Затем он разглядел широкий главный проход между радами скамеек со спинками, далеко впереди – алтарь и восемь часовенок, встроенных в маленькие ниши вдоль боковых проходов. Человек в шляпе стоял спиной к Нейлу в первой часовенке. В тусклом свете Нейл заметил, что он не сводит глаз с идущих к алтарю Макса и Карен.
Нейл спрятался за деревянной исповедальней футах в десяти от незнакомца и затаился. Других посетителей в церкви не было – лишь один раз торжественную тишину нарушил взволнованный шепот Элизабет. Когда все трое повернулись и пошли к дверям, Нейл вдруг увидел, как черноволосый достал пистолет.
Сердце едва не выпрыгнуло из груди. Вся картина показалась ему такой нереальной, а оружие столь неуместным, что Нейл на секунду растерялся. Однако времени на сжавший его страх и на раздумья не было.
Когда Макс оказался напротив туриста, тот поднял руку и прицелился. В то же самое мгновение Элизабет, о чем-то спрашивая Макса, встала прямо перед дулом пистолета.
– Элизабет, пригнись!
Услышав крик, незнакомец взвился на месте. Не давая ему времени опомниться, Нейл выскочил из-за укрытия с прытью, которой никак не ожидал от себя. Чтобы догнать преступника, ему понадобилось всего две или три секунды, но они показались Нейлу целой вечностью. Затем, словно отбивая, как в детстве, у противника мяч на футбольном поле, налетел на бородача, и оба рухнули на пол.
Будто во сне Нейл услышал звук выстрела. Грудь пронзила резкая боль, толкнувшая его назад.
Где-то за спиной раздался леденящий душу вопль Карен. Затем он, как в тумане, различил поднявшуюся вокруг суматоху – услышал топот бегущих ног, борьбу и звук сокрушительного удара в челюсть.
– Нейл! – закричала Элизабет, опускаясь рядом с ним на колени. – О Господи, Нейл, ну скажи хоть слово! – Очень осторожно, как будто его голова была сделана из тонкого фарфора, девочка подсунула руку ему под шею и приподняла ее.
Боль казалась невыносимой, становилось все труднее дышать. Что-то горячее и липкое – неужели кровь? – лилось из раны на груди. Взглянув в полные слез детские глаза, на ее дрожавший рот, Нейл сделал нечеловеческое усилие и улыбнулся.
– Хорошо, что ты пригнулась, золотце.
Затем теплым ватным коконом его обволокла тьма, и боль отступила…
Нейла срочно доставили в Американский госпиталь, где ему немедленно сделали операцию. По слезной просьбе Элизабет Макс договорился, чтобы им троим разрешили следовать за «скорой помощью» в полицейской машине. Теперь, глядя, как в приемной девочка свернулась калачиком на руках у матери, Макс постарался разобраться в происшедших за последние полчаса событиях.
Все случилось просто молниеносно, и Макс до сих пор не мог поверить в то, что это ему не приснилось. Еще минуту назад вместе с Карен и Элизабет они разглядывали в тихой церкви итальянский орган, как вдруг пошло-поехало: Нейл закричал, на полу завязалась драка, внезапно оборвавшаяся выстрелом, а затем Макс бросился за вооруженным человеком, который оказался… Биллом Хардгровом.
Подонок не шутил. Взглянув в его глаза, Макс понял, что тот переступил последнюю черту.
К тому времени, когда прибыли врачи и полицейские, в церковном дворике собралась толпа зевак. К счастью, взявшийся за расследование инспектор, рослый и степенный с виду, сразу разогнал любопытных и согласился как можно дольше хранить в тайне, что на месте преступления были известная актриса Карен Ричардс и ее дочь.
В госпитале Макс взялся за телефон и нашел двух толковых частных сыщиков, которые должны были круглосуточно охранять Карен и Элизабет. Не сомневаясь в том, что Хардгров мстил только ему, он не хотел рисковать – во всяком случае, до тех пор, пока, немного оправившись, Нейл не прольет свет на эту неразбериху. Или до тех пор, пока не выяснится, что Хардгров действовал без сообщников.
В семь часов вечера доктор Монтань, стройный, аристократического вида мужчина со спокойными голубыми глазами и густыми седыми волосами, пришел сообщить, что хотя ранение и серьезное, но жизненно важные органы не задеты и скорее всего больного можно будет навестить уже на следующее утро.
К восьми Элизабет уснула, и они смогли наконец перевести дух.
– Кстати, вы так и не ответили на мой вопрос. – Карен, расположившись на диване, поджала под себя ноги.
– На какой вопрос? – разыграл удивление Макс, прекрасно понимая, что именно она имеет в виду.
– Зачем Биллу Хардгрову понадобилось вас убивать?
