– Если хоть один волосок упадет с головы Бинго, виновному придется иметь дело с моим мужем Франком.
Ее гнев несколько успокаивал. В отличие от меня, Эрнестина не страдала чрезмерным воображением. Она не боялась самого худшего. Джеффриз увела ее, и теперь нас осталось трое – Бен, Валисия Икс и я. Супруг улыбался мне с несколько растерянным видом. Что, не может вспомнить, где меня видел? Валисия же что-то говорила ему в подчеркнуто интимной манере. Демонстративно обойдя их стороной, я направилась в Красную комнату, где мы собирались накануне.
– Миссис Хаскелл, – с оттенком участия произнес звучный грудной голос, – я как раз говорила вашему мужу, что такого рода треволнения вам совсем не полезны. Почему бы вам не подняться к себе в комнату и не отдохнуть?
Ага, стало быть, Бена нужно держать подальше от моих когтей, дабы я не попыталась вернуть его? Как же, разбежалась! Впрочем… никогда еще я не была так уверена, что беременность не является оправданием приобретения лишнего веса.
– Солнышко… – Бен отделился от нее и шагнул ко мне. – Мисс Икс права. Тебе лучше пойти прилечь.
– Ну уж нет! Нечего сплавлять меня в постель, как непослушного ребенка. – Ох, до чего же я ненавидела себя! Дурацкий клетчатый балахон с пчелками на карманах; накрученные волосы с секущимися концами…
Взгляд, который Бен устремил на Валисию, говорил красноречивее любых слов. Не забывай о ее положении, дорогая! Мы не должны ей перечить. Может, мне стиснуть зубы и благословить их?
– Как скажешь, родная. – Бен осторожно прикоснулся к моему лицу, будто я норовистая кобыла, которую надо объездить. – Будем искать Бинго вместе.
Отпрянув от него, я фыркнула:
– Благодарю покорно, но мы найдем его в три раза быстрее, если отправимся разными маршрутами.
– Тут вы правы. – И Валисия плавно устремилась вверх по лестнице.
Обвив меня рукой, Бен принялся водить меня кругами, будто избавляя кобылу от кишечной колики.
– Элли, Валисия старалась проявить участие, а ты повела себя так нелюбезно.
– Спасибо, что сказал, я над этим работаю.
– Это совсем на тебя не похоже. Ты же знаешь, эта женщина столько для меня значит! В профессиональном смысле.
– А ты заметил, что, когда она улыбается, бросаются в глаза начальные признаки пародонтоза?
– Боже, тебе, наверное, нездоровится! – Он шарил по карманам в поисках брошюры "Отцовство ради удовольствия и пользы". – Честно говоря, я и сам неважно себя чувствую. Кроме шуток, но, кажется, я заразился твоей утренней тошнотой. Мутит меня что-то. Голова кружится. А ноги будто ватные.
О господи, только не это! Он еще имеет наглость пересказывать мне симптомы своей влюбленности! Все признаки налицо. Ярость обуяла меня.
– Очень мило с твоей стороны, что поделился.
Недоуменный взгляд Бена достался моей спине – я устремилась в направлении Красной комнаты.
Тамошняя душная атмосфера не способствовала поднятию духа. Старинные безделушки, напоминающая мешок с песком софа и в особенности портрет Кота-Мертвеца над камином являлись отличными декорациями для съемок какой-нибудь мелодрамы с элементами мистики. Смелой я никогда не была, так что внезапный стук дождя за окнами окончательно выбил меня из равновесия. Глупо вообще было сюда приходить. Не так уж много тут мест, где Бинго мог бы спрятаться; и с чего он выкинул этот финт? Я тронула занавески возле книжных стеллажей. А что, если мальчишка впал в депрессию после утреннего заседания? Даже взрослый может сломаться от вопросов типа "Какие пирожные подгорели у Альфреда Великого?", "Что такое эккли – пирожные, сдобные булочки, пирожки или все вышеупомянутое, вместе взятое? Бедняжка Бинго. Возможно, и не требуется особого мастерства, чтобы проиграть, но учиться всегда нелегко. Тем более для вундеркинда.
Пробираясь между двумя бордовыми креслами и несколькими растениями в кадках, готовыми вцепиться тебе в руку, если зазеваешься, я заметила на ковре рядом с одной из кадок бурое пятно, очертаниями напоминающее Австралию.
Иди-иди, Элли, не останавливайся! Не прислушивайся к шагам Бена. Не злись из-за того, что он покорно – да что там, трусливо и бесхребетно! – принял твое требование оставить тебя в покое.
Гардины красного бархата в северной части комнаты были задернуты – наверное, от яркого солнца, но сейчас, когда за окном лил дождь, я решила их раздвинуть – не держа и мысли, что Бинго может прятаться на широком подоконнике.
