Я думала, что я животное.
Теперь я уже не так уверена в этом.

Трудно сказать, что собирает разрозненные фрагменты памяти в единое целое. Это как внезапная вспышка молнии.
С некоторых пор мое мнение о человеческой душе изменилось в гораздо лучшую сторону. Подобно телу, она сражается за свое восстановление. Как клетки изгоняют инфекцию и побеждают болезнь, так и душа имеет замечательную способность восстанавливать свое прежнее состояние. Она знает, когда ей причинен вред, и осознает, когда урон слишком велик, чтобы его преодолеть. Если она полагает, что повреждение чересчур серьезное, душа изолирует рану (так же, как тело формирует защитную оболочку вокруг инфекции), пока не придет время, когда она сможет с ней справиться. Для некоторых людей этот момент никогда не наступает. Они так и остаются надломленными, навсегда сокрушенными. Вы видите их на улицах, толкающих впереди себя тележки. Их можно легко отыскать среди завсегдатаев любого бара.
Моей защитной оболочкой была эта комната.
После того, как Бэрронс ушел - позже я поняла, что он всегда уходил, пока я спала, - мне приснился сон.
Кое-кто говорит, что сновидения - это иной мир, в котором мы время от времени бываем. Фактически мы не представляем, что это такое, потому что они не относятся к знакомому нам материальному миру. Они существуют в другом измерении, которое человечество еще не открыло и к которому относится с недоверием.
Во сне я прокрутила свою жизнь назад.
Алина и я, играющие, смеющиеся, бегающие рука об руку, гоняющиеся с сачками за бабочками… Но мы не ловим их, ведь кому захочется пленить сетью бабочку? Слишком хрупкую, слишком нежную. Ты боишься, что повредишь ей крылышки. Вот так же с сестрами и с любовью. Тебе следует неусыпно следить за тем, что дорого твоему сердцу. Я заснула в карауле. Я не была бдительна. Я не услышала странных интонаций в ее голосе. Я была ленивой и невежественной в своем счастливом розовом мирке. Мобильный телефон упал в бассейн. Круги разошлись по поверхности воды. Все изменилось навсегда.
Я тоскую.
Мне снятся мои родители, но они мне не родные. У нас с Алиной были другие родители, только я их не помню, и мне впервые становится интересно, не отнял ли кто-нибудь у меня эти воспоминания.
Меня предали.
Мне снится Дублин и первый эльф, которого я увидела, и та противная старуха, Ровена, которая велела мне идти умирать где-нибудь в другом месте, если мне не дорога моя родословная. А затем она оставила меня одну, не предложив мне и крупицы помощи.
Я злюсь. Я не заслуживаю этого.
Мне снятся Бэрронс и В'лейн, и желание переплетается с подозрением, и, смешиваясь, эти два чувства становятся ядом.
Мне снится Гроссмейстер, убийца моей сестры, и я жажду мести. Но уже не бездумной. Я - само возмездие, холодная месть, ее смертельная разновидность.
Мне снится Книга, которая, в сущности, Зверь, и она произносит мое имя и называет меня родственной душой.
Я - не такая.
Мне снится логово Мэллиса. Я ем плоть Невидимых и изменяюсь.
Мне снятся Кристиан, Дэни и аббатство ши-видящих. О'Даффи, Джейни, Фиона и О'Баннион, Охотники и монстры, захватившие мои улицы. Затем сны становятся неясными и ускоряются, с точностью профессионального боксера бомбардируя мой мозг, размягчая мое сердце.
Дублин становится Темной Зоной… Дикая Охота… Пряный, излучающий секс запах…
Я в притворе церкви, а вокруг меня - Принцы Невидимых, и они снимают с меня плоть, слой за слоем, вырывают внутренности и разбрасывают их по всей улице, оставляя лишь оболочку от женщины, мешок из кожи и костей. И ужас от всего этого, боже, ужас от того, что ты смотришь на себя будто со стороны, в то время как все, что ты о себе знаешь, отнимают и уничтожают! И дело тут даже не в насилии над телом, а, в глубочайшем и самом отвратительном смысле этого слова, насилии над твоим разумом… но стоп!
Вспышка.
Внутри той опустошенной женщины осталось место, до которого они не могут добраться. От меня осталось больше, чем я ожидала. То, что никто и ничто не сможет у меня отнять.
Они не могут сломить меня. Я не сдамся. Я сильная. И я никогда не уйду отсюда, пока не получу то, за чем пришла.
От меня можно избавиться на время, но не навсегда.
Кто ты, мать твою?
Прерывисто вздохнув, я подскакиваю на кровати и распахиваю глаза, будто ожила после смерти и погребения.
Я - Мак.
И я вернулась.
ЧАСТЬ II
Один из преподавателей психологии в моем колледже утверждал, что любой выбор, который мы делаем в жизни, обусловлен нашим желанием заполучить одну единственную вещь - секс.
Он доказывал, что это основной, неизменный и первоочередной биологический императив (получается, единственной причиной существования рода человеческого является наш обычный идиотизм?). Он сказал: выбирают ли люди по утрам одежду, ходят ли они в магазин за продуктами, ищут ли они развлечений, в самом корне всего этого всегда лежит наша узкая задача привлечения сексуального партнера и самого совокупления.
Я решила, что он болван, подняла свою наманикюренную ручку и презрительно ознакомила его со своими мыслями. Он предложил мне аргументировать свое несогласие. Но Мак версии 1.0 с этим справиться не могла.
А вот Мак версии 4.0 может.
Несомненно, большая часть нашей жизни вертится вокруг секса. Но чтобы увидеть общую картину, надо подняться вверх и посмотреть на род людской с высоты птичьего полета, чего я, естественно, не могла сделать, когда была хорошенькой девятнадцатилетней девушкой в розовом и жемчугах. Передергиваюсь. Какого же самца я тогда пыталась заинтересовать? (Только не ждите, что я стану анализировать пристрастие Мак версии 4.0 к черному и кровавому. Я такой стала и чувствую себя прекрасно.)
Итак, какова же общая картина нашего пристрастия к сексу?
Мы не стараемся что-то заполучить. Мы хотим кое-что почувствовать, а именно - что мы живы. Головокружительно, в высшей степени живы. Хорошо. Плохо. Удовольствие. Боль. Попробуйте ощутить все это сразу.
Наверное, для людей, которые довольствуются малым, достаточно и того, что дает секс.
Но для тех из нас, кому море по колено, почувствовать себя в высшей степени живым можно лишь тогда, когда выбрасываешь в воздух кулак, с холодной усмешкой распрямляешь свой средний палец и показываешь Смерти известный всему миру жест: а пошла ты…
Из дневника Мак
Глава 6
Я была зла, как черт.
У меня было столько поводов для недовольства, что даже не знаю, с чего начать.
Я была сыта по горло хождением, а еще сидением и лежанием в малиновых шелковых простынях, которые пахли так, будто у кого-то бы настоящий секс-марафон.
Должно быть, у меня.
И это бесило еще больше.
Как только вы решите, что ваша жизнь стала дерьмом, она сразу же становится еще дерьмовей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104