Взоры всех устремились на Настю, которая пожала плечами:
– Ну, может, койку командирскую проверить пошли. Первейшее дело!
Евдокия, ее сестра, досадливо поморщилась, но ничего не сказала. Зато неожиданно оживилась графиня де Лаваль. Отложив в сторону книгу, она уставилась на Ростислава и томно проговорила:
– А остальные койки проверили?
Каманин, ни на кого не глядя, равнодушно изрек:
– Вот некоторые особи, изображая из себя страшно озабоченных, на самом деле беспокоятся о нездоровой обстановке в коллективе. Если человеку сильно хочется потешить беса, то он тихонько идет и его тешит. Татьяна!
Графиня от громового каманинского голоса вздрогнула и выронила книгу. Ростислав по рангу был вторым после Андрея Константиновича, поэтому хамить ему не следовало. Она лишь нервно пожала плечами:
– При чем здесь я? Я так, вообще...
В кают-компанию ворвался Денис.
– Эй, черти, человек за бортом! Пойдем, сейчас потеха будет.
Костик и Шевенко бросились за ним. Остальные продолжали наслаждаться различными проявлениями качки. Выскочив на палубу, наши герои обнаружили, что шторм почти утих, и волны уже не так бессистемно бросаются друг на друга. Мокрая палуба производила тягостное впечатление. У левого борта два Ревенанта деловито вытаскивали из объятий Нептуна смуглолицего бородатого человека. Он уцепился за спасательный круг, и теперь его подтаскивали до уровня палубы.
– Вот тебе и Африка! – сказал Денис. – Первый встречный оказывается типичным франком!
– Такой погодой негры дома сидят – телевизор смотрят, – поцокал языком Костя, – лишь проходимцы всякие шатаются.
Между тем человека уже втащили на палубу, где он и распластался. Мокрый, изнеможенный и до одури прекрасный. Насчет последнего, правда, Андрей Константинович сильно преувеличил, но остальное было правдой.
– Gracias! – сказал первым делом спасенный, когда обрел способность говорить.
– No problem, amigo! – приветливо отозвался полковник. – Bueno dias!
– Der Striche mich nimm, wer Sie solche? – изумился спасенный.
– Позвольте, товарищ полковник, – вмешался Денис, – мы с ним на немецком пообщаемся.
Присев на корточки перед бедолагой, он ответил:
– Den Kreuzer «Orion», Russland. Wer Sie und woher?
– Marcusus Lechche. aus Venenig, – представился спасенный. – Unsere Brigg ist zum Grund neben der Stunde ruckwartsgegangen. Mich hat fur Bord fur die Minute bis zu demhinausgeworfen ist da aller dass es mir bekannt ist.
– Чего он говорит? – нетерпеливо спросил Андрей Константинович. – Кто он такой?
– Венецианский торговец Марко Лечче. Их корабль затонул час назад.
– Ладно, если хочет, мы его подбросим до Сиракузы, но на большее пусть не рассчитывает.
– Wir werden Sie bis zu Syrakus anffihren, – перевел Денис.
– Ihnen werde ich sehr dankbar sein! – с жаром воскликнул Марко и потерял сознание.
– Где там эти близняшки? – вознегодовал Волков-старший. – Пора «Дело врачей» заводить! Костя, ну-ка бегом сюда младшую маму!
Сын сорвался с места и исчез – только звездочки блеснули на погонах. Денис Булдаков принялся вытаскивать потерявшего сознание Марко из спасательного круга с белой надписью «Orion», а полковник молча помогал ему. Вдвоем им удалось перетащить неожиданно тяжелое тело венецианского купца в кормовую рубку и уложить на жесткую кушетку. Вскоре прибежала запыхавшаяся Настя.
– Я думала, мой муж отдыхает в каюте командирской, а он тут... Ну-ка, ну-ка! Невредно его было бы на камбуз...
– Куда?! – в один голос воскликнули капитан с полковником. – Может, в лазарет?
– А я куда сказала? – Настя еще не привыкла к морским терминам, поэтому ляпы допускала сплошь и рядом. К счастью, подошла Дуня и окинула больного цепким знахарским взглядом.
– Андрей, прикажи истуканам, чтобы отнесли его в лазарет. Пока он со смеху не помер. Настя! Дашь ему, как очнется, пустырника настойки граммов сто пятьдесят, и пусть отдыхает. Я вечером его осмотрю.
«Истуканами» Евдокия называла Ревенантов. Сколько ей ни объясняли, она ни в какую не соглашалась считать их обычными людьми. «Зомби», «Навьи», «Умруны», «Мавки» – как она их только не обзывала.
Мужчин она к себе вообще не подпускала вот уже десять лет. Со смертью Володи что-то надломилось в ее душе, и она уже больше не была такой сорвиголовой, как раньше. Ратибор боялся, чтобы она не ушла в монастырь, о чем неоднократно с ней разговаривал и отговаривал. Но она только и сказала: «Тятя, мне плохо, а не тошно!» – и на полгода ушла в лес – к деду.
