Затем он принялся хохотать, и в его смехе угадывались гнев, угрозы и вызов судьбе.
…Увидев, что дворяне возвращаются без принца, Пейроль растерялся. Чувствуя себя отныне ответственным за девушек, он совершенно не знал, как ему следует поступить, ибо его авторитет и влияние на клевретов Гонзага были лишь бледным подобием авторитета и влияния его хозяина.
Рассказ о спасательной экспедиции, закончившейся столь неудачно, лишь усилил его замешательство. Он был так раздосадован, что не мог удержаться, чтобы не отругать незадачливых приятелей, которые, по его мнению, совершенно неправильно вели поиски.
– Тогда отправляйтесь туда сами, – раздраженно ответил ему Монтобер. – Но знайте: если вы не вернетесь, никто и не подумает вас разыскивать…
Компаньоны давно и привычно во всем подчинялись Гонзага, но это вовсе не означало, что они готовы были слушаться приказов Пейроля, заслужившего всеобщее глубочайшее презрение.
«Ничего другого я от них и не ожидал, – уныло подумал фактотум. – Если эти молодчики не воспользуются случаем, чтобы отомстить мне за все те неприятности, которые они имели из-за меня, то я готов буду поверить в чудо».
Желая удержать их подле себя еще хотя бы несколько дней, он решил убедить клевретов принца в том, что раз никто не видел трупа Гонзага, то, значит, нельзя утверждать, что он мертв…
– Каждый из вас, господа, – произнес Пейроль, возвысив голос, – конечно же, волен поступать по своему усмотрению, и у меня нет никакого права приказывать, но разрешите мне, по крайней мере, дать вам один совет…
– Посоветуйте-ка лучше самому себе не совать больше нос в чужие дела, – усмехнувшись, ответил Носе. – Бог мой! Мы служили господину, но не собираемся склонять головы перед лакеем… Так что, приятель, держите-ка свои советы при себе.
И, развернувшись на каблуках, он повернулся к Пейролю спиной.
– Браво, Носе! – воскликнул Таранн. – Этот мерзавец, которому так доверял наш дорогой принц, издалека чует Лагардера и, похоже, хочет превратить нас, благородных дворян, в своих телохранителей. Уж лучше я выступлю вместе с Лагардером против Пейроля, чем обнажу шпагу, защищая от шевалье эту гадину! Вы согласны со мной, господа?
Каждый из дворян мог припомнить какую-нибудь пакость, устроенную ему Пейролем. Прощать и забывать никто из них не собирался.
Это был бунт, подавить который мог бы только принц. Подлый и ничтожный Пейроль давно уже стал всем ненавистен.
Однако оскорбления мало трогали фактотума, привыкшего к насмешкам в свой адрес. Ему, человеку низкому и лживому, приходилось слышать и не такое. Поэтому он терпеливо дождался конца возмущенных речей, а потом спокойно произнес:
– С чего это вы так разговорились? Выслушайте все же мой совет, не пренебрегайте им, ибо он может вам пригодиться. Тем же, кто не захочет ему последовать, придется плохо.
– Не пасофетуете ли фы нам фыпить? – спросил барон фон Бац. – Мы всекда готофы фыпольнить такой сафет…
– Итак, я советую вам хорошенько поразмыслить вот о чем, – пропустив мимо ушей слова барона, продолжал Пейроль. – Никто из вас не видел Гонзага мертвым, не так ли? Но не означает ли это, что принц жив! Я, к примеру, не верю ни в подземелья, откуда нет выхода, ни в разверзающуюся землю… Вы же, господа, напоминаете мне суеверных старух!
Поднялся возмущенный ропот.
– Не шумите, судари мои, я все равно не откажусь от своих слов! – продолжал фактотум. – Вы считаете, что избавились от всевластия принца, и ведете себя как неразумные дети, забыв о том, что все мы превращаемся без него в ничто… Вы, словно школяры, пренебрегшие всегдашним страхом перед розгами учителя, вырвались на свободу, но не знаете, зачем она вам нужна. Я уверен: если принц не вернется, вы еще до ночи натворите таких глупостей, что сломаете себе шеи…
– Он не вернется, – сказал Монтобер. Пейроль пожал плечами.
– Обещаю, – промолвил он, – забыть слова, которые вы только что произнесли… Они были адресованы мне, а я не злопамятен.
Клевреты Гонзага перестали смеяться: их подавляла холодная логика фактотума. Все они ненавидели его, однако по-прежнему слегка боялись.
Пейроль был сейчас единственным, кто чувствовал себя волне уверенно.
– Давайте сядем за стол, – предложил он. – Я сообщу вам, что надо делать дальше, хотя и думаю, что принц вот-вот появится и сам изложит свой план.
Он говорил так уверенно, что никто не посмел ему возразить.
