»
Вместо того, чтобы увидеть его унижения, Джону придется вручить ему главный приз. Иэн не считал, сколько людей он сбросил с лошади сегодня, но знал, что гораздо больше, чем любой другой. Если бы только в глазах прояснилось. В данный момент он видел хорошо, но глазам все еще нельзя было доверять. Нет, ему не дадут достаточно времени. Оуэн вложил копье ему в руки, как только загремели трубы. Иэн изо всех сил пришпорил коня.
Он не удивился, когда почувствовал, что его копье скользнуло по щиту Фулка. Он знал, что уже не был способен точно прицеливаться. Когда металл заскрежетал по шишечкам на щите, ноги его инстинктивно напряглись, чтобы противостоять удару, который он должен был получить, но боль в колене стала почти невыносимой. Его правая нога от боли все сильнее вжималась в бок коня, и тот резко повернул в сторону лошади Фулка, пытаясь укусить или, встав на дыбы, ударить копытами. Удар копья Фулка заставил Иэна пошатнуться, но резкое изменение угла, вызванное поворотом его лошади и реакцией жеребца Фулка, заставило копье соскользнуть. Четыре прохода.
Поскольку он знал, что ему нет нужды быть первым на исходной позиции, Иэн сдержал темп коня и вернулся назад шагом. Его не заботило, что о нем подумают. Каждый человек, который когда-нибудь вообще сражался, понимал, в каком он должен быть состоянии. Это снижение темпа позволило ему выиграть минуту или две отдыха и тем самым получить шанс на победу. Он был так близок к ней.
Потянувшись за копьем, которое протягивал ему Оуэн, он слегка покачал головой. Оруженосец не мог бы смотреть с большим благоговением даже на господа Бога. «Он прослужил со мной достаточно долго, чтобы быть помудрее и ждать всегда только победы», — подумал Иэн. Тем не менее, хотя он сам был достаточно мудр, гордость его восстала. Каким бы это ни могло показаться безумием, у него была более значительная причина победить, чем все богатства, которые мог принести успешный бой.
Иэн поставил копье в упор и совершенно умышленно немножко наклонил щит, словно рука слишком устала, чтобы держать его прямо. Это было почти правдой, но не совсем.
Он знал, что левая нога вряд ли поможет ему удержаться, следовательно, он не сможет выдержать полновесный удар турнирного копья. Он мог только воспользоваться отчаянным приемом, который когда-то Саймон показал ему. Он даже слышал его густой бас.
«Если у тебя сломана рука или ключица и ты не можешь отразить удар щитом, то при ударе копьем должен изогнуться вот так и поднять правый локоть. И тогда, если щиту дать достаточную свободу и ты хорошо, действительно хорошо выберешь момент, то копье проскользнет между твоим телом и правой рукой. Конечно, если момент окажется неудачным, тебе пропорят живот или правую руку. Я бы не стал рекомендовать этот прием, но на войне, если смерть — единственный из возможных вариантов, можно воспользоваться им. Я пользовался. А на турнире, конечно, гораздо лучше просто упасть и заплатить выкуп. Ты можешь себе это позволить».
Только цену на этот раз придется платить слишком высокую — тайное торжество короля Джона, угасший свет в глазах оруженосцев, целый день сражений и тревог, потраченных впустую, безопасность Элинор и если не ее, то какой-то другой ни в чем не повинной женщины. Нет, Иэн не заплатит такой выкуп. Он вонзил шпоры в жеребца и насколько мог прицелился в щит Фулка. На этот раз он должен ударить точно. «Всего один раз», — твердил он своему усталому телу. Один раз платит за все.
18.
Элинор не знала, чего ей больше хотелось: прибить или расцеловать леди Элу. Она так и не увидела последнего столкновения, которое сбросило Фулка с лошади и принесло Иэну победу и богатый приз, учрежденный королем. Как только соперники бросились навстречу друг другу, леди Эла внезапно вскрикнула: «Я дрожу! Я дрожу!» Глаза Элинор невольно повернулись на этот резкий звук, а когда она обратила взор на арену, прямо перед ней оказалась служанка, которая растирала руки леди Элы и закрывала Элинор обзор. Когда она наконец оттолкнула служанку в сторону, все уже было кончено.
Элинор по крайней мере даже на секунду не усомнилась в исходе боя. Такой рев одобрения на трибунах никогда бы не возник в случае победы Фулка. И даже если бы этот человек был горячо любим, а не страстно ненавидим, никто бы так не радовался победе свежего рыцаря над уставшим и изможденным соперником. Кроме того, среди радостных криков зрителей она услышала одно сердитое замечание, что «этот мерзкий склизкий змей получил по заслугам за свой подлый трюк». Элинор поняла, что Фулк попытался применить какой-то прием, недостойный благородного рыцаря. Если Эла знала об этом из каких-то сплетен, она сделала все, что могла, чтобы спасти Элинор от зрелища унижения своего мужа. Она также спасла Элинор от выражения какого-то чрезмерного удовольствия результатом состязания, которое еще усилило бы гнев короля.
