От вас разит бербоном.
Флетч вновь понюхал тенниску.
— Ужасно, не правда ли?
— Запах бербона я отличаю сразу. Ваш бербон — из дешевых.
— Позаимствовал его на распродаже, знаете ли.
— Слышала я о вас, журналистах. — В серых глазах миссис Хайбек стояла грусть. — Дональд однажды рассказал мне о знакомом журналисте, который наполнял бербоном постельную грелку. Своим коллегам он говорил, что нашел способ облагородить пьянство. Лежа в постели, потягивал бурбон через клапан грелки. К сожалению, через три месяца он уже не мог добраться до кровати и спал на полу. — Миссис Хайбек сложила руки на коленях. — До двухспальной кровати.
Флетч глубоко вздохнул. Он чувствовал, что вульгарный смех оскорбит миссис Хайбек.
Посмотрел на бассейн. На другой стороне мужчина в сомбреро поливал цветочную клумбу.
— Дело в том, что произошло это случайно.
— Люди всегда находят предлог для того, чтобы напиться. Хорошие новости, плохие новости, никаких новостей.
— Нет, действительно случайно. Я зашел в винный магазин на пересечении бульвара Вашингтона и Двадцать третьей улицы, и как раз в тот момент упала стойка с бутылками бербона. Меня и одного из работников магазина окатило бербоном с головы до ног.
Ее грустный взгляд задержался на лице Флетча.
— Я не пил. Честное слово. Позвольте мне присесть?
— Хорошо, — с неохотой согласилась она. Флетч сел на второй металлический стул. Миссис Хайбек сидела в тени большого зонтика, Флетчу досталось место под солнцем.
— Так вернемся к пяти миллионам, миссис Хайбек…
— Пяти миллионам, — повторила она.
— …Которые вы и ваш муж решили подарить музею искусств.
— Да-а-а? Расскажите мне об этом.
— О чем?
— Об этом.
Флетч смутился.
— Я надеялся, что рассказывать будете вы.
Миссис Хайбек выпрямилась.
— Да, мой муж и я решили пожертвовать пять миллионов музею искусств.
— Мне это уже известно. Ваш муж адвокат?
— Мой муж блуждает. Далеко-далеко. И всегда блуждал, знаете ли. Это все, что можно о нем сказать.
— Понятно. — Поневоле Флетч задумался, а сколько водки выпила миссис Хайбек с утренним кофе. — Он — старший партнер в юридической фирме «Хайбек, Харрисон и Хаулер»?
— Я говорила ему не делать этого, — миссис Хайбек нахмурилась. — Три фамилии, начинающиеся с буквы «х». Более того, со слога «ха». — Все еще хмурясь, она посмотрела на Флетча. — Вы со мной согласны?
— Конечно. Звучит неестественно.
— Создает дисгармонию. Ощущение, что партнеры никогда не могут прийти к единому выводу. В чем-то сойтись.
— Да, — не стал спорить Флетч.
— Не говоря уж о том, что, произнося «Хайбек, Харрисон и Хаулер», люди слышат, возможно и подсознательно, «Ха, ха, ха». В действительности же они говорят «Хай, ха, хау». Что еще хуже.
— Гораздо хуже, — Флетч вытер со лба пот.
— Я хотела, чтобы он взял четвертого партнера, — продолжила миссис Хайбек. — По фамилии Бурк.
— Ясно. И что, мистер Бурк не захотел присоединиться к фирме?
Миссис Хайбек ответила пренебрежительным взглядом.
— Дональд сказал, что у него нет знакомых с такой фамилией.
— Понятно.
— По крайней мере, среди адвокатов. Не нашлось ни одного адвоката с фамилией Бурк.
— А среди ваших знакомых нет адвоката с фамилией Бурк? — полюбопытствовал Флетч.
