На практике в штрафные роты и батальоны попадали чаще всего даже не за действительно свершенные проступки и преступления, а просто из-за плохих отношений с начальством, которое всегда могло придумать повод направить неугодного в штрафной батальон.
Одну из атак штрафников 43-го года описал уже знакомый нам лейтенант В. Дятлов: «В десятиминутном огневом налете участвовало два дивизиона нашего полка – и все. После огня какие-то секунды стояла тишина. Потом выскочил из траншеи на бруствер командир батальона: „Ребята-а! За Родину! За Сталина! За мной! Ура-а-а!“ Штрафники медленно вылезли из траншеи и, как бы подождав последних, вскинув винтовки наперевес, побежали… Немцы бросили серию красных ракет в сторону атакующих и сразу же открыли мощный минометно-артилле-рийский огонь. Цепи залегли, залегли и мы (группа корректировщиков, – Б. С.) – чуть сзади в продольной борозде. Голову поднять было нельзя. Как засечь и кому засекать в этом аду цели противника? Его артиллерия била с закрытых позиций и далеко с флангов. Били тяжелые орудия. Несколько танков стреляли прямой наводкой, их снаряды-болванки с воем проносились над головой… Штрафники лежали перед немецкой траншеей на открытом поле и в мелком кустарнике, а немец „молотил“ это поле, перепахивая и землю, и кусты, и тела людей… Отошло нас с батальоном штрафников всего семь человек, а было всех вместе – 306…».
Так советские войска заваливали противника трупами до самого конца войны. Справедливости ради отмечу, что после Курской битвы качество германских войск на Восточном фронте снизилось. Солдаты и офицеры вермахта уже не верили в победу, что не могло не сказаться на их моральном состоянии. Генерал Меллентин признает, например, что во время сражения на Днепре осенью и зимой 43-го «в узлах дорог скоплялись тылы всех соединений первого эшелона; туда же при наступлении противника устремлялись люди, не испытывавшие большого желания драться с русскими, и в это время машин там было столько, что невозможно было ликвидировать огромные пробки». Теперь германское командование нередко посылало в бой необстрелянные соединения, не получившие должной подготовки. Так произошло, например, с только что сформированной в Норвегии 25-й танковой дивизией, которую в начале ноября сразу после выгрузки по частям бросили на удержание Фастова. В результате полки дивизии еще на марше подверглись атаке советских танков и понесли большие потери в технике. Большинство же личного состава в панике бежало. В 41-м-42-м такое себе трудно было представить.
Еще 27 декабря 1943 года Манштейн предложил отступить с Корсунь-Шевченковского выступа и из района Никополя у излучины Днепра. Гитлер отказался, поскольку после такого отхода советские войска могли атаковать уже отрезанный Крым. Полуостров фюрер пытался удержать, поскольку с крымских аэродромов можно было бомбить румынские нефтяные месторождения.
Советское командование разработало операцию по окружению и уничтожению немецкой группировки у Корсунь-Шевченковского. Операция была проведена в январе-феврале 44-го войсками 1-го Украинского фронта Ватутина и 2-го Украинского фронта Конева. Жуков координировал действия обоих фронтов. В результате в окружение попали соединения двух немецких армейских корпусов. Манштейн бросил им на выручку два танковых корпуса, однако они не смогли прорвать кольцо. Тогда командование группы армий «Юг» отдало окруженным приказ пробиваться самостоятельно. Манштейн вспоминал: «В ночь с 16 на 17 февраля оба корпуса под руководством своих командиров Штеммермана и Либа предприняли попытку прорваться из окружения в юго-западном направлении, навстречу 3-му танковому корпусу, который напрягал все силы, чтобы, несмотря на непролазную грязь, бросить навстречу прорывавшейся группировке хотя бы несколько танков… Так как во время выхода из окружения войскам пришлось бы передвигаться по бездорожью и глубокой грязи, было приказано бросить орудия после того, как будут расстреляны все боеприпасы… В 1 час 25 минут 17 февраля пришло радостное известие о том, что первая связь между выходящими из окружения корпусами и передовыми частями 3-го танкового корпуса установлена. Противник, находившийся между ними, был буквально смят. Двадцать восьмого февраля мы узнали, что из котла вышло 30 000-32 000 человек. Поскольку в нем находилось шесть дивизий и одна бригада, при учете низкой численности войск, это составило большинство активных штыков (по данным Манштейна, до окружения оба корпуса насчитывали 54 тысячи человек, состоявших на довольствии, но часть тыловых служб осталась вне кольца. – Б. С.). Огромную боль нам причинило то, что большую часть тяжелораненых выходившие из окружения не могли взять с собой. Генерал Штеммерман погиб во время боя… При выходе из окружения большая часть тяжелого оружия и орудий застряла в грязи. Только несколько из них ценой неимоверных усилий войскам удалось взять с собой».