Последняя проблема решилась, когда Джеффри прибежал в слезах через поле на трибуну, чтобы позвать леди Элинор на помощь своему мужу.
— Миледи, он слез с лошади, улыбаясь, а потом упал, и мы не можем привести его в чувство, — прошептал мальчик, весь дрожа.
Элинор сразу же поднялась и сделала реверанс королю, который даже не потрудился скрыть свое удовлетворение. С языка ее готовы были сорваться злобные слова, но нужно было спешить к Иэну, а не высказывать королю, что она думает. Кроме того, ей пришло в голову, что Иэну принесет больше вреда, чем пользы, если она открыто продемонстрирует Джону свою ненависть и презрение. Она произнесла сухое формальное извинение, которое было принято с самодовольным кивком.
Король надеялся, что Иэн может погибнуть на ристалище, но не был слишком удивлен или разочарован, когда этого не произошло. Иэн был опытным бойцом: даже очень уставший, он сохранял возможность на победу, хотя, если бы уловка Фулка сработала, она могла бы оказаться смертельной. Если бы Иэн упал с лошади, шансы на печальный исход значительно возросли бы. Скажем, он мог быть случайно растоптан, когда его соперник вернулся бы, чтобы помочь ему. Ведь лошадь самого Иэна чуть не убила молодого рыцаря утром.
Однако у Джона был гораздо более изысканный план, нежели «несчастный случай» во время парных состязаний. Единственное, чего ему не хотелось бы, так это чтобы Иэн был настолько тяжело ранен, что не смог бы участвовать на следующий день в рукопашной. Этого не случилось. Все шло к лучшему. Де Випон мог быть измучен, контужен или мог хромать, но у него не было никакой раны, которая послужила бы оправданием не участвовать в рукопашной. Завтра он будет сражаться и умрет. И ни на кого нельзя будет показать пальцем в качестве виновника.
Леди Эла проследила, как леди Элинор и Джеффри отправились к палатке, но глаза ее прежде всего смотрели на мальчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Вместо того, чтобы увидеть его унижения, Джону придется вручить ему главный приз. Иэн не считал, сколько людей он сбросил с лошади сегодня, но знал, что гораздо больше, чем любой другой. Если бы только в глазах прояснилось. В данный момент он видел хорошо, но глазам все еще нельзя было доверять. Нет, ему не дадут достаточно времени. Оуэн вложил копье ему в руки, как только загремели трубы. Иэн изо всех сил пришпорил коня.
Он не удивился, когда почувствовал, что его копье скользнуло по щиту Фулка. Он знал, что уже не был способен точно прицеливаться. Когда металл заскрежетал по шишечкам на щите, ноги его инстинктивно напряглись, чтобы противостоять удару, который он должен был получить, но боль в колене стала почти невыносимой. Его правая нога от боли все сильнее вжималась в бок коня, и тот резко повернул в сторону лошади Фулка, пытаясь укусить или, встав на дыбы, ударить копытами. Удар копья Фулка заставил Иэна пошатнуться, но резкое изменение угла, вызванное поворотом его лошади и реакцией жеребца Фулка, заставило копье соскользнуть. Четыре прохода.
Поскольку он знал, что ему нет нужды быть первым на исходной позиции, Иэн сдержал темп коня и вернулся назад шагом. Его не заботило, что о нем подумают. Каждый человек, который когда-нибудь вообще сражался, понимал, в каком он должен быть состоянии. Это снижение темпа позволило ему выиграть минуту или две отдыха и тем самым получить шанс на победу. Он был так близок к ней.
Потянувшись за копьем, которое протягивал ему Оуэн, он слегка покачал головой. Оруженосец не мог бы смотреть с большим благоговением даже на господа Бога. «Он прослужил со мной достаточно долго, чтобы быть помудрее и ждать всегда только победы», — подумал Иэн. Тем не менее, хотя он сам был достаточно мудр, гордость его восстала. Каким бы это ни могло показаться безумием, у него была более значительная причина победить, чем все богатства, которые мог принести успешный бой.
Иэн поставил копье в упор и совершенно умышленно немножко наклонил щит, словно рука слишком устала, чтобы держать его прямо. Это было почти правдой, но не совсем.
Он знал, что левая нога вряд ли поможет ему удержаться, следовательно, он не сможет выдержать полновесный удар турнирного копья. Он мог только воспользоваться отчаянным приемом, который когда-то Саймон показал ему. Он даже слышал его густой бас.
