немецкие солдаты еще спали в окопах, блиндажах, оврагах, а танковые части были укрыты в выжидательных районах. Лучше было бы контрподготовку начать примерно на 30-40 минут позже».
Рокоссовский о контрподготовке был менее критического мнения: «В ночь на 5 июля в полосе 13-й и 48-й армий были захвачены немецкие саперы, разминировавшие минные поля. Они показали: наступление назначено на три часа утра, немецкие войска уже заняли исходное положение. До этого срока оставалось чуть более часа. Верить или не верить показаниям пленных? Если они говорят правду, надо уже начинать запланированную нами артиллерийскую контрподготовку, на которую выделялось до половины боекомплекта снарядов и мин. Времени на запрос Ставки не было – обстановка складывалась так, что промедление могло привести к тяжелым последствиям. Присутствовавший при этом представитель Ставки Жуков, который прибыл к нам накануне вечером, доверил решение этого вопроса мне. Благодаря этому, я смог немедленно дать распоряжение командующему артиллерией фроита об открытии огня (тут Константин Константинович поторопился. – Б. С.)… Немецко-фашистские войск были застигнуты врасплох. Противник решил, что советская сторона сама перешла в наступление (потому и задержалось начало немецкой атаки, а вовсе не из-за будто бы нарушившегося, вследствие советской контрподготовки, управления войсками; немецкое командование просто решило выждать несколько часов, не двинется ли Красная Армия в наступление. – Б. С.). Это, естественно, спутало его планы, внесло растерянность в ряды немецких солдат. Врагу потребовалось около двух часов, чтобы привести в порядок свои войска. Только в 4 часа 30 минут он смог начать артиллерийскую подготовку».
Хрущев, наблюдавший контрподготовку на Воронежском фронте, свидетельствует: «Вдруг – звонок из 6-й гвардейской армии: командующий докладывает, что с переднего края перебежал солдат из какой-то эсэсовской дивизии… Солдат уверяет, будто завтра, 5 июля, в 3 утра немцы перейдут в наступление. Мы с Ватутиным приказали сейчас же доставить солдата к нам… и спросили:
– Почему вы так думаете?
– Я, конечно, приказа о наступлении не видел, но есть солдатское чутье, солдатский вестник. Во-первых, все мы получили трехсуточный сухой паек. Во-вторых, танки подведены вплотную к переднему краю. В-третьих, был приказ выложить боекомплект артснарядов прямо у орудий. Все приготовили, чтобы не было никакой задержки.
– Но отчего вы говорите, что в три часа утра? Откуда такая точность?
– Это вы уже и сами могли бы заметить. Если мы наступаем, то в это время года всегда в три утра, то есть с началом рассвета. Я уверен, что будет так, как Я вам сообщаю…
По плану первыми должны были наступать войска Рокоссовского, а уступом, спустя какое-то время, мы. Артиллерийский корпус резерва Главного Командования уже занял севернее нас свои позиции. А противник-то начал наступать сразу против нас и Рокоссовского одновременно. Таким образом, Рокоссовский оказался в более выгодном положении. Так как он по плану должен был наступать первым, то первым получал и пополнение, и боеприпасы, и все остальное… Противник, когда стал наступать, прорвался на нашем направлении глубже, чем у Рокоссовского, который был лучше подготовлен. А у нас еще оставалось 15 дней до нашего наступления; согласно плану, мы имели в резерве время. И вдруг оно сократилось: враг упредил нас. Это очень большой срок с точки зрения подброски пополнения и прочего на передний край…
Мы с Ватутиным, обдумывая план действий, обсудили и предложение командующего 6-й гвардейской армии Чистякова. Тот предложил: «Давайте в 21.00 сделаем артиллерийский налет на позиции противника, с тем чтобы незадолго перед его наступлением нанести ему урон». Я высказался так: «Лучше не будем наносить артналет в 21.00 (однако 5-минутный артналет, не имевший никакого эффекта, артиллерия 6-й гвардейской все же произвела. – Б.С.). Сколько можем мы вести артиллерийский огонь с учетом наличия нашего боезапаса? Несколько минут. Мы ведь не в состоянии долго стрелять, выбрасывать снаряды. Они нам потребуются назавтра, когда противник начнет наступать. А тут мы станем стрелять лишь по площадям. Это невыгодный расход боеприпасов. Давайте сделаем артналет, но за несколько часов до вражеского наступления, около 3-х часов».
