И одинаково обстоит дело с
ростом и убылью. Так что не только возможно возникновение - привходящим
образом - из не-сущего, но и, [можно сказать], все возникает из сущего,
однако из сущего в возможности, а не из сущего в действительности. И именно
это [сущее в возможности] означает единое Анаксагора лучше его изречения
"все вместе" или утверждения Эмпедокла и Анаксимандра о смеси, или
изречения Демокрита было бы высказывание: "Все вещи были вместе в
возможности, в действительности же нет". Так что можно считать, что они в
известной мере подошли к мысли о материи. Все, что изменяется, имеет
материю, но разную; а те вечные вещи, которые не возникают, а движутся в
пространстве, также имеют материю, по не для возникновения, а для
перемещения
Можно, однако, спросить, из какого не-сущего совершается возникновение:
ведь не-сущее имеет троякий смысл. Если, несомненно, из [не-сущего в смысле
сущего] в возможности, то все же не из какого угодно, а одно из одного,
другое - из другого. И недостаточно сказать, что "все вещи вместе", ибо они
различаются по материи, иначе почему возникло их бесчисленное множество, а
не одна вещь? Ведь ум - один, поэтому если и материя была бы одна, то в
действительности возникло бы только то, чем материя была в возможности.
Итак, причин три и начал три, два из них - это противоположение, одна
сторона которого - определение, или форма, другая - лишенность, а третье -
материя.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
После этого надо отметить, что ни материя, ни форма не возникают; я разумею
именно последнюю материю и последнюю форму. Ибо при всяком изменении
изменяется что-то, благодаря чему-то и во что-то. То, чем вызывается
изменение,- это первое движущее, то, что изменяется,- материя; то, во что
она изменяется,- форма. Итак, пришлось бы идти в бесконечность, если бы не
только медь стала круглой, но возникло бы также круглое или медь.
Необходимо, следовательно, остановиться.
После этого надо отметить, что каждая [составная] сущность возникает из
соименной с ней сущности (природные вещи и все другие - [такие] сущности).
А именно: вещи возникают либо через искусство, либо естественным путем,
либо стечением обстоятельств, либо самопроизвольно. Искусство же есть
начало, находящееся в другом, природа - начало в самой вещи (ведь человек
рождает человека) а остальные причины суть отрицания этих двух. Что же
касается сущностей, то их три [вида]: во-первых, материя, которая есть
определенное нечто по внешней видимости (ибо то, что таково через
соприкосновение, а не через сращенность, есть материя и субстрат);
во-вторых, сущность (phy-sis) - определенное нечто, во что [изменяется
материя], пли некоторое обладание; в-третьих, состоящая из обеих единичная
сущность, например Сократ пли
Каллий. В некоторых случаях определенность не существует помимо составной
сущности, например форма дома, если только не иметь в виду искусство (у
подобных форм нет также возникновения и уничтожения, но в ином смысле
существует и не существует дом без материи, здоровье и все то, что зависит
от искусства); а если действительно [имеется отдельное существование форм],
то это у природных вещей. Потому-то Платон неплохо сказал, что эйдосов
имеется столько, сколько есть [видов] природных вещей, если [вообще]
существуют эйдосы, отличные от таких вещей, как огонь, мясо, голова: ведь
все это есть материя, а именно последняя материя того, что есть сущность в
наибольшей мере. Движущие причины предшествуют тому, что вызвано ими, а
причины в смысле формы (ho's ho logos) существуют одновременно с ним; в
самом деле, когда человек здоров, тогда имеется и здоровье, одновременно
существуют облик медного шара и медный шар. А остается ли какая-нибудь
[форма] и впоследствии - это надо рассмотреть. В некоторых случаях этому
ничто не мешает; например, не такова ли душа - не вся, а ум (чтобы вся душа
оставалась - это, пожалуй, невозможно). Таким образом, ясно, что нет
необходимости в существовании идей, по крайней мере на этом основании: ведь
человек рождает человека, единичный человек - какого-нибудь одного; и так
же обстоит дело и в области искусств: врачебное искусство есть [причина]
здоровья как форма (ho logos)
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Причины и начала в одном смысле разные у разных предметов, а в другом -
если иметь в виду общее [в них] и соответствие между ними - они одни и те
же у всех. В самом деле, можно было бы спросить, разные ли или одни и те же
начала и элементы сущностей и отношений, и точно так же относительно каждой
категории. Однако было бы нелепо, если бы они были одни и те же у всех.
