Когда между нами образовалась некоторая дистанция, я встала и побежала обратно к моему дереву.
Почему он меня не убил? Почему остановился? Была ли я несъедобной? Я знала, что некоторые животные были бешеные и убивали просто ради убийства. Я никогда раньше не видела столько ярости в глазах животного. Одного моего приятеля укусила бешеная собака, и я видела, как она сидела в конуре, перед тем как ее убили. Она выглядела скорее напуганной, чем злобной. Серый монстр не излучал даже унции страха. В нем не было ничего, кроме дикости.
Еще дважды я выползала с поляны на проверку. Оба раза он все еще жрал и не выказывал ни малейшего знака, что собирается остановиться.
Я вернулась к своему дереву, где наблюдала, как солнце ползет по небу. День разгорался, и я стащила с себя плащ, свитер и кофту. Я сделала перевязь из кофты, положила в нее МакНимб и привязала к палке, как делают бродяги.
Я проводила время, поочередно беспокоясь о маме с папой, стараясь убедить себя, что Бэрронс их спас, о Дэни, находящейся в аббатстве, и о том, какие скоропалительные решения она может принять, когда рядом нет меня, чтобы за ней присмотреть. Беспокоилась о Кристиане, о том, куда он делся, и надеялась, что он найдет еду, потому что я так и не получила шанса дать ему один из протеиновых батончиков. Я беспокоилась даже о В'лейне, о том, что он пропал и так и не объявился вновь.
У меня не возникло даже крохотной мысли побеспокоиться о Бэрронсе.
Я взвешивала жизнь, пытаясь найти в ней смысл, раздумывая, как это я умудрилась вырасти с верой в то, что мир - безопасное, разумное и упорядоченное место.
Я уже было собралась подняться и проверить камни в четвертый раз, как услышала хруст ветки.
Моя голова повернулась.
Монстр припал к земле на четырех ногах, не более чем в двадцати футах от меня.
Он глядел сквозь высокую траву, притаившись, желтые глаза сверкали.
Неужели он покончил с кабаном и теперь хотел съесть меня?
Я подхватила мой посох странника и плащ и вскарабкалась на дерево так быстро, что, наверное, сорвала дерн с земли. Сердце билось у меня в горле, я с трудом ползла по стволу.
Я ненавижу высоту точно так же, как и замкнутые пространства, но когда я пролезла полпути, заставила себя остановиться и взглянуть вниз. Мог ли монстр лазать? Он не выглядел способным на такое, учитывая его, как я предполагала, четыреста фунтов мускулов плюс все эти когти, но кто знал, каково оно в этом мире? Особенно при той сверхъестественной текучести, с которой он двигался.
Он был на земле под деревом, на четырех лапах, драл траву, где я сидела мгновение назад.
Пока я наблюдала, он нашел мой свитер. Монстр наколол его на свои длинные клыки и поднял к своему лицу.
У меня отвисла челюсть. Свитер был не единственной моей вещью, которая оказалась у него. К его задним рогам кожаными завязками был прикреплен мой покрытый рунами мешочек.
У монстра были мои камни!
Когда он, наконец, отошел (с моим свитером, обмотанным вокруг одной из его оленьих ног), я слезла с дерева. После долгого внутреннего спора с самой собой, я пожала плечами и двинулась вслед за ним.
Я была обозлена тем, как разворачивались последние события.
Зачем этот проклятый монстр подобрал мои камни и как - с этими смертоносными когтями - он умудрился привязать сумку к рогам? Разве не являлось это чертово вязание узлов результатом эволюции доисторического зверя? И что за дела с моим свитером?
Монстр понял, что я следую за ним, остановился, обернулся и посмотрел на меня.
Мои инстинкты кричали мне, чтобы я поджала хвост и снова удрала, но здесь происходило нечто странное. Хотя он ощетинился от ярости, он ни шагу не сделал ко мне.
- Это мои камни, и они мне нужны, - рискнула я.
Дикие желтые глаза сощурились, не мигая.
- Мешочек. Он мой. Отдай мне его, - я указала на его рога.
И ничего. Ни намека на понимание и ничего отдаленно напоминающего разум в его взгляде.
Я показала на свою собственную голову и изобразила пантомимой, как я снимаю мешок и отбрасываю его в сторону. Я изобразила, как отвязываю свитер от его ноги, чтобы вернуть себе свою вещь. Я увлеклась приступом составления шарад с различными вариациями исполнения. Ничего. Мои усилия принесли не больше плодов, чем если бы я устроила допрос Бэрронсу.
Наконец, вне себя от раздражения, я станцевала, просто чтобы посмотреть, будет ли у монстра хоть какая-то реакция.
