Потом она решила: я не буду выдавать своего настроения и не подведу его, все должны думать, что я ослепительно счастлива.
Она улыбнулась, подняла руку, приветствуя толпу, и почувствовала себя как королева, когда спустилась вниз и впервые ступила ногой на землю Гавайев. Она только удивилась, что земля так плохо ее держит.
Сэмьюэл подошел и взял ее за руку. Она увидела, что он нахмурился, но как только исчезла опасность падения, его хватка ослабла.
– Резиновые ноги? – спросил он.
Она совсем забыла. Эти же моменты головокружения уже были у нее, когда она сошла с корабля в Нью-Йорке. Леда оперлась на руку мужа.
– О господи, мне не хотелось бы упасть на виду у всех твоих друзей.
Он водрузил на нее свои цветы сверху так, что они закрыли ей лицо почти до глаз, и кроме цветов ей ничего не было видно. Встречающие возобновили свои приветственные возгласы, как будто все это было праздником.
– Какое милое сборище! – сказала она. Он наклонился к ее уху:
– Алоха, Леда, добро пожаловать на Гавайи! Леда почувствовала непреодолимое волнение. Она сняла гирлянду цветов, увивающую ее шляпу. Затем нежно надела этот пурпурно-розовый наряд на его голову. Концы гирлянды упали на его плечи.
Зрители сочли это добрым знаком, раздались громкие одобрительные свистки и крики, женщины же рассмеялись.
– Алоха, дорогой сэр, – сказала она, хотя не была уверена, что кто-нибудь способен расслышать ее голос из груды цветов.
Миссис Ричарде и Леда сидели в креслах-качалках из белого тростника на широкой веранде; розовое пламя вьющихся цветущих боугейнвилий скрывало их от любопытных взоров. Отель был просторным; по широким коридорам гулял сквозняк. Внизу расстилалась тенистая лужайка, а окна отражали сверкающее небо и горы.
Офицеры американского и британского флота в своей отутюженной летней форме, а также туристы, землевладельцы и капитаны кораблей, удивлялись, казалось, всему.
И действительно, трудно было не изумляться этому яркому кипению природы. Но Леду не покидало беспокойство. Она не видела Сэмьюэла со вчерашнего дня, с тех самых пор, как Ричардсы забрали ее с корабля, чтобы отвезти в отель.
Сэмьюэл, правда, прислал записку, что задерживается в связи с разгрузкой судна.
Леда говорила сама себе, что зря волнуется. Он уже много месяцев был оторван от дел, которые, наверняка, накопились. И нельзя сказать, чтобы он бросил ее на произвол судьбы. Сэмьюэл поручил Ричардсам заботиться о ней, что они и делали восхитительно.
Когда Леда смотрела на ряды стройных пальм, каскады цветов, смеющиеся лица вокруг, она вновь думала: «Если только…» Но мысль не выкристаллизовывалась до конца.
Миссис Ричарде потягивала сок:
– Вы не представляете, какой это шок… какой приятный сюрприз для нас, что мистер Джерард женился. Девушки вились вокруг него, как мотыльки, но он ни на одну из них не взглянул дважды!
Она говорила это уже в сотый раз. Леда не знала, что ей отвечать, только слегка улыбалась и покачивала головой.
– Все говорят, что у вас сердце гавайки. И вы говорите, леди Кэй помолвлена? С лордом! Она ведь очень молода, не так ли? Нет даже двадцати. Правда, я вышла замуж за мистера Ричардса в семнадцать, но это совсем другое дело.
Она не стала объяснять что к чему.
Среди тех леди и джентльменов, которые поселились на Гавайях, чувство беззлобного любопытства было весьма развито. Все стремились узнать как можно больше о делах ближнего. К Леде уже подходили шесть женщин и семь джентльменов, включая родителей Дикки, которые выразили пожелание поблагодарить миссис Джерард за заботу о мальчике.
Скоро должен приехать Сэмьюэл и они отправятся смотреть новый дом. А пока миссис Ричарде нашла для нее этот укромный уголок.
– Здесь, – сказала она, – вы будете в относительной безопасности. А то начнутся визиты, и вы не выберетесь из отеля. А я ведь знаю, как вам не терпится. Дом – там, в горах. Как здесь говорят – впереди три водопада. Безусловно, будет дождить раза три, пока вы доберетесь до дома. Но это не важно. А вот и он!
По тротуару спешил Сэмьюэл, держа соломенную шляпу под мышкой.
– Какой романтичный мужчина! Просто неприлично быть таким красивым. Нет, никто его не обвиняет, он и повода не давал, уверяю вас, но вы не представляете, сколько сердец разбито, миссис Джерард.
Леда заподозрила, что сердце миссис Ричарде – одно из них.
Сэмьюэл так радостно поздоровался с ними, что Леда тут же повеселела. Здесь не носили перчаток, и было так приятно ощущать теплую кожу его руки. Они спустились по лестнице к легкому экипажу, дверцы которого тут же распахнул босоногий гавайец в подобии униформы.