Ведь в таком случае отношения и сущности происходили бы из одного и того
же. Но что же это такое? Ведь наряду с сущностью и остальными родами
сказываемого нет чего-либо общего им; между тем элемент должен
предшествовать тому, элемент чего он есть. Поистине ни сущность не есть
элемент для
отношений, ни отношения - элемент для сущности. Кроме того, как это
возможно, чтобы у всего были одни и те же элементы? Ведь ни один из
элементов не может быть тождествен тому, что состоит из элементов,
например: Б или А не тождественно БА (также, конечно, ничто умопостигаемое
не есть элемент, например сущее или единое: ведь они присущи и всякому
составному [целому]). Значит, ни один элемент не будет ни сущностью, ни
отношением; между тем это было бы необходимо. Стало быть, нет одних и тех
же элементов для всего. - Или же, как мы утверждаем, они в одном смысле
одни и те же, а в другом нет; например, можно сказать, что у чувственно
воспринимаемых тел теплое есть элемент как форма, а в другом смысле -
холодное как лишенность [формы]; а как материя - то, что как первое сама по
себе есть в возможности то и другое. И они, и то, что из них состоит и для
чего они начала,- все это сущности, а также то, что из теплого и холодного
возникает как нечто одно, например плоть или кость: полученное из
[составных начал] должно быть отлично от них. Таким образом, у этих
сущностей - одни и те же элементы и начала, а в других случаях Другие; в
этом смысле не все имеют одни и те же начала, разве что в смысле
соответствия, как если бы сказали, что начал имеется три: форма, лишенность
[формы] и материя. Однако каждое из этих начал - инаковое в каждом
отдельном роде, например: для цвета это белое, черное и поверхность, а из
света, тьмы и воздуха получается день и ночь.
А так как не только содержащееся в вещах есть причины, но и нечто внешнее,
например движущее, то ясно, что начало и элемент - это разное, но и то и
другое причины и начала бывают этих двух родов. И то, что приводит в
движение или в состояние покоя, [также] есть некоторое начало и сущность;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
ростом и убылью. Так что не только возможно возникновение - привходящим
образом - из не-сущего, но и, [можно сказать], все возникает из сущего,
однако из сущего в возможности, а не из сущего в действительности. И именно
это [сущее в возможности] означает единое Анаксагора лучше его изречения
"все вместе" или утверждения Эмпедокла и Анаксимандра о смеси, или
изречения Демокрита было бы высказывание: "Все вещи были вместе в
возможности, в действительности же нет". Так что можно считать, что они в
известной мере подошли к мысли о материи. Все, что изменяется, имеет
материю, но разную; а те вечные вещи, которые не возникают, а движутся в
пространстве, также имеют материю, по не для возникновения, а для
перемещения
Можно, однако, спросить, из какого не-сущего совершается возникновение:
ведь не-сущее имеет троякий смысл. Если, несомненно, из [не-сущего в смысле
сущего] в возможности, то все же не из какого угодно, а одно из одного,
другое - из другого. И недостаточно сказать, что "все вещи вместе", ибо они
различаются по материи, иначе почему возникло их бесчисленное множество, а
не одна вещь? Ведь ум - один, поэтому если и материя была бы одна, то в
действительности возникло бы только то, чем материя была в возможности.
Итак, причин три и начал три, два из них - это противоположение, одна
сторона которого - определение, или форма, другая - лишенность, а третье -
материя.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
После этого надо отметить, что ни материя, ни форма не возникают; я разумею
именно последнюю материю и последнюю форму. Ибо при всяком изменении
изменяется что-то, благодаря чему-то и во что-то. То, чем вызывается
изменение,- это первое движущее, то, что изменяется,- материя; то, во что
она изменяется,- форма. Итак, пришлось бы идти в бесконечность, если бы не
только медь стала круглой, но возникло бы также круглое или медь.
Необходимо, следовательно, остановиться.
После этого надо отметить, что каждая [составная] сущность возникает из
соименной с ней сущности (природные вещи и все другие - [такие] сущности).
