- мягко улыбнулся милорд. - Это земля, где я родился. Я вернулся домой, enfin. Я Тримейн-оф-Бэрхем.
- Прошу прощения, сэр, но кто же тогда мы? - спросил с интересом Робин.
- В настоящее время, дети мои, вы мистер и мисс Мерриот. Мне следует вас похвалить. Это великолепно. Я вижу, вы унаследовали частичку моего гения. - Он послал им воздушный поцелуй. - Когда я все устрою окончательно, вы будете достопочтенный Робин и достопочтенная Прюденс Тримейн.
- Оф-Бэрхем, - добавила Прюденс. Отец с нежностью посмотрел на нее.
- Для тебя, моя прекрасная Прю, я замышляю превосходный брак, - величественно сказал он.
- С особой королевской крови? - спросила Прюденс, на которую эта новость не произвела впечатления.
- Я выберу жениха из более древнего рода, чем эти Ганноверы, - сказал милорд с достоинством. - Не бойся.
Робин посмотрел на сестру.
- Дорогая моя, что же нам делать? - беспомощно спросил он.
- Предоставьте все мне! - повелительно сказал милорд. - Я никогда не ошибаюсь.
- Кроме затей с принцами, - многозначительно сказал Робин.
- Ба!.. Я забыл все это! - Щелкнув тонкими пальцами, он отбросил прошлое в пучину забвения. - Все могло повернуться по-другому. Я ухватился за случай, как всегда. Вы осуждаете меня за то, что восстание не удалось?
Прюденс покачала головой.
- Ах, сэр, если бы вас поставили во главе, - скорбно сказала она, - то принц сейчас сидел бы в Сент-Джеймском дворце.
Милорд был словно заворожен неким видением.
- Дитя мое, у тебя есть интуиция, - серьезно сказал он. - Ты права. Да, несомненно, ты права. - И погрузился в размышления.
Они переглянулись. Миледи сидела у окна, подперев рукой подбородок, с восторженным взглядом. Она не сводила узких глаз со старого джентльмена. Оставалось только ждать, пока он выйдет из транса. Робин снова откинулся в креслах, пожав сперва плечами. Сестра продолжала болтать ногой, обутой в мужской сапог.
Милорд поднял глаза.
- Мечты!.. - Он махнул рукой, как бы отгоняя их. - Мечты! Я великий человек, - сказал он просто.
- О да, сэр, - согласилась Прюденс. - Но хотелось бы знать, что вы задумали сейчас.
- Я поставил крест на замыслах и планах, - сказал он ей. - Я Тримейн-оф-Бэрхем.
Казалось, не было надежды добиться от него чего-либо еще. Но Прюденс не отставала.
- Вы уже сказали нам это, сэр. Но можете ли вы доказать это и опровергнуть притязания Ренсли?
- Если Ренсли встанет у меня на дороге, ему придется уйти, - решительно ответил милорд.
- Убийство, сэр?
- Он исчезнет. Я этим займусь. Не тревожьтесь, я все устрою к лучшему.
- Но согласится ли с таким взглядом мистер Ренсли? - спросила Прюденс. - Он признает вас, сэр?
- Нет, - сознался его лордство. - Но он боится меня. Поверьте мне, он боится!
Робин, сидевший до этого с закрытыми глазами, внезапно открыл их.
- Вот тут вы правы, сэр: вас следует бояться.
- Мой Робин! - Милорд протянул ему руку. - Ты начинаешь понимать меня!
- Я и сам вас очень боюсь, - откровенно сказал Робин. - Уделите мне минуту времени!
- Говори, сын мой! Я слушаю. Я весь внимание.
Робин рассматривал кончики своих пальцев.
