– Нет и еще раз нет! – топнул ногой Монтобер. – Здесь нужен смельчак, на которого можно положиться, – вот хоть фон Бац. Если принц так ничего о нас и не узнает, он ре­шит, пожалуй, что мы его предали.
Тщеславный от природы, немец при этих словах чрезвычай­но заважничал. Его можно было заманить куда угодно – стоило только восхититься его храбростью и силой.
– Итет, – сказал фон Бац. – А сон токляшу в Памплон, ф ошитании принца.
– Ты расскажешь ему, что случилось и куда мы направились. Когда вернемся – никто, мол, не знает… Да и вернемся ли? Что ж, по коням! Смерть Лагардеру!
Они пожали руку барону, кинули несколько монет кланяю­щемуся хозяину постоялого двора и галопом поскакали в сторо­ну Арагона; фон Бац же, преисполненный гордости, легкой рысью направился в Памплону.
Трюк Ориоля совершенно удался. Чести у этих людей уже почти не оставалось, но последние ее крохи они все же попыта­лись сберечь.
Конечно, Филиппу Мантуанскому не понравится, что их не будет рядом с ним в испанской армии, но у них есть оправда­ние – собственный его приказ. Он ни в чем не сможет их уп­рекнуть.
Лагардер тем временем миновал Памплону и поспешил к аванпостам французской армии, стоявшей лагерем южнее Бай­онны.
Как бывший королевский рейтар, он сразу направился в расположение кавалерии. Ею командовал принц Конти, а всей армией – маршал де Бервик.
Вместе с обоими бретерами и с баском он явился на пере­днем крае. Часовой преградил дорогу этой странной группе разномастно одетых, но вооруженных шпагами и кинжалами людей.
– Кто здесь командует? – спросил шевалье.
– Маршал де Бервик.
– Проведите меня к нему – мне надобно его видеть.
– Пароль?
– Я не знаю пароля.
– Тогда пропустить вас нельзя – приказ есть приказ. Назад!
– Нет, приятель, – возразил Лагардер. – Только впе­ред!
Он пришпорил коня, и четверка, проехав мимо изумленного часового, направилась к самому высокому шатру, где, по всей видимости, и находился маршал.
Однако часовой, опомнившись, выстрелил, и лагерь немед­ленно ожил. Солдаты схватились за ружья, офицеры со шпагами в руках побежали арестовывать незваных гостей, столь дерзко нарушивших воинскую дисциплину.
Через несколько мгновений шевалье тесно окружили, так что его конь шагу не мог ступить, не затоптав кого-нибудь.
Лагардер отсалютовал офицерам шпагой:
– Благоволите отвести меня к маршалу, господа!
– Он не может вас принять – у него военный совет.
– Значит, я, черт возьми, пройду прямо на совет! Мне необходимо повидать маршала!
Впрочем, заслышав шум, де Бервик и сам вышел из шатра. Рядом с ним был принц Конти и все полковые командиры. Увидев посреди лагеря четверых незнакомцев, маршал нахму­рился.
Лагардер спешился, отдал повод Кокардасу и, подойдя к командующему, вежливо поклонился.
– Прошу простить меня, господин маршал, – сказал он. – Я позволил себе нарушить ваш приказ, потому что очень спе­шил предложить вам свою шпагу и знание Испании. Мы все четверо готовы служить вам.
Он был весь в пыли. Маршал глядел на него недоверчиво.
– Кто вы такой, сударь? – сурово спросил он.
– Шевалье Анри де Лагардер, бывший королевский рей­тар, бывший горбун из дворца Гонзага, бывший приговоренный к смерти, всегда готовый защищать Францию и справедливость!
По рядам офицеров прошел легкий шум: то переходило из уст в уста имя Лагардера. Все знали про события, что не так давно случились в Пале-Рояле и на кладбище Сен-Маглуар, ибо об этом несколько дней говорил весь Париж,
Сам принц Конти взял Анри под руку и подвел к маршалу.
Герцогу де Бервику было сорок девять лет. Он родился в Англии и являлся побочным сыном герцога Йоркского (впос­ледствии – Якова II). Маршал был честным и открытым человеком, умевшим прекрасно читать в чужих душах. Он любил смелых и отважных, потому что сам был отважен, и он доказал это в 1734 году при осаде одной упрямой крепости, когда бес­страшно приблизился к ее стенам и был убит пушечным ядром.
Итак, маршал еще раз взглянул на Лагардера. Имя это Бервик знал: регент много рассказывал ему о шевалье.
– Вы хотите полк, милостивый государь? – осведомился он.
Все полковники стояли рядом с ним: чтобы дать полк Лагардеру, кого-то надо было разжаловать. Однако никто из офицеров не выказал и тени неудовольствия.
– Благодарю вас, нет, господин маршал, – отказался Лагардер.
– Значит, роту? Не желаете ли быть капитаном в полку господина де Риома? Впрочем, я понимаю, что этот чин не со­ответствует вашим способностям, о которых я слыхал от его королевского высочества.
Граф де Риом выступил вперед. Ему не терпелось заполу­чить такого капитана.
Сам Риом получил патент командира полка совсем недавно. Он не добивался чина – чин ему навязали, чтобы удалить от смертного одра герцогини Беррийской, дочери регента и любовницы Риома. В прежние времена от неугодных часто отде­лывались таким способом, и нередко немилость не унижала, а возвышала.
Лагардер ответил, что это предложение ему очень лестно, однако и его он принять не может.
– Вот как? – рассердился маршал. – Но чего же вам надо, если ни рота, ни полк вас не устраивают?
– Но у меня уже есть полк, – отвечал Лагардер. Все изумленно воззрились на него.
– И сколько же в нем человек? – спросил принц Конти.
– Трое, ваше высочество. Вот они…
Он указал на бретеров и баска. Кокардас так напыжился, что его камзол – и без того ветхий – чуть не лопнул. В этот миг гасконцу сам черт был не брат!
– Вы шутите, милостивый государь, – прервал Лагарде­ра принц, обиженный этим, как он полагал, высокомерием. – Среди нас вы нашли бы себе новых друзей.
– Неужели вы хотите сказать, ваше высочество, что же­лание действовать самостоятельно будет стоить мне вашей бла­госклонности?
– Нет… но я нахожу несколько странным желание дейст­вовать с тремя людьми так, как если бы в вашем подчинении находился целый: полк.
– Вы не так меня поняли, принц. Я не подвергаю сомне­нию ничью храбрость и ничью опытность, а независимости прошу по чисто личным обстоятельствам, о которых все узнают позже. Мало того: я даже надеюсь, что тогда никто из вас ме­ня уже не осудит.
Маршал молча слушал.
– Господин де Лагардер прав, – сказал он наконец. – Смиритесь, господа, с тем, что его не заполучит никто из вас. Он будет находиться при мне. Бывают исключительные обстоятельства, которые всем должно уважать. Я первый готов это сделать.
И герцог улыбнулся:
– Продолжим наш совет, господа, но – с участим нового полковника. Кстати, как же будет называться ваш полк?
– Признаюсь, господин маршал, я об этом не думал, – также с улыбкой отвечал Лагардер. – К чему имя? Мой полк и так всегда отличат – ведь он, я полагаю, будет впереди ча­ще прочих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85