На летней веранде роскошного клуба-ресторана «Пелагиаль» расположилась компания детей Седьмой Терры. Третий этаж, великолепный вид на залив: лучшие места. Слово «Урал» и болтовня по-русски – как платиновая кредитка.
Подразумевает.
Даже Дельту впустили, не моргнув глазом. Теперь дракон лежит у ограды, накушавшись костей с кухни, и чутко дремлет; тепло и светло в мыслях маленькой женщины, которую он опекает, не о чем тревожиться живому оружию…
– Есть такой закон природы, – объявляет Костя Полетаев, особист Райского Сада под кодовым именем «Солнце». – Если на планете одновременно окажется двое или больше наших, они обязательно соберутся вместе и выпьют.
– А другой закон такой: куда бы ты ни прилетел, там обязательно окажется какая-нибудь Чигракова.
– Гады! – хохочет Таисия. – Север, дай мне бутылку, я их оболью!
– Вот еще…
Кайман ржет, как жеребенок. Его все время разбирает смех – с тех пор, как Лилен нашла, что они с Солнцем похожи на непутевых родителей, которых то и дело вразумляет деловой ребенок Светка.
«Крокодилыч! – с детским восторгом сообщил Солнце. – Ты мама, понял?»
«Это ты мама. У тебя хаер длинный».
«Я выше!» – отрубил Полетаев, но Юра гнусно захихикал и таким образом оставил за собой последнее слово.
Их много, они говорят быстро и одновременно… Лилен беспомощно думает, что ее русский совсем не так хорош, как казалось. Но семитерране, собравшись компанией, чувствуют себя дома, и их обычная замкнутость исчезает куда-то; даже аристократическое высокомерие Чиграковой, оказывается, лишь маска для чужих, а на самом деле она простая девчонка, смешливая и шалая. Почему Костю зовут Солнцем, с самого начала было понятно. Узнав, что кличка, в некотором роде, официальна, Лилен удивилась. Добродушнее человека, кажется, просто нет на свете, разве может таким быть особист?
С ними весело и легко.
Уральцы поначалу пытались обсуждать дела. Покушение. Тех людей, что занимались проектом «Скепсис», работали на судоремонтном. Солнце пересказывал новости, говорил про внеочередной анкайский саммит – Лилен половину не поняла, половину прослушала, потому что разговаривала с Шеверинским. Кайман потребовал у хозяйки зала листок электронной бумаги, запустил новостной сайт и отыскал в архиве программу, отснятую на Анкай. Краем глаза Лилен замечала, что там идут интервью, сначала с премьер-министром Урала, потом с другим, неизвестным ей политиком. Подумалось, что Макферсон сейчас точно бы ей все объяснил: и кто это, и что у него за цель, и что на самом деле там на Анкай происходит, и чем предположительно кончится. У Майка какие-то невообразимые связи. Он вполне может переписываться по галактической связи с аккредитованными на Анкай журналистами и получать от них конфиденциальную информацию.
Да ну и шут с ним, с Майком. Север рассказывал про Степной, столицу Урала; с воздуха, с «крысы», город похож на букет цветов или замерший фейерверк…
Увидав неизвестного Лилен чернобородого человека, особисты Седьмой Терры только что не завизжали, как фанаты на концерте.
– Чего это они?
– Это же Ценкович! – ответил Север, смеясь. – Борода! Он их всех там купит, продаст и снова купит со скидкой, как б/у!
– Во-во! – подтвердили хором, – все галактическое сообщество обует! – и принялись вспоминать, как однажды Эльнаумыч-Борода, пролетая над Эрэс, учудил что-то невообразимое. «По аварийной связи! – стонал Кайман, – „Вы, – говорит, – все психи, вам всем нужно оказывать квалифицированную помощь в стационаре!“ Чигракова заметила, что некоторым безусловно, и рассказала байку: как удивился кто-то, узнав, что она по образованию психотерапевт. „Слыхал я о медсестрах-телохранителях, гувернантках-телохранителях, моделях-телохранителях, но психотерапевта-телохранителя вижу впервые“.
Элия Ценкович. Тот человек, которого пытались убить. Судя по всему, сделать это непросто. С Анкай делегация должна было лететь сюда, на Землю-2, с официальным визитом, и готовилась новая попытка…
Триумвиры Урала и родители Лилен.
Как вышло, что они оказались в перекрестье одного и того же прицела?
Питомник…
Или не питомник?
Дельта просыпается и встает на лапы. Шевелит хвостом, приподнимается, оглядывает окрестности; тихо шипит в задумчивости. Лилен настораживается: нукта что-то почуял? Но беспокойство должно было передаться ей, как экстрим-оператору, а ничего…
Дракон медлит, шевеля верхней губой – и идет к ним.
Мимо Лилен.
К Юре Этцеру по кличке Кайман.
Тот довольно ухмыляется, бестрепетно скармливает Дельте половину жаркого и треплет дракона по темени, как большого пса.
Лилен сидит с открытым ртом.
Этого не может быть!
Есть, конечно, домашние породы, но Дельта – боевой… даже больше, чем боевой, у него нет оператора, он муж нуктихи, он почти дикий! Одно дело – дети, но с чего ему так доверяться, почти унижаться перед…
– Чего, Крокодилыч, опции демонстрируешь? – радуется Солнце.
– Тренируюсь… – бурчит довольный Кайман.
– Да какие там опции, – едва слышно замечает Димочка. – Они же родственники. Оба – рептилии…
Он удивительно тих и незаметен. Успел много выпить, но пьяным не кажется. Тонированной до снежной белизны коже бледнеть некуда; под ярким солнцем Васильев кажется серым и известково-пыльным. Когда он не пьет, то крутит на пальцах серебряные кольца, и под ними уже – болезненная краснота.
Шеверинский думает, что Птиц опять в депрессивной фазе. И опять из-за Кнопки. Сам взял и растравил себе рану. По-хорошему, не стоило тащить его сюда, но Север понадеялся на Лилен. Да и вообще казалось, что Димочка думает уже не о том. Он еще по пути рассуждал и злился: «Если Флейту Тихорецкую сняли с миссии на Терре-3 и перебросили сюда, обеспечивать безопасность…»
«Должен же кто-то обеспечивать безопасность, – вполголоса ответил Север. – Алентипална не может еще и об этом думать, у нее другие проблемы».
«Но здесь же я!» – изумился Птиц.
«Мы не полная команда, – из чувства долга напомнил Север, уже понимая, о чем речь. – Лена молодец, конечно, но на ответственное задание ее не потащишь. А Ручей или Мультяшка такое не вытянут».
«Это очень в духе Бороды… – вслух думал Димочка, задрав брови в беспомощной гримасе. – Слова дурного не сказав, услать в Зажопинск пузо на солнышке греть… И грей, пока тошно не станет…»
Шеверинский думал, что Бабушка поступает правильно, а Борода поступает эффективно. Алентипална попросила мать Птица позвонить сыну и утешить. Элия Наумович больно пнул Птица в самомнение.
«Север! – жутковато хихикнул Птиц. – Меня отстранили от работы».
Шеверинский только пожал плечами: твоя корректорская воля говорить «меня» вместо «нас», но утешать тебя я при таком раскладе не стану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138