- Сэр, дело обстоит так: мы, то есть я и Прю, решили стать респектабельными людьми. - Он поднял глаза. Лицо отца выражало учтивый интерес. - Я признаю, что мы сами не знаем, что делаем. Мы подчиняемся вам. Говоря откровенно, сэр, вы впутали нас в это злосчастное восстание на севере, и теперь вы должны выпутать нас из этого дела. Мне совсем неохота красоваться на тайбернской виселице. Мы приехали в Лондон по вашему велению. Мы ждали вас здесь согласно вашему плану. Это правда - вы появились, как и обещали, но в таком виде, что мы только запутаемся еще сильнее. Мы не покидаем вас, да мы и не можем, если только не решим снова уехать за границу. Но у нас есть желание обосноваться в Англии. Поэтому мы с надеждой взираем на вас.
Старый джентльмен слушал его, улыбаясь. Затем он встал.
- И не напрасно, дети мои. Я живу для того, чтобы устроить вас в жизни. И это время наступило! Выслушайте меня! Я отвечу на все. Что касается восстания - тут все просто. Вы перестаете существовать. Вы исчезаете. Короче говоря, вас больше нет. Робин Лейси - Лейси, ведь так? - погиб. Остается мой сын - Тримейн-оф-Бэрхем. Да, я увлек тебя, это правда. Через какое-то время мне будет довольно протянуть руку - и ты спасен. Имейте терпение, и вы получите все! Я уже сегодня объявлю всем о существовании сына и красавицы дочери. - Он замолчал. Аплодисменты - а он их явно ожидал - последовали только со стороны миледи, которая восхищенно захлопала в ладоши. Его взор остановился на ней, выражая благосклонность: - Ах, Тереза, вы верите в меня. И вы правы. Такие, как я, появляются на свет раз в пятьсот лет.
- За что и надо благодарить провидение, - вздохнул Робин. - Все это прекрасно, сэр, и мне, что быть Тримейном-оф-Бэрхем, что Робином Лейси - все едино. Но как вы намереваетесь достичь обещанного?
- Этого я пока не знаю, - ответил его лордство. - Я ничего не планирую, пока не увижу своего противника.
- Вы уверены, что вам придется сражаться, сэр?
- Несомненно. Могут обнаружиться люди, которые вспомнят мои заграничные похождения. Этих я не боюсь. Они для меня меньше, чем ничто.
- А еще, - прервал его сын, - могут быть и люди, которые помнят вас по шотландским делам. С ними как?
- Они тоже... меньше, чем ничто, - сказал милорд. - Кто осмелится разоблачить меня? - Он подчеркнул последнее слово. - Есть ли человек, могущий назвать меня якобитом, который был бы мне при этом неизвестен? Такого нет! В моем распоряжении бумаги, которые делают меня невероятно опасным для них.
- Якобитские бумаги? - резко воскликнул Робин. - Тогда сожгите их, сэр! В конце концов, вы не мистер Муррей из Броутона.
Милорд выпрямился.
- Вы подозреваете меня в бесчестии? Вы думаете, что Тримейн-оф-Бэрхем может стать доносчиком? Вы оскорбляете меня! Вы, мой сын!
- Клянусь Богом, сэр, пора покончить с героикой. Мне ничего не остается, кроме как предположить, что вы держите эти бумаги для каких-то целей.
- Ты можешь считать их дамокловым мечом, - объяснил милорд. - Есть только одна вещь, которая меня страшит. Один маленький, но важный клочок бумаги. Но я преодолею и это препятствие.
- Бумага? Вы поставили в ней свое имя? Где она? - встревоженно спросил Робин.
- Если бы я это знал, разве я стал бы бояться? - возразил милорд.
- Мне кажется, сэр, - медленно произнесла Прюденс, - что дамоклов меч висит и над вашей головой.
- Это так, дитя мое. Видите, я ничего не скрываю. Но мне суждено быть победителем. Я исхитрюсь.
Серые глаза расширились.
- «Я исхитрюсь», - медленно повторила Прюденс. - Знаете ли, сэр, что вы ставите меня в тупик.
