— Дональд всегда был очень религиозен.
— Никто, похоже, этого не замечал.
Луиза Хайбек пожала плечами.
— Он был лжецом, — продолжал Флетч. — Хорошо оплачиваемым лжецом, профессиональным лжецом. Вы сами говорили, что не поверили бы ему, если б он сказал вам, что умер.
— Лжец жаждет правды куда больше, чем мы. Лжец верит, что правда есть что-то особенное, загадочное, мистическое, мифологическое, недостижимое, требующее долгих, упорных поисков. Для остальных правда очевидна и ясна, как простое четверостишие.
— Вы мне поверите, если я скажу, что Дональд хотел уйти в монастырь?
— О, да. Это так на него похоже. Именно так он бы и поступил. Он все время читал религиозные трактаты, сборники проповедей и тому подобное.
— Как получилось, что дети этого не знали?
— Они ничего о нем не знали, кроме того, что читали в газетах. Никто не знал. Газетные публикации отбивали охоту узнать о Дональде что-либо еще.
— Он готовил себя к служению Господу?
— Конечно. Именно этим он и занимался по вечерам. Потому-то я никогда его не видела. И дети не видели. И не знали его.
— Послушайте, но Дональд Хайбек засадил в дом для умалишенных очень необычную даму, которую мы оба знаем.
— Да, — кивнула Луиза Хайбек. — Меня. Дональд поступил правильно. Жить здесь интереснее, чем с ним. Я могу наблюдать, как едят другие люди. У меня ecть — она оглядела комнату, — компания. Я прихожу и ухожу, когда мне вздумается. Люди меня подвозят. Разговаривают со мной. Я рассказываю им истории о Перу. Дональд был прав и в другом: я покупала слишком много газонокосилок и стиральных машин.
— Вы побывали в Перу?
— Нет, но они зачастую понятия не имеют, на каком континенте находится эта страна.
— Миссис Хайбек, ваш сын — монах, который не может обрести душевный покой. Ваша дочь и внуки живут в нищете. Ваш зять — толстый самозванец.
— При чем тут Дональд?
— Дональд мог бы им помочь, постараться их понять, сблизиться с ними.
Луиза Хайбек долго смотрела в пол.
— Дональд блуждал в поисках Бога. Я ненавидела его за это. — В глубине здания мелодично прозвенел гонг. — Дональда застрелили, прежде чем он успел уйти из своей, полной лжи жизни.
— Вы застрелили его?
Она улыбнулась.
— По крайней мере, я знаю, где он сейчас.
Другие обитатели клиники спешили к двери.
— Пойдемте, — встала и Луиза. — Я выведу вас через запасный выход. Это проще, чем выходить через приемную. Вас не записали при входе, так что может возникнуть путаница.
В коридоре она посмотрела на Флетча.
— Стирая вашу одежду, я полюбила вас.
У раскрытой двери Флетч обернулся.
— Вы не станете возражать, если я как-нибудь приглашу вас на чашку чая?
Луиза Хайбек покачала головой.
— Сомневаюсь, что меня будет мучить жажда.
Глава 29
Флетч несколько раз позвонил, подождал, но дверь дома 12339 по Полмайр-драйв так и не открылась. Солнце уже садилось. Холодало. На подъездной дорожке не стояли машины, на двери не висел венок. Луиза Хайбек осталась в доме для умалишенных. Роберт Хайбек терзался в монастыре. Нэнси Хайбек жила в нищете с мужем, самозванным поэтом. Дональда Хайбека убили.
А Жасмин?
Флетч отступил от двери и посмотрел вверх, на окно, в котором в прошлый раз качнулась занавеска.
Занавеска качнулась и теперь.
Флетч широко улыбнулся, помахал рукой и направился к автомобилю, стоящему у тротуара.
Когда он садился за руль, дверь дома 12339 по Полмайр-драйв открылась. В проеме возник женский силуэт.
