– Немного. Но в горле ужасный привкус. И хочется пить. А почему он швырнул его за дверь, если мистер не сделал мне ничего плохого?
– Это было недоразумение, – сказала Леда.
– Я принесу также лимонад, мадам, – мистер Видал поклонился и вышел.
– Это было так ужасно. Он летел отсюда туда, – мальчик указал рукой на расстояние между кушеткой и дверью.
– Жаль, что ты так испугался. Это просто ошибка.
– Но он же сказал, что убьет его. Вы слышали? Она сжала губы.
Сэмьюэл ничего не сказал. Он резко распахнул дверь и вышел, оставив Дикки и Леду в гостиной.
Дождь забрался ему за воротник плаща. Он думал сейчас только о скользких ступенях под ногами, ветре за спиной, сильной качке. Пустая палуба расстилалась перед ним – капли отскакивали от бревен.
Сэмьюэл нашел убежище в одном из проходов. Облокотился о стальную перегородку. Пальцы озябли.
Долго он смотрел на бушующее море. Его начало трясти.
Холодно, его трясет от холода, так решил он. – Черт побери, – прошептал он, – дьявол! Сэмьюэл стукнулся головой о перегородку, почувствовал боль. Он сжал зубы и стукнулся еще раз. Боль наполнила его целиком.
Откуда она знает? Он понял это, взглянув ей в глаза. Никто в здравом уме не сделал бы того, что сделал он. Никто… нормальный. Боже, даже Видал ничего не понял.
Сэмьюэл швырнул человека через всю комнату, а тот ничего не понял.
Но Леда поняла.
Чудовище! Чудовище! Он поступил, как безумный. Ни на секунду не задумался… Как он мог так выдать себя? Леда, но ты не должна, ты не можешь этого знать…
Корабль вздымался на волнах. Три четверти миллиона долларов – мотор, сталь и все остальное. Здесь ему принадлежит каждый дюйм. Шестьсот человек получают зарплату по чекам с его подписью. Ежегодный доход в четыреста тысяч поступает на его имя в банк. Вернее, на то имя, которое он выбрал для себя из книжки.
Он помнил ее. «Происхождение норманнских имен». Это – единственное, что он нашел подходящим в школьной библиотеке. Итак, ему нравилась норманнская раса. Он глянул на себя в зеркало и решил, что у него германский нос, норманнские серые глаза. Он выдумал для себя семью и родословную. Как его предки пришли вместе с завоевателями, как его пра-пра-прадедушка был убит, командуя сводным полком, как семья жила в древнем замке, а потом агент по земельной недвижимости обманул их. И они были разорены. Но когда-нибудь придет письмо, и все разъяснится. И все пойдет должным чередом. Но все это были фантазии. Ничего не случилось. Леди Тэсс и лорд Грифон пытались найти его родителей…
Фантазии. Сны и туман. Леда! Ему вновь показалось, что почва уходит у него из-под ног. Он познал уже это чувство – в пятнадцать или четырнадцать лет, – никто толком не знает, сколько ему, – когда выяснилось, что никакие родители не ищут его.
Она не должна знать!
Не должна! Он смотрел на море, холодная влага забралась за воротник. Нет, сама она ни за что бы не догадалась. Она вышла за него замуж, связала его с собой. Интуиция?
Боже, теперь он понял! Она не угадала. Она не могла догадаться. Ей сообщили. Приходили письма. Тэсс написала ей. На какое-то мгновение ему это показалось предательством, которое нельзя пережить. Но потом он понял. Он сам виноват. Леди Тэсс никогда бы его не предала, но он сам мог себя выдать. Он мог… И выдал. Если бы он только мог забыть обо всем, что говорил Дожен, пойти к Леде, лечь с ней рядом… И пусть темнота обнимет их.
Его ошибка.
Он сделал это. Он потерял Кэй. Потерял все, ради чего трудился.
А как этот ребенок смотрел на него? Как будто он был одним из тех, кого надо бояться.
Он вновь стукнулся головой о перегородку.
Снова его душу нужно собирать и лечить. Он даже не понял, как далеко зашел. Океан чувств. Бездна. Дожен чувствовал ее. Сэмьюэл не должен прибывать в Гавайи вот таким…
«Ты – воин, сердце твое – лезвие».
Дожен. Сэмьюэл прижался лбом к перегородке, чувствуя холод и влагу. Порыв ветра обдал его разгоряченное тело – чистый и беззаботный. В этих волнах есть обезличенная справедливость Вселенной. Дожен дал ему возможность увидеть это, дал силу, подчинить эти волны себе. Терпение и смирение – и тысячи путей, чтобы найти убежище в сумерках.
31
– Леда!
Тихий голос произнес ее имя, и во сне она ощутила волну радости и облегчения – он вернулся, и все будет теперь хорошо.
Он произнес это снова. Леда открыла глаза, пробуждаясь под бесконечную качку корабля. Ее обвевал темный холодный бриз – облегчение после душного тепла и ночной одежды. Она видела его силуэт, в то время как он стоял возле ее кровати. Он был одет в белое, как призрак во мраке.
– Пойдем со мной, – прошептал он, и она вспомнила о Дикки на верхней койке, вспомнила, что Сэмьюэл в течение семи дней не приближался к ней, вспомнила, что произошло накануне и почему звук его голоса так успокоил ее во сне.
Леда услышала, что постоянный шум машин прекратился. Рев ветра утих. Каюта казалась погруженной в тишину. Слышны были лишь отдаленные всплески волн возле судна.
– Сэмьюэл, – она села, протянув руку.
– Пойдем со мной, – пробормотал он, – я хочу тебе что-то показать.
Он отошел от нее. Леда отбросила простыни и поставила ноги на ковер, разыскивая свои босоножки. Поднявшись, она начала продвигаться в темноте к кают-кампаний, тихо закрыв дверь, чтобы не разбудить Дикки, который в конце концов крепко уснул после семи дней шторма и морской болезни.
Сэмьюэл виднелся белым контуром в сумерках у открытой двери. Легкий бриз дул отсюда, неся свежий аромат. Когда она подошла к нему, он протянул ей одежду.
Леда вышла на маленькую палубу. Ветер здесь был сильнее, волосы закрыли ей лицо. Огромная арка неба собрала переходные цвета от черного до сверкающе синих в зените, такого она еще не видела – живые прозрачные краски, смешивающиеся с сапфиро-бледными на востоке.
Она закуталась в пальто и облокотилась на перила. Перед ними темная вода отражала краски неба, словно множество движущихся зеркал, которые неустанно меняют формы.
Высота их палубы и изгиб маленького паруса скрывали все, кроме движения корабля. Она ощутила, будто они плывут одни в этом кристальном мире, где серебряные края облаков на горизонте превращались в розовые башни в вышине, а все розовое становилось оранжевым по мере того, как они смотрели, краски были такие же нежные, как темный ветер, который подхватил ее волосы.
– Взгляни. – Он стоял немного позади ее, его собственные волосы бились золотым ореолом по ветру. Он показал куда-то вперед.
Леда вгляделась ниже облаков, при усиливающемся свете открывались туманные формы на горизонте.
– Оаху, – сказал он. Потом указал налево, где Леда едва различила серые контуры под крышей других облаков с золотистыми куполами, – а это Молокай.
Она посмотрела на него и закусила губу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102