Скорее всего, немного выпив, она наконец сможет заснуть. Через несколько секунд Карен без всякого макияжа и в тех же самых джинсах и ковбойке, которые надевала днем, уже спешила из своего люкса вниз.
Переполненный бар, очень удачно названный за свои размеры «Маленьким», гудел от смеха и голосов. Здесь заключались и расторгались многомиллионные сделки, вершились людские судьбы, и никому не известные люди наутро становились идолами.
Оглядывая зал из-за стеклянной двери, она пыталась отыскать Хелен. Однако ни подруги, ни кого-нибудь со студии не было. Разочарованная, Карен медлила: выпить в одиночестве или возвращаться в номер к ночным призракам.
– Ищете компанию?
Услышав голос Макса, она обернулась, снова удивляясь его сверхъестественной способности столь неожиданно врываться в ее жизнь. Миллионер стоял рядом с кружкой пива и улыбался.
– Мне просто нужна Хелен Парсонс, – ответила Карен, и на секунду ее глаза встретились с глазами Макса.
Он показал на дверь.
– Хелен только что ушла. А почему бы вам не составить компанию мне? Пить в одиночестве – не очень веселое занятие.
Ей не пришлось ничего отвечать, поскольку к ним как раз стремительно направлялся Мишель Лемэн. Карен помахала ему, надеясь, что он правильно воспримет неожиданное проявление дружелюбия. Однако Мишель в ответ даже не улыбнулся. Приветствуя Макса легким поклоном, он обратился к Карен:
– Вы отключили телефон?
– Да, – ответила она, вспомнив, как не хотела, чтобы ее беспокоил Нейл. – А в чем дело?
Глаза Мишеля за стеклами очков смотрели очень серьезно.
– Вам пыталась дозвониться директор школы, в которой учится ваша дочь.
Карен вся подобралась.
– Мадам Гилле? Почему? Что случилось с Элизабет?
Мишель покачал головой:
– Не знаю. Мне она ничего не сказала. Лишь просила вас сразу же ей перезвонить. – Он показал на вестибюль: – Как только выйдете, там есть телефон.
Не обращая внимания на Макса, стоявшего за ее спиной, Карен ринулась сквозь толпу, улыбаясь знакомым и стараясь преодолеть нараставшее в груди волнение. Хотя мадам Гилле знала, где застать Карен в любое время дня и ночи, она еще ни разу не позвонила. Какая беда могла заставить ее сделать это сейчас? Да еще так поздно ночью.
Карен быстро набрала номер школы, и, как только назвала себя, ее мгновенно соединили с мадам Гилле.
– Элизабет без разрешения покинула школу, – заявила мадам Гилле быстро и решительно. – И я хотела бы узнать, благополучно ли она добралась.
У Карен засосало под ложечкой.
– Куда благополучно добралась?
На другом конце провода ненадолго замолчали.
– Так вы ее не видели? И Элизабет вам не звонила?
– Да нет же! – воскликнула Карен, обеими руками сжимая трубку. – Зачем бы я тогда…
Словно сквозь пелену тумана снова раздался взволнованный голос мадам Гилле:
– Она уехала из школы вскоре после одиннадцати на машине, которую вел Питер Кантрель, студент «Форвиля».
Карен не хватило воздуха.
– В одиннадцать утра! Но прошло уже тринадцать часов! – И уже не в силах справиться с паникой, спросила: – Почему же мне раньше ничего не сообщили?
В голосе мадам Гилле слышался упрек:
– Я обнаружила, что ее нет, примерно час назад. И потратила этот час, опрашивая ее подруг, обзванивая местные больницы. Кроме того, я пыталась дозвониться вам.
– Простите, – выдохнула Карен и провела рукой по волосам. – Что вам удалось узнать?
– Кэтрин Брентверт, одноклассница вашей дочери, пришла ко мне после того, как нашла в холле оставленную Элизабет карту. Вероятно, Кэтрин не сразу обратила внимание на эту карту, а когда, уже вечером, увидела, то догадалась, что Элизабет отметила на ней дорогу от Монтре до Канна. Я сразу же отправилась в комнату вашей дочери и поговорила с ее подругой Эрин Кармишель. Она подтвердила, что Элизабет уехала к вам.
– Вы звонили в полицию?
– Мне не хотелось ничего предпринимать, предварительно не переговорив с вами, – ответила мадам Гилле. – Я знаю, как тщательно вы оберегаете свою частную жизнь и жизнь вашей дочери от посторонних. Впрочем, ввиду серьезности положения все-таки советую немедленно связаться с полицией.
– Я так и сделаю. – Карен продолжала бороться с холодным, парализующим ее страхом. – Сообщите мне маршрут, отмеченный Элизабет на карте, и марку автомобиля, который ведет Питер.
Тотчас же перед Карен оказались листок бумаги и авторучка. Она увидела рядом Макса и, не поблагодарив его, записала переданные мадам Гилле сведения.
