь проснулась с небольшой температурой и расстройством желудка. Карен оставила ее дома.
– Я бы с удовольствием помогла тебе, – сказала Дебби, когда Карен попросила ее посидеть с Элизабет пару часов. – Но у меня сегодня с утра занятия по теории живописи. И я уже должна бежать, а то опоздаю.
Карен повесила трубку и уставилась на телефонный аппарат, кусая ноготь. Вариантов было два. Позвонить Ричарду Лопесу и отменить встречу и тем самым поставить на карту свое потенциальное рабочее место или… позвонить Петри и попросить ее приехать на два часа посидеть с Элизабет.
Вспомнив их первую, ужасную встречу месяц назад в квартире своей преподавательницы, Карен закатила глаза, но потом, тяжело вздохнув, решительно сняла трубку и набрала номер.
Бывшая актриса приехала через двадцать минут, закутанная в енотовый мех и благоухающая духами «Арпеджио».
– Ну-ну, – произнесла она, предусмотрительно останавливаясь на пороге спальни Элизабет. – Вот мы и встретились снова, мисс Маерсон.
Элизабет скорчила гримаску.
– Здравствуйте, мисс Колини.
– Надеюсь, у вас тут будет все в порядке? – спросила Карен, надевая черное шерстяное пальто.
– Конечно, но только если она обещает вести себя спокойно и ничего не бить.
Элизабет натянула одеяло на подбородок.
– Ну ладно, будь умницей, – сказала Карен, целуя дочь в лоб. – И запомни: Петри делает мне большое одолжение, согласившись прийти сюда в такую рань.
– Мне хоть не нужно будет выполнять обязанности сиделки? – спросила Петри с брезгливой гримасой.
– Только если ее стошнит, – выпалила Карен напоследок и вылетела из комнаты.
Петри взяла в гостиной номер «Вэрайети» и, вернувшись в спальню, села в кресло напротив кровати больной.
Иногда она поглядывала на Элизабет, вновь и вновь восхищаясь красотой девочки и ее невероятным сходством с матерью.
– Мисс Колини!
Петри подняла аккуратно выщипанную бровь.
– Да?
– Простите меня, пожалуйста, за ту вазу, которую я разбила тогда в вашем доме! Она была очень ценная?
– Я уже не помню. Мой первый муж подарил мне ее на первую годовщину нашей свадьбы. Это было очень давно. Ваза, конечно, была фамильной реликвией, но я над ней не очень-то дрожала.
– А сколько у вас было мужей?
– Три.
Элизабет широко открыла глаза.
– И что же вы с ними сделали?
Петри, запрокинув голову, расхохоталась. У этого ребенка очень оригинальный образ мышления.
– Я не сажала их в темницу, если ты это имеешь в виду. Хотя такое наказание им пошло бы на пользу. Но все равно первые два получили то, что заслуживали. Оба женились на настоящих мегерах, которые, как я узнаю из газет, медленно, но верно разоряют их. Третий был немного умнее. Он оставил все свои деньги мне, а сам ушел в монастырь.
Элизабет нахмурила брови.
– Так, значит, вы теперь совсем одна? И у вас нет своих собственных детей?
Петри молча смотрела в пространство, погрузившись в свои мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102