– Элли, я говорю не о счете за электричество и не о сушилке для полотенец. Я пытаюсь рассказать тебе о письме из Америки.
Мои веки тяжелы, будто крышки рояля. Однако в главе первой «Вашей беременности» подчеркивается, что нельзя строить из себя инвалида.
– И от кого оно? – бормочу я.
Какого черта Бен продолжает таскать мне завтрак в постель? Я ведь умоляла его прекратить это баловство. Яйцо-пашот таращится на меня огромным глазом, подернутым катарактой. Несколько глотков чая, которые мне удалось проглотить, болтаются туда-сюда в пустом желудке. Джем? Да я его видеть не могу. Так, а что это так ловко припрятано под чайником? Конверт. Оживившись, я потянулась за ним. Письмо от Примулы Трамвелл – всегда радость. Вместе со своей сестрицей Гиацинтой Примула укрепляет мою веру в то, что зрелый возраст может стать самым интересным периодом в жизни. Эти две ужасно милые старые девы вполне успешно подвизаются на ниве частного сыска. Агентство «Цветы-детективы» пользуется доброй репутацией среди знающей публики.
– Извини, Бен, я не расслышала…
Его черные брови сдвинулись в одну линию.
– У меня пропал голос или ребенок давит на слуховой нерв?
– Ну что ты, еще нет и трех месяцев…
– В таком случае повторяю еще раз и с выражением: мне пишет секретарь Общества Кулинаров.
Я тотчас обратилась в само сочувствие.
– О, это случаем не одна из тех сдвинутых контор, что обещают проследить родословную вашей семьи за символическую плату в тысячу фунтов? Брось письмецо в мусорную корзину, милый! – Я поправила подушку.
– Элли…
– Нет, ты только послушай, Бен, что пишет Примула: «Элли, дорогая, мы с Гиацинтой передаем тебе наши самые наилучшие пожелания. Здесь, в „Кельях“, жизнь такая спокойная. Работы у нас, к сожалению, совсем мало. Наш дворецкий – начинавший карьеру, как тебе известно, вором-взломщиком – авторитетно заявляет, что преступления не приносят былых доходов…
– Значит, никто еще не подсыпал старушенциям отравы в нюхательную соль, – фыркнул Бен.
– Неужели обязательно употреблять слово „старушенции“? – тотчас взвилась я, на мгновении забыв о тошноте.
– А почему нет? Это статус, достичь которого хотелось бы большинству из нас. Ведь чтобы реализовать наши мечты, нужно время, а лично я, например, всегда мечтал…
– Дорогой, – замечаю я, – ты будешь очень тронут. Примула вложила в конверт одно старинное семейное средство, идеальное для человека в моем деликатном положении. Говорит, ему отдают предпочтение даже члены королевской фамилии при стрессах. И состоит, заметь, только из натуральных ингредиентов. Бен вымучил улыбку.
– Солнышко, ты любезно подвела нашу беседу вновь к теме Общества Кулинаров. Они, правда, не выкапывают генеалогические деревья, но в конечном итоге являются хранителями истории. – Он достал из конверта письмо и захрустел пергаментной бумагой. – Кулинары – это секретная организация шеф-поваров, преданных благородному делу розыска давно утерянных рецептов, имеющих большое культурное значение.
– Подумать только! – вздохнула я.
– Элли, мы же говорим не об утерянном рецепте пирога с вареньем тетушки Мэдди!
– Надеюсь, что нет! – Я опустила письмо Примулы на обложку „Беременности для начинающих“.
Кот Тобиас важно вышел из-за гардероба, я постаралась не встречаться с ним взглядом. Бен поудобнее устроился на моих ногах.
– Только лучшие из лучших принимаются в члены этой организации, да и то лишь после труднейших испытаний.
– Например?
– Дорогая моя, все это держится в строжайшей тайне. Члены общества дают клятву хранить молчание. А для тех, кто не прошел испытаний, распускать язык равносильно профессиональному самоубийству.
– Святые небеса! – Если это проклятое яйцо не прекратит на меня пялиться, придется ткнуть в него вилкой. А может, и нет. В моем мозгу возникло устрашающее видение вытекающей клейкой желтой жижи. – Другими словами, эти твои Кулинары – что-то вроде масонов, только с половниками? Со всякими там тайными рукопожатиями и условными подмигиваниями? Бен нежно погладил мое наивное чело.
– Это те самые люди, которые год назад объявили всему миру – всему думающему миру, Элли, – что они самолично отыскали рецепт порошкового говяжьего супа с овощами, автор которого – не кто иной, как… – Темно-бордовые занавески перестали колыхаться на ветерке, проникавшем через открытое окно; кот Тобиас, увлеченно бегавший за своим хвостом, замер как замороженный. – …Не кто иной, как Леонардо да Винчи! – Бен торжествующе уставился на меня.
– Батюшки! – выдохнула я. – А бедняжку-то списали со счетов, объявив средненьким художником, который по-дилетантски занимался авиацией, анатомией и так далее и тому подобное. – Я едва удержалась, чтобы не спросить, не будет ли этот суп выпущен под маркой „Окорочка Джоконды“. Мой любимый супруг был явно очарован этой сектой гурманов. – С чего это Кулинары тебе написали?
Бен поднялся. Кровать тотчас вздыбилась, грозя опрокинуться. Я ухватилась за край, и комната вновь обрела нормальные очертания. Супруг мой стоял перед зеркалом туалетного столика и внимательно разглядывал свое отражение. В глазах его плясали изумрудные искорки.
– Элли, вот в этих руках я держу, – он взглянул на свои руки так, будто они вынырнули неведомо откуда да приросли к его плечам без разрешения, – в этих самых руках я держу приглашение от Общества явиться для рассмотрения моей кандидатуры как Потенциального Члена. Я постаралась изобразить восхищение.
– У тебя нет слов, верно? Единственный вопрос не дает мне покоя: почему именно я? – Он принялся вышагивать перед мраморным камином, причем каждый четвертый шаг приходился на скрипящую половицу.
Я обожаю этого мужчину. Он мой рыцарь в сверкающих доспехах. Бен спас меня от участи, которая хуже смерти, – презрения тетушки Астрид, слабо замаскированного под жалость: бедняжка Элли, так и не вышла замуж! Но порой его мужское самодовольство, неумело замаскированное под самоуничижение, чуточку раздражает.
Бен прекратил расхаживать взад-вперед и одарил меня своей самой чарующей улыбкой.
– Трудно поверить, да? Меня! Сына скромного зеленщика!
Родитель Бена столь же скромный, как управляющий нефтяной скважиной. Будучи владельцем зеленной лавки, Папуля мнит себя фруктово-овощным магнатом.
– Подумать только, как обрадуется твоя мамочка! – восхитилась я.
Скажу вам по секрету, Магдалина – ярая противница всех организаций, строящих свою деятельность не в строгом соответствии с канонами римско-католического права. Глупо надеяться, что все Кулинары – истинные католики.
– Элли, я все думаю: с чего это Кулинары вытянули из шляпы мое имя? Ну да, дела „Абигайль“ идут неплохо, но не в мировом же масштабе, а „Книге о вкусной и здоровой пище леди эдвардианской эпохи“ еще только предстоит сделать меня добрым другом каждой семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84