Он встал на задние ноги и начал выть, показав вызывающий тревогу набор зубов, потом упал на все четыре конечности и начал кидаться на меня, снова и снова, резко останавливаясь всякий раз, как собака на поводке.
Я замерла.
Казалось, он хотел на меня напасть, но по какой-то причине не мог.
Он тоже замер, рыча и пристально глядя на меня прищуренными глазами.
Миг спустя он развернулся и скользнул прочь, сплошные мускулы и безумие.
Вздыхая, я последовала за ним. Мне нужно было забрать камни.
Он остановился, обернулся и зарычал на меня. Было ясно, что ему не нравилось, что я иду за ним. Ему же хуже. Когда он снова двинулся, я подождала несколько секунд, затем последовала за ним на более благоразумном расстоянии. Я надеялась, что у него было логово, куда он мог отнести камни, и когда он покинет его ради охоты, может, мне удастся утащить их.
Я следовала за монстром часами через луга и, в конце концов, попала в лес возле широкой быстрой реки, где потеряла его из виду за деревьями.
День в этом мире закончился с приводящей в замешательство внезапностью.
Солнце едва ползло по небу большую часть дня, но примерно в пять часов (или около того, как я решила, оценив его угол к горизонту на этой планете) яркий шар помчался быстрее, чем на Таймс Сквер в канун Нового Года. Если бы я не косилась украдкой на деревья в тот момент, пытаясь решить, сколько времени у меня осталось, чтобы найти место для ночлега, я бы этого не увидела и не поверила бы в подобное.
В мгновение ока день закончился, и наступила черная непроглядная ночь. Температура внезапно упала на десяток градусов, заставив меня порадоваться, что на мне до сих пор был плащ.
Я терпеть не могла темноту, так было и так будет всегда.
Я извлекла свой МакНимб, уронила его в спешке, снова подобрала, водрузила себе на голову и начала зажигать лампочки. С тех пор как отломились скобы, я передвинула несколько лампочек по кругу, жалея, чтобы у меня не было бэрронсовского варианта моего изобретения, без скоб. Я бы никогда не призналась ему в этом, но его МакНимб был более эффективным, легким и ярким. Но в свою защиту должна сказать, что было гораздо проще усовершенствовать изобретение, чем просто сесть и изобрести его. Я сделала что-то из ничего. Он просто улучшил мое «что-то».
Не знаю, услышала ли я его, или просто почувствовала его присутствие, но вдруг я поняла, что позади меня что-то было, не более чем в дюжине футов справа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Почему он меня не убил? Почему остановился? Была ли я несъедобной? Я знала, что некоторые животные были бешеные и убивали просто ради убийства. Я никогда раньше не видела столько ярости в глазах животного. Одного моего приятеля укусила бешеная собака, и я видела, как она сидела в конуре, перед тем как ее убили. Она выглядела скорее напуганной, чем злобной. Серый монстр не излучал даже унции страха. В нем не было ничего, кроме дикости.
Еще дважды я выползала с поляны на проверку. Оба раза он все еще жрал и не выказывал ни малейшего знака, что собирается остановиться.
Я вернулась к своему дереву, где наблюдала, как солнце ползет по небу. День разгорался, и я стащила с себя плащ, свитер и кофту. Я сделала перевязь из кофты, положила в нее МакНимб и привязала к палке, как делают бродяги.
Я проводила время, поочередно беспокоясь о маме с папой, стараясь убедить себя, что Бэрронс их спас, о Дэни, находящейся в аббатстве, и о том, какие скоропалительные решения она может принять, когда рядом нет меня, чтобы за ней присмотреть. Беспокоилась о Кристиане, о том, куда он делся, и надеялась, что он найдет еду, потому что я так и не получила шанса дать ему один из протеиновых батончиков. Я беспокоилась даже о В'лейне, о том, что он пропал и так и не объявился вновь.
У меня не возникло даже крохотной мысли побеспокоиться о Бэрронсе.
Я взвешивала жизнь, пытаясь найти в ней смысл, раздумывая, как это я умудрилась вырасти с верой в то, что мир - безопасное, разумное и упорядоченное место.
Я уже было собралась подняться и проверить камни в четвертый раз, как услышала хруст ветки.
Моя голова повернулась.
Монстр припал к земле на четырех ногах, не более чем в двадцати футах от меня.
Он глядел сквозь высокую траву, притаившись, желтые глаза сверкали.
Неужели он покончил с кабаном и теперь хотел съесть меня?
Я подхватила мой посох странника и плащ и вскарабкалась на дерево так быстро, что, наверное, сорвала дерн с земли. Сердце билось у меня в горле, я с трудом ползла по стволу.
