— Я в этом не убежден. — Кеннеди подбросил бейсбольный мяч и поймал его в перчатку. — А если бы они действительно принесли нам письмо с таким предложением, я не уверен, что мы приняли бы эти деньги.
Брови Флетча взлетели.
— Разве музей не берет деньги из любого источника?
— Источник нас не волнует. За пятнадцать лет работы в музее я ни разу не видел, чтобы музей отказывался от денег, даже если это были «грязные» деньги, только потому, что ему не нравился даритель. Помните давнюю байку про Марка Твена? К нему пришел священник и сказал; что гангстер предложил ему деньги для починки крыши храма. «Так чего вы колеблетесь? — спросил Марк Твен. „Это же „грязные“ деньги“, — ответил священник. „Совершенно верно, — согласился писатель. — Но ни у вас, ни у меня других денег нет“.
— Вы коллекционируете и хорошие истории?
— Если удается.
— Следует ли из ваших слов, что вы полагаете деньги Хайбека «грязными»?
Кеннеди пожал плечами.
— Мы знаем, что он ловкий адвокат.
— Под ловким вы подразумеваете преступный? Мне кажется, вы коллекционируете облагороженные синонимы прилагательного «преступный».
— Часто вы слышали об адвокатах, угодивших за решетку? — спросил Кеннеди.
— Да нет.
— Врачи болеют, а вот адвокаты практически никогда не садятся в тюрьму.
— Но почему музей может отказаться от денег?
— Из-за условий, которыми сопровождается пожертвование. Позвольте объяснить. — Рукой в перчатке Кеннеди взял со стола бейсболку и надел на голову. Другой рукой положил мяч на стол. — На прошлой неделе Хайбек позвонил моему секретарю, чтобы договориться о встрече со мной. К моему неудовольствию, секретарь решила этот вопрос положительно. Мы не гонялись за деньгами Дональда Хайбека. Мы понятия не имели, что он интересуется искусством или нашим музеем. Поэтому я подозревал, что он хочет уговорить меня выступить экспертом на одном из его процессов.
— А соглашаться вам не хотелось?
— Нет. Разумеется, я выступал в суде экспертом. Но лишь когда чувствовал, что меня не используют как пешку, когда полностью доверял той стороне, что приглашала меня. Я полагал, что лишь в этих случаях мои знания могут способствовать установлению истины.
— Дональду Хайбеку вы не доверяли?
— Я ничего о нем не знал, кроме того, что почерпнул из газетных статей и телевизионных репортажей. И тем не менее у меня сложилось впечатление, что ему теми или иными способами удается уберечь от тюрьмы людей, которым там самое место. Лично я с ним никогда не встречался.
Флетч не мог не отметить стремление многих подчеркнуть, что они никогда не встречались с Хайбеком, а если и встречались, то по чистой случайности.
— Хайбека пригласили в музей, но не на ленч, — продолжал Кеннеди. — Он приехал в прошлую среду, сел в кресло, в котором сейчас сидите вы, и чертовски удивил меня, заявив, что хочет пожертвовать музею пять миллионов долларов.
— И каким был ваш первый вопрос?
Кеннеди на мгновение задумался.
— Я спросил: «Ваши собственные деньги?» — У меня сразу возникло ощущение, что тут не все чисто.
— И он подтвердил, что намеревается пожертвовать свои деньги?
— Да. Потом я сказал ему, предельно вежливо, что никогда не слышал о его интересе к искусству вообще и к нашему музею в частности. Он ответил, что давно интересуется искусством, более того, отметил, что в нашей коллекции современного искусства имеется обширный пробел.
— Благодаря чему сразу завладел вашим вниманием.
— Несомненно. Мне не терпелось услышать, что он подразумевает под «обширным пробелом». У нас не лучшая в мире коллекция современного искусства, но достаточно большая и удачно подобранная, стараниями моего предшественника и вашего покорного слуги. — Кеннеди вновь подкинул и поймал мяч. — Он высказал пожелание: все пять миллионов долларов надобно потратить на современное религиозное искусство.
— Загадочно, — после короткой паузы прокомментировал Флетч.
— Именно так. Знаете вы или нет, но современного религиозного искусства практически не существует. Я хочу сказать, что все искусство религиозно, не так ли? По-своему, разумеется, в том числе и языческое искусство. Искусство представляет человека в его отношении к природе, самому себе, своим ближним, Богу. Не все оно служит поклонению, но каждое произведение истинного искусства, по моему разумению, есть веское подтверждение природы нашего существования.
— И как же вы ему ответили?
— Вежливо спросил, чем мы должны пополнить нашу коллекцию? Он менторским тоном разъяснил мне, что именно мы — эксперты по современному искусству и он отнесет свои деньги в другое место, если нам кажется, что мы не сможем приобрести высокохудожественные произведения современного религиозного искусства.
— Вроде бы он сам решил отдать деньги, а все равно капризничает.
— Подождите, я рассказал вам еще не все. Мягко, без нажима, я постарался убедить мистера Хайбека, что сам приложил бы все усилия, чтобы приобрести высокохудожественные произведения современного религиозного искусства, если б услышал о их существовании. Разумеется, иконопись, как и нищие, всегда с нами. В некоторых церквах установлены оригинальные кресты и, соответственно, иконостасы, отчего интерьер приобретает современный вид. Но, если не считать высокохудожественным произведением распятого на кресте Христа с женской грудью, в этой области ничего нового нет. И мы, искусствоведы, критики, кураторы, считаем, возможно, ошибочно, что все тут уже сказано. — Кеннеди высоко подбросил мяч и поймал его. — В тот момент я осознал, что читаю бедняге лекцию, а он пришел ко мне совсем не за этим. И я спросил, почему, собственно, он хочет пожертвовать такую большую сумму?
— Вопрос, волнующий всех.
— Полагаю, ответ вас поразит. Поерзав в кресле, совсем как свидетель на его перекрестном допросе, Хайбек пробормотал, что жизнь его подошла к концу, он подводит итоги, а так как всем на него наплевать, он и решил избавиться от своего состояния и… — Кеннеди высоко подкинул мяч, наклонился вперед, чтобы поймать, — …остаток дней провести в католическом монастыре.
Тут Кеннеди бросил мяч Флетчу.
— Фантастика, — выдохнул Флетч, ловя мяч.
— Я предполагал, что вас это изумит. Теперь вы понимаете, почему я с радостью принял вас этим утром. Ситуация более чем странная.
— Да, кто бы мог подумать?
— Люди не перестают удивлять, не так ли? Так что ваша коллекция будет пополняться и пополняться.
— Он хотел стать монахом?
— Да. Так он сказал. Католическим монахом. Келья, молитвы, посты, все как полагается.
— Он всегда ходил в черных ботинках.
— Простите?
— Не обращайте внимания.
— Тем не менее мы провели совещание, обсудили предложение Хайбека. Никто не знал, что и думать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51