— Нет, — без запинки ответила миссис Хайбек. Под жаркими солнечными лучами пропитанная бербоном одежда Флетча быстро высыхала. От паров бербона голова у него шла кругом. Будто он сам приложился к грелке с бербоном.
— Ваш муж консультировал корпорации?
— Нет. С корпорациями он не работал. Все время спорил в суде.
Глаза ее по-прежнему переполняла грусть.
— Я знаю, что он считался одним из лучших криминальных адвокатов.
— Это точно, — согласилась миссис Хайбек.
Флетч шумно выдохнул.
— Миссис Хайбек, у вас или вашего мужа были иные источники доходов, помимо гонораров за судебные процессы и доли прибыли, причитающейся вашему мужу, как старшему партнеру фирмы «Хайбек, Харрисон и Хаулер»?
— «Хай, ха, хау».
— То есть, было ли у вас личное состояние или вы получили наследство…
— Мой муж всегда носит черные туфли, — прервала его миссис Хайбек. — В Хейтс черные туфли встретишь не часто. Он не любил кричащих нарядов, в каких щеголяют многие криминальные адвокаты.
Флетч почел за благо промолчать, ожидая продолжения.
— Вам представляется, что мужчина, отдающий предпочтение черным туфлям, не склонен к блужданиям, не так ли?
Вновь Флетч выдержал паузу, прежде чем заговорить.
— Не то, чтобы я пытаюсь вторгнуться в вашу личную жизнь, миссис Хайбек…
— Нет у меня никакой личной жизни. — Она уставилась на свои зеленые теннисные туфли.
— Просто я стараюсь осознать, что означает для вас и вашего мужа решение пожертвовать пять миллионов долларов музею искусств? Наверное, это практически все, что он заработал за свою жизнь.
— Молодой человек, меня от вас тошнит.
— Простите.
— От вас дурно пахнет. Вы вроде бы трезвы, но от вас несет бербоном. От этого запаха кружится голова, я боюсь, что меня сейчас вывернет наизнанку.
— Извините. Но у меня точно такие же ощущения.
— И что же мы будем с этим делать?
Флетч оглянулся на дом.
— Может, мне принять душ.
— Если вас, как вы говорите, облили бербоном, вам нет смысла принимать душ, а затем надевать пропитанную бербоном одежду. Этот мерзкий запах никуда не исчезнет.
— Логично, — кивнул Флетч. — Очень логично.
— Почему бы вам не прыгнуть в бассейн? Благо, он под боком.
— Это я могу. — Флетч начал выгружать содержимое карманов. — В одежде.
— Зачем вам прыгать в бассейн в одежде?
— Чтобы вымыть из нее запах бербона.
— Но ваша одежда намокнет. Неужели вы хотите целый день ходить в мокром?
— Сегодня жарко.
— Жаркость не имеет никакого отношения к мокрости.
— Жаркость?
— Так, бывало, говорила моя дочь. Когда была маленькая. Жаркость. Неудивительно, что она вышла замуж за поэта. Как же его зовут…
— Я не знаю.
— Том Фарлайф.
— Ясно. Я как раз собирался задать несколько вопросов о ваших детях.
— У них все в полном порядке, благодарю. Очевидно, вам надо раздеться перед тем, как прыгнуть в бассейн.
— Тогда я буду без одежды.
— А мне-то что? Я — мать и бабушка. Мне без разницы. Это частный бассейн. — Она глянула на садовника. — Это Педро. Он тоже возражать не будет. Если вид голого мужчины ему неприятен, не следовало ему идти в садовники.
— Вы абсолютно правы.
Миссис Хайбек встала.
— Раздевайтесь. Я отвернусь, чтобы вы могли сказать своей подружке, что голым вас видела только мать, когда меняла вам подгузники. На прошлой неделе, не так ли?
Флетч уже развязывал шнурки.
— Одежду оставьте на стуле. После того, как прыгнете в бассейн, скажите «хоп». Я возьму ее, постираю в машине, а затем высушу в сушилке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Флетч вновь понюхал тенниску.
