Но здравый смысл остановил ее, и она лишь сказала:
— Мне нечего скрывать насчет сэра Питера. Он хорошо и верно служил мне в прошлом. Его вид был несколько странным, но это может объясняться разными причинами. Кроме того, когда я задумалась над тем, что ты сказал мне, я нашла твои слова справедливыми. Помимо этого, у него жена и дети, — ее глаза снова потемнели, — которых, как ты, наверное, заметил, он не привез с собой.
— Это ни о чем не говорит. Дорога длинная, и он мог бояться оставить замок без присмотра или опасаться плохой погоды и разбойников по пути. В наши дни самое безопасное место для женщины, если у ее мужа нет большой свиты, — это ее собственный замок.
— Да, это правда. Поэтому, размышляя в дороге над этими вопросами, сэр Питер отправится с миром и вернется домой живым и здоровым. А если не вернется, то это будет не по моей вине и даже не по моему желанию.
Глаза Иэна повеселели.
— Элинор, мне так трудно поверить, что ты вообще ничего не предприняла.
— А я не прошу, чтобы ты верил в это. Я послала гонцов — которые наверняка опередят сэра Питера — в гарнизон замка, чтобы информировать людей о моем браке и о том факте, что мой муж, лорд Иэн де Випон, обладает всеми полномочиями, и, следовательно, его приказы превалируют над приказами любого другого человека. Я напомнила им также, что мой брак ничего не меняет, что они в первую очередь должны быть преданы мне и что, если лорд Иэн захочет войти в мой замок, а его не впустят с одобрения сэра Питера или без оного, моя месть падет на них. И это будет жестокая месть. — Элинор помолчала, изучая лицо Иэна. — Ну что, не так?
— Ты настраиваешь людей сэра Питера против него…
— Они не его люди! — вспыхнула Элинор, вытаращив глаза и оскалив зубы. — Они мои, мои!
— Элинор!
Она перевела дух.
— Они мои, — сказала она уже спокойнее. — Каждый год, за исключением того времени, когда я была на Святой Земле, и того года, когда заболел Саймон, я сама ездила туда, чтобы расплатиться с ними и выдать им одежду и обувь. Я сама следила, а вовсе не сэр Питер, чтобы их броня была крепка и еды хватало на всех. Я выслушивала жалобы каждого. Я принимала от них присягу — присягу мне!
— Я не оспариваю твоего права, — медленно произнес Иэн, — но действовать за спиной сэра Питера…
— Что делать? — выпалила Элинор. — Разве я приказала моим людям не подчиняться разумным приказам сэра Питера? Если он будет верен мне, они будут верны ему.
— Правильно, — вздохнул Иэн. — Однако я хотел бы, чтобы в этом не было необходимости. Я желал бы, чтобы люди крепче держались за клятву, которую они принесли.
— Я тоже, — едко ответила Элинор. — Это сэкономило бы мне кучу времени, сил и денег.
Лицо ее смягчилось. Иэн не был так многоопытен, как Саймон. Он все еще видел людей такими, какими они должны быть, а не какие они есть. Будет лучше для него, если он перестанет думать о сэре Питере и его делах, но как отвлечь его? Она же не может и его отправить на охоту.
— Иэн, — сказала Элинор, — мы вчера забыли об одном очень важном деле. Мы должны сообщить о нашем браке королю. Или ты думаешь, нам следует подождать, пока он сам услышит об этом?
— Нет, мы должны сообщить незамедлительно. И я не забыл об этом. Просто, не переговорив с тобой насчет твоих игр с гонцом, я не знал, как именно должен действовать.
— Ты хочешь написать ему? Или лучше я напишу, раз его послание было адресовано мне?
— Думаю, мы напишем вместе. Элинор хихикнула.
— Ох, как хорошо. Я уже начала писать и рада, что мой труд не пропадет даром.
Иэн зарыл лицо в ладони и застонал. Элинор засмеялась громче и сказала, что принесет письмо, пока он сходит до ветру. Вернувшись, она обнаружила Иэна сидящим на стуле со страдальческим выражением на лице.
— Послушай, — сказала она с нежными нотками про-сительности. — Если тебе что-то не понравится, я поменяю. Я решила разойтись с ним миром, поэтому начала со слов «От Элинор, леди Роузлинд». Я ведь могу по-прежнему называть себя так, неглядя на то, что я теперь Элинор де Випон, а не Элинор Лемань. Правильно?
Это была действительно хорошая идея. Иэн кивнул.