– Прикажите хозяйке подавать завтрак, – продолжил Пейроль. – Принц появится с минуты на минуту.
Ориоль поспешил на кухню, чтобы передать распоряжение фактотума. На пороге его остановила донья Крус.
– Что вам надо? – спросила она.
– Мы собираемся позавтракать. Наши друзья, ходившие на поиски принца, проголодались…
– Что стало с братом хозяйки? – сверкнула глазами Флор. – Надеюсь, пославший его на смерть господин Пейроль не станет требовать, чтобы безутешная сестра прислуживала ему? Горе всегда священно, но оно священно вдвойне, когда ты сам являешься его причиной. Всякая жестокость имеет свои пределы…
Взгляд доньи Крус скрестился со взглядом фактотума.
– Вы голодны, господин де Пейроль? – звенящим голосом спросила цыганка. – Однако же не только вы ищете, чем утолить свой голод. Сама Смерть готова составить вам компанию: со вчерашнего дня она забрала себе уже двоих! Что ж, приятного аппетита, прожорливый негодяй… Я сама накрою на стол.
Служанка и донья Крус принесли завтрак, но смущенные выходкой цыганки компаньоны молча переминались с ноги на ногу, не осмеливаясь приступать к трапезе.
Расставленные на скатерти кушанья так и манили их отведать, пузатые бутылки с вином выглядели очень соблазнительно, но фактотум не трогался с места.
– Смелее, сударь, подайте же пример вашим приятелям! – с язвительной улыбкой обратилась к Пейролю донья Крус. – Или вы боитесь, что я отравлю вас?
– Все может быть! – криво усмехнувшись, ответил Пейроль.
– Не бойтесь, – заверила его девушка, – у меня нет ядовитых цветов, поэтому я не смогу поднести вам отравленный букет, вроде того, который вы собирались подарить мадемуазель де Невер… И еще: ваша жизнь мне не принадлежит; она в руках того, кто имеет полное право взять ее, и поэтому священна для меня. В его списке вы стоите последним!
Фактотум вздрогнул.
Цыганка говорила правду. Если Гонзага не появится, он, Пейроль, останется в одиночестве: все прочие участники схватки во рву замка Кейлюс уже мертвы. Дорого же они заплатили за гибель герцога де Невера!
Подобные мысли отнюдь не возбуждали аппетит, но донья Крус бросила ему вызов, и он, не желая сражаться с цыганкой на голодный желудок, решился сесть за стол.
– Прикажете мне попробовать кушанья, прежде чем вы приступите к трапезе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
…Увидев, что дворяне возвращаются без принца, Пейроль растерялся. Чувствуя себя отныне ответственным за девушек, он совершенно не знал, как ему следует поступить, ибо его авторитет и влияние на клевретов Гонзага были лишь бледным подобием авторитета и влияния его хозяина.
Рассказ о спасательной экспедиции, закончившейся столь неудачно, лишь усилил его замешательство. Он был так раздосадован, что не мог удержаться, чтобы не отругать незадачливых приятелей, которые, по его мнению, совершенно неправильно вели поиски.
– Тогда отправляйтесь туда сами, – раздраженно ответил ему Монтобер. – Но знайте: если вы не вернетесь, никто и не подумает вас разыскивать…
Компаньоны давно и привычно во всем подчинялись Гонзага, но это вовсе не означало, что они готовы были слушаться приказов Пейроля, заслужившего всеобщее глубочайшее презрение.
«Ничего другого я от них и не ожидал, – уныло подумал фактотум. – Если эти молодчики не воспользуются случаем, чтобы отомстить мне за все те неприятности, которые они имели из-за меня, то я готов буду поверить в чудо».
Желая удержать их подле себя еще хотя бы несколько дней, он решил убедить клевретов принца в том, что раз никто не видел трупа Гонзага, то, значит, нельзя утверждать, что он мертв…
– Каждый из вас, господа, – произнес Пейроль, возвысив голос, – конечно же, волен поступать по своему усмотрению, и у меня нет никакого права приказывать, но разрешите мне, по крайней мере, дать вам один совет…
– Посоветуйте-ка лучше самому себе не совать больше нос в чужие дела, – усмехнувшись, ответил Носе. – Бог мой! Мы служили господину, но не собираемся склонять головы перед лакеем… Так что, приятель, держите-ка свои советы при себе.
И, развернувшись на каблуках, он повернулся к Пейролю спиной.
– Браво, Носе! – воскликнул Таранн. – Этот мерзавец, которому так доверял наш дорогой принц, издалека чует Лагардера и, похоже, хочет превратить нас, благородных дворян, в своих телохранителей. Уж лучше я выступлю вместе с Лагардером против Пейроля, чем обнажу шпагу, защищая от шевалье эту гадину! Вы согласны со мной, господа?
Каждый из дворян мог припомнить какую-нибудь пакость, устроенную ему Пейролем. Прощать и забывать никто из них не собирался.
