В самом деле, каким же образом что-то
придет в движение, если не будет никакой причины, действующей в
действительности? Ведь не материя же будет двигать самое себя, а плотничное
искусство, и не месячные истечения или земля, а зерна и мужское семя.
Поэтому некоторые предполагают вечную деятельность, например Левкипп и
Платон : они утверждают, что движение существует всегда. Однако, почему оно
есть и какое именно, они не говорят и не указывают причину, почему оно
происходит так, а не иначе. Ведь ничто не движется как придется, а всегда
должно быть какое-нибудь основание, почему нечто движется вот так-то
естественным путем, а этак насильственным путем или под действием ума или
чего-то другого (затем - какое движение первое? Ведь это чрезвычайно важно
[выяснить]). Сам Платон не может сослаться на начало движения, которое он
иногда предполагает, а именно на то, что само себя движет, ибо, как он
утверждает, душа позже [движения] и [начинается] вместе со Вселенной . Что
касается мнения, что способность первее деятельности, то оно в некотором
смысле правильно, а в некотором нет (как это понимать - мы уже сказали ); а
что деятельность первее, это признает Анаксагор (ибо ум есть деятельность)
и Эмпедокл, говорящий о дружбе и вражде, а также те, кто, как Левкипп,
утверждает, что движение вечно. Поэтому Хаос и Ночь не существовали
бесконечное время, а всегда существовало одно и то же, либо чередуясь, либо
иным путем, если только деятельность предшествует способности. Если же
постоянно чередуется одно и то же, то всегда должно оставаться нечто,
действующее одним и тем же образом . А если необходимы возникновение и
гибель, то должно быть нечто другое, что всегда действует по-разному .
Следовательно, оно должно таким-то образом действовать само по себе а
другим - по отношению к другому , либо, значит, по отношению к чему-то
третьему, либо по отношению к тому, что было указано первым. Необходимым
образом, конечно, по отношению к первому, которое со своей стороны есть
причина и для себя, и для третьего . Поэтому первое предпочтительнее: оно
ведь и было причиной постоянного единообразия , а причина разнообразия -
другое ; причина же постоянного разнообразия лежит, это ясно, в них обоих .
Стало быть, именно так обстоит дело с движениями. Какая поэтому надобность
искать еще другие начала?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
А так как дело может обстоять таким именно образом (иначе все должно было
бы произойти из Ночи, или смеси всех вещей, или из не-сущего), то
затруднение можно считать устраненным. А именно: существует нечто вечно
движущееся беспрестанным движением, а таково движение круговое; и это ясно
не только на основе рассуждений, но и из самого дела, так что первое небо
можно считать, вечно. Следовательно, существует и нечто, что его движет. А
так как то, что и движется и движет, занимает промежуточное положение, то
имеется нечто, что движет, не будучи приведено в движение; оно вечно и есть
сущность и деятельность И движет так предмет желания и предмет мысли; они
движут, не будучи приведены в движение. А высшие предметы желания и мысли
тождественны друг другу, ибо предмет желания - это то, что кажется
прекрасным, а высший предмет воли - то, что на деле прекрасно. Ведь мы
скорее желаем чего-то потому, что оно кажется нам хорошим, а не потому оно
кажется нам хорошим, что мы его желаем, ибо начало - мысль. Ум приводится в
движение предметом мысли, а один из двух рядов [бытия] сам по себе есть
предмет мысли; и первое в этом ряду - сущность, а из сущностей - сущность
простая и проявляющая деятельность (единое же и простое не одно и то же:
единое означает меру, а простое-свойство самой вещи). Однако прекрасное и
ради себя предпочтительное также принадлежат к этому же ряду: и первое
всегда есть наилучшее или соразмерное наилучшему
А что целевая причина находится среди неподвижного - это видно из
различения: цель бывает для кого-то и состоит в чем-то, и в последнем
случае она имеется [среди неподвижного], а в первом нет. Так вот, движет
она, как предмет любви [любящего], а приведенное ею в движение движет
остальное. Если же нечто приводится в движение, то в отношении его возможно
и изменение; поэтому если деятельность чего-то есть первичное
пространственное движение , то, поскольку здесь есть движение, постольку во
всяком случае возможна и перемена - перемена в пространстве, если не в
сущности; а так как есть нечто сущее в действительности, что движет, само
будучи неподвижным, то в отношении его перемена никоим образом невозможна.
