А в-третьих, если ты в него втрескалась, то таким путем ничего не добьешься. В-четвертых, если неправильно «в-третьих» и если ты хочешь стать невесткой профессора Каманина, то действовать нужно совсем не так.
– Все вы сволочи и подонки! – бросила Инга и побежала вслед за Ростиславом.
– Да, мы такие! – грустно улыбнулся Руслан. – Это же физфак. И не подонки, а реалисты.
Ростик стоял у киоска «Мороженое» и лопал пятую порцию эскимо. Отец без лишних слов отдавал ему четверть своей зарплаты, ибо сынуля здорово помогал ему с расчетами и прочей дребеденью. Так что Ростислав мог себе позволить и кутнуть. Карманные деньги плюс стипендия составляли около двухсот рублей в месяц, а это выходило равным окладу хорошего инженера на хорошем заводе.
– Как ты можешь есть это в двадцатиградусный мороз? – раздался сзади знакомый до отвращения голос.
– Вот так вот и жрем-с! – ответил он, не оборачиваясь. – Трескаем помалу.
Ростик любил вот так вот запросто навернуть десяток порций, не отходя от кассы. Тем более что в его времени это было удовольствием дороговатым и подавалось на десерт в лучших семьях Москвы.
– Что, Руслан уже ушел? – деловито осведомился он. – Или, пардон, ты ушла?
– Необязательно быть таким противным! – сказала она. – Давай сегодня в кино сходим!
Каманин пожал плечами. Он не любил синематограф. Ни в прошлой жизни, ни в этой. К тому же его раздражали большие скопления людей. Он-то и универ едва терпел.
– Не хочу я в кино, – спокойно сказал он. Лицо Инги опасно вытянулось. Разочарование отчетливо проступило на красивом, умело накрашенном лице. Увидев это, Ростик предложил: – Есть альтернативный вариант. Погоди, не криви губы. Сейчас зайдем в Троицкое, пообедаем в одном тихом трактирчике, а затем пойдем ко мне. Если ты так любишь кино, посмотрим видик. Там прикольная комедия со Шварцем есть. «Близнецы» называется. Ты, кстати, где живешь? Мы с отцом могли бы тебя потом отвезти. Ну как?
– Вообще-то в Троицком я еще не была... – мечтательно проговорила Инга. – Но ведь завтра коллоквиум по физике.
– А, ерунда! Я тебе помогу. Прямо дома подготовимся. Там Машуля обещала пиццу испечь к вечеру. Гигантскую. Идешь, нет?
– Иду. Не в «пятерку» же переться... Я сама из Бобруйска вообще-то... Но как-то неудобно получается.
– Неудобно у декана на пиво просить! – злобно отшутился Каманин. – А ты по ежевечерним макаронам соскучилась, или чем вы там питаетесь?
– «Харчо», «Свекольник» и ячневая каша. Чего скривился?
– Тебе просто необходимо попасть в Троицкое, – уверенно заявил парень.
– А, черт с ним! Поехали! Не каждый день девушку водят в Троицкое!
– Ты девушка красивая, как сама утверждаешь. Могла бы хоть каждый день ходить туда, – съехидничал парень. Инга так посмотрела на него, что он подумал, не переборщил ли.
– За все нужно платить. Всякий норовит прикоснуться туда, где помягче. За три рубля-то! Лучше макароны!
– Ну, я тебя трогать за всякие там места не собираюсь. Еще несовершеннолетний.
Ребятки помолчали.
– А кто эта Машуля? – невинно осведомилась Инга. – Сестра, домработница... подруга, может?
Ростик неожиданно издал губами очень неприличный звук. Сконфузившись, он посмотрел на девушку.
– Мачеха. Молодая, симпатичная мачеха. Тридцать три годика! Родила отцу девять лет назад близняшек: Светку с Галкой. А домработницы мы не держим уже одиннадцать лет – с тех пор, как папа женился.
Инга задумалась.
– А мама твоя где? Извини, если покажусь нескромной...
– Да нет! Все нормально. Уехала в Израиль, когда мне было полгодика. Вместе с Полиной – моей сестричкой-двойняшкой. Недавно мне Полина фото прислала – белые люди на берегу Красного моря. Она и мамаша с каким-то очкастым евреем дыню трескают. Флаг им в задницу! Который со звездой Соломона, – уточнил парень.
– А, не расстраивайся. У меня вообще один брат – прыщавая сволочь лет тринадцати. Но за мной уже в ванной пытается подсматривать, понимаешь?
– Понимаешь. Отчего не посмотреть, когда есть на что, – хмыкнул Ростислав, – вон, «четвертак» стоит. Поехали!
Они вскочили в двери троллейбуса «двадцать пятого» маршрута и спустились на заднюю площадку – излюбленное место молоденьких парочек. Там, кстати, Ростик мог стоять почти в полный рост.
– Кажется, общественный транспорт – не самое удобное для тебя место, – заметила Инга, слегка обнимая его за талию.