— Ужасно, не правда ли?
— Запах бербона я отличаю сразу. Ваш бербон — из дешевых.
— Позаимствовал его на распродаже, знаете ли.
— Слышала я о вас, журналистах. — В серых глазах миссис Хайбек стояла грусть. — Дональд однажды рассказал мне о знакомом журналисте, который наполнял бербоном постельную грелку. Своим коллегам он говорил, что нашел способ облагородить пьянство. Лежа в постели, потягивал бурбон через клапан грелки. К сожалению, через три месяца он уже не мог добраться до кровати и спал на полу. — Миссис Хайбек сложила руки на коленях. — До двухспальной кровати.
Флетч глубоко вздохнул. Он чувствовал, что вульгарный смех оскорбит миссис Хайбек.
Посмотрел на бассейн. На другой стороне мужчина в сомбреро поливал цветочную клумбу.
— Дело в том, что произошло это случайно.
— Люди всегда находят предлог для того, чтобы напиться. Хорошие новости, плохие новости, никаких новостей.
— Нет, действительно случайно. Я зашел в винный магазин на пересечении бульвара Вашингтона и Двадцать третьей улицы, и как раз в тот момент упала стойка с бутылками бербона. Меня и одного из работников магазина окатило бербоном с головы до ног.
Ее грустный взгляд задержался на лице Флетча.
— Я не пил. Честное слово. Позвольте мне присесть?
— Хорошо, — с неохотой согласилась она. Флетч сел на второй металлический стул. Миссис Хайбек сидела в тени большого зонтика, Флетчу досталось место под солнцем.
— Так вернемся к пяти миллионам, миссис Хайбек…
— Пяти миллионам, — повторила она.
— …Которые вы и ваш муж решили подарить музею искусств.
— Да-а-а? Расскажите мне об этом.
— О чем?
— Об этом.
Флетч смутился.
— Я надеялся, что рассказывать будете вы.
Миссис Хайбек выпрямилась.
— Да, мой муж и я решили пожертвовать пять миллионов музею искусств.
— Мне это уже известно. Ваш муж адвокат?
— Мой муж блуждает. Далеко-далеко. И всегда блуждал, знаете ли. Это все, что можно о нем сказать.
— Понятно. — Поневоле Флетч задумался, а сколько водки выпила миссис Хайбек с утренним кофе. — Он — старший партнер в юридической фирме «Хайбек, Харрисон и Хаулер»?
— Я говорила ему не делать этого, — миссис Хайбек нахмурилась. — Три фамилии, начинающиеся с буквы «х». Более того, со слога «ха». — Все еще хмурясь, она посмотрела на Флетча. — Вы со мной согласны?
— Конечно. Звучит неестественно.
— Создает дисгармонию. Ощущение, что партнеры никогда не могут прийти к единому выводу. В чем-то сойтись.
— Да, — не стал спорить Флетч.
— Не говоря уж о том, что, произнося «Хайбек, Харрисон и Хаулер», люди слышат, возможно и подсознательно, «Ха, ха, ха». В действительности же они говорят «Хай, ха, хау». Что еще хуже.
— Гораздо хуже, — Флетч вытер со лба пот.
— Я хотела, чтобы он взял четвертого партнера, — продолжила миссис Хайбек. — По фамилии Бурк.
— Ясно. И что, мистер Бурк не захотел присоединиться к фирме?
Миссис Хайбек ответила пренебрежительным взглядом.
— Дональд сказал, что у него нет знакомых с такой фамилией.
— Понятно.
— По крайней мере, среди адвокатов. Не нашлось ни одного адвоката с фамилией Бурк.
— А среди ваших знакомых нет адвоката с фамилией Бурк? — полюбопытствовал Флетч.