Леда рассмотрела проплывший мимо королевский дворец – красивое, современное здание с башенками и каменными балконами. Потом они въехали под сень странных деревьев, неохотно пропускающих свет.
– Что это? – спросила Леда, уставившись на дерево, казалось, множество белых рожков висит на ветвях.
– Это дерево-рожок, – ответил Сэмьюэл.
– О, а это? – она показала на золотистые грозди цветов, разбросанных на ветвях.
– Это золотое дерево.
Названия говорили сами за себя, ей показалось, что глупо было спрашивать.
Он ничего больше не сказал о растениях, словно не желая разговаривать. И наверняка, его дружелюбность при встрече в отеле – всего лишь дань вежливости по отношению к миссис Ричарде: жена управляющего не должна заподозрить, что брак хозяина имеет изъян.
Леди Кэй он должен был вести в этот новый дом, а не ее, Леду.
Воздух был напоен ароматом сирени и роз. За невысоким, светлым забором, в тени огромных деревьев и вьющихся растений крылись дома.
– Все хорошо? Отель понравился? – резко спросил он.
– О, да.
– У тебя был приличный номер?
– Да, прекрасный.
– Миссис Ричарде оказалась весьма любезна.
– Конечно! Она очень добра и любезна.
Он щелкнул кнутом – лошади перешли на более быстрый бег. Неожиданно, откуда ни возьмись, появились капли дождя – прямо из голубого неба, искрящиеся на ярком солнце.
«Хорошо, – угрюмо подумала она. – Хорошо». Дождь затуманил ее взор. Всего лишь дождь. Который не имел никакого отношения к слезам…
– Это – верхняя гостиная, – сказал Сэмьюэл. Он оглянулся. Леда все еще поднималась по лестнице, теребя в руках зонтик.
– О, нет, – она покачала головой, пройдя мимо него. Свет, проникающий сквозь французские жалюзи, раскладывал белые полосы на полированном деревянном полу. – Нет, по плану здесь должен быть кабинет. Ты помнишь, мы измеряли письменный стол – не помешает ли он открываться двери.
– Я могу поставить стол в мой офис внизу. :
Легкое голубое платье слегка касалось подолом пола. Она отказалась от бюстгальтера из-за жары, мало кто из женщин здесь пользовался ими. В своей широкополой шляпе, с задумчивым взглядом, Леда, казалось, сошла с изящной картины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Она улыбнулась, подняла руку, приветствуя толпу, и почувствовала себя как королева, когда спустилась вниз и впервые ступила ногой на землю Гавайев. Она только удивилась, что земля так плохо ее держит.
Сэмьюэл подошел и взял ее за руку. Она увидела, что он нахмурился, но как только исчезла опасность падения, его хватка ослабла.
– Резиновые ноги? – спросил он.
Она совсем забыла. Эти же моменты головокружения уже были у нее, когда она сошла с корабля в Нью-Йорке. Леда оперлась на руку мужа.
– О господи, мне не хотелось бы упасть на виду у всех твоих друзей.
Он водрузил на нее свои цветы сверху так, что они закрыли ей лицо почти до глаз, и кроме цветов ей ничего не было видно. Встречающие возобновили свои приветственные возгласы, как будто все это было праздником.
– Какое милое сборище! – сказала она. Он наклонился к ее уху:
– Алоха, Леда, добро пожаловать на Гавайи! Леда почувствовала непреодолимое волнение. Она сняла гирлянду цветов, увивающую ее шляпу. Затем нежно надела этот пурпурно-розовый наряд на его голову. Концы гирлянды упали на его плечи.
Зрители сочли это добрым знаком, раздались громкие одобрительные свистки и крики, женщины же рассмеялись.
– Алоха, дорогой сэр, – сказала она, хотя не была уверена, что кто-нибудь способен расслышать ее голос из груды цветов.
Миссис Ричарде и Леда сидели в креслах-качалках из белого тростника на широкой веранде; розовое пламя вьющихся цветущих боугейнвилий скрывало их от любопытных взоров. Отель был просторным; по широким коридорам гулял сквозняк. Внизу расстилалась тенистая лужайка, а окна отражали сверкающее небо и горы.
Офицеры американского и британского флота в своей отутюженной летней форме, а также туристы, землевладельцы и капитаны кораблей, удивлялись, казалось, всему.
И действительно, трудно было не изумляться этому яркому кипению природы. Но Леду не покидало беспокойство. Она не видела Сэмьюэла со вчерашнего дня, с тех самых пор, как Ричардсы забрали ее с корабля, чтобы отвезти в отель.
Сэмьюэл, правда, прислал записку, что задерживается в связи с разгрузкой судна.