Флетч захлопнул дверцу и зашагал обратно к дому.
Она спустилась со ступенек. Дверь за ее спиной захлопнулась.
— О, черт, — воскликнула женщина. — Как же я попаду в дом?
— Вы Жасмин?
Она кивнула. Вблизи женщина выглядела старше, чем издалека. Толстый слой косметики на лице, выщипанные брови, крашеные волосы.
— Моя фамилия Флетчер. Я работаю в «Ньюс трибюн».
— Как же мне попасть в дом?
— Кухарки нет?
— Мне нечем ей платить. Она ушла.
— А почему вы вышли на улицу?
— Из любопытства. — Наряд Жасмин ни в коей мере не напоминал траурный: желтый, с глубоким вырезом пуловер, зеленые брючки, туфельки на шпильках. — Утром вы оставили здесь ворох одежды. Это же одежда Дональда.
— Извините, что не смог почистить ее перед тем, как привезти сюда.
— Одежда как-то связана с расследованием убийства?
— Нет.
— Я так и подумала. Дональд ушел в другом костюме.
— Я понимаю. Но это тоже его одежда. Я просто вернул ее.
— Вот и хорошо. — Объяснение, похоже, полностью ее устроило. Она оглянулась на дом. Куда больше волновала ее захлопнувшаяся дверь.
— Жасмин, я в недоумении.
— Мы тоже.
— Дональд говорил вам, что собирается пожертвовать пять миллионов долларов музею?
— Нет.
— Не говорил?
— Ни разу. Музею? Вроде бы в утренней газете написано, что он хотел отдать деньги какому-то человеку.
— Он обсуждал с вами религиозное искусство? Показывал вам какие-либо картины, скульптуры?
— Никогда. Религиозное искусство? Я думала, что религиозными могут быть только люди.
— Он говорил с вами о религии?
— Нет. В последнее время он читал толстые книги, вместо того чтобы спать. Большие романы.
— Он говорил вам о посещении монастыря в Томасито?
— В котором находится его сын? Нет. И я там никогда не была.
— Он намекал, что собирается уйти в монастырь?
Ее глаза широко раскрылись.
— Нет!
Посмотрел на дом и Флетч.
— Вы правы. Мы все в недоумении.
— Он и так жил, как монах, — добавила Жасмин. — Читал ночи напролет. «Война и мир». «Братья Карамазовы».
Флетч весь подобрался.
— Не творить зла? Что-то в этом роде. Уйти и не творить больше зла?
— Да, — кивнула Жасмин. — Что-то он такое говорил. Два или три раза. — Она пожала плечами. — Я никогда не понимала, что он говорит. Когда он-таки говорил со мной.
— Он не собирался уйти вместе с вами?
— Нет. С какой стати?
— Вы же Жасмин Хайбек, не так?
— Нет. Газета в этом ошиблась.
— Вас зовут Жасмин?
— И да, и нет. Мы неженаты. Дональд не разводился со своей первой женой. Вы с ней встречались?
— Да, — услышал Флетч свой голос.
— Странная дама. Хотя и очень милая. Приходит, садится, долго молчит, а потом неожиданно спрашивает: «Жасмин, что вы думаете о слове „синий“? Я отвечаю, что вообще не думаю об этом слове. А она добавляет: „Синий Дональд синеет в синем костюме“. Странно, не правда ли?
— Я уже не так недоумеваю, как раньше.
— Это хорошо.
— Вы жили здесь как его подруга?
— Вроде бы ничего другого мне не оставалось. — Она переступила с ноги на ногу. — Может, вы подскажете мне, что делать дальше.
— Готов попытаться.
Она шагнула к Флетчу.
— Видите ли, я включена в Федеральную программу защиты свидетелей.
— О?
— Я давала показания на суде в Майами со стороны обвинения. Подсудимых я знала, хорошие парни, денег у них куры не клюют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51