Там лежал Пипс – без пиджака, в одной рубашке, с застывшей улыбкой на восковом лице. Ноги его были вытянуты, а руки сложены на груди, чуть ниже красного пятна. Из нагрудного кармана торчала массивная рукоятка ножа.
Комната закачалась перед моими глазами. Вцепившись в гардину одной рукой, я вонзила зубы во вторую – чтобы не завизжать. Какой ужас! Если бы только я могла взять обратно все свои недобрые мысли об этом неприятном человеке! Рыдание застряло у меня в горле, когда Пипс вдруг сел. Не вынимая ножа, он свесил с подоконника кривые ноги и проскрипел:
– Первый апрель – никому не верь!
Я готова была размозжить его лысую голову.
– Ошибочка вышла, – прошипела я. – Сегодня третье июля.
– В моем возрасте, – Пипс закатил глаза, так что остались видны только белки, – время не суть важно.
– А нож? – Скрестив руки, я нервно постукивала туфлей по полу.
Пипс любовно дотронулся до ножа, будто это была розочка, которую дама его грез приколола ему к лацкану.
– Это из реквизита, оставшегося после съемок "Печального дома". А мне о нем пропавший парнишка напомнил. – Голубые глаза-льдинки в упор смотрели на меня, но я не могла отделаться от жутковатого ощущения, будто за этим морщинистым лицом никто не живет. – Видали фильм-то?
– Только фрагмент.
– Там все время исчезали люди. Сначала старая мадам Фаруш, потом Гербациус, дворецкий, – его нашли точь-в-точь в таком виде, как вы меня. – Пипс нежно разгладил складки на занавесках. – Вы ведь испугались, верно?
– Плагиатом, значит, помаленьку занимаетесь? – Я выдавила ненатуральный смешок. Любопытно, это пятно возле кадки с растением еще сырое? – Пытаетесь страху на меня нагнать. Немудрено, что Джимми Грогг решил сбежать по-тихому, после того как был публично унижен из-за такого пустяка, как питьевая сода!
Пипс, откровенно довольный тем, что вывел меня из себя, сидел и болтал ногами, как ребенок на морской пристани. Вспомнив один из немногочисленных советов моей матери – делать добро тем, кто вас ненавидит, ибо ничто не приведет их в большую ярость, – я лучезарно улыбнулась:
– И часто вы устраиваете такие розыгрыши? Прошлой ночью, например, не вы ли написали "Этот дом тебя погубит" на стене ванной комнаты – и не вы ли бродили по коридору в одеянии призрака?
– Не я. – Старик одарил меня самодовольной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Ее гнев несколько успокаивал. В отличие от меня, Эрнестина не страдала чрезмерным воображением. Она не боялась самого худшего. Джеффриз увела ее, и теперь нас осталось трое – Бен, Валисия Икс и я. Супруг улыбался мне с несколько растерянным видом. Что, не может вспомнить, где меня видел? Валисия же что-то говорила ему в подчеркнуто интимной манере. Демонстративно обойдя их стороной, я направилась в Красную комнату, где мы собирались накануне.
– Миссис Хаскелл, – с оттенком участия произнес звучный грудной голос, – я как раз говорила вашему мужу, что такого рода треволнения вам совсем не полезны. Почему бы вам не подняться к себе в комнату и не отдохнуть?
Ага, стало быть, Бена нужно держать подальше от моих когтей, дабы я не попыталась вернуть его? Как же, разбежалась! Впрочем… никогда еще я не была так уверена, что беременность не является оправданием приобретения лишнего веса.
– Солнышко… – Бен отделился от нее и шагнул ко мне. – Мисс Икс права. Тебе лучше пойти прилечь.
– Ну уж нет! Нечего сплавлять меня в постель, как непослушного ребенка. – Ох, до чего же я ненавидела себя! Дурацкий клетчатый балахон с пчелками на карманах; накрученные волосы с секущимися концами…
Взгляд, который Бен устремил на Валисию, говорил красноречивее любых слов. Не забывай о ее положении, дорогая! Мы не должны ей перечить. Может, мне стиснуть зубы и благословить их?
– Как скажешь, родная. – Бен осторожно прикоснулся к моему лицу, будто я норовистая кобыла, которую надо объездить. – Будем искать Бинго вместе.
Отпрянув от него, я фыркнула:
– Благодарю покорно, но мы найдем его в три раза быстрее, если отправимся разными маршрутами.
– Тут вы правы. – И Валисия плавно устремилась вверх по лестнице.
Обвив меня рукой, Бен принялся водить меня кругами, будто избавляя кобылу от кишечной колики.
– Элли, Валисия старалась проявить участие, а ты повела себя так нелюбезно.
– Спасибо, что сказал, я над этим работаю.
– Это совсем на тебя не похоже. Ты же знаешь, эта женщина столько для меня значит! В профессиональном смысле.
– А ты заметил, что, когда она улыбается, бросаются в глаза начальные признаки пародонтоза?