Леда говорила сама себе, что зря волнуется. Он уже много месяцев был оторван от дел, которые, наверняка, накопились. И нельзя сказать, чтобы он бросил ее на произвол судьбы. Сэмьюэл поручил Ричардсам заботиться о ней, что они и делали восхитительно.
Когда Леда смотрела на ряды стройных пальм, каскады цветов, смеющиеся лица вокруг, она вновь думала: «Если только…» Но мысль не выкристаллизовывалась до конца.
Миссис Ричарде потягивала сок:
– Вы не представляете, какой это шок… какой приятный сюрприз для нас, что мистер Джерард женился. Девушки вились вокруг него, как мотыльки, но он ни на одну из них не взглянул дважды!
Она говорила это уже в сотый раз. Леда не знала, что ей отвечать, только слегка улыбалась и покачивала головой.
– Все говорят, что у вас сердце гавайки. И вы говорите, леди Кэй помолвлена? С лордом! Она ведь очень молода, не так ли? Нет даже двадцати. Правда, я вышла замуж за мистера Ричардса в семнадцать, но это совсем другое дело.
Она не стала объяснять что к чему.
Среди тех леди и джентльменов, которые поселились на Гавайях, чувство беззлобного любопытства было весьма развито. Все стремились узнать как можно больше о делах ближнего. К Леде уже подходили шесть женщин и семь джентльменов, включая родителей Дикки, которые выразили пожелание поблагодарить миссис Джерард за заботу о мальчике.
Скоро должен приехать Сэмьюэл и они отправятся смотреть новый дом. А пока миссис Ричарде нашла для нее этот укромный уголок.
– Здесь, – сказала она, – вы будете в относительной безопасности. А то начнутся визиты, и вы не выберетесь из отеля. А я ведь знаю, как вам не терпится. Дом – там, в горах. Как здесь говорят – впереди три водопада. Безусловно, будет дождить раза три, пока вы доберетесь до дома. Но это не важно. А вот и он!
По тротуару спешил Сэмьюэл, держа соломенную шляпу под мышкой.
– Какой романтичный мужчина! Просто неприлично быть таким красивым. Нет, никто его не обвиняет, он и повода не давал, уверяю вас, но вы не представляете, сколько сердец разбито, миссис Джерард.
Леда заподозрила, что сердце миссис Ричарде – одно из них.
Сэмьюэл так радостно поздоровался с ними, что Леда тут же повеселела. Здесь не носили перчаток, и было так приятно ощущать теплую кожу его руки. Они спустились по лестнице к легкому экипажу, дверцы которого тут же распахнул босоногий гавайец в подобии униформы.
Леда рассмотрела проплывший мимо королевский дворец – красивое, современное здание с башенками и каменными балконами. Потом они въехали под сень странных деревьев, неохотно пропускающих свет.
– Что это? – спросила Леда, уставившись на дерево, казалось, множество белых рожков висит на ветвях.
– Это дерево-рожок, – ответил Сэмьюэл.
– О, а это? – она показала на золотистые грозди цветов, разбросанных на ветвях.
– Это золотое дерево.
Названия говорили сами за себя, ей показалось, что глупо было спрашивать.
Он ничего больше не сказал о растениях, словно не желая разговаривать. И наверняка, его дружелюбность при встрече в отеле – всего лишь дань вежливости по отношению к миссис Ричарде: жена управляющего не должна заподозрить, что брак хозяина имеет изъян.
Леди Кэй он должен был вести в этот новый дом, а не ее, Леду.
Воздух был напоен ароматом сирени и роз. За невысоким, светлым забором, в тени огромных деревьев и вьющихся растений крылись дома.
– Все хорошо? Отель понравился? – резко спросил он.
– О, да.
– У тебя был приличный номер?
– Да, прекрасный.
– Миссис Ричарде оказалась весьма любезна.
– Конечно! Она очень добра и любезна.
Он щелкнул кнутом – лошади перешли на более быстрый бег. Неожиданно, откуда ни возьмись, появились капли дождя – прямо из голубого неба, искрящиеся на ярком солнце.
«Хорошо, – угрюмо подумала она. – Хорошо». Дождь затуманил ее взор. Всего лишь дождь. Который не имел никакого отношения к слезам…
– Это – верхняя гостиная, – сказал Сэмьюэл. Он оглянулся. Леда все еще поднималась по лестнице, теребя в руках зонтик.
– О, нет, – она покачала головой, пройдя мимо него. Свет, проникающий сквозь французские жалюзи, раскладывал белые полосы на полированном деревянном полу. – Нет, по плану здесь должен быть кабинет. Ты помнишь, мы измеряли письменный стол – не помешает ли он открываться двери.
– Я могу поставить стол в мой офис внизу. :
Легкое голубое платье слегка касалось подолом пола. Она отказалась от бюстгальтера из-за жары, мало кто из женщин здесь пользовался ими. В своей широкополой шляпе, с задумчивым взглядом, Леда, казалось, сошла с изящной картины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102