Конев несколько иначе оценивает итоги сражения: «…Ни в одном докладе и донесении не было сказано, что немцы прошли через какой-либо пункт или рубеж наших войск, занимающих оборону как на внешнем, так и на внутреннем фронтах». И в подтверждение цитирует немецкого генерала Курта Типпельскирха: «Блестяще подготовленный прорыв в ночь с 16 на 17 февраля не привел, однако, к соединению с наступавшим навстречу корпусом, так как продвижение последнего, и без того медленное из-за плохого состояния грунта, было остановлено противником… В конечном итоге, эти бои вновь принесли большие потери в живой силе и технике, что еще больше осложнило обстановку на слишком растянутых немецких фронтах». Но тут все дело в многоточии. Вместо него у Типпельскирха было:
«После этого окруженным корпусам пришлось, бросив все тяжелое оружие, артиллерию и большое количество снаряжения, последним отчаянным броском пробиваться к своим войскам. Из окружения вышли лишь 30 тысяч человек». Типпельскирх свою «Историю второй мировой войны» издал раньше, чем Манштейн – свои мемуары. Да и цифры у обоих авторов немного разнятся (третий автор, Меллентин, называет несколько большее число вышедших из окружения – 35 тысяч). Так что, по сути, перед нами два независимых свидетельства о том, сколько же немцев вышло из корсуньского котла, и этим свидетельствам можно доверять.
Жуков об итогах Корсунь-Шевченковской операции пишет следующее: «Ночью 16 февраля разыгралась снежная пурга. Видимость сократилась до 10-20 метров. У немцев вновь мелькнула надежда проскочить в Лисянку на соединение с группой Хубе (командующего 1-й танковой армией. – Б. С.). Их попытка прорыва была отбита 27-й армией С.Г. Трофименко и 4-й гвардейской армией 2-го Украинского фронта… Все утро 17 февраля шло ожесточенное сражение по уничтожению прорвавшихся колонн немецких войск, которые, в основном, были уничтожены и пленены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222
Одну из атак штрафников 43-го года описал уже знакомый нам лейтенант В. Дятлов: «В десятиминутном огневом налете участвовало два дивизиона нашего полка – и все. После огня какие-то секунды стояла тишина. Потом выскочил из траншеи на бруствер командир батальона: „Ребята-а! За Родину! За Сталина! За мной! Ура-а-а!“ Штрафники медленно вылезли из траншеи и, как бы подождав последних, вскинув винтовки наперевес, побежали… Немцы бросили серию красных ракет в сторону атакующих и сразу же открыли мощный минометно-артилле-рийский огонь. Цепи залегли, залегли и мы (группа корректировщиков, – Б. С.) – чуть сзади в продольной борозде. Голову поднять было нельзя. Как засечь и кому засекать в этом аду цели противника? Его артиллерия била с закрытых позиций и далеко с флангов. Били тяжелые орудия. Несколько танков стреляли прямой наводкой, их снаряды-болванки с воем проносились над головой… Штрафники лежали перед немецкой траншеей на открытом поле и в мелком кустарнике, а немец „молотил“ это поле, перепахивая и землю, и кусты, и тела людей… Отошло нас с батальоном штрафников всего семь человек, а было всех вместе – 306…».
Так советские войска заваливали противника трупами до самого конца войны. Справедливости ради отмечу, что после Курской битвы качество германских войск на Восточном фронте снизилось. Солдаты и офицеры вермахта уже не верили в победу, что не могло не сказаться на их моральном состоянии. Генерал Меллентин признает, например, что во время сражения на Днепре осенью и зимой 43-го «в узлах дорог скоплялись тылы всех соединений первого эшелона; туда же при наступлении противника устремлялись люди, не испытывавшие большого желания драться с русскими, и в это время машин там было столько, что невозможно было ликвидировать огромные пробки». Теперь германское командование нередко посылало в бой необстрелянные соединения, не получившие должной подготовки. Так произошло, например, с только что сформированной в Норвегии 25-й танковой дивизией, которую в начале ноября сразу после выгрузки по частям бросили на удержание Фастова. В результате полки дивизии еще на марше подверглись атаке советских танков и понесли большие потери в технике. Большинство же личного состава в панике бежало. В 41-м-42-м такое себе трудно было представить.