Он отвел взгляд. Сказать правду – значит поведать о том, как Хардгров ее подставил. Как из-за жадности и жестокости одного подлеца она лишилась театра, дома, мужа. Макс не был уверен в том, что в данную минуту Карен готова выслушать все это.
– Я вам отвечу, – пообещал он. – Но только не сейчас. Пожалуйста. Вчера вы мне поверили, положитесь на меня еще раз. Придет время, и я обязательно вам все объясню.
– Вам все еще угрожает опасность? В этом дело?
– Нет.
– Хорошо, но я обязательно прослежу за тем, чтобы вы сдержали слово.
– Я в этом не сомневаюсь, – улыбнулся Макс. Понимая, что Карен тоже пора отдохнуть, он встал.
– Двое мужчин за дверью полностью в вашем распоряжении, – напомнил Макс. – Если что, сразу вызывайте их. А если понадоблюсь я – стоит вам только позвонить…
В ее усталых глазах было беспокойство.
– А кто позаботится о вас?
От этого искреннего вопроса, а также ее полного тревоги взгляда Макс почувствовал в себе силы в одиночку справиться еще с дюжиной хардгровов и ласково заверил Карен:
– Со мной ничего не случится.
ГЛАВА 43
В девять утра Карен и Элизабет приехали в Американский госпиталь. Через служебный вход администратор проводил их прямо на третий этаж, чтобы на них не налетели дежурившие возле больницы репортеры.
Элизабет несла огромный букет красных гвоздик и открытку, которую сделала сама.
– Бедный Нейл, – заметила девочка, ища на дверях нужный номер. – Мало того, что его ранили, так еще заперли в больничной палате во время фестиваля.
Карен улыбнулась. Слава Богу, что к Элизабет вернулось ее чувство юмора. Мать боялась, что девочка долго не сможет обрести душевное равновесие, но утром, обрадовавшись скорому свиданию с Нейлом, Элизабет расправилась с тремя рогаликами и двумя чашками кофе со сливками с таким аппетитом, что оставалось только позавидовать.
Карен же была как на иголках: пока Макс не расскажет ей о своих отношениях с Хардгровом, она не сможет выбросить этот кошмар из головы.
Наконец посетительницы нашли палату Нейла.
– Я знаю, как тебе не терпится увидеть Нейла, дорогая. Но можно сначала я на минуточку зайду одна? Обещаю, что не заставлю тебя долго ждать.
На лице Элизабет мелькнуло разочарование, однако она кивнула.
– Спасибо, детка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Нейл спрятался за деревянной исповедальней футах в десяти от незнакомца и затаился. Других посетителей в церкви не было – лишь один раз торжественную тишину нарушил взволнованный шепот Элизабет. Когда все трое повернулись и пошли к дверям, Нейл вдруг увидел, как черноволосый достал пистолет.
Сердце едва не выпрыгнуло из груди. Вся картина показалась ему такой нереальной, а оружие столь неуместным, что Нейл на секунду растерялся. Однако времени на сжавший его страх и на раздумья не было.
Когда Макс оказался напротив туриста, тот поднял руку и прицелился. В то же самое мгновение Элизабет, о чем-то спрашивая Макса, встала прямо перед дулом пистолета.
– Элизабет, пригнись!
Услышав крик, незнакомец взвился на месте. Не давая ему времени опомниться, Нейл выскочил из-за укрытия с прытью, которой никак не ожидал от себя. Чтобы догнать преступника, ему понадобилось всего две или три секунды, но они показались Нейлу целой вечностью. Затем, словно отбивая, как в детстве, у противника мяч на футбольном поле, налетел на бородача, и оба рухнули на пол.
Будто во сне Нейл услышал звук выстрела. Грудь пронзила резкая боль, толкнувшая его назад.
Где-то за спиной раздался леденящий душу вопль Карен. Затем он, как в тумане, различил поднявшуюся вокруг суматоху – услышал топот бегущих ног, борьбу и звук сокрушительного удара в челюсть.
– Нейл! – закричала Элизабет, опускаясь рядом с ним на колени. – О Господи, Нейл, ну скажи хоть слово! – Очень осторожно, как будто его голова была сделана из тонкого фарфора, девочка подсунула руку ему под шею и приподняла ее.
Боль казалась невыносимой, становилось все труднее дышать. Что-то горячее и липкое – неужели кровь? – лилось из раны на груди. Взглянув в полные слез детские глаза, на ее дрожавший рот, Нейл сделал нечеловеческое усилие и улыбнулся.
– Хорошо, что ты пригнулась, золотце.