— Нет, — без запинки ответила миссис Хайбек. Под жаркими солнечными лучами пропитанная бербоном одежда Флетча быстро высыхала. От паров бербона голова у него шла кругом. Будто он сам приложился к грелке с бербоном.
— Ваш муж консультировал корпорации?
— Нет. С корпорациями он не работал. Все время спорил в суде.
Глаза ее по-прежнему переполняла грусть.
— Я знаю, что он считался одним из лучших криминальных адвокатов.
— Это точно, — согласилась миссис Хайбек.
Флетч шумно выдохнул.
— Миссис Хайбек, у вас или вашего мужа были иные источники доходов, помимо гонораров за судебные процессы и доли прибыли, причитающейся вашему мужу, как старшему партнеру фирмы «Хайбек, Харрисон и Хаулер»?
— «Хай, ха, хау».
— То есть, было ли у вас личное состояние или вы получили наследство…
— Мой муж всегда носит черные туфли, — прервала его миссис Хайбек. — В Хейтс черные туфли встретишь не часто. Он не любил кричащих нарядов, в каких щеголяют многие криминальные адвокаты.
Флетч почел за благо промолчать, ожидая продолжения.
— Вам представляется, что мужчина, отдающий предпочтение черным туфлям, не склонен к блужданиям, не так ли?
Вновь Флетч выдержал паузу, прежде чем заговорить.
— Не то, чтобы я пытаюсь вторгнуться в вашу личную жизнь, миссис Хайбек…
— Нет у меня никакой личной жизни. — Она уставилась на свои зеленые теннисные туфли.
— Просто я стараюсь осознать, что означает для вас и вашего мужа решение пожертвовать пять миллионов долларов музею искусств? Наверное, это практически все, что он заработал за свою жизнь.
— Молодой человек, меня от вас тошнит.
— Простите.
— От вас дурно пахнет. Вы вроде бы трезвы, но от вас несет бербоном. От этого запаха кружится голова, я боюсь, что меня сейчас вывернет наизнанку.
— Извините. Но у меня точно такие же ощущения.
— И что же мы будем с этим делать?
Флетч оглянулся на дом.
— Может, мне принять душ.
— Если вас, как вы говорите, облили бербоном, вам нет смысла принимать душ, а затем надевать пропитанную бербоном одежду. Этот мерзкий запах никуда не исчезнет.
— Логично, — кивнул Флетч. — Очень логично.
— Почему бы вам не прыгнуть в бассейн? Благо, он под боком.
— Это я могу. — Флетч начал выгружать содержимое карманов. — В одежде.
— Зачем вам прыгать в бассейн в одежде?
— Чтобы вымыть из нее запах бербона.
— Но ваша одежда намокнет. Неужели вы хотите целый день ходить в мокром?
— Сегодня жарко.
— Жаркость не имеет никакого отношения к мокрости.
— Жаркость?
— Так, бывало, говорила моя дочь. Когда была маленькая. Жаркость. Неудивительно, что она вышла замуж за поэта. Как же его зовут…
— Я не знаю.
— Том Фарлайф.
— Ясно. Я как раз собирался задать несколько вопросов о ваших детях.
— У них все в полном порядке, благодарю. Очевидно, вам надо раздеться перед тем, как прыгнуть в бассейн.
— Тогда я буду без одежды.
— А мне-то что? Я — мать и бабушка. Мне без разницы. Это частный бассейн. — Она глянула на садовника. — Это Педро. Он тоже возражать не будет. Если вид голого мужчины ему неприятен, не следовало ему идти в садовники.
— Вы абсолютно правы.
Миссис Хайбек встала.
— Раздевайтесь. Я отвернусь, чтобы вы могли сказать своей подружке, что голым вас видела только мать, когда меняла вам подгузники. На прошлой неделе, не так ли?
Флетч уже развязывал шнурки.
— Одежду оставьте на стуле. После того, как прыгнете в бассейн, скажите «хоп». Я возьму ее, постираю в машине, а затем высушу в сушилке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51