Ибо первый вид изменений - это перемещение, а первый вид перемещения -
круговое движение. Круговое же движение вызывается [первым] движущим.
Следо-вательно, [первое] движущее есть необходимо сущее; и, поскольку оно
необходимо сущее, оно существует надлежащим образом, и в этом смысле оно
начало. (А необходимое имеет вот сколько значений. Во-первых, нечто
необходимо по принуждению вопреки собственному стремлению; во-вторых,
необходимо то, без чего нет блага; в-третьих, то, что иначе существовать не
может, а существует единственным образом (hap-los).)
Так вот, от такого начала зависят небеса и [вся] природа. И жизнь его -
самая лучшая, какая у нас бывает очень короткое время. В таком состоянии
оно всегда (у нас этого не может быть), ибо его деятельность есть также
удовольствие (поэтому бодрствование, восприятие, мышление - приятнее всего,
и лишь через них-надежды и воспоминания). А мышление, каково оно само по
себе, обращено на само по себе лучшее, и высшее мышление - на высшее. А ум
через сопричастность предмету мысли мыслит сам себя: он становится
предметом мысли, соприкасаясь с ним и мысля его, так что ум и предмет его -
одно и то же. Ибо то, что способно принимать в себя предмет мысли и
сущность, есть ум; а деятелен он, когда обладает предметом мысли , так что
божественное в нем - это, надо полагать, скорее само обладание, нежели
способность к нему, и умозрение - самое приятное и самое лучшее. Если же
богу всегда так хорошо, как нам иногда, то это достойно удивления; если же
лучше, то это достойно еще большего удивления. И именно так пребывает он. И
жизнь поистине присуща ему, ибо деятельность ума - это жизнь, а бог есть
деятельность; и деятельность его, какова она сама по себе, есть самая
лучшая и вечная жизнь. Мы говорим поэтому, что бог есть вечное, наилучшее
живое существо, так что ему присущи жизнь и непрерывное и вечное
существование, и именно это есть бог.
Неправильно мнение тех, кто, как пифагорейцы Спевсипп, полагает, что самое
прекрасное и лучшее принадлежит не началу, поскольку начала растений и
животных хотя и причины, но прекрасно и совершенно лишь то, что порождено
этими началами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
придет в движение, если не будет никакой причины, действующей в
действительности? Ведь не материя же будет двигать самое себя, а плотничное
искусство, и не месячные истечения или земля, а зерна и мужское семя.
Поэтому некоторые предполагают вечную деятельность, например Левкипп и
Платон : они утверждают, что движение существует всегда. Однако, почему оно
есть и какое именно, они не говорят и не указывают причину, почему оно
происходит так, а не иначе. Ведь ничто не движется как придется, а всегда
должно быть какое-нибудь основание, почему нечто движется вот так-то
естественным путем, а этак насильственным путем или под действием ума или
чего-то другого (затем - какое движение первое? Ведь это чрезвычайно важно
[выяснить]). Сам Платон не может сослаться на начало движения, которое он
иногда предполагает, а именно на то, что само себя движет, ибо, как он
утверждает, душа позже [движения] и [начинается] вместе со Вселенной . Что
касается мнения, что способность первее деятельности, то оно в некотором
смысле правильно, а в некотором нет (как это понимать - мы уже сказали ); а
что деятельность первее, это признает Анаксагор (ибо ум есть деятельность)
и Эмпедокл, говорящий о дружбе и вражде, а также те, кто, как Левкипп,
утверждает, что движение вечно. Поэтому Хаос и Ночь не существовали
бесконечное время, а всегда существовало одно и то же, либо чередуясь, либо
иным путем, если только деятельность предшествует способности. Если же
постоянно чередуется одно и то же, то всегда должно оставаться нечто,
действующее одним и тем же образом . А если необходимы возникновение и
гибель, то должно быть нечто другое, что всегда действует по-разному .
Следовательно, оно должно таким-то образом действовать само по себе а
другим - по отношению к другому , либо, значит, по отношению к чему-то
третьему, либо по отношению к тому, что было указано первым. Необходимым
образом, конечно, по отношению к первому, которое со своей стороны есть
причина и для себя, и для третьего . Поэтому первое предпочтительнее: оно
ведь и было причиной постоянного единообразия , а причина разнообразия -
другое ; причина же постоянного разнообразия лежит, это ясно, в них обоих .
