Не раз уже думали его враги, что шевалье попался или погиб, но он, как некое сверхъестественное существо, вновь исчезал, и никто не мог сказать как и куда.
– Будь он один, – говорил Монтобер, – можно было бы думать, что он продал душу дьяволу и может теперь де­латься невидимкой. Но ведь с ним Кокардас и Паспуаль, а этим, и в особенности первому, не так-то просто незаметно сменить шкуру!
Таранн заметил:
– Но ведь мы и Кокардаса видели на виселице, на воло­сок от смерти, – а он живехонек и потешается над нами. С этой троицей, господа, нам еще не раз придется иметь дело!
– Их четверо, – ввернул Ориоль.
– Ну да, считая Шаверни.
– Нет, – возразил Ориоль, потирая ушибленное место, – это не Шаверни чуть было не размозжил мне ногу камнем из пращи.
– Мы тебя не понимаем.
– Ясно как день: у Лагардера появился новый оружено­сец, не хуже остальных. Из его исчезнувшего горба что ни день рождаются новые герои. Поедем помедленней, господа, а не то, если мы, паче чаяния, догоним их, нам придется бежать до самого Мадрида, причем так быстро, что моя больная нога, боюсь, не выдержит.
– Да не каркай ты, – сказал Носе. – Нам и без твоих прорицаний не сладко.
– Верно, – отозвался Монтобер. – Что мы будем де­лать завтра, господа?
– То, что нам велит Гонзага, – еле слышно прошептал Таранн. – А он собирается вести нас окольным путем, не тем, которым ходят честные люди.
– Примерно то же говорил тебе когда-то Шаверни, – за­смеялся Носе. – Да только и попугай умеет повторять правду!
Монтобер, весь погруженный в тягостные раздумья, вновь спросил:
– Так что мы завтра будем делать?
– Будем драться за Альберони против Франции, – вздохнул Ориоль. – Не такие заветы нам оставляли предки!
– Ты хотел сказать «вам», – перебил его Таранн. – Когда наши предки возвращались из крестовых походов, твои латали штаны.
Обиженный толстячок откупщик с неожиданной находчиво­стью возразил:
– Зато теперь мы с тобой равны. Значит, одни подня­лись, а вот другие-то опустились!
Никто не ответил на этот выпад: в глубине души все при­знавали правоту Ориоля. Неважно, кто были их предки – благородные сеньоры или простолюдины: дела потомков обстоя­ли одинаково плохо.
Итак, приятели замолчали: дворянину всегда тягостно ду­мать, что он не прибавил славы своему роду, и в тысячу раз тягостнее ему мысль, что он запятнал ее.
Один только барон фон Бац не принимал участия в разго­воре. Неразборчивому немцу было все равно, чем ему платят: французскими ли экю, испанскими ли дублонами!
Восхищение повес своим покровителем Гонзага давно и бес­следно испарилось: теперь они благодаря ему получали не си­ненькие акции, а раны и синяки. Представься удобный случай уйти от него – и от всей банды, пожалуй, останутся лишь Пейроль с фон Бацем.
Немец не участвовал ни в разговорах о предках (его собст­венный род оставил по себе в одной из саксонских долин весь­ма недобрую память), ни в рассуждениях о фамильной чести. Он ехал шагах в двадцати впереди всех. Остальные мало-пома­лу вновь разговорились.
– Хотите хороший совет? – сказал Ориоль.
– Давай, – ответил Таранн. – Сегодня ты почему-то рассуждаешь на удивление разумно. Поскольку это с тобой впервые, мы тебя, так и быть, послушаем.
– Гонзага послал нас искать Лагардера к французской границе…
– Интересная новость, ничего не скажешь!
– Но граница-то длинная, а принц не сказал, где именно нам надо искать – на западе или на востоке.
– Он сказал, что встретится с нами в Фонтарабии.
– Да, если только нам не придется ехать за Лагардером в другую сторону. Мы можем сделать вид, что пошли по ложно­му следу. Вы меня поняли?
Монтобер наморщил лоб и задумался.
– Ava! – сообразил он наконец. – И это избавит нас от необходимости сражаться против Франции? Ты это хотел сказать, Ориоль?
– Зачем ты спрашиваешь – ты ведь и так все понял. Ваше мнение, господа?
– У тебя сегодня что ни слово, то золото, – сказал Но­се. – Может, нашего Ориоля подменили?
– Я берегу честь и штаны своих высокородных друзей. А то потом придется латать и то, и другое.
– Слушай, ты сегодня погибнешь под бременем собствен­ного остроумия! – воскликнул Таранн. – Нивель далеко, и вынужденное воздержание благотворно действует на твои умственные способности. Ну а теперь перестань задираться и рас­скажи нам, как это сделать.
– Все очень просто… Только подъезжайте ко мне побли­же, чтобы не услышал фон Бац.
И пока барон, не замечая ничего вокруг, насвистывал ка­кую-то песенку, толстячок откупщик шепотом изложил свой план.
Молодые дворяне, привыкшие подтрунивать над недалеким и трусливым Ориолем, так и ахнули. Финансист дал им сто очков вперед, отыскав способ не порывать решительно с Гонза­га, но и не идти с оружием в руках против своей родины и из­бежать таким образом окончательного падения.
– Твою руку! – сказал Носе, подъехав к Ориолю. – Мы сделали много низостей, но благодаря тебе не совершим хотя бы этой.
Вскоре пятеро всадников добрались до деревни Тафалья. Там все еще спали; много труда стоило французам достучаться, чтобы их пустили на постоялый двор.
– Давайте вздремнем часок-другой, раз время есть, – предложил Монтобер. – Нам теперь, может быть, долго не придется спать.
– А мы не етем ф Памплону? – спросил барон.
– Едем, но торопиться некуда: Лагардера там нет, Гонза­га будет только завтра.
Приятели поставили лошадей в стоила и кое-как располо­жились к верхней комнате; один лишь Монтобер пожелал остаться в общей зале. Четверть часа спустя фон Бац заливисто храпел, а все прочие старательно притворялись спящими.
Так прошло около часа. Вдруг в дверь отчаянно забараба­нили кулаком. Носе бросился открывать. На пороге явился Монтобер и закричал:
– Подъем!
Все тут же вскочили, не исключая и барона, который, зе­вая, спросил:
– Ф шом тело? Я фител сон, путто мы опьять с теми тамами… колыми, шорт потери!
– Какими еще «тамами»?! Я только что говорил с самим Лагардером!
– Лакартером?
– Лагардером! Он постучал в окошко. Я отворил. Их было четверо, и, увидев меня, они не удивились. Он сказал: «Передайте своим друзьям, что мы могли бы всех вас убить во сне, но у меня нет ни времени, ни охоты: ведь Гонзага с вами нет! А коли он сам захочет поговорить со мной, то пускай ищет меня через двое суток около Сарагосы».
– Шор потери! Та это сам тьяфол!
– Что же, господа, – продолжал Монтобер, – наш долг ясен: его надо догнать во что бы то ни стало – так, впрочем, приказал нам и принц. Но Гонзага должен знать, куда мы направились, ведь Лагардер может увлечь нас и еще дальше.
– Я поеду к нему и все скажу, – вызвался Ориоль.
– Нет, ты не годишься. Ты ранен; по дороге могут встре­титься опасности, которые тебе не по плечу.
Ориоль для виду продолжал настаивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85