Я ненавижу высоту точно так же, как и замкнутые пространства, но когда я пролезла полпути, заставила себя остановиться и взглянуть вниз. Мог ли монстр лазать? Он не выглядел способным на такое, учитывая его, как я предполагала, четыреста фунтов мускулов плюс все эти когти, но кто знал, каково оно в этом мире? Особенно при той сверхъестественной текучести, с которой он двигался.
Он был на земле под деревом, на четырех лапах, драл траву, где я сидела мгновение назад.
Пока я наблюдала, он нашел мой свитер. Монстр наколол его на свои длинные клыки и поднял к своему лицу.
У меня отвисла челюсть. Свитер был не единственной моей вещью, которая оказалась у него. К его задним рогам кожаными завязками был прикреплен мой покрытый рунами мешочек.
У монстра были мои камни!
Когда он, наконец, отошел (с моим свитером, обмотанным вокруг одной из его оленьих ног), я слезла с дерева. После долгого внутреннего спора с самой собой, я пожала плечами и двинулась вслед за ним.
Я была обозлена тем, как разворачивались последние события.
Зачем этот проклятый монстр подобрал мои камни и как - с этими смертоносными когтями - он умудрился привязать сумку к рогам? Разве не являлось это чертово вязание узлов результатом эволюции доисторического зверя? И что за дела с моим свитером?
Монстр понял, что я следую за ним, остановился, обернулся и посмотрел на меня.
Мои инстинкты кричали мне, чтобы я поджала хвост и снова удрала, но здесь происходило нечто странное. Хотя он ощетинился от ярости, он ни шагу не сделал ко мне.
- Это мои камни, и они мне нужны, - рискнула я.
Дикие желтые глаза сощурились, не мигая.
- Мешочек. Он мой. Отдай мне его, - я указала на его рога.
И ничего. Ни намека на понимание и ничего отдаленно напоминающего разум в его взгляде.
Я показала на свою собственную голову и изобразила пантомимой, как я снимаю мешок и отбрасываю его в сторону. Я изобразила, как отвязываю свитер от его ноги, чтобы вернуть себе свою вещь. Я увлеклась приступом составления шарад с различными вариациями исполнения. Ничего. Мои усилия принесли не больше плодов, чем если бы я устроила допрос Бэрронсу.
Наконец, вне себя от раздражения, я станцевала, просто чтобы посмотреть, будет ли у монстра хоть какая-то реакция.
Он встал на задние ноги и начал выть, показав вызывающий тревогу набор зубов, потом упал на все четыре конечности и начал кидаться на меня, снова и снова, резко останавливаясь всякий раз, как собака на поводке.
Я замерла.
Казалось, он хотел на меня напасть, но по какой-то причине не мог.
Он тоже замер, рыча и пристально глядя на меня прищуренными глазами.
Миг спустя он развернулся и скользнул прочь, сплошные мускулы и безумие.
Вздыхая, я последовала за ним. Мне нужно было забрать камни.
Он остановился, обернулся и зарычал на меня. Было ясно, что ему не нравилось, что я иду за ним. Ему же хуже. Когда он снова двинулся, я подождала несколько секунд, затем последовала за ним на более благоразумном расстоянии. Я надеялась, что у него было логово, куда он мог отнести камни, и когда он покинет его ради охоты, может, мне удастся утащить их.
Я следовала за монстром часами через луга и, в конце концов, попала в лес возле широкой быстрой реки, где потеряла его из виду за деревьями.
День в этом мире закончился с приводящей в замешательство внезапностью.
Солнце едва ползло по небу большую часть дня, но примерно в пять часов (или около того, как я решила, оценив его угол к горизонту на этой планете) яркий шар помчался быстрее, чем на Таймс Сквер в канун Нового Года. Если бы я не косилась украдкой на деревья в тот момент, пытаясь решить, сколько времени у меня осталось, чтобы найти место для ночлега, я бы этого не увидела и не поверила бы в подобное.
В мгновение ока день закончился, и наступила черная непроглядная ночь. Температура внезапно упала на десяток градусов, заставив меня порадоваться, что на мне до сих пор был плащ.
Я терпеть не могла темноту, так было и так будет всегда.
Я извлекла свой МакНимб, уронила его в спешке, снова подобрала, водрузила себе на голову и начала зажигать лампочки. С тех пор как отломились скобы, я передвинула несколько лампочек по кругу, жалея, чтобы у меня не было бэрронсовского варианта моего изобретения, без скоб. Я бы никогда не призналась ему в этом, но его МакНимб был более эффективным, легким и ярким. Но в свою защиту должна сказать, что было гораздо проще усовершенствовать изобретение, чем просто сесть и изобрести его. Я сделала что-то из ничего. Он просто улучшил мое «что-то».
Не знаю, услышала ли я его, или просто почувствовала его присутствие, но вдруг я поняла, что позади меня что-то было, не более чем в дюжине футов справа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104