У меня имелись такие соображения: к этому времени солдаты врага уже будут на исходных позициях, а не сидеть в траншеях и не будут укрыты; его артиллеристы тоже займут свои места у орудий. Все его люди выползут из подземелий и станут ожидать в открытом поле сигнала к действиям. Если в это время сделать хороший артналет, то мы получим большой эффект, нанеся урон противнику в живой силе и выведя из строя часть его техники… Как-то нарушится и связь, которая имеет большое значение при проведении операции… Без пяти минут три Варенцов (командующий артиллерией Воронежского фронта. – Б.С.) отдал приказ произвести артиллерийский налет на позиции противника… О результатах мы узнали позже. А ровно в 3 часа утра немецкая аккуратность «не подвела»: задрожала земля, загудел воздух. Такого я раньше никогда не наблюдал… Для 1943 года, надо признать, противник организовал чрезвычайно мощную артиллерийскую подготовку. Его авиация тоже стала громить наш передний край. Немцы использовали в те часы всю свою авиацию только на переднем крае с задачей сломить наше сопротивление, стереть в пыль наши укрепления, смешать все с землей и расчистить путь танкам, чтобы рвануться на Курск и окружить советские войска внутри дуги».
Показательно, что Хрущев не сказал ничего определенного о результатах контрподготовки. Вместе с тем, он совершенно верно указал на причину, почему Центральному фронту было легче отразить германское наступление, чем Воронежскому фронту. Оказывается, советские войска сами готовились перейти в наступление, а поскольку начать должны были войска Рокоссовского, у них было больше пополнений, боеприпасов, горючего и продовольствия. Интересно, что о том же эпизоде с германским перебежчиком идет речь и в мемуарах Василевского, который в начале Курской битвы находился на Воронежском фронте: «…С 16 часов 4 июля противник предпринял на широком участке Воронежского фронта боевую разведку примерно четырьмя батальонами, поддержанными 20 танками, артиллерией и авиацией… Захваченный в бою пленный, немец из 168-й пехотной дивизии, показал, что войскам розданы на руки сухой паек, порции водки и что 5 июля они должны ггерейти в наступление. Из телефонного разговора с Жуковым я узнал, что то же самое подтверждают немецкие перебежчики, перешедшие к нам 4 июля на Центральном фронте. Посоветовавшись с Ватутиным, мы решили в ночь на 5 июля провести предусмотренную планом артиллерийско-авиационную контрподготовку, которая, как выяснилось позднее, дала исключительный эффект.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222
Рокоссовский о контрподготовке был менее критического мнения: «В ночь на 5 июля в полосе 13-й и 48-й армий были захвачены немецкие саперы, разминировавшие минные поля. Они показали: наступление назначено на три часа утра, немецкие войска уже заняли исходное положение. До этого срока оставалось чуть более часа. Верить или не верить показаниям пленных? Если они говорят правду, надо уже начинать запланированную нами артиллерийскую контрподготовку, на которую выделялось до половины боекомплекта снарядов и мин. Времени на запрос Ставки не было – обстановка складывалась так, что промедление могло привести к тяжелым последствиям. Присутствовавший при этом представитель Ставки Жуков, который прибыл к нам накануне вечером, доверил решение этого вопроса мне. Благодаря этому, я смог немедленно дать распоряжение командующему артиллерией фроита об открытии огня (тут Константин Константинович поторопился. – Б. С.)… Немецко-фашистские войск были застигнуты врасплох. Противник решил, что советская сторона сама перешла в наступление (потому и задержалось начало немецкой атаки, а вовсе не из-за будто бы нарушившегося, вследствие советской контрподготовки, управления войсками; немецкое командование просто решило выждать несколько часов, не двинется ли Красная Армия в наступление. – Б. С.). Это, естественно, спутало его планы, внесло растерянность в ряды немецких солдат. Врагу потребовалось около двух часов, чтобы привести в порядок свои войска. Только в 4 часа 30 минут он смог начать артиллерийскую подготовку».
Хрущев, наблюдавший контрподготовку на Воронежском фронте, свидетельствует: «Вдруг – звонок из 6-й гвардейской армии: командующий докладывает, что с переднего края перебежал солдат из какой-то эсэсовской дивизии… Солдат уверяет, будто завтра, 5 июля, в 3 утра немцы перейдут в наступление. Мы с Ватутиным приказали сейчас же доставить солдата к нам… и спросили:
– Почему вы так думаете?
– Я, конечно, приказа о наступлении не видел, но есть солдатское чутье, солдатский вестник. Во-первых, все мы получили трехсуточный сухой паек. Во-вторых, танки подведены вплотную к переднему краю. В-третьих, был приказ выложить боекомплект артснарядов прямо у орудий. Все приготовили, чтобы не было никакой задержки.
