Мысль о завтрашнем общегородском поносе была прогнана с позором, хотя и отмечена некая ее здравость.
Женщины показывали танцы. В сопровождении главного, и единственного вефильского оркестра, состоящего из нескольких духовых инструментов и большого барабана, они не спеша, с достоинством выделывали нехитрые па и кокетливо улыбались зрителям. Иногда, отрываясь от танца, женщины подбегали к столам и вытаскивали из-за них шутливо сопротивляющихся мужчин, чтобы вовлечь их в свой круг. Одна подбежала и к Чернову, протянула руку, посмотрела хитренько: согласишься, мол, Бегун, с простой крестьянкой потанцевать? Бегун согласился. Если женщина просит… Под радостное улюлюканье и смех Чернов коряво и неловко пытался повторять все коленца, которые ему показывала девушка. А и то на пользу делу: надо же иногда разбавлять свой полусвятой имидж простыми человеческими поступками.
Веселье набирало обороты – все больше народу участвовало в массовом танце, все громче играла музыка, из-за сумерек зажгли факелы, и лица празднующих приобрели рыжеватый оттенок, а в картину праздника добавилась та самая недостающая краска – краска огня. Не последнюю лепту во все это внесло молодое вефильское вино, которого никто не жалел, благо запасы у каждой семьи имелись немалые. Чернову было хорошо. Передыхая между выматывающими – что твой бег – раундами танцев, он думал, что, пожалуй, ни на одной тусовке его родного ПВ, куда он бывал нередко приглашаем, он не испытывал такого неподдельного, чистого, легкого удовольствия. Там, дома, все parties были насквозь пропитаны показушничеством: пафосные девицы, пафосные кавалеры, пафосные дела… Там Чернов уставал больше морально, от постоянного лицедейства, от искусственных эмоций, от надуманных проблем. А здесь устал просто от танцев. Вот сейчас отдохнет и опять вольется, временно потеряв голову, в круговорот искренне веселящихся людей. И не надо думать о том, как ты выглядишь и что о тебе скажут потом.
Встав со скамейки, чтобы налить себе вина, он вдруг напрягся. Улыбка сошла с лица, хорошее настроение исчезло. Что это было? Что послышалось? Звуки… Сквозь переливы дудок, сквозь буханье барабана, сквозь радостные возгласы людей слух уловил нечто немузыкальное, не должное присутствовать на акустическом полотне этого праздника… Черт, как не хочется себе в этом признаваться! Но гудение дракона, которое ни с чем не спутаешь, было слышно все отчетливей. Чернов поднял глаза, но в ночном небе ничего нельзя было разглядеть, кроме миллиона-другого звезд. Даже луна куда-то запропастилась.
Чернов оглядел празднующих – никто ничего постороннего не слыхал, все веселились как ни в чем не бывало. А между тем гудение нарастало… Или это только Чернову казалось? Прислушался. Нет, не казалось. Гудит.
Надо разыскать Кармеля.
Чернов стал протискиваться через танцующую толпу, спрашивая у всех подряд:
– Где Кармель? Где Хранитель?
Уже не очень трезвых людей забавлял серьезный вид Бегуна, каждый старался вместо ответа ухватить его за плечи и потанцевать с ним, но Чернов вырывался и настойчиво пробирался дальше. От любви до ненависти – один шаг. От веселости до раздражительности, оказывается, еще меньше. Отсутствие внятных ответов, неуемная игривость, всеобщая поддатость – обратная сторона медали, которой Чернов любовался только что.
Наконец кто-то смог более-менее точно указать, где в последний раз видел Кармеля:
– Там, у источника… кажется…
Чернов пошел к источнику и действительно нашел там Кармеля. Хранитель смиренно сидел на лавочке и задумчиво мял в руках резиновый лист. Еще немного, и в Вефиле, наверное, станет неприличным появляться на улице без этого ручного эспандера…
– Есть у меня беспокойство одно, Кармель… – начал было Чернов.
– Знаю. Дракон. В Книге написано. – Кармель тоже был невесел.
– Как? – глупо спросил Чернов. – Прямо так и написано?
– Прямо так.
– Прямо про сегодняшний день?
– «…И отдались люди веселью и праздности, остановившись на Пути и забыв смотреть по сторонам и видеть главное. А не видящие главного не видят Сущего. И Сущий решил наказать их и послал к ним дракона…»
– А дальше?
– А дальше не знаю.
– Как не знаешь? – еще один идиотский вопрос. – Ты же только что прочитал отрывок из Книги…
– Прочитал. А дальше не знаю, – упрямо повторил Кармель, – такова Книга.
– Странно…
– Странно, – согласился Кармель. – Что делать будем, Бегун?
– И послал к ним дракона… – пробормотал Чернов. – Кармель, а насколько это серьезно?
