Телегин, В.Д. Соколовский и другие собрались у меня в кабинете, находившемся рядом с залом, где должно было состояться подписание немцами акта безоговорочной капитуляции. Ровно в 24 часа мы вошли в зал. Начиналось 9 мая 1945 года…
Все сели за стол. Он стоял у стены, на которой были прикреплены государственные флаги Советского Союза, США, Англии, Франции…
– Мы, представители Верховного Главнокомандования Советских Вооруженных Сил и Верховного командования союзных войск, – заявил я, открывая заседание, – уполномочены правительствами стран Антигитлеровской коалиции принять безоговорочную капитуляцию Германии от немецкого военного командования. Пригласите в зал представителей немецкого главного командования…
Первым, не спеша и стараясь сохранить видимое спокойствие, переступил порог генерал-фельдмаршал Кейтель… Выше среднего роста, в парадной форме, подтянут. Он поднял руку со своим фельдмаршальским жезлом вверх, приветствуя представителей Верховного командования советских и союзных войск. За Кейтелем появился генерал-полковник Штумпф (от люфтваффе. – Б. С.). Невысокий, глаза полны злобы и бессилия. Одновременно вошел адмирал флота фон Фридебург, казавшийся преждевременно состарившимся. Немцам было предложено сесть за отдельный стол, который специально для них был поставлен недалеко от входа…
Я обратился к немецкой делегации:
– Имеете ли вы на руках акт безоговорочной капитуляции Германии, изучили ли его и имеете ли полномочия подписать этот акт?
Вопрос мой на английском языке повторил главный маршал авиации Теддер.
– Да, изучили и готовы подписать его, – приглушенным голосом ответил генерал-фельдмаршал Кейтель, передавая нам документ, подписанный гросс-адмиралом Дёницем. В документе значилось, что Кейтель, фон Фридебург и Штумпф уполномочены подписать акт безоговорочной капитуляции… Встав, я сказал:
– Предлагаю немецкой делегации подойти сюда, к столу.
Здесь вы подпишете акт безоговорочной капитуляции Германии».
После подписания акта Жуков предложил немецкой делегации покинуть зал. А для победителей – генералов и офицеров советских и союзных войск – начался банкет, который, по признанию Георгия Константиновича, «прошел с большим подъемом»: «Обед удался на славу! Наши хозяйственники во главе с начальником тыла генерал-лейтенантом Н.А. Антипенко и шеф-поваром В.М. Петровым приготовили отличный стол, который имел большой успех у наших гостей. Открыв банкет, я предложил тост за победу стран Антигитлеровской коалиции над фашистской Германией. Затем выступил маршал А. Теддер, за ним Ж. Латр де Тассиньи и генерал К. Спаатс. После них выступали советские генералы… Помню, говорилось много, душевно и выражалось большое желание укрепить навсегда дружеские отношения между странами антифашистской коалиции… Праздничный ужин закончился утром песнями и плясками (Георгий Константинович не знал, как окрестить ночную трапезу: то ли обедом, из-за обилия подаваемых блюд, то ли ужином, из-за позднего времени; можно было бы еще и завтраком назвать, раз закончили все равно на рассвете. – Б. С.). Вне конкуренции плясали советские генералы. Я тоже не удержался и, вспомнив свою юность, сплясал „русскую“. Расходились и разъезжались под звуки канонады, которая производилась из всех видов оружия по случаю победы».
Так, отплясывая «русскую», под звуки импровизированного салюта входил в историю маршал Георгий Константинович Жуков. Жаль, не довелось ему в ту ночь поиграть на баяне, на котором, по свидетельству слышавших его игру, Жуков играл для любителя довольно неплохо. Для маршала ведь это была, прежде всего, русская победа, победа русской армии, хотя и считал он себя всю жизнь правоверным коммунистом.