– В такси еще хуже, – признался Ростик, – вырасту, куплю себе «Яву». По крайней мере головой в крышу не упираешься. А то можно будет и старенький «Харлей» прикупить. Вот это транспорт!
– Не приведи господь, такой рост! – вздохнула девушка.
Троллейбус тряхнуло. Ингу бросило на Ростика. Она ткнулась лицом в его водолазку и, отпрянув, пробормотала:
– Что за запах незнакомый? Как называется?
Парень пожал плечами.
– «Аляска». Папа из Испании привез.
– Крутизна-а-а! – протянула Инга. – Куда нам, простым смертным...
Ростислав мгновенно отстранился.
– Инга, я не виноват, что в такой семье родился. Родился бы в другой, пах бы «Тройным», как и все нормальные люди.
– Извини. По-моему, наша остановка.
– «Ёперный театр»?
– Она самая. Выходим, что ли?
– И быстренько. – Ростик аккуратно вышел из троллейбуса, следя за тем, чтобы головою не снести поручень, и, галантно подав даме руку, дополнил: – В этот час в моем погребке народу мало. Ручаюсь, тебе там понравится.
«Погребок» оказался совсем не погребком, приличным кафе на втором этаже недавно реконструированного домика. В просторном помещении царил полумрак, в котором, уверенно ориентируясь, сновали официантки. Лилась негромкая музыка, а голос Марка Нопфлера придавал этой атмосфере таинственности особый колорит.
– Что это играет, интересно? – поежилась Инга. – Аж мурашки по коже забегали!
– «Brothers in Arms», «Dire Straits», – ответил Ростик, – мне тоже нравится. Что будем брать. И не стесняйся – я угощаю.
– По какому праву, интересно? – лукаво глянула на него Инга.
– Ну... Я все-таки мужчина, да еще имеющий, кроме стипендии, побочный источник дохода. Короче, принцесса! Вот меню, будь добра – выбирай!
– Интересно-интересно! – протянула девушка, беря в руки листок бумаги, исписанный крупными (чтобы посетители могли разобрать в полумраке) буквами. – Ну вот, например, салатик из кальмаров я бы попробовала первый раз в жизни. К нему цыплячью ногу с картофельным пюре и маленькую смаженку с грибами.
– А на десерт? – равнодушно поинтересовался парень.
– На десерт, – девушка задумалась, – на десерт пусть будет клубничное желе и мороженое с лимонным ликером! Я не слишком обнаглела?
– Успокойся! Копеек у меня хватит. В самом деле, что ты так нервничаешь!
К ним подошла официантка, и Ростислав без запинки отбарабанил заказ Инги.
– А вам что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Все вы сволочи и подонки! – бросила Инга и побежала вслед за Ростиславом.
– Да, мы такие! – грустно улыбнулся Руслан. – Это же физфак. И не подонки, а реалисты.
Ростик стоял у киоска «Мороженое» и лопал пятую порцию эскимо. Отец без лишних слов отдавал ему четверть своей зарплаты, ибо сынуля здорово помогал ему с расчетами и прочей дребеденью. Так что Ростислав мог себе позволить и кутнуть. Карманные деньги плюс стипендия составляли около двухсот рублей в месяц, а это выходило равным окладу хорошего инженера на хорошем заводе.
– Как ты можешь есть это в двадцатиградусный мороз? – раздался сзади знакомый до отвращения голос.
– Вот так вот и жрем-с! – ответил он, не оборачиваясь. – Трескаем помалу.
Ростик любил вот так вот запросто навернуть десяток порций, не отходя от кассы. Тем более что в его времени это было удовольствием дороговатым и подавалось на десерт в лучших семьях Москвы.
– Что, Руслан уже ушел? – деловито осведомился он. – Или, пардон, ты ушла?
– Необязательно быть таким противным! – сказала она. – Давай сегодня в кино сходим!
Каманин пожал плечами. Он не любил синематограф. Ни в прошлой жизни, ни в этой. К тому же его раздражали большие скопления людей. Он-то и универ едва терпел.
– Не хочу я в кино, – спокойно сказал он. Лицо Инги опасно вытянулось. Разочарование отчетливо проступило на красивом, умело накрашенном лице. Увидев это, Ростик предложил: – Есть альтернативный вариант. Погоди, не криви губы. Сейчас зайдем в Троицкое, пообедаем в одном тихом трактирчике, а затем пойдем ко мне. Если ты так любишь кино, посмотрим видик. Там прикольная комедия со Шварцем есть. «Близнецы» называется. Ты, кстати, где живешь? Мы с отцом могли бы тебя потом отвезти. Ну как?
– Вообще-то в Троицком я еще не была... – мечтательно проговорила Инга. – Но ведь завтра коллоквиум по физике.
– А, ерунда! Я тебе помогу. Прямо дома подготовимся. Там Машуля обещала пиццу испечь к вечеру. Гигантскую. Идешь, нет?
– Иду. Не в «пятерку» же переться... Я сама из Бобруйска вообще-то... Но как-то неудобно получается.