А именно: вещи возникают либо через искусство, либо естественным путем,
либо стечением обстоятельств, либо самопроизвольно. Искусство же есть
начало, находящееся в другом, природа - начало в самой вещи (ведь человек
рождает человека) а остальные причины суть отрицания этих двух. Что же
касается сущностей, то их три [вида]: во-первых, материя, которая есть
определенное нечто по внешней видимости (ибо то, что таково через
соприкосновение, а не через сращенность, есть материя и субстрат);
во-вторых, сущность (phy-sis) - определенное нечто, во что [изменяется
материя], пли некоторое обладание; в-третьих, состоящая из обеих единичная
сущность, например Сократ пли
Каллий. В некоторых случаях определенность не существует помимо составной
сущности, например форма дома, если только не иметь в виду искусство (у
подобных форм нет также возникновения и уничтожения, но в ином смысле
существует и не существует дом без материи, здоровье и все то, что зависит
от искусства); а если действительно [имеется отдельное существование форм],
то это у природных вещей. Потому-то Платон неплохо сказал, что эйдосов
имеется столько, сколько есть [видов] природных вещей, если [вообще]
существуют эйдосы, отличные от таких вещей, как огонь, мясо, голова: ведь
все это есть материя, а именно последняя материя того, что есть сущность в
наибольшей мере. Движущие причины предшествуют тому, что вызвано ими, а
причины в смысле формы (ho's ho logos) существуют одновременно с ним; в
самом деле, когда человек здоров, тогда имеется и здоровье, одновременно
существуют облик медного шара и медный шар. А остается ли какая-нибудь
[форма] и впоследствии - это надо рассмотреть. В некоторых случаях этому
ничто не мешает; например, не такова ли душа - не вся, а ум (чтобы вся душа
оставалась - это, пожалуй, невозможно). Таким образом, ясно, что нет
необходимости в существовании идей, по крайней мере на этом основании: ведь
человек рождает человека, единичный человек - какого-нибудь одного; и так
же обстоит дело и в области искусств: врачебное искусство есть [причина]
здоровья как форма (ho logos)
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Причины и начала в одном смысле разные у разных предметов, а в другом -
если иметь в виду общее [в них] и соответствие между ними - они одни и те
же у всех. В самом деле, можно было бы спросить, разные ли или одни и те же
начала и элементы сущностей и отношений, и точно так же относительно каждой
категории. Однако было бы нелепо, если бы они были одни и те же у всех.
Ведь в таком случае отношения и сущности происходили бы из одного и того
же. Но что же это такое? Ведь наряду с сущностью и остальными родами
сказываемого нет чего-либо общего им; между тем элемент должен
предшествовать тому, элемент чего он есть. Поистине ни сущность не есть
элемент для
отношений, ни отношения - элемент для сущности. Кроме того, как это
возможно, чтобы у всего были одни и те же элементы? Ведь ни один из
элементов не может быть тождествен тому, что состоит из элементов,
например: Б или А не тождественно БА (также, конечно, ничто умопостигаемое
не есть элемент, например сущее или единое: ведь они присущи и всякому
составному [целому]). Значит, ни один элемент не будет ни сущностью, ни
отношением; между тем это было бы необходимо. Стало быть, нет одних и тех
же элементов для всего. - Или же, как мы утверждаем, они в одном смысле
одни и те же, а в другом нет; например, можно сказать, что у чувственно
воспринимаемых тел теплое есть элемент как форма, а в другом смысле -
холодное как лишенность [формы]; а как материя - то, что как первое сама по
себе есть в возможности то и другое. И они, и то, что из них состоит и для
чего они начала,- все это сущности, а также то, что из теплого и холодного
возникает как нечто одно, например плоть или кость: полученное из
[составных начал] должно быть отлично от них. Таким образом, у этих
сущностей - одни и те же элементы и начала, а в других случаях Другие; в
этом смысле не все имеют одни и те же начала, разве что в смысле
соответствия, как если бы сказали, что начал имеется три: форма, лишенность
[формы] и материя. Однако каждое из этих начал - инаковое в каждом
отдельном роде, например: для цвета это белое, черное и поверхность, а из
света, тьмы и воздуха получается день и ночь.
А так как не только содержащееся в вещах есть причины, но и нечто внешнее,
например движущее, то ясно, что начало и элемент - это разное, но и то и
другое причины и начала бывают этих двух родов. И то, что приводит в
движение или в состояние покоя, [также] есть некоторое начало и сущность;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92