— Потом я пишу: «Дорогой мой владыка и король, я прошу прощения, что с таким опозданием отвечаю на Ваше доброе письмо, но это не связано с небрежностью ни с моей стороны, ни со стороны Вашего гонца. Как Вы предвидели и писали мне, большие проблемы пали на мою голову в связи с долгой болезнью моего ныне покойного господина и мужа. Мои земли заполонили банды преступников, грабивших моих людей и торговцев из города. Эти негодяи, потеряв последнее чувство порядочности и уважения, захватили в плен Вашего гонца и потребовали выкуп за него. Как только до меня дошло это известие, я выкупила свободу Вашего посланника, но к тому времени уже оказалось поздно принять Ваше в высшей степени тактичное и разумное предложение».
— Да полно, Элинор, — запротестовал потрясенный Иэн, но не смог не улыбнуться. — Неужели ты думаешь, он проглотит все это?
— Если ты так не думаешь, можешь исправить по-своему, но почему бы нет? Разве любая, даже самая грубая лесть, не по вкусу королю? А что касается слов «тактичное и разумное» — мужчина, которого он предлагал мне когда-то, был очень приличным человеком. Я ни разу не была при дворе, когда Джон стал королем. Откуда мне знать, что люди, которых он мне предлагает на этот раз, недостойны даже быть съеденными червями?
— Гм-м. — Иэн больше не смеялся и не пугался. Элинор говорила действительно разумные вещи. — Разве я не сказал бы тебе, какие они чудовища?
— А зачем тебе говорить? Или кому-то другому, раз я теперь в полной безопасности от них? Какую это могло бы иметь цель, кроме того, чтобы настроить меня против короля? Если ты не собираешься организовывать восстание, а присутствие Солсбери здесь должно убедить даже Джона, что у тебя нет таких мыслей, ты, наоборот, должен стремиться к тому, чтобы я относилась к королю со всей теплотой. Это письмо, надеюсь, и продемонстрирует, как ты преуспел в подобных наущениях.
— Как мог я преуспеть, если учесть, что произошло между тобой и королем?
— С моей стороны, почему бы нет? Он не причинил мне никакого вреда и Саймону тоже, несмотря на все свои угрозы. Так почему бы мне не думать, что он простил мой проступок? И ты знаешь, Иэн, — засмеялась Элинор, — редкая женщина ненавидит мужчину за то, что он считает ее красивой и делает ей нескромное предложение. Сопротивление не свидетельствует о ненависти.
— Однако ты ненавидишь короля.
— Во всяком случае, не за то, что он покушался на мою девственность. Кроме того, я не уверена, что слово «ненависть» здесь подходит. Я боюсь короля Джона — не столько за себя, но… но он сожрал бы весь мир, если б смог, и в то же время ненавидит этот мир и всех, кто живет в нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
— Мне нечего скрывать насчет сэра Питера. Он хорошо и верно служил мне в прошлом. Его вид был несколько странным, но это может объясняться разными причинами. Кроме того, когда я задумалась над тем, что ты сказал мне, я нашла твои слова справедливыми. Помимо этого, у него жена и дети, — ее глаза снова потемнели, — которых, как ты, наверное, заметил, он не привез с собой.
— Это ни о чем не говорит. Дорога длинная, и он мог бояться оставить замок без присмотра или опасаться плохой погоды и разбойников по пути. В наши дни самое безопасное место для женщины, если у ее мужа нет большой свиты, — это ее собственный замок.
— Да, это правда. Поэтому, размышляя в дороге над этими вопросами, сэр Питер отправится с миром и вернется домой живым и здоровым. А если не вернется, то это будет не по моей вине и даже не по моему желанию.
Глаза Иэна повеселели.
— Элинор, мне так трудно поверить, что ты вообще ничего не предприняла.
— А я не прошу, чтобы ты верил в это. Я послала гонцов — которые наверняка опередят сэра Питера — в гарнизон замка, чтобы информировать людей о моем браке и о том факте, что мой муж, лорд Иэн де Випон, обладает всеми полномочиями, и, следовательно, его приказы превалируют над приказами любого другого человека. Я напомнила им также, что мой брак ничего не меняет, что они в первую очередь должны быть преданы мне и что, если лорд Иэн захочет войти в мой замок, а его не впустят с одобрения сэра Питера или без оного, моя месть падет на них. И это будет жестокая месть. — Элинор помолчала, изучая лицо Иэна. — Ну что, не так?
— Ты настраиваешь людей сэра Питера против него…
— Они не его люди! — вспыхнула Элинор, вытаращив глаза и оскалив зубы. — Они мои, мои!
— Элинор!
Она перевела дух.
— Они мои, — сказала она уже спокойнее. — Каждый год, за исключением того времени, когда я была на Святой Земле, и того года, когда заболел Саймон, я сама ездила туда, чтобы расплатиться с ними и выдать им одежду и обувь. Я сама следила, а вовсе не сэр Питер, чтобы их броня была крепка и еды хватало на всех. Я выслушивала жалобы каждого. Я принимала от них присягу — присягу мне!
