– Высочайший, – нерешительно начал левый, но каган его перебил:
– Хотя бы загребным взяли, ушел бы с ними... Это не просто ладья ушла за поворот – жизнь промчалась мимо нас! Жаль, не поймете меня, мои верные псы! Ваше счастье в том...
Если бы начавший оправляться от своего недомогания полковник Волков услыхал бы сейчас стенания кагана, то сказал бы следующее: «Сия болезнь „Музою дальних странствий“ прозывается и будет описана в другом месте и в другое время господами Ильфом да Петровым. Описание сие можно заказать в Бобруйске наложенным платежом».
Настоящая жизнь промчалась мимо Гуйюка, обдав его брызгами днепровской воды и сгинув в одночасье за ближайшим поворотом. Он постоял еще немного, затем вспомнил, что сегодня должна жеребиться его любимая кобыла, и тотчас забыл про визит белороссов, диковинный корабль и ощущение собственной неполноценности. Как ни крути, а реальная синица куда лучше виртуального дятла!
Глава 13. Гея. 1698.
Прибытие. Бухта Суфиа
Тому, кто читал «Таинственный остров» Жюля Верна, нет необходимости сильно напрягаться для того, чтобы представить себе этакий залив Акулы, увеличенный раз в десять. Представить поросшие девственным лесом крутые берега и эстуарий небольшой реки, впадающей в вышеупомянутый залив.
Где-то в чаще дремучего леса, возможно, и скрывались стада чернокожих... Скрывались от франко-голландских миссионеров, скрывались от торговцев «черным золотом», а также от диких зверей, плохой погоды и прочих напастей, коих так много в этом безумном мире.
– Где-то там по деревьям, вполне вероятно, прыгает еще не отловленный предок Александра Сергеевича Пушкина, – сказал Волков сыну, наблюдая в бинокль за побережьем с палубы крейсера «Орион».
– Может, поймаем? – предложил Костя. – Нам по дороге, могли бы подбросить Ганибалку...
– Рано еще.
Волков опустил бинокль и, чему-то улыбаясь, осмотрел надстройки. Погладил рукой хромированную поверхность леерной стойки, как будто на прогулочной яхте для миллионеров. Сказал радостно:
– Нет, сынок, хорош у нас все-таки «Орион»! Экий красавец!
Крейсер действительно был хорош по всем статьям. Он был, конечно, не слепой копией «Москвы», скорее «Москва» просто послужила ему прототипом. Благодаря предельной концентрации электроники, крейсер обслуживался всего сотней матросов-Ревенантов. На реальном крейсере экипаж был в четыре с половиной раза больше.
Силовая установка мощностью двести тысяч лошадей придавала способность «Ориону» развивать скорость в сорок узлов (причем без форсажа), а бортовое вооружение позволяло вести бой одновременно против ударного воздушно-надводно-подводного соединения. Образно говоря, крейсер представлял собою должным образом проточенный кусок титана – монолит, усиленный по стрингерам и шпангоутам вкраплениями никеля и кобальта.
Понятно, что, передавая Волкову эту безумно надежную и одновременно опасную игрушку, Хранитель заклинал его проявлять благоразумие и осторожность.
– Порочных наклонностей не имею, – ответил тогда откровенно Андрей Константинович, – вернее, их не развивал.
Когда в утреннем тумане перед ними выросла громада сташестидесятиметрового корабля, Андрея проняло не на шутку. Их «Мурена», казавшаяся на просторах Днепра большой и могучей, на фоне «Ориона» совершенно потерялась. Особенно когда раскрылись кормовые врата, и «Мурена» на самом малом плавно вошла в трюм на привычное место.
– А у «Москвы» тоже паромные врата есть? – спросил обалдевший Костик тогда у отца.
– Хрен его знает, товарищ старший лейтенант! – честно ответил Андрей Константинович. – Я с трудом отличаю танкер от авианосца, а ты меня такими проблемами грузишь. «Орион» похож на «Москву» только с виду, как Фриц Дитц на Адольфа Гитлера, но внутри – без ста граммов не разберешь. Построено это на неземной верфи, неизвестными существами, хоть и по проекту Хранителя.
– Пап, а какой у него запас хода?
Полковник задумчиво почесал в затылке. Уклончиво отвечать не хотелось (в смысле, родного сына не пошлешь), а точного ответа Волков-старший не мог себе представить даже приблизительно. Выручил его старый морской волк Нельсон, как нельзя кстати оказавшийся на мостике.
– С вашего разрешения, сэр, эта посудина способна быть в независимом плавании около пяти лет. Затем требуется пополнение продовольствия и плутония для реактора.
– Неужели у Хранителя не нашлось альтернативы ядерной реакции? – не удержался Костя, встревая в разговор «взрослых».
Нельсон полуобернулся к нему.
– Альтернатива есть. А специалисты по управляемому термоядерному синтезу у вас имеются? Термоядерный реактор вкупе с установками для получения дейтерия и трития – штука довольно громоздкая. Плюс еще и мощная лазерная установка! Согласен, энергия выходит неплохая, да и судно для нее необходимо, как два «Титаника».
Полковник умоляюще поднял руки.
– Я вас умоляю! В этом мы совсем ничего не смыслим. Нам бы к московскому царю добраться.
Нельсон моргнул единственным глазом.
– Я тоже не специалист. Краткий курс по обращению с реактором. Нам, Ревенантам, радиоизлучение не столь опасно, как людям, но, все же набравшись рентгенов, чувствуем себя не очень уютно: люминесценция, полупрозрачность тканей организма, обесцвечивание волос – дискомфорт, одним словом.
Наступил удобный психологический момент для смены темы.
– Когда отправляемся, капитан? – спросил Волков у Ревенанта Первой статьи Нельсона.
– Как вам будет угодно, гере командующий, – учтиво ответил тот, – крейсер готов. Портал активирован.
– Ну, тогда поехали! – распорядился полковник. Капитан корабля глянул на пеленгатор и, чуть переложив штурвал влево, надавил ярко-синюю кнопку на вспомогательном пульте.
– Взгляните! – предложил он.
В пяти кабельтовых от них полыхала уже знакомая полковнику сфера, но увеличенная в десятки раз. Нельсон врубил телеграф на «самый полный», и «Орион», постепенно набирая скорость, понесся к вратам, соединяющим два мира.
– Эх, прорвемся! – воскликнул Костя, когда до Портала осталось метров сто.
На палубе крейсера стояли «три мушкетера»: Ростислав, Иннокентий и Инга.
– Никогда не была в Африке, – сказала девушка, расстегивая молнию водолазки, – а жаль.
– Не о чем жалеть, – отозвался Каманин, – случалось мне бывать в тысяча девятьсот девятом году в славном городе Тимбукту...
– И как? – живо спросила Инга. На Унтерзонне Кеша достал Ростислава с расспросами, и тот поведал им свою печальную историю о репрессированном и реинкарнированном профессоре.
– Дерьмово. Днем – жарко, ночью – холодно. Нигер течет, искупаться бы, да в воде гадость всякая водится: крокодилы, игуаны, банту... Река течет посреди, считай, пустыни:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92