— Убери это, — сказал он почти шепотом. — Убери его сейчас же и больше никогда не направляй на меня или тебе придется убить меня, чтобы удержать от того, чтобы я проучил тебя.
— Я не одна из твоих беспомощных любовниц, Иэн! — парировала Элинор. — Я не позволю вымещать на себе плохое настроение!
— Я не прикоснусь к тебе, клянусь честью, если ты положишь нож. Если же нет…
— Не угрожай мне — взвизгнула Элинор. — Я не игрушка, чтобы обращаться со мной в зависимости от настроения. Я Элинор, леди Роузлинд!
Иэн сделал еще один шаг к ней, поднимая сжатую в кулак правую руку, в то время как левая, открытая, была готова выхватить нож. Когда глаза его перебегали с лица Элинор на оружие, которое она держала, в поле его зрения оказались собственные окровавленные руки. Он вдруг со стоном вздохнул, опустил руки и поспешно отступил.
— Убирайся! — выдохнул он. — Уйди от меня, пока я не обидел тебя против воли и против чести.
Слова его звучали угрожающе, но выражение лица и тон говорили обратное. Элинор сразу ощутила интонацию страха и мольбы, хотя и не поняла причину. Она живо припомнила того безумца — и была уверена, что Иэн думает о том же. Как ни была разгневана Элинор, рассудок был при ней, и она решила больше не испытывать нервы Иэна этой ночью. Утром, когда он остынет от жара прошедшей битвы, они спокойно обсудят все. Элинор вложила нож в ножны и вышла из комнаты.
Иэн долго стоял, прикованный к месту, не сводя глаз с того места, где стояла Элинор.
— Мегера, — бормотал он. — Что я такого сказал, что она кинулась на меня? Что я сказал? — Затем он грубо выругался и опустил глаза, на себя, словно нуждаясь в подтверждении чувства, которое охватило его. Страсть, которую Элинор в своей ослепительной ярости пробудила в нем, была столь сильна, что Иэн огляделся в поисках служанки, в которую он мог бы излить свою похоть.
Комната была пуста. Спрятались не только девушки, но и оруженосец Иэна. Он мог позвать Джеффри, но даже в своем нынешнем состоянии Иэн понимал, что нехорошо посылать целомудренного мальчика за женщиной для хозяина. Вступать в связь со служанкой в доме нареченной жены выглядело бы дурным тоном и послужило бы плохим примером. Отвратительно матерясь, Иэн влез в ванну и начал мыться.
Служанки незаметно от воюющих сторон выскочили из комнаты при первых же признаках враждебности, задолго до того, как Элинор вытащила нож. Наученные долгим опытом, они утащили за собой и испуганного оруженосца. Они были привычны к семейным ссорам. Элинор и Саймон крепко любили друг друга, но брак их протекал далеко не безоблачно. До того как Саймон заболел, стычки случались часто, и большей частью основанные на очень похожей почве. Хозяйка покидала замок в одиночку — хозяин требовал объяснений — хозяйка отказывалась — начинался обмен любезностями, а иногда, хотя редко, даже ударами. Затем неминуемо восстанавливался мир, чаще всего в постели. В любом случае прислуге было ясно, что ни ссоры, ни примирения не требуют их участия.
Оказавшись в своей спальне, Элинор сорвала с себя одежду и не глядя швырнула ее в сторону стула, нимало не заботясь, что промахнулась. Она была все еще в таком гневе, что не замечала отсутствия служанок. Бросившись на кровать, она не переставала бормотать:
— Он собирается жениться по расчету, не так ли? Возможно, женившись на мне, он не сочтет свой брак таким уж выгодным!
Она собиралась полежать без сна и обдумать требования, с которыми Иэну придется согласиться, прежде чем она сделает еще хоть шаг к их браку. Он должен понять, что она намерена сохранять независимость. Одно дело — сдаться мужчине по любви. Мужская гордость — вещь деликатная, и любящая женщина не должна уязвлять ее. Деловые же отношения — нечто совершенно иное. Деловым партнерам нечего беспокоиться о гордости друг друга, достаточно быть вежливыми и честными.
Сегодня был самый долгий день за многие месяцы, с избытком наполненный физической активностью и сильными эмоциями, и, хотя последняя мысль пробудила в мозгу Элинор огонек сомнения, глаза ее закрылись. Погружаясь в сон, она подумала, что не была ни слишком вежливой, ни слишком честной. Возможно, виноват не один Иэн.
Это был ее первый глубокий сон после смерти Саймона, свободный от гложущей боли, которую вызывало отсутствие в постели его большого, сильного, теплого тела. Чуть позже она пошевелилась и протянула руку, но глаза, снившиеся ей, не были голубыми и нежными — они были жаркими, словно уголья, и черными, как и шелковистые кудри, обрамлявшие лицо их обладателя.
Теплая вода успокаивала. Пока Иэн мылся, бешеный ураган в его мозгу затих. Вспышка гнева Элинор не могла быть вызвана тем, что он сказал, скорее — как он говорил. В его тоне звучал упрек, он обвинил Элинор во всем, что произошло. Какая-то вина лежит и на ней, конечно, но, по сути дела, очень небольшая. Он сам уверял ее, что бандиты не появлялись вблизи замка, а засели за пределами ее земель. Чего же ей опасаться в такой близости от своего убежища? Местные жители очень любили ее, и, разумеется, встреча с ними не требовала охраны. Иэн уже жалел, что, не разбираясь, приказал убить тех последних троих. Следовало их хотя бы для начала допросить. Может быть, они были частью какой-то большой банды? Не собирались ли они как раз и присоединиться к остальным? Было ли похищение Элинор их изначальной целью?
Когда в его мысли вернулось ее имя, внутренняя дрожь охватила Иэна. «Боже, Боже, что же мне делать?!» Он был так уверен, что, убедившись в ее расположенности стать его женой, освободится от сомнений и желаний, мучивших его. А они вместо того лишь усилились. Все, что было связано с Элинор, выталкивало его за пределы рассудка. За всю минувшую жизнь ничто прежде не приводило его в такое кровожадное безумие, хотя он участвовал во многих страшных битвах. Как он мог так потерять голову и не сообразить, что просто необходимо было допросить тех людей? Возможно, они как раз и привели бы его в искомый разбойничий лагерь.
Но даже теперь, когда мозг упрекал его за упущенную возможность, кровь опять начала закипать. Даже если бы эти люди ожили, он знал, что убил бы их снова. Они обращались с Элинор, словно она была простолюдинкой. Кто-то даже предлагал «попользоваться» ею. Егерь, поджидавший в кустах, чтобы узнать, в какую сторону они направятся, слышал это и доложил ему. Иэн посмотрел на свои руки. Он раздавил кусок мыла, которое держал, в мягкую массу. Плохо, конечно, что он вспылил, на он просто не мог больше сдерживать себя в присутствии Элинор. Создавалось впечатление, что он вообще не мог уже разговаривать с ней без того, чтобы не упрекать ее или не ссориться. Еще одна такая сцена, и она отвергнет его.
Иэн вылез из ванны и позвал Джеффри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136