«Как ты стал предателем собственной страны. Король-предатель! – мелькали, пропаливали, прожигали мозг мысли. – Теперь – не подведи! Не проиграй!»
Боль можно сделать полезной: ее можно кое во что превратить. Например, в гнев, разрушающий, убивающий того, на кого он направлен. Настоящий Судья это умеет…
Фредерик снял шлем – давно хотел так сделать. Со всей силой, которую нашел в себе, швырнул этот тяжелый кусок железа в голову коня Хемуса. Получилось не хуже камня из пращи…
Войско Южного Королевства восторженно взревело позади него. Потому что узнало своего короля, потому что их король начал поединок с вражеским правителем. И весьма успешно – конь Хемуса, дико заржав, опрокинулся на бок с разбитой, залитой кровью головой. Азарец успел вытащить ноги из стремян и покатился по траве.
– Уже лучше, – заметил Фредерик, сам тоже спешился и, не торопясь, достал меч – подождал, когда князь встанет на ноги, а потом пошел на него, быстро и легко, как тигр, готовый убивать – точно так, как он шел убивать друга Марка в Охватах.
Хемус взревел, замахнулся мечом и бросился в атаку. Но его гнев был другим: азарец весь горел, Фредерик же был холоден. И еще: ему было достаточно того одного тренировочного боя, чтобы уяснить манеру драться Хемуса, а теперь вести бой соответственно.
«Холодный разум – разум Судьи… Может, неспроста он обозвал меня Лунным Змеем, – подумалось вдруг. – И неспроста он вообразил себя Огненным…»
Рука привычно взметнула клинок навстречу вражескому оружию, перехватила его, отшвырнула прочь, левый кулак тут же ударил в на миг раскрывшуюся грудь – под шею, где ее не защищал красный панцирь.
– Есть, – шепнули белые губы.
Как точны движения и четко слово – это приносит неописуемое удовольствие. Особенно сейчас, когда боль – наполовину его сущность. «Как же хорошо – быть самим собой, – вдруг улыбнулся, чувствуя, что делает то, что ему и должно, – наказывает злодея, насильника и убийцу, убивает бешеного зверя. – Хоть это и больно, но так хорошо…» – Вдох полной грудью, выдох, готовность к атаке…
Хемус опрокинулся от удара на спину, хватая ртом воздух, как выброшенная из воды на берег рыба.
– Встать, – приказал ему Фредерик, тихо и твердо.
Князя не надо было долго упрашивать. Словно пружина, подскочил он вновь на ноги и сделал стремительный выпад в противника – ровно в живот. Со злобой, дикой, необузданной…
Прыгнуть назад, чуть развернув корпус боком, спасая тело от смертоносного жала, одновременно ударить боевым браслетом по вражьему клинку, сильно, резко – звон стали о сталь, и оружие выбито из рук азарца. На это – всего секунда времени. Тут же, в следующую секунду – резкий удар мечом снизу вверх, рассекая боковые ремни, что крепят панцирь на князе.
Латы свалились с Хемуса, как скорлупа с расколотого ореха. Сам он, не получив пока ни царапины, растерянно застыл на месте.
«Сперва – горячее безумие, теперь – растерянность, – рассудил про него Фредерик. – Ошибка за ошибкой. Отлично…»
– Теперь – прощай, – все так же тихо и спокойно предупредил Фредерик и одним быстрым, безжалостным, как молния, ударом, вогнал свой меч по самую рукоять в грудь обезоруженного, разоблаченного князя. – Есть!
– Не-льзя, – выдохнул Хемус и булькнул кровью, что моментально наполнила рот.
– Захлебнись, тварь, – сквозь зубы прорычал король Юга, только теперь разрешая себе всплеск ярости, и опять быстро и четко вырвал свой клинок из врага…
Хемус упал, приминая и заливая красным желтую траву. Он еще был жив какое-то мгновение – в глазах по-прежнему горело безумие, ярость, а губы что-то шептали. Наверное, проклятие. Что еще можно шептать перед смертью своему убийце? То же шептал Марк…
«Марк, Оскар, Норбер… Вы все мои воины, это – за вас, это – для вас. Все, что мне осталось…»
Потом черные глаза азарца потухли и закрылись, а тело обмякло.
И снова на степь обрушилась тишина. Оглушающая, давящая.
Тихо-тихо, словно кто-то невидимым песком завалил весь мир. Н его, Фреда, завалил. Тяжелы руки, тяжела голова, и сердце – словно каменное, тянет вниз, обрывает дыхание и жизнь. Такое было уже однажды и накатило снова, но сильней и больней.
Глаза закрылись. Боль неуправляемым жгутом закрутила мозг. Невыносимо…
Стоп! Еще не все!
Тело – работать!
Вот поводья коня – рванул к себе, взлетел в седло. И галопом – к азарскому воинству!..
24
– Забирай свою дружину и езжай домой, – сказал Фредерик Тайре, которая следовала за ним, как тень, к тревожащимся рядам азарцев.