«Если у тебя сломана рука или ключица и ты не можешь отразить удар щитом, то при ударе копьем должен изогнуться вот так и поднять правый локоть. И тогда, если щиту дать достаточную свободу и ты хорошо, действительно хорошо выберешь момент, то копье проскользнет между твоим телом и правой рукой. Конечно, если момент окажется неудачным, тебе пропорят живот или правую руку. Я бы не стал рекомендовать этот прием, но на войне, если смерть — единственный из возможных вариантов, можно воспользоваться им. Я пользовался. А на турнире, конечно, гораздо лучше просто упасть и заплатить выкуп. Ты можешь себе это позволить».
Только цену на этот раз придется платить слишком высокую — тайное торжество короля Джона, угасший свет в глазах оруженосцев, целый день сражений и тревог, потраченных впустую, безопасность Элинор и если не ее, то какой-то другой ни в чем не повинной женщины. Нет, Иэн не заплатит такой выкуп. Он вонзил шпоры в жеребца и насколько мог прицелился в щит Фулка. На этот раз он должен ударить точно. «Всего один раз», — твердил он своему усталому телу. Один раз платит за все.
18.
Элинор не знала, чего ей больше хотелось: прибить или расцеловать леди Элу. Она так и не увидела последнего столкновения, которое сбросило Фулка с лошади и принесло Иэну победу и богатый приз, учрежденный королем. Как только соперники бросились навстречу друг другу, леди Эла внезапно вскрикнула: «Я дрожу! Я дрожу!» Глаза Элинор невольно повернулись на этот резкий звук, а когда она обратила взор на арену, прямо перед ней оказалась служанка, которая растирала руки леди Элы и закрывала Элинор обзор. Когда она наконец оттолкнула служанку в сторону, все уже было кончено.
Элинор по крайней мере даже на секунду не усомнилась в исходе боя. Такой рев одобрения на трибунах никогда бы не возник в случае победы Фулка. И даже если бы этот человек был горячо любим, а не страстно ненавидим, никто бы так не радовался победе свежего рыцаря над уставшим и изможденным соперником. Кроме того, среди радостных криков зрителей она услышала одно сердитое замечание, что «этот мерзкий склизкий змей получил по заслугам за свой подлый трюк». Элинор поняла, что Фулк попытался применить какой-то прием, недостойный благородного рыцаря. Если Эла знала об этом из каких-то сплетен, она сделала все, что могла, чтобы спасти Элинор от зрелища унижения своего мужа. Она также спасла Элинор от выражения какого-то чрезмерного удовольствия результатом состязания, которое еще усилило бы гнев короля.
Последняя проблема решилась, когда Джеффри прибежал в слезах через поле на трибуну, чтобы позвать леди Элинор на помощь своему мужу.
— Миледи, он слез с лошади, улыбаясь, а потом упал, и мы не можем привести его в чувство, — прошептал мальчик, весь дрожа.
Элинор сразу же поднялась и сделала реверанс королю, который даже не потрудился скрыть свое удовлетворение. С языка ее готовы были сорваться злобные слова, но нужно было спешить к Иэну, а не высказывать королю, что она думает. Кроме того, ей пришло в голову, что Иэну принесет больше вреда, чем пользы, если она открыто продемонстрирует Джону свою ненависть и презрение. Она произнесла сухое формальное извинение, которое было принято с самодовольным кивком.
Король надеялся, что Иэн может погибнуть на ристалище, но не был слишком удивлен или разочарован, когда этого не произошло. Иэн был опытным бойцом: даже очень уставший, он сохранял возможность на победу, хотя, если бы уловка Фулка сработала, она могла бы оказаться смертельной. Если бы Иэн упал с лошади, шансы на печальный исход значительно возросли бы. Скажем, он мог быть случайно растоптан, когда его соперник вернулся бы, чтобы помочь ему. Ведь лошадь самого Иэна чуть не убила молодого рыцаря утром.
Однако у Джона был гораздо более изысканный план, нежели «несчастный случай» во время парных состязаний. Единственное, чего ему не хотелось бы, так это чтобы Иэн был настолько тяжело ранен, что не смог бы участвовать на следующий день в рукопашной. Этого не случилось. Все шло к лучшему. Де Випон мог быть измучен, контужен или мог хромать, но у него не было никакой раны, которая послужила бы оправданием не участвовать в рукопашной. Завтра он будет сражаться и умрет. И ни на кого нельзя будет показать пальцем в качестве виновника.
Леди Эла проследила, как леди Элинор и Джеффри отправились к палатке, но глаза ее прежде всего смотрели на мальчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136