– Но отчего вы говорите, что в три часа утра? Откуда такая точность?
– Это вы уже и сами могли бы заметить. Если мы наступаем, то в это время года всегда в три утра, то есть с началом рассвета. Я уверен, что будет так, как Я вам сообщаю…
По плану первыми должны были наступать войска Рокоссовского, а уступом, спустя какое-то время, мы. Артиллерийский корпус резерва Главного Командования уже занял севернее нас свои позиции. А противник-то начал наступать сразу против нас и Рокоссовского одновременно. Таким образом, Рокоссовский оказался в более выгодном положении. Так как он по плану должен был наступать первым, то первым получал и пополнение, и боеприпасы, и все остальное… Противник, когда стал наступать, прорвался на нашем направлении глубже, чем у Рокоссовского, который был лучше подготовлен. А у нас еще оставалось 15 дней до нашего наступления; согласно плану, мы имели в резерве время. И вдруг оно сократилось: враг упредил нас. Это очень большой срок с точки зрения подброски пополнения и прочего на передний край…
Мы с Ватутиным, обдумывая план действий, обсудили и предложение командующего 6-й гвардейской армии Чистякова. Тот предложил: «Давайте в 21.00 сделаем артиллерийский налет на позиции противника, с тем чтобы незадолго перед его наступлением нанести ему урон». Я высказался так: «Лучше не будем наносить артналет в 21.00 (однако 5-минутный артналет, не имевший никакого эффекта, артиллерия 6-й гвардейской все же произвела. – Б.С.). Сколько можем мы вести артиллерийский огонь с учетом наличия нашего боезапаса? Несколько минут. Мы ведь не в состоянии долго стрелять, выбрасывать снаряды. Они нам потребуются назавтра, когда противник начнет наступать. А тут мы станем стрелять лишь по площадям. Это невыгодный расход боеприпасов. Давайте сделаем артналет, но за несколько часов до вражеского наступления, около 3-х часов».
У меня имелись такие соображения: к этому времени солдаты врага уже будут на исходных позициях, а не сидеть в траншеях и не будут укрыты; его артиллеристы тоже займут свои места у орудий. Все его люди выползут из подземелий и станут ожидать в открытом поле сигнала к действиям. Если в это время сделать хороший артналет, то мы получим большой эффект, нанеся урон противнику в живой силе и выведя из строя часть его техники… Как-то нарушится и связь, которая имеет большое значение при проведении операции… Без пяти минут три Варенцов (командующий артиллерией Воронежского фронта. – Б.С.) отдал приказ произвести артиллерийский налет на позиции противника… О результатах мы узнали позже. А ровно в 3 часа утра немецкая аккуратность «не подвела»: задрожала земля, загудел воздух. Такого я раньше никогда не наблюдал… Для 1943 года, надо признать, противник организовал чрезвычайно мощную артиллерийскую подготовку. Его авиация тоже стала громить наш передний край. Немцы использовали в те часы всю свою авиацию только на переднем крае с задачей сломить наше сопротивление, стереть в пыль наши укрепления, смешать все с землей и расчистить путь танкам, чтобы рвануться на Курск и окружить советские войска внутри дуги».
Показательно, что Хрущев не сказал ничего определенного о результатах контрподготовки. Вместе с тем, он совершенно верно указал на причину, почему Центральному фронту было легче отразить германское наступление, чем Воронежскому фронту. Оказывается, советские войска сами готовились перейти в наступление, а поскольку начать должны были войска Рокоссовского, у них было больше пополнений, боеприпасов, горючего и продовольствия. Интересно, что о том же эпизоде с германским перебежчиком идет речь и в мемуарах Василевского, который в начале Курской битвы находился на Воронежском фронте: «…С 16 часов 4 июля противник предпринял на широком участке Воронежского фронта боевую разведку примерно четырьмя батальонами, поддержанными 20 танками, артиллерией и авиацией… Захваченный в бою пленный, немец из 168-й пехотной дивизии, показал, что войскам розданы на руки сухой паек, порции водки и что 5 июля они должны ггерейти в наступление. Из телефонного разговора с Жуковым я узнал, что то же самое подтверждают немецкие перебежчики, перешедшие к нам 4 июля на Центральном фронте. Посоветовавшись с Ватутиным, мы решили в ночь на 5 июля провести предусмотренную планом артиллерийско-авиационную контрподготовку, которая, как выяснилось позднее, дала исключительный эффект.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222