– Не бойся. Я дам тебе свой плащ.
Девушка замотала головой, отказываясь, выставила вперед ладошку, как бы защищаясь. Фредерик не стал тратить время на уговоры: схватил ее за вытянутую руку и дернул к себе – бедняга лишь ахнула, чуть не потеряв лохмотья. Король, как и обещал, набросил на ее тощие и сутулые плечи плащ и повел наружу.
Он решил устроить суд. Потому что вытворенное Талером причислил к мерзости, которую необходимо было выявить и примерно наказать.
Когда Элиас, отяжелив плечи князем Талером, вышел на крыльцо дома, двор был ярко освещен факелами и жаровнями и полон перепуганной челяди. Человек тридцать собралось. Все уже знали, что стало причиной ночного сбора, но никто не знал, чем он закончится.
– Жители Гали-Кури, – начал Фредерик, – сегодня ваш хозяин – князь Галер – прямо в трапезной зале, упившись вином, взялся насиловать вот эту девушку.
– Это Дина! – выкрикнула из толпы одна женщина.
– Князь ее сразу же трахнул. В курятнике! – отозвался еще кто-то.
– Он Дину каждый день пользовал! Когда хотел, тогда и пользовал! – подал голос третий. – Особенно по пьяни.
– А кого он не пользовал? – возразила женщина. – Он пользовал, кого хотел и когда хотел, как и его головорезы. Да и пьяным он постоянно ходил.
То, что князь находился сейчас в руках белых гостей, недружелюбно к нему настроенных, а дружина Галера сидела под замком в доме, придало челяди смелости, и они наперебой начали перечислять все преступления своего явно нелюбимого господина. Когда люди на минуту замолчали, вперед вышел, сильно прихрамывая на сухую левую ногу, старик лет семидесяти и сказал:
– Злых дел Галер совершил много. Но все это – злодеяния одного последнего года. Кроме меня, тут никого не осталось из тех, кто помнит прежних хозяев этой крепости. И только я, наверно, могу рассказать, как три года назад убил Галер моего хозяина и мою хозяйку и их детей – двух мальчиков, едва из младенчества вышедших. Всех, кто жил в крепости Малех-Курь, убили Галер и его люди. Только меня они не тронули, просто избили до полусмерти. Я глухим и немым прикинулся. На три долгих года. Жить-то и старикам охота. Хвала небу – дожил и до суда справедливого.
Фредерик внимательно слушал, и брови его сходились теснее и теснее. То же происходило с лицами Элиаса и остальных рыцарей Южного Королевства. Рассказ старика закончился, и король, за пару минут прокрутив в голове все невеселые истории, которые преподнесли ему жители Гали-Кури, огласил свое решение:
– Что ж, картина нарисовалась подробная и отчетливая: Галер – убийца и насильник, бессовестная, отвратительная личность. – Он наклонился к князю, которого Элиас взвалил на поручни крыльца, как свернутый ковер, и вновь сжал пальцами его шею (чтоб вернуть способность двигаться) и подождал, пока Галер откашляется и встанет. – Вы все слышали?
Тот молчал, затравленно озираясь.
– Эти люди говорили правду? – Фредерик задал следующий вопрос.
На него также не последовало ответа.
– Молчите. Значит, согласны со всем, что сказано, – заключил король и опять обратился к жителям Гали-Кури:
– Как у вас наказывают насильников и убийц?
– Вешают! И Галера вешать надо! – понеслось со всех сторон, громко и уверенно, а кто-то даже мотком веревки замахал.
– Что ж, так и поступим. Ирс, готовь виселицу. Люк, вяжи князю руки.
Бывший сотник не скрывал своей радости: совершалось то, о чем он просил Фредерика. Несколько мгновений понадобилось азарцу, чтоб сделать из веревки петлю, набросить ее на шею князя и затянуть, а свободный конец перекинуть через балку, державшую навес над крыльцом.
– Молитесь, если умеете, Галер. Сегодня вас повесят. И никто этому не помешает, – проговорил Фредерик.
– Грязные свиньи! – выкрикнул приговоренный. – Ублюдки!
Он хотел наговорить еще много злых и малоприятных слов, но нетерпеливый Ирс не дал: ухватился за конец веревки и с громким «э-эх!» вздернул Галера над крыльцом. Князь задергался, захрипел, страшно выпучив глаза, и начал медленно опускаться. Он был грузный, и силы одного человека было мало, чтоб удержать его на высоте достаточное для удушения время. Ирс выругался, упираясь ногами в доски крыльца: его сапоги заскользили. Помог стоявший рядом Люк: тоже схватился за веревку, и уже вдвоем они подняли Галера под самую балку. Тот задергался в конвульсиях, чернея лицом, вывалил наружу странно огромный язык, весь в белом налете, обгадился и умер, распуская вокруг себя зловоние.