Воспоминания о том, как проходило подписание капитуляции в Карлсхорсте, оставил и Кейтель. Писал он их в нюрнбергской тюрьме, перед казнью. В этом своеобразном «репортаже с петлей на шее» читаем: «Незадолго до 24 часов – часа вступления капитуляции в силу – я был вместе с сопровождающими меня лицами препровожден в офицерскую столовую (казино) казармы. В тот самый момент, когда часы пробили полночь, мы вошли в большой зал через широкую боковую дверь. Нас сразу же провели к стоявшему поперек длинному столу с тремя стульями… Зал был заполнен до самого последнего уголка и ярко освещен многочисленными „юпитерами“. Поперечный и три продольных ряда стульев были плотно заняты сидящими. На председательском месте за торцовым столом сидел генерал Жуков, справа и слева от него – уполномоченные Англии и Америки. Когда начальник штаба Жукова положил передо мною Акт на трех языках, я потребовал разъяснения, почему в его текст не внесено требуемое мною ограничение репрессивных мер (Кейтель настаивал, что репрессии против германских войск за невыполнение условий капитуляции должны применяться лишь спустя определенный срок после поступления приказа о капитуляции в войска; эту важную деталь в своем описании церемонии Жуков опустил, чтобы не нарушать эпический характер картины. – Б.С.). Он вернулся к Жукову, а потом, после краткого совещания с ним, которое я мог наблюдать, снова подошел ко мне и сказал: Жуков категорически обещает мне неприменение этих мер с продлением срока на 12 часов.
Торжественный церемониал начался несколькими вступительными словами. Затем Жуков спросил меня, прочел ли я Акт о капитуляции. Я ответил: «Да». Второй вопрос гласил: готов ли я признать его, поставив свою подпись? Я снова ответил громким «да». Сразу же началась процедура подписания… По. завершении ее я вместе с сопровождавшими меня лицами покинул зал через заднюю дверь.
Нас опять привели в нашу небольшую виллу; здесь… стол уставили закусками и различными винами, а в остальных комнатах устроили спальни – для каждого отдельная постель с чистым бельем. Офицер-переводчик сообщил о предстоящем приходе русского генерала, стол снова сервировали. Через полчаса явился обер-квартирмейстер Жукова и пригласил, нас к столу, но сам просил извинить его, так как он должен удалиться, Блюда были гораздо скромнее, чем те, к которым мы привыкли, но пришлось довольствоваться этим. Тем не менее я не преминул заметить, что мы к такой роскоши и к такому богатому столу непривычны. Он явно почувствовал себя польщенным этой репликой. Мы полагали, что заставленный закусками стол означает конец этого пиршества в гостях у палачей. Но когда мы уже достаточно насытились, вдруг подали горячие блюда, жаркое и т. п. А на десерт – свежезамороженную клубнику, которую я ел первый (и последний. – Б. С.) раз в жизни. Этот десерт явно был из берлинского ресторана Шлеммера, да и вина были того же происхождения».
Члены германской делегации оказались по отношению к победителям примерно в том же положении, как барские слуги, которых кормят на кухне, пока господа пируют в зале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222
Все сели за стол. Он стоял у стены, на которой были прикреплены государственные флаги Советского Союза, США, Англии, Франции…
– Мы, представители Верховного Главнокомандования Советских Вооруженных Сил и Верховного командования союзных войск, – заявил я, открывая заседание, – уполномочены правительствами стран Антигитлеровской коалиции принять безоговорочную капитуляцию Германии от немецкого военного командования. Пригласите в зал представителей немецкого главного командования…
Первым, не спеша и стараясь сохранить видимое спокойствие, переступил порог генерал-фельдмаршал Кейтель… Выше среднего роста, в парадной форме, подтянут. Он поднял руку со своим фельдмаршальским жезлом вверх, приветствуя представителей Верховного командования советских и союзных войск. За Кейтелем появился генерал-полковник Штумпф (от люфтваффе. – Б. С.). Невысокий, глаза полны злобы и бессилия. Одновременно вошел адмирал флота фон Фридебург, казавшийся преждевременно состарившимся. Немцам было предложено сесть за отдельный стол, который специально для них был поставлен недалеко от входа…
Я обратился к немецкой делегации:
– Имеете ли вы на руках акт безоговорочной капитуляции Германии, изучили ли его и имеете ли полномочия подписать этот акт?
Вопрос мой на английском языке повторил главный маршал авиации Теддер.
– Да, изучили и готовы подписать его, – приглушенным голосом ответил генерал-фельдмаршал Кейтель, передавая нам документ, подписанный гросс-адмиралом Дёницем. В документе значилось, что Кейтель, фон Фридебург и Штумпф уполномочены подписать акт безоговорочной капитуляции… Встав, я сказал:
– Предлагаю немецкой делегации подойти сюда, к столу.
Здесь вы подпишете акт безоговорочной капитуляции Германии».