Старый волхв постарался снабдить внучку хотя бы необходимым набором знаний из арсенала травника – он охотнее возился с Романом. Семилетнего правнука дед обучал всерьез и со всем прилежанием, говоря, что в мальчугане дремлют могучие силы, которые стоит только разбудить и направить в нужное русло. Хотя малыш ему и не был правнуком по крови, ибо приходился сыном Андрею и Анжеле, но старый Боримир твердил что-то про неземные связи и прочую в таких случаях сообщаемую ерунду. В живописи вилами по воде колдуны и знахари не имеют себе равных.
Два Ревенанта с носилками забрали Марко и унесли в лазарет. Анастасия ушла следом, Евдокия осталась вдвоем с Андреем. Капитан Булдаков помчался в кают-компанию сообщать последние новости.
– Ну, как тебе Авдотья, новый мир? – спросил свояченицу полковник, приобняв за плечи.
– Ох, Андрюша, ты полагаешь, что нас уже возможно чем-нибудь удивить? Столько всего навидалась за эти десять лет, что и удивляться разучилась. Разве что негра из сказок вживую не видала...
– Попросить капитана пристать к берегу? Там добра этого...
– Перестань! – Она мягко взяла его за руку. – Я ведь не это имела в виду. Андрей, скажи, зачем нам это нужно? Зачем лезть к чужим людям, учить их жить, исполнять наши желания, зачем? Может, их собственный мир не настолько плох, чтобы его переделывать!
Андрей Константинович глянул в строгие глаза.
– Не тебе объяснять концепцию разумной жизни. Борьба противоположностей: черное – белое, плохое – хорошее, кислое – сладкое.
– Умное – глупое! – продолжила Дуня. – И что?
Волков отвел глаза.
– Есть такое понятие, Дуняша, – энтропия системы. Своеобразный показатель вероятности пребывания системы в данном состоянии. Понимаешь?
– Я изучала начала физики. Какие-то там термодинамические процессы...
– Термином «энтропия» пользуются не только физики. Так вот. Система «Земля-Унтерзонне-Гея» сейчас находится в весьма неуравновешенном состоянии.
– Почему? – перебила Дуня его непроизвольным возгласом.
– Ты не была на Земле. Там хреново. Слишком много насилия и несправедливости. Хранитель говорит, что от Земли в Космос идет мощное излучение темной энергии, привлекающее соответствующие формы жизни. За последнее тысячелетие этот район галактики стал нестабилен. Становятся возможными различные катаклизмы и прочие проявления нестабильности.
– А мы при чем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Ну, может, койку командирскую проверить пошли. Первейшее дело!
Евдокия, ее сестра, досадливо поморщилась, но ничего не сказала. Зато неожиданно оживилась графиня де Лаваль. Отложив в сторону книгу, она уставилась на Ростислава и томно проговорила:
– А остальные койки проверили?
Каманин, ни на кого не глядя, равнодушно изрек:
– Вот некоторые особи, изображая из себя страшно озабоченных, на самом деле беспокоятся о нездоровой обстановке в коллективе. Если человеку сильно хочется потешить беса, то он тихонько идет и его тешит. Татьяна!
Графиня от громового каманинского голоса вздрогнула и выронила книгу. Ростислав по рангу был вторым после Андрея Константиновича, поэтому хамить ему не следовало. Она лишь нервно пожала плечами:
– При чем здесь я? Я так, вообще...
В кают-компанию ворвался Денис.
– Эй, черти, человек за бортом! Пойдем, сейчас потеха будет.
Костик и Шевенко бросились за ним. Остальные продолжали наслаждаться различными проявлениями качки. Выскочив на палубу, наши герои обнаружили, что шторм почти утих, и волны уже не так бессистемно бросаются друг на друга. Мокрая палуба производила тягостное впечатление. У левого борта два Ревенанта деловито вытаскивали из объятий Нептуна смуглолицего бородатого человека. Он уцепился за спасательный круг, и теперь его подтаскивали до уровня палубы.
– Вот тебе и Африка! – сказал Денис. – Первый встречный оказывается типичным франком!
– Такой погодой негры дома сидят – телевизор смотрят, – поцокал языком Костя, – лишь проходимцы всякие шатаются.
Между тем человека уже втащили на палубу, где он и распластался. Мокрый, изнеможенный и до одури прекрасный. Насчет последнего, правда, Андрей Константинович сильно преувеличил, но остальное было правдой.
– Gracias! – сказал первым делом спасенный, когда обрел способность говорить.
– No problem, amigo! – приветливо отозвался полковник. – Bueno dias!
– Der Striche mich nimm, wer Sie solche? – изумился спасенный.
– Позвольте, товарищ полковник, – вмешался Денис, – мы с ним на немецком пообщаемся.
Присев на корточки перед бедолагой, он ответил:
– Den Kreuzer «Orion», Russland. Wer Sie und woher?