Все смотрели на казнь без отрыва, затаив дыхание. Только Фредерик отвернулся и брезгливо скривил губы. В бытность Судьей он нередко казнил преступников через виселицу и знал, как отвратительна для глаз такая смерть. Видеть все ее «прелести» сейчас у него не было желания.
Тут из крепости послышался громкий стук, через минуту – еще один, посильнее, сопряженный с треском ломающегося дерева.
– Парни князя очухались и, похоже, громят дверь, – сказал Платон.
– Пусть громят, – отозвался Ирс. – Встретим их тут!
– Драться? – хмыкнул Элиас. – Вот это дело…
Фредерик хотел высказаться насчет драки, но не успел и слова проронить, потому что дружинники Галера уже снесли дверь с петель и вооруженные короткими мечами и ножами, полные желания спасти своего господина, с топотом и руганью вылетели на крыльцо. На минуту там и замерли, увидав болтающиеся в воздухе ноги князя. Тут Элиас и Люк отпустили веревку, и тело повешенного обрушилось на ступени. Наматывая на себя веревку, оно покатилось вниз, под ноги ахнувшим людям.
– К бою! – зычно приказал Фредерик, выхватывая свой меч из рук Платона.
Его рыцари дружно оголили клинки и ступили против разъяренных и пьяных дружинников, прикрыв короля. Те не стали медлить с атакой – бросились всем скопом, не прекращая орать и браниться. Зазвенела-замелькала боевая сталь.
– Бей эринцев! – по-звериному оскалившись, проорал кто-то из дружинников и сразу получил арбалетный болт в горло – от Элиаса.
Схватка на крыльце заняла всего несколько минут: рыцарям Южного Королевства и самому Фредерику не понадобилось много времени и сил, чтоб одолеть пьяных азарцев, которые нападали почти одновременно и поэтому мешали сами себе на крыльце, непригодном для большой зарубы.
Южные клинки никому не дали пощады: их удары и выпады несли только смерть. Дружина князя Галера полегла вся на ступенях его же крепости, залив кровью темные бревна.
– Все, – сказал Фредерик, опуская сверкающий красными бликами меч. – Все получили по заслугам.
Он вздохнул, глубоко-глубоко, потому что во время боя чуть сбил дыхание, и увидел, каким алым пламенем загорается восход. Словно наступающий день обещал продолжение кровавой ночи.
– Чертова Азария, – буркнул король Южного Королевства, опять кинув взгляд на удавленного Галера, на порубленных дружинников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Девушка замотала головой, отказываясь, выставила вперед ладошку, как бы защищаясь. Фредерик не стал тратить время на уговоры: схватил ее за вытянутую руку и дернул к себе – бедняга лишь ахнула, чуть не потеряв лохмотья. Король, как и обещал, набросил на ее тощие и сутулые плечи плащ и повел наружу.
Он решил устроить суд. Потому что вытворенное Талером причислил к мерзости, которую необходимо было выявить и примерно наказать.
Когда Элиас, отяжелив плечи князем Талером, вышел на крыльцо дома, двор был ярко освещен факелами и жаровнями и полон перепуганной челяди. Человек тридцать собралось. Все уже знали, что стало причиной ночного сбора, но никто не знал, чем он закончится.
– Жители Гали-Кури, – начал Фредерик, – сегодня ваш хозяин – князь Галер – прямо в трапезной зале, упившись вином, взялся насиловать вот эту девушку.
– Это Дина! – выкрикнула из толпы одна женщина.
– Князь ее сразу же трахнул. В курятнике! – отозвался еще кто-то.
– Он Дину каждый день пользовал! Когда хотел, тогда и пользовал! – подал голос третий. – Особенно по пьяни.
– А кого он не пользовал? – возразила женщина. – Он пользовал, кого хотел и когда хотел, как и его головорезы. Да и пьяным он постоянно ходил.
То, что князь находился сейчас в руках белых гостей, недружелюбно к нему настроенных, а дружина Галера сидела под замком в доме, придало челяди смелости, и они наперебой начали перечислять все преступления своего явно нелюбимого господина. Когда люди на минуту замолчали, вперед вышел, сильно прихрамывая на сухую левую ногу, старик лет семидесяти и сказал:
– Злых дел Галер совершил много. Но все это – злодеяния одного последнего года. Кроме меня, тут никого не осталось из тех, кто помнит прежних хозяев этой крепости. И только я, наверно, могу рассказать, как три года назад убил Галер моего хозяина и мою хозяйку и их детей – двух мальчиков, едва из младенчества вышедших. Всех, кто жил в крепости Малех-Курь, убили Галер и его люди. Только меня они не тронули, просто избили до полусмерти. Я глухим и немым прикинулся. На три долгих года. Жить-то и старикам охота. Хвала небу – дожил и до суда справедливого.