– Неудобно у декана на пиво просить! – злобно отшутился Каманин. – А ты по ежевечерним макаронам соскучилась, или чем вы там питаетесь?
– «Харчо», «Свекольник» и ячневая каша. Чего скривился?
– Тебе просто необходимо попасть в Троицкое, – уверенно заявил парень.
– А, черт с ним! Поехали! Не каждый день девушку водят в Троицкое!
– Ты девушка красивая, как сама утверждаешь. Могла бы хоть каждый день ходить туда, – съехидничал парень. Инга так посмотрела на него, что он подумал, не переборщил ли.
– За все нужно платить. Всякий норовит прикоснуться туда, где помягче. За три рубля-то! Лучше макароны!
– Ну, я тебя трогать за всякие там места не собираюсь. Еще несовершеннолетний.
Ребятки помолчали.
– А кто эта Машуля? – невинно осведомилась Инга. – Сестра, домработница... подруга, может?
Ростик неожиданно издал губами очень неприличный звук. Сконфузившись, он посмотрел на девушку.
– Мачеха. Молодая, симпатичная мачеха. Тридцать три годика! Родила отцу девять лет назад близняшек: Светку с Галкой. А домработницы мы не держим уже одиннадцать лет – с тех пор, как папа женился.
Инга задумалась.
– А мама твоя где? Извини, если покажусь нескромной...
– Да нет! Все нормально. Уехала в Израиль, когда мне было полгодика. Вместе с Полиной – моей сестричкой-двойняшкой. Недавно мне Полина фото прислала – белые люди на берегу Красного моря. Она и мамаша с каким-то очкастым евреем дыню трескают. Флаг им в задницу! Который со звездой Соломона, – уточнил парень.
– А, не расстраивайся. У меня вообще один брат – прыщавая сволочь лет тринадцати. Но за мной уже в ванной пытается подсматривать, понимаешь?
– Понимаешь. Отчего не посмотреть, когда есть на что, – хмыкнул Ростислав, – вон, «четвертак» стоит. Поехали!
Они вскочили в двери троллейбуса «двадцать пятого» маршрута и спустились на заднюю площадку – излюбленное место молоденьких парочек. Там, кстати, Ростик мог стоять почти в полный рост.
– Кажется, общественный транспорт – не самое удобное для тебя место, – заметила Инга, слегка обнимая его за талию.
– В такси еще хуже, – признался Ростик, – вырасту, куплю себе «Яву». По крайней мере головой в крышу не упираешься. А то можно будет и старенький «Харлей» прикупить. Вот это транспорт!
– Не приведи господь, такой рост! – вздохнула девушка.
Троллейбус тряхнуло. Ингу бросило на Ростика. Она ткнулась лицом в его водолазку и, отпрянув, пробормотала:
– Что за запах незнакомый? Как называется?
Парень пожал плечами.
– «Аляска». Папа из Испании привез.
– Крутизна-а-а! – протянула Инга. – Куда нам, простым смертным...
Ростислав мгновенно отстранился.
– Инга, я не виноват, что в такой семье родился. Родился бы в другой, пах бы «Тройным», как и все нормальные люди.
– Извини. По-моему, наша остановка.
– «Ёперный театр»?
– Она самая. Выходим, что ли?
– И быстренько. – Ростик аккуратно вышел из троллейбуса, следя за тем, чтобы головою не снести поручень, и, галантно подав даме руку, дополнил: – В этот час в моем погребке народу мало. Ручаюсь, тебе там понравится.
«Погребок» оказался совсем не погребком, приличным кафе на втором этаже недавно реконструированного домика. В просторном помещении царил полумрак, в котором, уверенно ориентируясь, сновали официантки. Лилась негромкая музыка, а голос Марка Нопфлера придавал этой атмосфере таинственности особый колорит.
– Что это играет, интересно? – поежилась Инга. – Аж мурашки по коже забегали!
– «Brothers in Arms», «Dire Straits», – ответил Ростик, – мне тоже нравится. Что будем брать. И не стесняйся – я угощаю.
– По какому праву, интересно? – лукаво глянула на него Инга.
– Ну... Я все-таки мужчина, да еще имеющий, кроме стипендии, побочный источник дохода. Короче, принцесса! Вот меню, будь добра – выбирай!
– Интересно-интересно! – протянула девушка, беря в руки листок бумаги, исписанный крупными (чтобы посетители могли разобрать в полумраке) буквами. – Ну вот, например, салатик из кальмаров я бы попробовала первый раз в жизни. К нему цыплячью ногу с картофельным пюре и маленькую смаженку с грибами.
– А на десерт? – равнодушно поинтересовался парень.
– На десерт, – девушка задумалась, – на десерт пусть будет клубничное желе и мороженое с лимонным ликером! Я не слишком обнаглела?
– Успокойся! Копеек у меня хватит. В самом деле, что ты так нервничаешь!
К ним подошла официантка, и Ростислав без запинки отбарабанил заказ Инги.
– А вам что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92