– Я не понимаю, – отвечала она, пытаясь заглянуть ему в лицо.
– Понимать нечего, – резко ответил молодой человек. – Возможен бой, страшный. Твои люди свободны от присяги Хемусу, потому что Хемус убит. Вы можете не вступать в битву и ехать домой… Ты ведь этого хотела.
– Я не понимаю, почему все так! – выкрикнула девушка и остановила коня. – Объясни! Ты убил Хемуса – зачем?
– Некогда объяснять…
В какой-то полусотне метров от первого ряда азарцев он осадил коня перед их боевыми пиками.
– Мое слово вам, воины Азарии! – закричал громко и звучно – судейским голосом, перекрывая ропот тысяч голосов. – Войско, что перед вами – мое войско! Страна за этой степью – моя страна! Мой долг – защитить ее от вас! Я был с вами лишь потому, что лишился разума и памяти! Теперь, хвала небу, они вернулись ко мне… Но я помню, что вы мне доверяли. Я помню, что многих называл друзьями, многим жал руку, многих учил сражаться… И я прошу верить мне и сейчас. И вот мое слово, слово короля Юга: разворачивайте коней, оставьте Эрин, вернитесь в Азарию – и вы будете жить. Оружие моих воинов не коснется тех, кто мирно уедет домой, забыв о войне… Но если вы хотите потерять свои жизни на этом поле, я честно говорю: я поведу против вас свои полки и буду лить вашу кровь до своей победы! И не будет вам покоя от моих мечей ни в Эрине, ни в Азарии! Решайте: мир или война!
Возмущение прокатилось по рядам солдат, громкое, угрожающее. Ряд воинов качнулся, грозясь поглотить Фредерика, разорвать его, но у ног первого, кто ступил вперед, к гнедой лошади, вонзила свое тяжелое копье в землю Тайра:
– Назад! Это переговоры!
Она пронзительно свистнула, и к ней тут же съехались дружинницы. Пять сотен всадниц, с ног до головы закованных в вороненую сталь, мрачные и молчаливые, стали в кольцо и ощерились копьями в сторону азарцев, защищая своего капитана и Фредерика.
– Я сказал – я жду ответа! Отвечай, Азария! – крикнул тот, воспринимая защиту Черной Дружины как само собой разумеющееся.
Волнение в рядах воинов усилилось.
– Ты король Юга? – спросила между тем Тайра.
Он кивнул.
– Я хорошо выбра-ла, – уже не коверкая слов, заметила, улыбаясь, девушка.
Фредерик вздохнул, глянул на нее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Боль можно сделать полезной: ее можно кое во что превратить. Например, в гнев, разрушающий, убивающий того, на кого он направлен. Настоящий Судья это умеет…
Фредерик снял шлем – давно хотел так сделать. Со всей силой, которую нашел в себе, швырнул этот тяжелый кусок железа в голову коня Хемуса. Получилось не хуже камня из пращи…
Войско Южного Королевства восторженно взревело позади него. Потому что узнало своего короля, потому что их король начал поединок с вражеским правителем. И весьма успешно – конь Хемуса, дико заржав, опрокинулся на бок с разбитой, залитой кровью головой. Азарец успел вытащить ноги из стремян и покатился по траве.
– Уже лучше, – заметил Фредерик, сам тоже спешился и, не торопясь, достал меч – подождал, когда князь встанет на ноги, а потом пошел на него, быстро и легко, как тигр, готовый убивать – точно так, как он шел убивать друга Марка в Охватах.
Хемус взревел, замахнулся мечом и бросился в атаку. Но его гнев был другим: азарец весь горел, Фредерик же был холоден. И еще: ему было достаточно того одного тренировочного боя, чтобы уяснить манеру драться Хемуса, а теперь вести бой соответственно.
«Холодный разум – разум Судьи… Может, неспроста он обозвал меня Лунным Змеем, – подумалось вдруг. – И неспроста он вообразил себя Огненным…»
Рука привычно взметнула клинок навстречу вражескому оружию, перехватила его, отшвырнула прочь, левый кулак тут же ударил в на миг раскрывшуюся грудь – под шею, где ее не защищал красный панцирь.
– Есть, – шепнули белые губы.
Как точны движения и четко слово – это приносит неописуемое удовольствие. Особенно сейчас, когда боль – наполовину его сущность. «Как же хорошо – быть самим собой, – вдруг улыбнулся, чувствуя, что делает то, что ему и должно, – наказывает злодея, насильника и убийцу, убивает бешеного зверя. – Хоть это и больно, но так хорошо…» – Вдох полной грудью, выдох, готовность к атаке…
Хемус опрокинулся от удара на спину, хватая ртом воздух, как выброшенная из воды на берег рыба.
– Встать, – приказал ему Фредерик, тихо и твердо.