Затем теплым ватным коконом его обволокла тьма, и боль отступила…
Нейла срочно доставили в Американский госпиталь, где ему немедленно сделали операцию. По слезной просьбе Элизабет Макс договорился, чтобы им троим разрешили следовать за «скорой помощью» в полицейской машине. Теперь, глядя, как в приемной девочка свернулась калачиком на руках у матери, Макс постарался разобраться в происшедших за последние полчаса событиях.
Все случилось просто молниеносно, и Макс до сих пор не мог поверить в то, что это ему не приснилось. Еще минуту назад вместе с Карен и Элизабет они разглядывали в тихой церкви итальянский орган, как вдруг пошло-поехало: Нейл закричал, на полу завязалась драка, внезапно оборвавшаяся выстрелом, а затем Макс бросился за вооруженным человеком, который оказался… Биллом Хардгровом.
Подонок не шутил. Взглянув в его глаза, Макс понял, что тот переступил последнюю черту.
К тому времени, когда прибыли врачи и полицейские, в церковном дворике собралась толпа зевак. К счастью, взявшийся за расследование инспектор, рослый и степенный с виду, сразу разогнал любопытных и согласился как можно дольше хранить в тайне, что на месте преступления были известная актриса Карен Ричардс и ее дочь.
В госпитале Макс взялся за телефон и нашел двух толковых частных сыщиков, которые должны были круглосуточно охранять Карен и Элизабет. Не сомневаясь в том, что Хардгров мстил только ему, он не хотел рисковать – во всяком случае, до тех пор, пока, немного оправившись, Нейл не прольет свет на эту неразбериху. Или до тех пор, пока не выяснится, что Хардгров действовал без сообщников.
В семь часов вечера доктор Монтань, стройный, аристократического вида мужчина со спокойными голубыми глазами и густыми седыми волосами, пришел сообщить, что хотя ранение и серьезное, но жизненно важные органы не задеты и скорее всего больного можно будет навестить уже на следующее утро.
К восьми Элизабет уснула, и они смогли наконец перевести дух.
– Кстати, вы так и не ответили на мой вопрос. – Карен, расположившись на диване, поджала под себя ноги.
– На какой вопрос? – разыграл удивление Макс, прекрасно понимая, что именно она имеет в виду.
– Зачем Биллу Хардгрову понадобилось вас убивать?
Он отвел взгляд. Сказать правду – значит поведать о том, как Хардгров ее подставил. Как из-за жадности и жестокости одного подлеца она лишилась театра, дома, мужа. Макс не был уверен в том, что в данную минуту Карен готова выслушать все это.
– Я вам отвечу, – пообещал он. – Но только не сейчас. Пожалуйста. Вчера вы мне поверили, положитесь на меня еще раз. Придет время, и я обязательно вам все объясню.
– Вам все еще угрожает опасность? В этом дело?
– Нет.
– Хорошо, но я обязательно прослежу за тем, чтобы вы сдержали слово.
– Я в этом не сомневаюсь, – улыбнулся Макс. Понимая, что Карен тоже пора отдохнуть, он встал.
– Двое мужчин за дверью полностью в вашем распоряжении, – напомнил Макс. – Если что, сразу вызывайте их. А если понадоблюсь я – стоит вам только позвонить…
В ее усталых глазах было беспокойство.
– А кто позаботится о вас?
От этого искреннего вопроса, а также ее полного тревоги взгляда Макс почувствовал в себе силы в одиночку справиться еще с дюжиной хардгровов и ласково заверил Карен:
– Со мной ничего не случится.
ГЛАВА 43
В девять утра Карен и Элизабет приехали в Американский госпиталь. Через служебный вход администратор проводил их прямо на третий этаж, чтобы на них не налетели дежурившие возле больницы репортеры.
Элизабет несла огромный букет красных гвоздик и открытку, которую сделала сама.
– Бедный Нейл, – заметила девочка, ища на дверях нужный номер. – Мало того, что его ранили, так еще заперли в больничной палате во время фестиваля.
Карен улыбнулась. Слава Богу, что к Элизабет вернулось ее чувство юмора. Мать боялась, что девочка долго не сможет обрести душевное равновесие, но утром, обрадовавшись скорому свиданию с Нейлом, Элизабет расправилась с тремя рогаликами и двумя чашками кофе со сливками с таким аппетитом, что оставалось только позавидовать.
Карен же была как на иголках: пока Макс не расскажет ей о своих отношениях с Хардгровом, она не сможет выбросить этот кошмар из головы.
Наконец посетительницы нашли палату Нейла.
– Я знаю, как тебе не терпится увидеть Нейла, дорогая. Но можно сначала я на минуточку зайду одна? Обещаю, что не заставлю тебя долго ждать.
На лице Элизабет мелькнуло разочарование, однако она кивнула.
– Спасибо, детка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102