— Я не оспариваю твоего права, — медленно произнес Иэн, — но действовать за спиной сэра Питера…
— Что делать? — выпалила Элинор. — Разве я приказала моим людям не подчиняться разумным приказам сэра Питера? Если он будет верен мне, они будут верны ему.
— Правильно, — вздохнул Иэн. — Однако я хотел бы, чтобы в этом не было необходимости. Я желал бы, чтобы люди крепче держались за клятву, которую они принесли.
— Я тоже, — едко ответила Элинор. — Это сэкономило бы мне кучу времени, сил и денег.
Лицо ее смягчилось. Иэн не был так многоопытен, как Саймон. Он все еще видел людей такими, какими они должны быть, а не какие они есть. Будет лучше для него, если он перестанет думать о сэре Питере и его делах, но как отвлечь его? Она же не может и его отправить на охоту.
— Иэн, — сказала Элинор, — мы вчера забыли об одном очень важном деле. Мы должны сообщить о нашем браке королю. Или ты думаешь, нам следует подождать, пока он сам услышит об этом?
— Нет, мы должны сообщить незамедлительно. И я не забыл об этом. Просто, не переговорив с тобой насчет твоих игр с гонцом, я не знал, как именно должен действовать.
— Ты хочешь написать ему? Или лучше я напишу, раз его послание было адресовано мне?
— Думаю, мы напишем вместе. Элинор хихикнула.
— Ох, как хорошо. Я уже начала писать и рада, что мой труд не пропадет даром.
Иэн зарыл лицо в ладони и застонал. Элинор засмеялась громче и сказала, что принесет письмо, пока он сходит до ветру. Вернувшись, она обнаружила Иэна сидящим на стуле со страдальческим выражением на лице.
— Послушай, — сказала она с нежными нотками про-сительности. — Если тебе что-то не понравится, я поменяю. Я решила разойтись с ним миром, поэтому начала со слов «От Элинор, леди Роузлинд». Я ведь могу по-прежнему называть себя так, неглядя на то, что я теперь Элинор де Випон, а не Элинор Лемань. Правильно?
Это была действительно хорошая идея. Иэн кивнул.
— Потом я пишу: «Дорогой мой владыка и король, я прошу прощения, что с таким опозданием отвечаю на Ваше доброе письмо, но это не связано с небрежностью ни с моей стороны, ни со стороны Вашего гонца. Как Вы предвидели и писали мне, большие проблемы пали на мою голову в связи с долгой болезнью моего ныне покойного господина и мужа. Мои земли заполонили банды преступников, грабивших моих людей и торговцев из города. Эти негодяи, потеряв последнее чувство порядочности и уважения, захватили в плен Вашего гонца и потребовали выкуп за него. Как только до меня дошло это известие, я выкупила свободу Вашего посланника, но к тому времени уже оказалось поздно принять Ваше в высшей степени тактичное и разумное предложение».
— Да полно, Элинор, — запротестовал потрясенный Иэн, но не смог не улыбнуться. — Неужели ты думаешь, он проглотит все это?
— Если ты так не думаешь, можешь исправить по-своему, но почему бы нет? Разве любая, даже самая грубая лесть, не по вкусу королю? А что касается слов «тактичное и разумное» — мужчина, которого он предлагал мне когда-то, был очень приличным человеком. Я ни разу не была при дворе, когда Джон стал королем. Откуда мне знать, что люди, которых он мне предлагает на этот раз, недостойны даже быть съеденными червями?
— Гм-м. — Иэн больше не смеялся и не пугался. Элинор говорила действительно разумные вещи. — Разве я не сказал бы тебе, какие они чудовища?
— А зачем тебе говорить? Или кому-то другому, раз я теперь в полной безопасности от них? Какую это могло бы иметь цель, кроме того, чтобы настроить меня против короля? Если ты не собираешься организовывать восстание, а присутствие Солсбери здесь должно убедить даже Джона, что у тебя нет таких мыслей, ты, наоборот, должен стремиться к тому, чтобы я относилась к королю со всей теплотой. Это письмо, надеюсь, и продемонстрирует, как ты преуспел в подобных наущениях.
— Как мог я преуспеть, если учесть, что произошло между тобой и королем?
— С моей стороны, почему бы нет? Он не причинил мне никакого вреда и Саймону тоже, несмотря на все свои угрозы. Так почему бы мне не думать, что он простил мой проступок? И ты знаешь, Иэн, — засмеялась Элинор, — редкая женщина ненавидит мужчину за то, что он считает ее красивой и делает ей нескромное предложение. Сопротивление не свидетельствует о ненависти.
— Однако ты ненавидишь короля.
— Во всяком случае, не за то, что он покушался на мою девственность. Кроме того, я не уверена, что слово «ненависть» здесь подходит. Я боюсь короля Джона — не столько за себя, но… но он сожрал бы весь мир, если б смог, и в то же время ненавидит этот мир и всех, кто живет в нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136