– Боже, тебе, наверное, нездоровится! – Он шарил по карманам в поисках брошюры "Отцовство ради удовольствия и пользы". – Честно говоря, я и сам неважно себя чувствую. Кроме шуток, но, кажется, я заразился твоей утренней тошнотой. Мутит меня что-то. Голова кружится. А ноги будто ватные.
О господи, только не это! Он еще имеет наглость пересказывать мне симптомы своей влюбленности! Все признаки налицо. Ярость обуяла меня.
– Очень мило с твоей стороны, что поделился.
Недоуменный взгляд Бена достался моей спине – я устремилась в направлении Красной комнаты.
Тамошняя душная атмосфера не способствовала поднятию духа. Старинные безделушки, напоминающая мешок с песком софа и в особенности портрет Кота-Мертвеца над камином являлись отличными декорациями для съемок какой-нибудь мелодрамы с элементами мистики. Смелой я никогда не была, так что внезапный стук дождя за окнами окончательно выбил меня из равновесия. Глупо вообще было сюда приходить. Не так уж много тут мест, где Бинго мог бы спрятаться; и с чего он выкинул этот финт? Я тронула занавески возле книжных стеллажей. А что, если мальчишка впал в депрессию после утреннего заседания? Даже взрослый может сломаться от вопросов типа "Какие пирожные подгорели у Альфреда Великого?", "Что такое эккли – пирожные, сдобные булочки, пирожки или все вышеупомянутое, вместе взятое? Бедняжка Бинго. Возможно, и не требуется особого мастерства, чтобы проиграть, но учиться всегда нелегко. Тем более для вундеркинда.
Пробираясь между двумя бордовыми креслами и несколькими растениями в кадках, готовыми вцепиться тебе в руку, если зазеваешься, я заметила на ковре рядом с одной из кадок бурое пятно, очертаниями напоминающее Австралию.
Иди-иди, Элли, не останавливайся! Не прислушивайся к шагам Бена. Не злись из-за того, что он покорно – да что там, трусливо и бесхребетно! – принял твое требование оставить тебя в покое.
Гардины красного бархата в северной части комнаты были задернуты – наверное, от яркого солнца, но сейчас, когда за окном лил дождь, я решила их раздвинуть – не держа и мысли, что Бинго может прятаться на широком подоконнике.
Там лежал Пипс – без пиджака, в одной рубашке, с застывшей улыбкой на восковом лице. Ноги его были вытянуты, а руки сложены на груди, чуть ниже красного пятна. Из нагрудного кармана торчала массивная рукоятка ножа.
Комната закачалась перед моими глазами. Вцепившись в гардину одной рукой, я вонзила зубы во вторую – чтобы не завизжать. Какой ужас! Если бы только я могла взять обратно все свои недобрые мысли об этом неприятном человеке! Рыдание застряло у меня в горле, когда Пипс вдруг сел. Не вынимая ножа, он свесил с подоконника кривые ноги и проскрипел:
– Первый апрель – никому не верь!
Я готова была размозжить его лысую голову.
– Ошибочка вышла, – прошипела я. – Сегодня третье июля.
– В моем возрасте, – Пипс закатил глаза, так что остались видны только белки, – время не суть важно.
– А нож? – Скрестив руки, я нервно постукивала туфлей по полу.
Пипс любовно дотронулся до ножа, будто это была розочка, которую дама его грез приколола ему к лацкану.
– Это из реквизита, оставшегося после съемок "Печального дома". А мне о нем пропавший парнишка напомнил. – Голубые глаза-льдинки в упор смотрели на меня, но я не могла отделаться от жутковатого ощущения, будто за этим морщинистым лицом никто не живет. – Видали фильм-то?
– Только фрагмент.
– Там все время исчезали люди. Сначала старая мадам Фаруш, потом Гербациус, дворецкий, – его нашли точь-в-точь в таком виде, как вы меня. – Пипс нежно разгладил складки на занавесках. – Вы ведь испугались, верно?
– Плагиатом, значит, помаленьку занимаетесь? – Я выдавила ненатуральный смешок. Любопытно, это пятно возле кадки с растением еще сырое? – Пытаетесь страху на меня нагнать. Немудрено, что Джимми Грогг решил сбежать по-тихому, после того как был публично унижен из-за такого пустяка, как питьевая сода!
Пипс, откровенно довольный тем, что вывел меня из себя, сидел и болтал ногами, как ребенок на морской пристани. Вспомнив один из немногочисленных советов моей матери – делать добро тем, кто вас ненавидит, ибо ничто не приведет их в большую ярость, – я лучезарно улыбнулась:
– И часто вы устраиваете такие розыгрыши? Прошлой ночью, например, не вы ли написали "Этот дом тебя погубит" на стене ванной комнаты – и не вы ли бродили по коридору в одеянии призрака?
– Не я. – Старик одарил меня самодовольной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84