– Дракон?
– Да нет, насколько можно верить тому, что написано в Книге?
– Теперь и ты странное говоришь, Бегун. Насколько можно верить своей памяти? Насколько ты веришь своим ногам, когда бежишь? Насколько верит в собственное дело плотник, мастерящий свои изделия? В Книге написано то, что уже было…
– То есть дракон уже летит?
– Выходит, так.
Выходит, так… Чернов и сам знал, что дракон где-то неподалеку. То, что никто не слышит его полета, объяснимо: пока он далеко, но лишь у Бегуна со Зрячим установлена телепатическая связь. И лишь вопрос времени, когда многотонная птица со смрадным и огнеопасным дыханием начнет пикировать на Вефиль. Чернов уже не задавал себе вопроса: «А зачем Сущему ЭТО надо?» Не было времени на рассуждения и поиски истины. Все потом, после. Надо будет проанализировать ощущения, испытанные им самим во время мысленного полета. А пока надо что-то предпринять.
– Кармель, нам следует остановить праздник.
– Но как?
– Остановим музыкантов, остановится и праздник.
– Верно. А дальше?
– Дальше придумаем…
Они вернулись в гущу гуляющих, нашли музыкантов, уже порядком вымотавшихся от непрерывной игры, остановили музыку.
В тишине возник недовольный ропот.
– Люди! Братья! – Чернов залез на стол, чтобы его было лучше видно и слышно. Дедушка Ленин со своим броневиком некстати всплыл в памяти. – Я прошу прощения, что прекратил ваше веселье, но вы сейчас поймете почему. – Сделав паузу, прислушался и снова услышал в мозгу пробирающее до костей гудение. Потом воздел указующий перст к небу: – Вы слышите?
Многие задрали головы, согласно указанию Бегуна.
Как по заказу гудение повторилось. Чернов мысленно поблагодарил дракона: не подвел.
Мно-о-огие узнали звук.
– Это дракон? Он опять к нам летит? Что делать?
Сделав успокаивающие жесты руками, чтобы прекратить выкрики из толпы, Чернов сказал:
– Да, это дракон. Как ни печально, он опять летит к нам. И я не уверен, что намерения у него мирные. Скорее – напротив. Наш уважаемый Хранитель готов это подтвердить.
Кармель подтвердил:
– Когда он будет здесь, я не знаю. Может, через время, а может, прямо сейчас. Нам надо действовать, если мы хотим спасти город от огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Женщины показывали танцы. В сопровождении главного, и единственного вефильского оркестра, состоящего из нескольких духовых инструментов и большого барабана, они не спеша, с достоинством выделывали нехитрые па и кокетливо улыбались зрителям. Иногда, отрываясь от танца, женщины подбегали к столам и вытаскивали из-за них шутливо сопротивляющихся мужчин, чтобы вовлечь их в свой круг. Одна подбежала и к Чернову, протянула руку, посмотрела хитренько: согласишься, мол, Бегун, с простой крестьянкой потанцевать? Бегун согласился. Если женщина просит… Под радостное улюлюканье и смех Чернов коряво и неловко пытался повторять все коленца, которые ему показывала девушка. А и то на пользу делу: надо же иногда разбавлять свой полусвятой имидж простыми человеческими поступками.
Веселье набирало обороты – все больше народу участвовало в массовом танце, все громче играла музыка, из-за сумерек зажгли факелы, и лица празднующих приобрели рыжеватый оттенок, а в картину праздника добавилась та самая недостающая краска – краска огня. Не последнюю лепту во все это внесло молодое вефильское вино, которого никто не жалел, благо запасы у каждой семьи имелись немалые. Чернову было хорошо. Передыхая между выматывающими – что твой бег – раундами танцев, он думал, что, пожалуй, ни на одной тусовке его родного ПВ, куда он бывал нередко приглашаем, он не испытывал такого неподдельного, чистого, легкого удовольствия. Там, дома, все parties были насквозь пропитаны показушничеством: пафосные девицы, пафосные кавалеры, пафосные дела… Там Чернов уставал больше морально, от постоянного лицедейства, от искусственных эмоций, от надуманных проблем. А здесь устал просто от танцев. Вот сейчас отдохнет и опять вольется, временно потеряв голову, в круговорот искренне веселящихся людей. И не надо думать о том, как ты выглядишь и что о тебе скажут потом.
Встав со скамейки, чтобы налить себе вина, он вдруг напрягся. Улыбка сошла с лица, хорошее настроение исчезло. Что это было? Что послышалось? Звуки… Сквозь переливы дудок, сквозь буханье барабана, сквозь радостные возгласы людей слух уловил нечто немузыкальное, не должное присутствовать на акустическом полотне этого праздника… Черт, как не хочется себе в этом признаваться! Но гудение дракона, которое ни с чем не спутаешь, было слышно все отчетливей. Чернов поднял глаза, но в ночном небе ничего нельзя было разглядеть, кроме миллиона-другого звезд. Даже луна куда-то запропастилась.