Фредерик внимательно слушал, и брови его сходились теснее и теснее. То же происходило с лицами Элиаса и остальных рыцарей Южного Королевства. Рассказ старика закончился, и король, за пару минут прокрутив в голове все невеселые истории, которые преподнесли ему жители Гали-Кури, огласил свое решение:
– Что ж, картина нарисовалась подробная и отчетливая: Галер – убийца и насильник, бессовестная, отвратительная личность. – Он наклонился к князю, которого Элиас взвалил на поручни крыльца, как свернутый ковер, и вновь сжал пальцами его шею (чтоб вернуть способность двигаться) и подождал, пока Галер откашляется и встанет. – Вы все слышали?
Тот молчал, затравленно озираясь.
– Эти люди говорили правду? – Фредерик задал следующий вопрос.
На него также не последовало ответа.
– Молчите. Значит, согласны со всем, что сказано, – заключил король и опять обратился к жителям Гали-Кури:
– Как у вас наказывают насильников и убийц?
– Вешают! И Галера вешать надо! – понеслось со всех сторон, громко и уверенно, а кто-то даже мотком веревки замахал.
– Что ж, так и поступим. Ирс, готовь виселицу. Люк, вяжи князю руки.
Бывший сотник не скрывал своей радости: совершалось то, о чем он просил Фредерика. Несколько мгновений понадобилось азарцу, чтоб сделать из веревки петлю, набросить ее на шею князя и затянуть, а свободный конец перекинуть через балку, державшую навес над крыльцом.
– Молитесь, если умеете, Галер. Сегодня вас повесят. И никто этому не помешает, – проговорил Фредерик.
– Грязные свиньи! – выкрикнул приговоренный. – Ублюдки!
Он хотел наговорить еще много злых и малоприятных слов, но нетерпеливый Ирс не дал: ухватился за конец веревки и с громким «э-эх!» вздернул Галера над крыльцом. Князь задергался, захрипел, страшно выпучив глаза, и начал медленно опускаться. Он был грузный, и силы одного человека было мало, чтоб удержать его на высоте достаточное для удушения время. Ирс выругался, упираясь ногами в доски крыльца: его сапоги заскользили. Помог стоявший рядом Люк: тоже схватился за веревку, и уже вдвоем они подняли Галера под самую балку. Тот задергался в конвульсиях, чернея лицом, вывалил наружу странно огромный язык, весь в белом налете, обгадился и умер, распуская вокруг себя зловоние.
Все смотрели на казнь без отрыва, затаив дыхание. Только Фредерик отвернулся и брезгливо скривил губы. В бытность Судьей он нередко казнил преступников через виселицу и знал, как отвратительна для глаз такая смерть. Видеть все ее «прелести» сейчас у него не было желания.
Тут из крепости послышался громкий стук, через минуту – еще один, посильнее, сопряженный с треском ломающегося дерева.
– Парни князя очухались и, похоже, громят дверь, – сказал Платон.
– Пусть громят, – отозвался Ирс. – Встретим их тут!
– Драться? – хмыкнул Элиас. – Вот это дело…
Фредерик хотел высказаться насчет драки, но не успел и слова проронить, потому что дружинники Галера уже снесли дверь с петель и вооруженные короткими мечами и ножами, полные желания спасти своего господина, с топотом и руганью вылетели на крыльцо. На минуту там и замерли, увидав болтающиеся в воздухе ноги князя. Тут Элиас и Люк отпустили веревку, и тело повешенного обрушилось на ступени. Наматывая на себя веревку, оно покатилось вниз, под ноги ахнувшим людям.
– К бою! – зычно приказал Фредерик, выхватывая свой меч из рук Платона.
Его рыцари дружно оголили клинки и ступили против разъяренных и пьяных дружинников, прикрыв короля. Те не стали медлить с атакой – бросились всем скопом, не прекращая орать и браниться. Зазвенела-замелькала боевая сталь.
– Бей эринцев! – по-звериному оскалившись, проорал кто-то из дружинников и сразу получил арбалетный болт в горло – от Элиаса.
Схватка на крыльце заняла всего несколько минут: рыцарям Южного Королевства и самому Фредерику не понадобилось много времени и сил, чтоб одолеть пьяных азарцев, которые нападали почти одновременно и поэтому мешали сами себе на крыльце, непригодном для большой зарубы.
Южные клинки никому не дали пощады: их удары и выпады несли только смерть. Дружина князя Галера полегла вся на ступенях его же крепости, залив кровью темные бревна.
– Все, – сказал Фредерик, опуская сверкающий красными бликами меч. – Все получили по заслугам.
Он вздохнул, глубоко-глубоко, потому что во время боя чуть сбил дыхание, и увидел, каким алым пламенем загорается восход. Словно наступающий день обещал продолжение кровавой ночи.
– Чертова Азария, – буркнул король Южного Королевства, опять кинув взгляд на удавленного Галера, на порубленных дружинников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108