И я тоже, мама. И я спала с ним. Мое лицо вспыхнуло. Секс и мама - две мысли, которые вместе не чувствовали себя уютно в моей голове.
- Мы должны поехать в Дублин, Джек.
Я направила в сторону мамы тысячу молчаливых «нет».
Отец вздохнул:
- Я пытался вернуться. Помнишь?
Я моргнула. Он пытался? Когда? Что случилось?
Мама ухватилась за это:
- Вот именно, Джек. Ты полагаешь, что этот мужчина загипнотизировал тебя, установил блоки в твоем разуме, которые помешали тебе привезти ее домой, вынудил тебя уехать и каким-то образом помешал тебе вернуться - ведь ты не мог даже сесть на самолет, потому что тебя тошнило, но как только ты покидал аэропорт, с тобой было все в порядке. Три раза ты пытался улететь! Несмотря на это ты веришь его словам, что с нашей дочерью все в порядке?
Я чуть не упала. Мой отец знал, что Бэрронс сделал с ним что-то такое и на самом деле поверил, что это возможно? Папа не верил во все эти штучки. Это он научил меня крайнему неприятию всего паранормального. И они с мамой спокойно потягивают свои напитки, обсуждая эту фигню?
- Мы не можем поехать сейчас. Ты слышала, что рассказали разведчики офицеру Дитону. Эльфийская реальность смешалась с нашей. Несколько самолетов, которые оторвались от земли, либо горящими падали вниз, либо исчезали.
- Как насчет того, чтобы заказать частный самолет?
- Какая польза будет от того, что мы погибнем, пытаясь до нее добраться?
- Мы должны что-то делать, Джек! Мне необходимо знать, что она жива. Нет, мне требуется больше, чем это. Мы должны сказать ей. Тебе следовало сказать ей это тогда, когда ты был там, когда у тебя была такая возможность.
Сказать мне что? Я придвинулась еще ближе вглубь кустов и вся обратилась в слух.
Отец потер глаза. Глядя на его лицо, я могла бы сказать, что этот разговор у них с мамой продолжается очень давно.
- Мы обещали, что никогда не будем говорить об этом.
От досады я почти втоптала кусты в землю. Говорить о чем?
- Мы давали и другие обещания, которые затем нарушили, - сказала многозначительно мама. - С этого как раз и началась вся эта история.
- Что, по-твоему, я должен был ей сказать, Рейни?
- Правду.
Ну, давай же, папа, скажи это.
- А что есть правда? Правда для одного человека - для другого…
- Не изображай передо мной адвоката, Джек. Я не судья, и это не твоя вступительная речь, - сухо сказала мама.
Он открыл и закрыл рот, выглядя сконфуженным. Спустя мгновение он сказал:
- У Мак хватало проблем, имеющих отношение к смерти Алины. У меня не было возможности рассказать ей о какой-то сумасшедшей ирландке и еще более бредовых пророчествах. Наша малышка месяцами боролась с депрессией. Она хлебнула сполна.
Пророчество? Мама и папа знали о пророчестве? Неужели все, кроме меня, знали об этой треклятой штуке?
- То, что ты услышал много лет назад, когда поехал разыскивать медицинские карты Алины, сейчас не кажется таким уж бредовым, не правда ли? - спросила мама.
Отец глотнул бурбона. Он вздохнул. Он казался подавленным.
- Боже мой, Рейни, прошло 15 лет. Это совершенно нормально.
- Она говорила об эльфах. Кто бы не подумал, что она сумасшедшая?
Я не уверена, что папа даже слышал ее. Он опрокинул в себя остаток содержимого стакана.
- Я позволил Алине сделать то, что я обещал служащим из агентства по усыновлению никогда не разрешать делать ни одной из них, - сказал он резко.
- Мы позволили ей сделать это, - решительно сказала мама. - Перестань винить себя. Я тоже позволила ей поехать в Ирландию.
- Ты не хотела. Я настоял.
- Мы оба приняли решение. Мы всегда принимали важные решения вместе.
- Что ж, было одно решение, когда тебя не оказалось рядом, чтобы помочь мне его принять. Когда я был в Дублине с Мак, ты все еще не разговаривала со мной. Я не мог даже дозвониться до тебя по телефону.
- Мне жаль, - после долгой паузы сказала мама. - Горе… - Она замолчала, и мой живот скрутило. В ее глазах снова появился тот взгляд. Взгляд, который ранил мое сердце каждый день до того, как я сбежала в Дублин.
Папа с болью посмотрел на нее, и прямо на моих глазах преобразился. Я увидела, как он снова выпрямился, стряхнул с себя свои собственные эмоции и приободрился ради нее. Стал ее мужчиной. Ее каменной стеной. Я улыбнулась. Я так его любила. Он вырвал уже однажды брыкающуюся и визжащую маму из объятий горя, и я знала, что могла быть твердо уверена: он никогда не позволит скорби украсть ее у него снова. Что бы со мной ни случилось.
Он встал и шагнул к ней.
- Что бы ты предложила мне ей сказать, Рейни? - громко сказал папа, встряхивая ее, не позволяя ей ускользнуть внутрь себя, - «Малышка, я сожалею, что приходится тебе это говорить, но согласно одному древнему пророчеству, с тобой что-то не так, и ты обречешь на гибель весь мир»? - Он фыркнул, затем рассмеялся. - Посмейся со мной, Рейни. Ну же! - Он рывком поднял ее на ноги. - Только не наша девочка. Ни за что. Ты знаешь, что это чушь.
Я поперхнулась. Зажимая рот рукой, я попятилась назад и едва не упала. Со мной что-то не так? Я обреку на гибель весь мир?
- Их мать отказалась от них, потому что верила в это, - беспокоилась мама.
- Это то, что утверждала та выжившая из ума леди, - твердо сказал папа. - У нее не было ни малейшего доказательства. Я тщательно ее расспросил. Она никогда не видела этого воображаемого «пророчества» и не могла мне указать ни на кого, кто бы его видел. Ради бога, Рейни, это же страна, в которой верят в леприконов, радуги и горшки с золотом! Я все сказал.
- Но эльфы есть, Джек, - упорствовала мама. - Сумасшедшая женщина была права насчет них. Они здесь, сейчас, в нашем мире, разрушают его.
- Это совпадение. Одно точное предсказание не делает истинным все пророчество.
- Она сказала, что одна из наших девочек умрет юной, а вторая пожалеет, что не умерла!
- Алина чуть не умерла, когда ей было 8 лет, помнишь? Но она осталась жива. Вот это называется юная. Из того же, что она умерла после двадцати лет, вовсе не следует, что все сказанное той женщиной - истинная правда, и это, конечно, вовсе не означает, что с Мак что-то не так. Я думаю, что эльфы гораздо больше подходят для того, чтобы уничтожить наш мир, чем какой-нибудь человек. Кроме того, я не верю в судьбу, и ты тоже не веришь. Я верю в свободную волю. Все советы, которые я ей давал, вся любовь и мудрость, которыми ты окружала ее - вот то, что она есть сейчас, и я верю, что этого достаточно. Я знаю нашу дочь. В сущности, она не изменилась с тех пор, как мы их впервые увидели.
Он взял ее за руки и притянул к себе.
- Детка, она жива. Я знаю это. Я чувствую это сердцем. Я знал, когда Алина умерла. И я знаю, что Мак жива.
- Ты это говоришь только для того, чтобы успокоить меня.
Он несмело ей улыбнулся:
- И как? У меня получается?
Моя мама легонько его ударила.
- Ах! Ты!
- Я люблю тебя, Рейни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104