- Эти слова были моим девизом, - с вызовом произнес старый джентльмен. - Это девиз Тримейнов. Поразмысли над этим, дочь моя. Хорошенько поразмысли! А сейчас я должен идти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
- Прошу прощения, сэр, но кто же тогда мы? - спросил с интересом Робин.
- В настоящее время, дети мои, вы мистер и мисс Мерриот. Мне следует вас похвалить. Это великолепно. Я вижу, вы унаследовали частичку моего гения. - Он послал им воздушный поцелуй. - Когда я все устрою окончательно, вы будете достопочтенный Робин и достопочтенная Прюденс Тримейн.
- Оф-Бэрхем, - добавила Прюденс. Отец с нежностью посмотрел на нее.
- Для тебя, моя прекрасная Прю, я замышляю превосходный брак, - величественно сказал он.
- С особой королевской крови? - спросила Прюденс, на которую эта новость не произвела впечатления.
- Я выберу жениха из более древнего рода, чем эти Ганноверы, - сказал милорд с достоинством. - Не бойся.
Робин посмотрел на сестру.
- Дорогая моя, что же нам делать? - беспомощно спросил он.
- Предоставьте все мне! - повелительно сказал милорд. - Я никогда не ошибаюсь.
- Кроме затей с принцами, - многозначительно сказал Робин.
- Ба!.. Я забыл все это! - Щелкнув тонкими пальцами, он отбросил прошлое в пучину забвения. - Все могло повернуться по-другому. Я ухватился за случай, как всегда. Вы осуждаете меня за то, что восстание не удалось?
Прюденс покачала головой.
- Ах, сэр, если бы вас поставили во главе, - скорбно сказала она, - то принц сейчас сидел бы в Сент-Джеймском дворце.
Милорд был словно заворожен неким видением.
- Дитя мое, у тебя есть интуиция, - серьезно сказал он. - Ты права. Да, несомненно, ты права. - И погрузился в размышления.
Они переглянулись. Миледи сидела у окна, подперев рукой подбородок, с восторженным взглядом. Она не сводила узких глаз со старого джентльмена. Оставалось только ждать, пока он выйдет из транса. Робин снова откинулся в креслах, пожав сперва плечами. Сестра продолжала болтать ногой, обутой в мужской сапог.
Милорд поднял глаза.
- Мечты!.. - Он махнул рукой, как бы отгоняя их. - Мечты! Я великий человек, - сказал он просто.
- О да, сэр, - согласилась Прюденс. - Но хотелось бы знать, что вы задумали сейчас.
- Я поставил крест на замыслах и планах, - сказал он ей. - Я Тримейн-оф-Бэрхем.
Казалось, не было надежды добиться от него чего-либо еще. Но Прюденс не отставала.
- Вы уже сказали нам это, сэр. Но можете ли вы доказать это и опровергнуть притязания Ренсли?
- Если Ренсли встанет у меня на дороге, ему придется уйти, - решительно ответил милорд.
- Убийство, сэр?
- Он исчезнет. Я этим займусь. Не тревожьтесь, я все устрою к лучшему.
- Но согласится ли с таким взглядом мистер Ренсли? - спросила Прюденс. - Он признает вас, сэр?
- Нет, - сознался его лордство. - Но он боится меня. Поверьте мне, он боится!
Робин, сидевший до этого с закрытыми глазами, внезапно открыл их.
- Вот тут вы правы, сэр: вас следует бояться.
- Мой Робин! - Милорд протянул ему руку. - Ты начинаешь понимать меня!
- Я и сам вас очень боюсь, - откровенно сказал Робин. - Уделите мне минуту времени!
- Говори, сын мой! Я слушаю. Я весь внимание.
Робин рассматривал кончики своих пальцев.