После подписания акта Жуков предложил немецкой делегации покинуть зал. А для победителей – генералов и офицеров советских и союзных войск – начался банкет, который, по признанию Георгия Константиновича, «прошел с большим подъемом»: «Обед удался на славу! Наши хозяйственники во главе с начальником тыла генерал-лейтенантом Н.А. Антипенко и шеф-поваром В.М. Петровым приготовили отличный стол, который имел большой успех у наших гостей. Открыв банкет, я предложил тост за победу стран Антигитлеровской коалиции над фашистской Германией. Затем выступил маршал А. Теддер, за ним Ж. Латр де Тассиньи и генерал К. Спаатс. После них выступали советские генералы… Помню, говорилось много, душевно и выражалось большое желание укрепить навсегда дружеские отношения между странами антифашистской коалиции… Праздничный ужин закончился утром песнями и плясками (Георгий Константинович не знал, как окрестить ночную трапезу: то ли обедом, из-за обилия подаваемых блюд, то ли ужином, из-за позднего времени; можно было бы еще и завтраком назвать, раз закончили все равно на рассвете. – Б. С.). Вне конкуренции плясали советские генералы. Я тоже не удержался и, вспомнив свою юность, сплясал „русскую“. Расходились и разъезжались под звуки канонады, которая производилась из всех видов оружия по случаю победы».
Так, отплясывая «русскую», под звуки импровизированного салюта входил в историю маршал Георгий Константинович Жуков. Жаль, не довелось ему в ту ночь поиграть на баяне, на котором, по свидетельству слышавших его игру, Жуков играл для любителя довольно неплохо. Для маршала ведь это была, прежде всего, русская победа, победа русской армии, хотя и считал он себя всю жизнь правоверным коммунистом.
Воспоминания о том, как проходило подписание капитуляции в Карлсхорсте, оставил и Кейтель. Писал он их в нюрнбергской тюрьме, перед казнью. В этом своеобразном «репортаже с петлей на шее» читаем: «Незадолго до 24 часов – часа вступления капитуляции в силу – я был вместе с сопровождающими меня лицами препровожден в офицерскую столовую (казино) казармы. В тот самый момент, когда часы пробили полночь, мы вошли в большой зал через широкую боковую дверь. Нас сразу же провели к стоявшему поперек длинному столу с тремя стульями… Зал был заполнен до самого последнего уголка и ярко освещен многочисленными „юпитерами“. Поперечный и три продольных ряда стульев были плотно заняты сидящими. На председательском месте за торцовым столом сидел генерал Жуков, справа и слева от него – уполномоченные Англии и Америки. Когда начальник штаба Жукова положил передо мною Акт на трех языках, я потребовал разъяснения, почему в его текст не внесено требуемое мною ограничение репрессивных мер (Кейтель настаивал, что репрессии против германских войск за невыполнение условий капитуляции должны применяться лишь спустя определенный срок после поступления приказа о капитуляции в войска; эту важную деталь в своем описании церемонии Жуков опустил, чтобы не нарушать эпический характер картины. – Б.С.). Он вернулся к Жукову, а потом, после краткого совещания с ним, которое я мог наблюдать, снова подошел ко мне и сказал: Жуков категорически обещает мне неприменение этих мер с продлением срока на 12 часов.
Торжественный церемониал начался несколькими вступительными словами. Затем Жуков спросил меня, прочел ли я Акт о капитуляции. Я ответил: «Да». Второй вопрос гласил: готов ли я признать его, поставив свою подпись? Я снова ответил громким «да». Сразу же началась процедура подписания… По. завершении ее я вместе с сопровождавшими меня лицами покинул зал через заднюю дверь.
Нас опять привели в нашу небольшую виллу; здесь… стол уставили закусками и различными винами, а в остальных комнатах устроили спальни – для каждого отдельная постель с чистым бельем. Офицер-переводчик сообщил о предстоящем приходе русского генерала, стол снова сервировали. Через полчаса явился обер-квартирмейстер Жукова и пригласил, нас к столу, но сам просил извинить его, так как он должен удалиться, Блюда были гораздо скромнее, чем те, к которым мы привыкли, но пришлось довольствоваться этим. Тем не менее я не преминул заметить, что мы к такой роскоши и к такому богатому столу непривычны. Он явно почувствовал себя польщенным этой репликой. Мы полагали, что заставленный закусками стол означает конец этого пиршества в гостях у палачей. Но когда мы уже достаточно насытились, вдруг подали горячие блюда, жаркое и т. п. А на десерт – свежезамороженную клубнику, которую я ел первый (и последний. – Б. С.) раз в жизни. Этот десерт явно был из берлинского ресторана Шлеммера, да и вина были того же происхождения».
Члены германской делегации оказались по отношению к победителям примерно в том же положении, как барские слуги, которых кормят на кухне, пока господа пируют в зале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222