Стало быть, именно так обстоит дело с движениями. Какая поэтому надобность
искать еще другие начала?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
А так как дело может обстоять таким именно образом (иначе все должно было
бы произойти из Ночи, или смеси всех вещей, или из не-сущего), то
затруднение можно считать устраненным. А именно: существует нечто вечно
движущееся беспрестанным движением, а таково движение круговое; и это ясно
не только на основе рассуждений, но и из самого дела, так что первое небо
можно считать, вечно. Следовательно, существует и нечто, что его движет. А
так как то, что и движется и движет, занимает промежуточное положение, то
имеется нечто, что движет, не будучи приведено в движение; оно вечно и есть
сущность и деятельность И движет так предмет желания и предмет мысли; они
движут, не будучи приведены в движение. А высшие предметы желания и мысли
тождественны друг другу, ибо предмет желания - это то, что кажется
прекрасным, а высший предмет воли - то, что на деле прекрасно. Ведь мы
скорее желаем чего-то потому, что оно кажется нам хорошим, а не потому оно
кажется нам хорошим, что мы его желаем, ибо начало - мысль. Ум приводится в
движение предметом мысли, а один из двух рядов [бытия] сам по себе есть
предмет мысли; и первое в этом ряду - сущность, а из сущностей - сущность
простая и проявляющая деятельность (единое же и простое не одно и то же:
единое означает меру, а простое-свойство самой вещи). Однако прекрасное и
ради себя предпочтительное также принадлежат к этому же ряду: и первое
всегда есть наилучшее или соразмерное наилучшему
А что целевая причина находится среди неподвижного - это видно из
различения: цель бывает для кого-то и состоит в чем-то, и в последнем
случае она имеется [среди неподвижного], а в первом нет. Так вот, движет
она, как предмет любви [любящего], а приведенное ею в движение движет
остальное. Если же нечто приводится в движение, то в отношении его возможно
и изменение; поэтому если деятельность чего-то есть первичное
пространственное движение , то, поскольку здесь есть движение, постольку во
всяком случае возможна и перемена - перемена в пространстве, если не в
сущности; а так как есть нечто сущее в действительности, что движет, само
будучи неподвижным, то в отношении его перемена никоим образом невозможна.
Ибо первый вид изменений - это перемещение, а первый вид перемещения -
круговое движение. Круговое же движение вызывается [первым] движущим.
Следо-вательно, [первое] движущее есть необходимо сущее; и, поскольку оно
необходимо сущее, оно существует надлежащим образом, и в этом смысле оно
начало. (А необходимое имеет вот сколько значений. Во-первых, нечто
необходимо по принуждению вопреки собственному стремлению; во-вторых,
необходимо то, без чего нет блага; в-третьих, то, что иначе существовать не
может, а существует единственным образом (hap-los).)
Так вот, от такого начала зависят небеса и [вся] природа. И жизнь его -
самая лучшая, какая у нас бывает очень короткое время. В таком состоянии
оно всегда (у нас этого не может быть), ибо его деятельность есть также
удовольствие (поэтому бодрствование, восприятие, мышление - приятнее всего,
и лишь через них-надежды и воспоминания). А мышление, каково оно само по
себе, обращено на само по себе лучшее, и высшее мышление - на высшее. А ум
через сопричастность предмету мысли мыслит сам себя: он становится
предметом мысли, соприкасаясь с ним и мысля его, так что ум и предмет его -
одно и то же. Ибо то, что способно принимать в себя предмет мысли и
сущность, есть ум; а деятелен он, когда обладает предметом мысли , так что
божественное в нем - это, надо полагать, скорее само обладание, нежели
способность к нему, и умозрение - самое приятное и самое лучшее. Если же
богу всегда так хорошо, как нам иногда, то это достойно удивления; если же
лучше, то это достойно еще большего удивления. И именно так пребывает он. И
жизнь поистине присуща ему, ибо деятельность ума - это жизнь, а бог есть
деятельность; и деятельность его, какова она сама по себе, есть самая
лучшая и вечная жизнь. Мы говорим поэтому, что бог есть вечное, наилучшее
живое существо, так что ему присущи жизнь и непрерывное и вечное
существование, и именно это есть бог.
Неправильно мнение тех, кто, как пифагорейцы Спевсипп, полагает, что самое
прекрасное и лучшее принадлежит не началу, поскольку начала растений и
животных хотя и причины, но прекрасно и совершенно лишь то, что порождено
этими началами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92