– Эрин описала мне, как одета ваша дочь, – добавила директриса: – Голубые джинсы, рубашка из шотландки, синий кардиган, синие теннисные туфли. Еще у нее коричневый чемодан в красную и зеленую полоску.
Карен закрыла глаза – сердце давил леденящий страх. Лишь одна мысль удерживала ее от того, чтобы окончательно не поддаться этому ужасу: рядом с Элизабет рассудительный Питер. Несколько недель назад, ненадолго заезжая в «Ле Берже», Карен познакомилась с этим студентом. Его зрелость и преданность Элизабет произвели на мать огромное впечатление.
– Спасибо, мадам Гилле. Большое спасибо.
– Прошу вас, дайте мне знать, как только узнаете что-нибудь от нее или если от меня еще что-нибудь понадобится, – сказала директриса.
– Хорошо.
Она повесила трубку и сразу услышала голос Макса:
– Я мог бы помочь.
Карен тронула его забота. Однако она решительно взяла себя в руки и, покачав головой, вопросительно подняла бровь, глядя на подошедшего администратора.
– От Элизабет не было ни одного звонка, – ответил он на ее молчаливый вопрос. – Позвонить в полицию?
Карен кивнула, передавая сведения и следя за тем, как Мишель набирал номер местной полиции и по-деловому четко объяснил ситуацию.
– Они сообщат, как только что-нибудь узнают, – сказал Мишель, повесив трубку.
– Что значит, сообщат? Что они собираются делать? Они отправляют поисковую группу? Самолет? Что?
Казалось, администратор несколько смутился.
– Они звонят.
– Звонят?! И это все? Звонить могу и я, Мишель.
– Вы должны понять. Из-за фестиваля и политической ситуации с Ливией людей не хватает…
– И слышать не желаю, – бросила Карен, в отчаянии совершенно забыв о хороших манерах. – Дело касается жизни ребенка. Моего ребенка.
Понимая, что бедная женщина на грани срыва, Макс рванулся к телефону. Только бы один из его парижских директоров оказался дома…
– Морис, это Макс Прэгер. Что там с нашими вертушками?
– Один из «Дофинов» в Страсбурге, второй – в Довиле, а «Белка» – в Марселе, ждет, чтобы забрать марокканскую группу в Сен-Тропез.
– Найди для них что-нибудь другое, – распорядился Макс, – а «Белку» сейчас же отправь в Канн.
– Но это невозможно. В такое позднее время из Марселя нет ни одного гражданского рейса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Переполненный бар, очень удачно названный за свои размеры «Маленьким», гудел от смеха и голосов. Здесь заключались и расторгались многомиллионные сделки, вершились людские судьбы, и никому не известные люди наутро становились идолами.
Оглядывая зал из-за стеклянной двери, она пыталась отыскать Хелен. Однако ни подруги, ни кого-нибудь со студии не было. Разочарованная, Карен медлила: выпить в одиночестве или возвращаться в номер к ночным призракам.
– Ищете компанию?
Услышав голос Макса, она обернулась, снова удивляясь его сверхъестественной способности столь неожиданно врываться в ее жизнь. Миллионер стоял рядом с кружкой пива и улыбался.
– Мне просто нужна Хелен Парсонс, – ответила Карен, и на секунду ее глаза встретились с глазами Макса.
Он показал на дверь.
– Хелен только что ушла. А почему бы вам не составить компанию мне? Пить в одиночестве – не очень веселое занятие.
Ей не пришлось ничего отвечать, поскольку к ним как раз стремительно направлялся Мишель Лемэн. Карен помахала ему, надеясь, что он правильно воспримет неожиданное проявление дружелюбия. Однако Мишель в ответ даже не улыбнулся. Приветствуя Макса легким поклоном, он обратился к Карен:
– Вы отключили телефон?
– Да, – ответила она, вспомнив, как не хотела, чтобы ее беспокоил Нейл. – А в чем дело?
Глаза Мишеля за стеклами очков смотрели очень серьезно.
– Вам пыталась дозвониться директор школы, в которой учится ваша дочь.
Карен вся подобралась.
– Мадам Гилле? Почему? Что случилось с Элизабет?
Мишель покачал головой:
– Не знаю. Мне она ничего не сказала. Лишь просила вас сразу же ей перезвонить. – Он показал на вестибюль: – Как только выйдете, там есть телефон.
Не обращая внимания на Макса, стоявшего за ее спиной, Карен ринулась сквозь толпу, улыбаясь знакомым и стараясь преодолеть нараставшее в груди волнение. Хотя мадам Гилле знала, где застать Карен в любое время дня и ночи, она еще ни разу не позвонила. Какая беда могла заставить ее сделать это сейчас? Да еще так поздно ночью.
Карен быстро набрала номер школы, и, как только назвала себя, ее мгновенно соединили с мадам Гилле.