Это был бунт, подавить который мог бы только принц. Подлый и ничтожный Пейроль давно уже стал всем ненавистен.
Однако оскорбления мало трогали фактотума, привыкшего к насмешкам в свой адрес. Ему, человеку низкому и лживому, приходилось слышать и не такое. Поэтому он терпеливо дождался конца возмущенных речей, а потом спокойно произнес:
– С чего это вы так разговорились? Выслушайте все же мой совет, не пренебрегайте им, ибо он может вам пригодиться. Тем же, кто не захочет ему последовать, придется плохо.
– Не пасофетуете ли фы нам фыпить? – спросил барон фон Бац. – Мы всекда готофы фыпольнить такой сафет…
– Итак, я советую вам хорошенько поразмыслить вот о чем, – пропустив мимо ушей слова барона, продолжал Пейроль. – Никто из вас не видел Гонзага мертвым, не так ли? Но не означает ли это, что принц жив! Я, к примеру, не верю ни в подземелья, откуда нет выхода, ни в разверзающуюся землю… Вы же, господа, напоминаете мне суеверных старух!
Поднялся возмущенный ропот.
– Не шумите, судари мои, я все равно не откажусь от своих слов! – продолжал фактотум. – Вы считаете, что избавились от всевластия принца, и ведете себя как неразумные дети, забыв о том, что все мы превращаемся без него в ничто… Вы, словно школяры, пренебрегшие всегдашним страхом перед розгами учителя, вырвались на свободу, но не знаете, зачем она вам нужна. Я уверен: если принц не вернется, вы еще до ночи натворите таких глупостей, что сломаете себе шеи…
– Он не вернется, – сказал Монтобер. Пейроль пожал плечами.
– Обещаю, – промолвил он, – забыть слова, которые вы только что произнесли… Они были адресованы мне, а я не злопамятен.
Клевреты Гонзага перестали смеяться: их подавляла холодная логика фактотума. Все они ненавидели его, однако по-прежнему слегка боялись.
Пейроль был сейчас единственным, кто чувствовал себя волне уверенно.
– Давайте сядем за стол, – предложил он. – Я сообщу вам, что надо делать дальше, хотя и думаю, что принц вот-вот появится и сам изложит свой план.
Он говорил так уверенно, что никто не посмел ему возразить.
– Прикажите хозяйке подавать завтрак, – продолжил Пейроль. – Принц появится с минуты на минуту.
Ориоль поспешил на кухню, чтобы передать распоряжение фактотума. На пороге его остановила донья Крус.
– Что вам надо? – спросила она.
– Мы собираемся позавтракать. Наши друзья, ходившие на поиски принца, проголодались…
– Что стало с братом хозяйки? – сверкнула глазами Флор. – Надеюсь, пославший его на смерть господин Пейроль не станет требовать, чтобы безутешная сестра прислуживала ему? Горе всегда священно, но оно священно вдвойне, когда ты сам являешься его причиной. Всякая жестокость имеет свои пределы…
Взгляд доньи Крус скрестился со взглядом фактотума.
– Вы голодны, господин де Пейроль? – звенящим голосом спросила цыганка. – Однако же не только вы ищете, чем утолить свой голод. Сама Смерть готова составить вам компанию: со вчерашнего дня она забрала себе уже двоих! Что ж, приятного аппетита, прожорливый негодяй… Я сама накрою на стол.
Служанка и донья Крус принесли завтрак, но смущенные выходкой цыганки компаньоны молча переминались с ноги на ногу, не осмеливаясь приступать к трапезе.
Расставленные на скатерти кушанья так и манили их отведать, пузатые бутылки с вином выглядели очень соблазнительно, но фактотум не трогался с места.
– Смелее, сударь, подайте же пример вашим приятелям! – с язвительной улыбкой обратилась к Пейролю донья Крус. – Или вы боитесь, что я отравлю вас?
– Все может быть! – криво усмехнувшись, ответил Пейроль.
– Не бойтесь, – заверила его девушка, – у меня нет ядовитых цветов, поэтому я не смогу поднести вам отравленный букет, вроде того, который вы собирались подарить мадемуазель де Невер… И еще: ваша жизнь мне не принадлежит; она в руках того, кто имеет полное право взять ее, и поэтому священна для меня. В его списке вы стоите последним!
Фактотум вздрогнул.
Цыганка говорила правду. Если Гонзага не появится, он, Пейроль, останется в одиночестве: все прочие участники схватки во рву замка Кейлюс уже мертвы. Дорого же они заплатили за гибель герцога де Невера!
Подобные мысли отнюдь не возбуждали аппетит, но донья Крус бросила ему вызов, и он, не желая сражаться с цыганкой на голодный желудок, решился сесть за стол.
– Прикажете мне попробовать кушанья, прежде чем вы приступите к трапезе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85