Князя не надо было долго упрашивать. Словно пружина, подскочил он вновь на ноги и сделал стремительный выпад в противника – ровно в живот. Со злобой, дикой, необузданной…
Прыгнуть назад, чуть развернув корпус боком, спасая тело от смертоносного жала, одновременно ударить боевым браслетом по вражьему клинку, сильно, резко – звон стали о сталь, и оружие выбито из рук азарца. На это – всего секунда времени. Тут же, в следующую секунду – резкий удар мечом снизу вверх, рассекая боковые ремни, что крепят панцирь на князе.
Латы свалились с Хемуса, как скорлупа с расколотого ореха. Сам он, не получив пока ни царапины, растерянно застыл на месте.
«Сперва – горячее безумие, теперь – растерянность, – рассудил про него Фредерик. – Ошибка за ошибкой. Отлично…»
– Теперь – прощай, – все так же тихо и спокойно предупредил Фредерик и одним быстрым, безжалостным, как молния, ударом, вогнал свой меч по самую рукоять в грудь обезоруженного, разоблаченного князя. – Есть!
– Не-льзя, – выдохнул Хемус и булькнул кровью, что моментально наполнила рот.
– Захлебнись, тварь, – сквозь зубы прорычал король Юга, только теперь разрешая себе всплеск ярости, и опять быстро и четко вырвал свой клинок из врага…
Хемус упал, приминая и заливая красным желтую траву. Он еще был жив какое-то мгновение – в глазах по-прежнему горело безумие, ярость, а губы что-то шептали. Наверное, проклятие. Что еще можно шептать перед смертью своему убийце? То же шептал Марк…
«Марк, Оскар, Норбер… Вы все мои воины, это – за вас, это – для вас. Все, что мне осталось…»
Потом черные глаза азарца потухли и закрылись, а тело обмякло.
И снова на степь обрушилась тишина. Оглушающая, давящая.
Тихо-тихо, словно кто-то невидимым песком завалил весь мир. Н его, Фреда, завалил. Тяжелы руки, тяжела голова, и сердце – словно каменное, тянет вниз, обрывает дыхание и жизнь. Такое было уже однажды и накатило снова, но сильней и больней.
Глаза закрылись. Боль неуправляемым жгутом закрутила мозг. Невыносимо…
Стоп! Еще не все!
Тело – работать!
Вот поводья коня – рванул к себе, взлетел в седло. И галопом – к азарскому воинству!..
24
– Забирай свою дружину и езжай домой, – сказал Фредерик Тайре, которая следовала за ним, как тень, к тревожащимся рядам азарцев.
– Я не понимаю, – отвечала она, пытаясь заглянуть ему в лицо.
– Понимать нечего, – резко ответил молодой человек. – Возможен бой, страшный. Твои люди свободны от присяги Хемусу, потому что Хемус убит. Вы можете не вступать в битву и ехать домой… Ты ведь этого хотела.
– Я не понимаю, почему все так! – выкрикнула девушка и остановила коня. – Объясни! Ты убил Хемуса – зачем?
– Некогда объяснять…
В какой-то полусотне метров от первого ряда азарцев он осадил коня перед их боевыми пиками.
– Мое слово вам, воины Азарии! – закричал громко и звучно – судейским голосом, перекрывая ропот тысяч голосов. – Войско, что перед вами – мое войско! Страна за этой степью – моя страна! Мой долг – защитить ее от вас! Я был с вами лишь потому, что лишился разума и памяти! Теперь, хвала небу, они вернулись ко мне… Но я помню, что вы мне доверяли. Я помню, что многих называл друзьями, многим жал руку, многих учил сражаться… И я прошу верить мне и сейчас. И вот мое слово, слово короля Юга: разворачивайте коней, оставьте Эрин, вернитесь в Азарию – и вы будете жить. Оружие моих воинов не коснется тех, кто мирно уедет домой, забыв о войне… Но если вы хотите потерять свои жизни на этом поле, я честно говорю: я поведу против вас свои полки и буду лить вашу кровь до своей победы! И не будет вам покоя от моих мечей ни в Эрине, ни в Азарии! Решайте: мир или война!
Возмущение прокатилось по рядам солдат, громкое, угрожающее. Ряд воинов качнулся, грозясь поглотить Фредерика, разорвать его, но у ног первого, кто ступил вперед, к гнедой лошади, вонзила свое тяжелое копье в землю Тайра:
– Назад! Это переговоры!
Она пронзительно свистнула, и к ней тут же съехались дружинницы. Пять сотен всадниц, с ног до головы закованных в вороненую сталь, мрачные и молчаливые, стали в кольцо и ощерились копьями в сторону азарцев, защищая своего капитана и Фредерика.
– Я сказал – я жду ответа! Отвечай, Азария! – крикнул тот, воспринимая защиту Черной Дружины как само собой разумеющееся.
Волнение в рядах воинов усилилось.
– Ты король Юга? – спросила между тем Тайра.
Он кивнул.
– Я хорошо выбра-ла, – уже не коверкая слов, заметила, улыбаясь, девушка.
Фредерик вздохнул, глянул на нее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108