Чернов оглядел празднующих – никто ничего постороннего не слыхал, все веселились как ни в чем не бывало. А между тем гудение нарастало… Или это только Чернову казалось? Прислушался. Нет, не казалось. Гудит.
Надо разыскать Кармеля.
Чернов стал протискиваться через танцующую толпу, спрашивая у всех подряд:
– Где Кармель? Где Хранитель?
Уже не очень трезвых людей забавлял серьезный вид Бегуна, каждый старался вместо ответа ухватить его за плечи и потанцевать с ним, но Чернов вырывался и настойчиво пробирался дальше. От любви до ненависти – один шаг. От веселости до раздражительности, оказывается, еще меньше. Отсутствие внятных ответов, неуемная игривость, всеобщая поддатость – обратная сторона медали, которой Чернов любовался только что.
Наконец кто-то смог более-менее точно указать, где в последний раз видел Кармеля:
– Там, у источника… кажется…
Чернов пошел к источнику и действительно нашел там Кармеля. Хранитель смиренно сидел на лавочке и задумчиво мял в руках резиновый лист. Еще немного, и в Вефиле, наверное, станет неприличным появляться на улице без этого ручного эспандера…
– Есть у меня беспокойство одно, Кармель… – начал было Чернов.
– Знаю. Дракон. В Книге написано. – Кармель тоже был невесел.
– Как? – глупо спросил Чернов. – Прямо так и написано?
– Прямо так.
– Прямо про сегодняшний день?
– «…И отдались люди веселью и праздности, остановившись на Пути и забыв смотреть по сторонам и видеть главное. А не видящие главного не видят Сущего. И Сущий решил наказать их и послал к ним дракона…»
– А дальше?
– А дальше не знаю.
– Как не знаешь? – еще один идиотский вопрос. – Ты же только что прочитал отрывок из Книги…
– Прочитал. А дальше не знаю, – упрямо повторил Кармель, – такова Книга.
– Странно…
– Странно, – согласился Кармель. – Что делать будем, Бегун?
– И послал к ним дракона… – пробормотал Чернов. – Кармель, а насколько это серьезно?
– Дракон?
– Да нет, насколько можно верить тому, что написано в Книге?
– Теперь и ты странное говоришь, Бегун. Насколько можно верить своей памяти? Насколько ты веришь своим ногам, когда бежишь? Насколько верит в собственное дело плотник, мастерящий свои изделия? В Книге написано то, что уже было…
– То есть дракон уже летит?
– Выходит, так.
Выходит, так… Чернов и сам знал, что дракон где-то неподалеку. То, что никто не слышит его полета, объяснимо: пока он далеко, но лишь у Бегуна со Зрячим установлена телепатическая связь. И лишь вопрос времени, когда многотонная птица со смрадным и огнеопасным дыханием начнет пикировать на Вефиль. Чернов уже не задавал себе вопроса: «А зачем Сущему ЭТО надо?» Не было времени на рассуждения и поиски истины. Все потом, после. Надо будет проанализировать ощущения, испытанные им самим во время мысленного полета. А пока надо что-то предпринять.
– Кармель, нам следует остановить праздник.
– Но как?
– Остановим музыкантов, остановится и праздник.
– Верно. А дальше?
– Дальше придумаем…
Они вернулись в гущу гуляющих, нашли музыкантов, уже порядком вымотавшихся от непрерывной игры, остановили музыку.
В тишине возник недовольный ропот.
– Люди! Братья! – Чернов залез на стол, чтобы его было лучше видно и слышно. Дедушка Ленин со своим броневиком некстати всплыл в памяти. – Я прошу прощения, что прекратил ваше веселье, но вы сейчас поймете почему. – Сделав паузу, прислушался и снова услышал в мозгу пробирающее до костей гудение. Потом воздел указующий перст к небу: – Вы слышите?
Многие задрали головы, согласно указанию Бегуна.
Как по заказу гудение повторилось. Чернов мысленно поблагодарил дракона: не подвел.
Мно-о-огие узнали звук.
– Это дракон? Он опять к нам летит? Что делать?
Сделав успокаивающие жесты руками, чтобы прекратить выкрики из толпы, Чернов сказал:
– Да, это дракон. Как ни печально, он опять летит к нам. И я не уверен, что намерения у него мирные. Скорее – напротив. Наш уважаемый Хранитель готов это подтвердить.
Кармель подтвердил:
– Когда он будет здесь, я не знаю. Может, через время, а может, прямо сейчас. Нам надо действовать, если мы хотим спасти город от огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111