– Элизабет без разрешения покинула школу, – заявила мадам Гилле быстро и решительно. – И я хотела бы узнать, благополучно ли она добралась.
У Карен засосало под ложечкой.
– Куда благополучно добралась?
На другом конце провода ненадолго замолчали.
– Так вы ее не видели? И Элизабет вам не звонила?
– Да нет же! – воскликнула Карен, обеими руками сжимая трубку. – Зачем бы я тогда…
Словно сквозь пелену тумана снова раздался взволнованный голос мадам Гилле:
– Она уехала из школы вскоре после одиннадцати на машине, которую вел Питер Кантрель, студент «Форвиля».
Карен не хватило воздуха.
– В одиннадцать утра! Но прошло уже тринадцать часов! – И уже не в силах справиться с паникой, спросила: – Почему же мне раньше ничего не сообщили?
В голосе мадам Гилле слышался упрек:
– Я обнаружила, что ее нет, примерно час назад. И потратила этот час, опрашивая ее подруг, обзванивая местные больницы. Кроме того, я пыталась дозвониться вам.
– Простите, – выдохнула Карен и провела рукой по волосам. – Что вам удалось узнать?
– Кэтрин Брентверт, одноклассница вашей дочери, пришла ко мне после того, как нашла в холле оставленную Элизабет карту. Вероятно, Кэтрин не сразу обратила внимание на эту карту, а когда, уже вечером, увидела, то догадалась, что Элизабет отметила на ней дорогу от Монтре до Канна. Я сразу же отправилась в комнату вашей дочери и поговорила с ее подругой Эрин Кармишель. Она подтвердила, что Элизабет уехала к вам.
– Вы звонили в полицию?
– Мне не хотелось ничего предпринимать, предварительно не переговорив с вами, – ответила мадам Гилле. – Я знаю, как тщательно вы оберегаете свою частную жизнь и жизнь вашей дочери от посторонних. Впрочем, ввиду серьезности положения все-таки советую немедленно связаться с полицией.
– Я так и сделаю. – Карен продолжала бороться с холодным, парализующим ее страхом. – Сообщите мне маршрут, отмеченный Элизабет на карте, и марку автомобиля, который ведет Питер.
Тотчас же перед Карен оказались листок бумаги и авторучка. Она увидела рядом Макса и, не поблагодарив его, записала переданные мадам Гилле сведения.
– Эрин описала мне, как одета ваша дочь, – добавила директриса: – Голубые джинсы, рубашка из шотландки, синий кардиган, синие теннисные туфли. Еще у нее коричневый чемодан в красную и зеленую полоску.
Карен закрыла глаза – сердце давил леденящий страх. Лишь одна мысль удерживала ее от того, чтобы окончательно не поддаться этому ужасу: рядом с Элизабет рассудительный Питер. Несколько недель назад, ненадолго заезжая в «Ле Берже», Карен познакомилась с этим студентом. Его зрелость и преданность Элизабет произвели на мать огромное впечатление.
– Спасибо, мадам Гилле. Большое спасибо.
– Прошу вас, дайте мне знать, как только узнаете что-нибудь от нее или если от меня еще что-нибудь понадобится, – сказала директриса.
– Хорошо.
Она повесила трубку и сразу услышала голос Макса:
– Я мог бы помочь.
Карен тронула его забота. Однако она решительно взяла себя в руки и, покачав головой, вопросительно подняла бровь, глядя на подошедшего администратора.
– От Элизабет не было ни одного звонка, – ответил он на ее молчаливый вопрос. – Позвонить в полицию?
Карен кивнула, передавая сведения и следя за тем, как Мишель набирал номер местной полиции и по-деловому четко объяснил ситуацию.
– Они сообщат, как только что-нибудь узнают, – сказал Мишель, повесив трубку.
– Что значит, сообщат? Что они собираются делать? Они отправляют поисковую группу? Самолет? Что?
Казалось, администратор несколько смутился.
– Они звонят.
– Звонят?! И это все? Звонить могу и я, Мишель.
– Вы должны понять. Из-за фестиваля и политической ситуации с Ливией людей не хватает…
– И слышать не желаю, – бросила Карен, в отчаянии совершенно забыв о хороших манерах. – Дело касается жизни ребенка. Моего ребенка.
Понимая, что бедная женщина на грани срыва, Макс рванулся к телефону. Только бы один из его парижских директоров оказался дома…
– Морис, это Макс Прэгер. Что там с нашими вертушками?
– Один из «Дофинов» в Страсбурге, второй – в Довиле, а «Белка» – в Марселе, ждет, чтобы забрать марокканскую группу в Сен-Тропез.
– Найди для них что-нибудь другое, – распорядился Макс, – а «Белку» сейчас же отправь в Канн.
– Но это невозможно. В такое позднее время из Марселя нет ни одного гражданского рейса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102