Еще 27 декабря 1943 года Манштейн предложил отступить с Корсунь-Шевченковского выступа и из района Никополя у излучины Днепра. Гитлер отказался, поскольку после такого отхода советские войска могли атаковать уже отрезанный Крым. Полуостров фюрер пытался удержать, поскольку с крымских аэродромов можно было бомбить румынские нефтяные месторождения.
Советское командование разработало операцию по окружению и уничтожению немецкой группировки у Корсунь-Шевченковского. Операция была проведена в январе-феврале 44-го войсками 1-го Украинского фронта Ватутина и 2-го Украинского фронта Конева. Жуков координировал действия обоих фронтов. В результате в окружение попали соединения двух немецких армейских корпусов. Манштейн бросил им на выручку два танковых корпуса, однако они не смогли прорвать кольцо. Тогда командование группы армий «Юг» отдало окруженным приказ пробиваться самостоятельно. Манштейн вспоминал: «В ночь с 16 на 17 февраля оба корпуса под руководством своих командиров Штеммермана и Либа предприняли попытку прорваться из окружения в юго-западном направлении, навстречу 3-му танковому корпусу, который напрягал все силы, чтобы, несмотря на непролазную грязь, бросить навстречу прорывавшейся группировке хотя бы несколько танков… Так как во время выхода из окружения войскам пришлось бы передвигаться по бездорожью и глубокой грязи, было приказано бросить орудия после того, как будут расстреляны все боеприпасы… В 1 час 25 минут 17 февраля пришло радостное известие о том, что первая связь между выходящими из окружения корпусами и передовыми частями 3-го танкового корпуса установлена. Противник, находившийся между ними, был буквально смят. Двадцать восьмого февраля мы узнали, что из котла вышло 30 000-32 000 человек. Поскольку в нем находилось шесть дивизий и одна бригада, при учете низкой численности войск, это составило большинство активных штыков (по данным Манштейна, до окружения оба корпуса насчитывали 54 тысячи человек, состоявших на довольствии, но часть тыловых служб осталась вне кольца. – Б. С.). Огромную боль нам причинило то, что большую часть тяжелораненых выходившие из окружения не могли взять с собой. Генерал Штеммерман погиб во время боя… При выходе из окружения большая часть тяжелого оружия и орудий застряла в грязи. Только несколько из них ценой неимоверных усилий войскам удалось взять с собой».
Конев несколько иначе оценивает итоги сражения: «…Ни в одном докладе и донесении не было сказано, что немцы прошли через какой-либо пункт или рубеж наших войск, занимающих оборону как на внешнем, так и на внутреннем фронтах». И в подтверждение цитирует немецкого генерала Курта Типпельскирха: «Блестяще подготовленный прорыв в ночь с 16 на 17 февраля не привел, однако, к соединению с наступавшим навстречу корпусом, так как продвижение последнего, и без того медленное из-за плохого состояния грунта, было остановлено противником… В конечном итоге, эти бои вновь принесли большие потери в живой силе и технике, что еще больше осложнило обстановку на слишком растянутых немецких фронтах». Но тут все дело в многоточии. Вместо него у Типпельскирха было:
«После этого окруженным корпусам пришлось, бросив все тяжелое оружие, артиллерию и большое количество снаряжения, последним отчаянным броском пробиваться к своим войскам. Из окружения вышли лишь 30 тысяч человек». Типпельскирх свою «Историю второй мировой войны» издал раньше, чем Манштейн – свои мемуары. Да и цифры у обоих авторов немного разнятся (третий автор, Меллентин, называет несколько большее число вышедших из окружения – 35 тысяч). Так что, по сути, перед нами два независимых свидетельства о том, сколько же немцев вышло из корсуньского котла, и этим свидетельствам можно доверять.
Жуков об итогах Корсунь-Шевченковской операции пишет следующее: «Ночью 16 февраля разыгралась снежная пурга. Видимость сократилась до 10-20 метров. У немцев вновь мелькнула надежда проскочить в Лисянку на соединение с группой Хубе (командующего 1-й танковой армией. – Б. С.). Их попытка прорыва была отбита 27-й армией С.Г. Трофименко и 4-й гвардейской армией 2-го Украинского фронта… Все утро 17 февраля шло ожесточенное сражение по уничтожению прорвавшихся колонн немецких войск, которые, в основном, были уничтожены и пленены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222