- Сэр, дело обстоит так: мы, то есть я и Прю, решили стать респектабельными людьми. - Он поднял глаза. Лицо отца выражало учтивый интерес. - Я признаю, что мы сами не знаем, что делаем. Мы подчиняемся вам. Говоря откровенно, сэр, вы впутали нас в это злосчастное восстание на севере, и теперь вы должны выпутать нас из этого дела. Мне совсем неохота красоваться на тайбернской виселице. Мы приехали в Лондон по вашему велению. Мы ждали вас здесь согласно вашему плану. Это правда - вы появились, как и обещали, но в таком виде, что мы только запутаемся еще сильнее. Мы не покидаем вас, да мы и не можем, если только не решим снова уехать за границу. Но у нас есть желание обосноваться в Англии. Поэтому мы с надеждой взираем на вас.
Старый джентльмен слушал его, улыбаясь. Затем он встал.
- И не напрасно, дети мои. Я живу для того, чтобы устроить вас в жизни. И это время наступило! Выслушайте меня! Я отвечу на все. Что касается восстания - тут все просто. Вы перестаете существовать. Вы исчезаете. Короче говоря, вас больше нет. Робин Лейси - Лейси, ведь так? - погиб. Остается мой сын - Тримейн-оф-Бэрхем. Да, я увлек тебя, это правда. Через какое-то время мне будет довольно протянуть руку - и ты спасен. Имейте терпение, и вы получите все! Я уже сегодня объявлю всем о существовании сына и красавицы дочери. - Он замолчал. Аплодисменты - а он их явно ожидал - последовали только со стороны миледи, которая восхищенно захлопала в ладоши. Его взор остановился на ней, выражая благосклонность: - Ах, Тереза, вы верите в меня. И вы правы. Такие, как я, появляются на свет раз в пятьсот лет.
- За что и надо благодарить провидение, - вздохнул Робин. - Все это прекрасно, сэр, и мне, что быть Тримейном-оф-Бэрхем, что Робином Лейси - все едино. Но как вы намереваетесь достичь обещанного?
- Этого я пока не знаю, - ответил его лордство. - Я ничего не планирую, пока не увижу своего противника.
- Вы уверены, что вам придется сражаться, сэр?
- Несомненно. Могут обнаружиться люди, которые вспомнят мои заграничные похождения. Этих я не боюсь. Они для меня меньше, чем ничто.
- А еще, - прервал его сын, - могут быть и люди, которые помнят вас по шотландским делам. С ними как?
- Они тоже... меньше, чем ничто, - сказал милорд. - Кто осмелится разоблачить меня? - Он подчеркнул последнее слово. - Есть ли человек, могущий назвать меня якобитом, который был бы мне при этом неизвестен? Такого нет! В моем распоряжении бумаги, которые делают меня невероятно опасным для них.
- Якобитские бумаги? - резко воскликнул Робин. - Тогда сожгите их, сэр! В конце концов, вы не мистер Муррей из Броутона.
Милорд выпрямился.
- Вы подозреваете меня в бесчестии? Вы думаете, что Тримейн-оф-Бэрхем может стать доносчиком? Вы оскорбляете меня! Вы, мой сын!
- Клянусь Богом, сэр, пора покончить с героикой. Мне ничего не остается, кроме как предположить, что вы держите эти бумаги для каких-то целей.
- Ты можешь считать их дамокловым мечом, - объяснил милорд. - Есть только одна вещь, которая меня страшит. Один маленький, но важный клочок бумаги. Но я преодолею и это препятствие.
- Бумага? Вы поставили в ней свое имя? Где она? - встревоженно спросил Робин.
- Если бы я это знал, разве я стал бы бояться? - возразил милорд.
- Мне кажется, сэр, - медленно произнесла Прюденс, - что дамоклов меч висит и над вашей головой.
- Это так, дитя мое. Видите, я ничего не скрываю. Но мне суждено быть победителем. Я исхитрюсь.
Серые глаза расширились.
- «Я исхитрюсь», - медленно повторила Прюденс. - Знаете ли, сэр, что вы ставите меня в тупик.
- Эти слова были моим девизом, - с вызовом произнес старый джентльмен. - Это девиз Тримейнов. Поразмысли над этим, дочь моя. Хорошенько поразмысли! А сейчас я должен идти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74