– Marcusus Lechche. aus Venenig, – представился спасенный. – Unsere Brigg ist zum Grund neben der Stunde ruckwartsgegangen. Mich hat fur Bord fur die Minute bis zu demhinausgeworfen ist da aller dass es mir bekannt ist.
– Чего он говорит? – нетерпеливо спросил Андрей Константинович. – Кто он такой?
– Венецианский торговец Марко Лечче. Их корабль затонул час назад.
– Ладно, если хочет, мы его подбросим до Сиракузы, но на большее пусть не рассчитывает.
– Wir werden Sie bis zu Syrakus anffihren, – перевел Денис.
– Ihnen werde ich sehr dankbar sein! – с жаром воскликнул Марко и потерял сознание.
– Где там эти близняшки? – вознегодовал Волков-старший. – Пора «Дело врачей» заводить! Костя, ну-ка бегом сюда младшую маму!
Сын сорвался с места и исчез – только звездочки блеснули на погонах. Денис Булдаков принялся вытаскивать потерявшего сознание Марко из спасательного круга с белой надписью «Orion», а полковник молча помогал ему. Вдвоем им удалось перетащить неожиданно тяжелое тело венецианского купца в кормовую рубку и уложить на жесткую кушетку. Вскоре прибежала запыхавшаяся Настя.
– Я думала, мой муж отдыхает в каюте командирской, а он тут... Ну-ка, ну-ка! Невредно его было бы на камбуз...
– Куда?! – в один голос воскликнули капитан с полковником. – Может, в лазарет?
– А я куда сказала? – Настя еще не привыкла к морским терминам, поэтому ляпы допускала сплошь и рядом. К счастью, подошла Дуня и окинула больного цепким знахарским взглядом.
– Андрей, прикажи истуканам, чтобы отнесли его в лазарет. Пока он со смеху не помер. Настя! Дашь ему, как очнется, пустырника настойки граммов сто пятьдесят, и пусть отдыхает. Я вечером его осмотрю.
«Истуканами» Евдокия называла Ревенантов. Сколько ей ни объясняли, она ни в какую не соглашалась считать их обычными людьми. «Зомби», «Навьи», «Умруны», «Мавки» – как она их только не обзывала.
Мужчин она к себе вообще не подпускала вот уже десять лет. Со смертью Володи что-то надломилось в ее душе, и она уже больше не была такой сорвиголовой, как раньше. Ратибор боялся, чтобы она не ушла в монастырь, о чем неоднократно с ней разговаривал и отговаривал. Но она только и сказала: «Тятя, мне плохо, а не тошно!» – и на полгода ушла в лес – к деду.
Старый волхв постарался снабдить внучку хотя бы необходимым набором знаний из арсенала травника – он охотнее возился с Романом. Семилетнего правнука дед обучал всерьез и со всем прилежанием, говоря, что в мальчугане дремлют могучие силы, которые стоит только разбудить и направить в нужное русло. Хотя малыш ему и не был правнуком по крови, ибо приходился сыном Андрею и Анжеле, но старый Боримир твердил что-то про неземные связи и прочую в таких случаях сообщаемую ерунду. В живописи вилами по воде колдуны и знахари не имеют себе равных.
Два Ревенанта с носилками забрали Марко и унесли в лазарет. Анастасия ушла следом, Евдокия осталась вдвоем с Андреем. Капитан Булдаков помчался в кают-компанию сообщать последние новости.
– Ну, как тебе Авдотья, новый мир? – спросил свояченицу полковник, приобняв за плечи.
– Ох, Андрюша, ты полагаешь, что нас уже возможно чем-нибудь удивить? Столько всего навидалась за эти десять лет, что и удивляться разучилась. Разве что негра из сказок вживую не видала...
– Попросить капитана пристать к берегу? Там добра этого...
– Перестань! – Она мягко взяла его за руку. – Я ведь не это имела в виду. Андрей, скажи, зачем нам это нужно? Зачем лезть к чужим людям, учить их жить, исполнять наши желания, зачем? Может, их собственный мир не настолько плох, чтобы его переделывать!
Андрей Константинович глянул в строгие глаза.
– Не тебе объяснять концепцию разумной жизни. Борьба противоположностей: черное – белое, плохое – хорошее, кислое – сладкое.
– Умное – глупое! – продолжила Дуня. – И что?
Волков отвел глаза.
– Есть такое понятие, Дуняша, – энтропия системы. Своеобразный показатель вероятности пребывания системы в данном состоянии. Понимаешь?
– Я изучала начала физики. Какие-то там термодинамические процессы...
– Термином «энтропия» пользуются не только физики. Так вот. Система «Земля-Унтерзонне-Гея» сейчас находится в весьма неуравновешенном состоянии.
– Почему? – перебила Дуня его непроизвольным возгласом.
– Ты не была на Земле. Там хреново. Слишком много насилия и несправедливости. Хранитель говорит, что от Земли в Космос идет мощное излучение темной энергии, привлекающее соответствующие формы жизни. За последнее тысячелетие этот район галактики стал нестабилен. Становятся возможными различные катаклизмы и прочие проявления нестабильности.
– А мы при чем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92