Что будет все легче и легче по вечерам возвращаться домой, к ее фотографиям, к ее вещам… Говорят, через год все проходит. Вранье!
Пустая бутылка стояла на журнальном столике, рядом с ней - керамическая миска с виноградом. В камине лениво вздымались и опадали язычки огня. В полумраке нельзя было различить стрелок, но почему-то казалось, что уже далеко за полночь.
- В конце концов я собрал все, что о ней напоминало, погрузил во взятую напрокат машину и поместил в бокс на долгосрочное хранение. С тех пор ни разу там не был, только платил. А в доме не осталось ничего. Главное, ни единой фотографии. - Он повел почти опустевшим бокалом в сторону каминной полки. - Кстати, это моя сестра там, с детьми.
Я механически кивнула, лихорадочно подыскивая слова, чтобы хоть раз в жизни выдать подходящее к случаю замечание, а не очередной ляпсус. Но таких слов не нашлось.
Уолтер как будто не возражал против моего молчания. По крайней мере он улыбнулся. Внезапно я как-то разом охватила его взглядом, и это зрелище заставило мое сердце сладко екнуть: в изменчивом отсвете пламени, в рубашке, небрежно расстегнутой у ворота, с закатанными рукавами, он выглядел очень домашним и при этом поразительно сексуальным. Я пожелала Элизабет провалиться вместе с ее терапией. Все эти разговоры о подавленных инстинктах только еще больше подстегивают!
- Давай сменим тему, пока я окончательно не вогнал тебя в тоску, - сказал Уолтер, возвращая меня к действительности. Он оторвал от грозди крупную золотистую виноградину, задумчиво пожевал. - Поговорим лучше о той нашей встрече у тебя в квартире, помнишь?
Я как раз опрокидывала в рот последние капли вина и, как следовало ожидать, поперхнулась.
- Что случилось?
- Не в то горло попало, - прохрипела я.
- Сочувствую. - Уолтер посмотрел на свой бокал, потом на меня. - Если это отвлекающий маневр, можешь не стараться. Просто скажи, что не хочешь говорить на эту тему.
- Отчего же, пожалуйста. Ничего такого криминального в тот день не случилось. Только я не знаю, о чем тут говорить.
- Не знаешь?
- Не знаю, - твердо повторила я. - Ну, набросилась на тебя с поцелуями - с кем не бывает! Ну, возомнила, что займемся с тобой любовью, - подумаешь! Конечно, мне показалось странным, что ты так шарахаешься, но это не значит, что надо было хватать тебя… сам знаешь за что. А уж когда ты заверещал, как девчонка, которой полезли под юбку…
- Можешь не вдаваться в подробности, я отлично все помню, - поспешил перебить Уолтер. - И нельзя ли заменить «заверещал, как девчонка, которой полезли под юбку» на что-нибудь более благозвучное?
- Нельзя! - отрезала я. - Это уже занесено в протокол.
- Ладно, проехали. По крайней мере ясно, что мы оба помним все до последней детали. - Он усмехнулся каким-то своим мыслям и продолжал, глядя на пламя в камине: - Вообще-то я хотел поговорить не о том, что именно случилось, а почему случилось.
- Почему да почему, почему да почему… - пробормотала я.
- Да. Почему ты вдруг решила меня поцеловать?
- Кто его знает, - отмахнулась я, хотя горло стеснилось и сердце застучало чаще. - Так уж вышло. На мой взгляд, ты мужик симпатичный, а вся эта выпивка в тот день…
- Ах выпивка. Ясно.
- Дьявольщина! - вырвалось у меня. - Я не хочу сказать, будто полезла к тебе с поцелуями только потому, что напилась. Просто… вот дерьмо! - Мне захотелось взвыть от беспомощности. - И вообще, почему ты вдруг взялся так глубоко копать?
Уолтер придвинулся, отобрал мой бокал, поставил на столик и взял обе мои руки в свои. Это невинное прикосновение взвинтило меня сильнее любой интимной ласки. Совершенно утратив контроль над собой, я сама не знала, что сейчас отмочу: обращусь в бегство или завалю его на диван.
- Молчать и задаваться вопросами - это не доводит до добра. Для того нам и дан дар речи, чтобы обсуждать все, что по-настоящему важно. - Он улыбнулся своей разящей наповал улыбкой, наверняка нарочно, чтобы я не могла опомниться. - По-моему, между нами что-то происходит. Я хотел убедиться, что это взаимно, прежде чем…
- Прежде чем?.. - эхом повторила я, хотя отлично понимала, что имеется в виду (никаких туманных намеков - мне нужна справка за подписью и печатью).
- Прежде чем я пойду дальше.
Я не вынесла прямого вопросительного взгляда и опустила глаза, ощущая, как вспыхнули мои щеки.
- Значит, по-твоему, между нами что-то происходит?
- А разве нет?
- Нет! - брякнул мой лживый язык.
Я заставила себя посмотреть Уолтеру в глаза в надежде, что он читает меня, как раскрытую книгу. Взмолилась, чтобы так оно и было.
«Прошу тебя, прошу! Научись никогда и ни о чем меня не спрашивать. Просто знай, что у меня на уме. Так ты избавишь нас от многих неприятностей!»
- Выходит, я ошибся.
Он поднялся, взял бокалы и вышел на кухню, а я, несчастная идиотка, осталась сидеть, сначала глядя ему вслед, а потом прислушиваясь, как льется в раковину вода. Когда оставаться в неподвижности стало совсем уж невыносимо, я встала и задом двинулась к окну, глядя на диван с таким ужасом, словно на нем лежало поверженным все мое будущее. Остановилась, только коснувшись спиной холодного стекла. В этом неживом, леденящем прикосновении было что-то от справедливого возмездия, и я стояла, принимая его как приведенный в исполнение приговор.
Вернулся Уолтер - как я полагала, пожелать мне доброй ночи и откланяться. Однако он прислонился к стене напротив. С полотенцем на плече, подсвеченный теперь уже боковым светом из кухни, он выглядел как будто даже еще сексуальнее, чем на диване перед камином.
И он хотел меня. Не просто хотел где-то там, в глубине души, а фактически выдал мне насчет этого справку за подписью и печатью - именно то, что мне и требовалось, чтобы на полном основании перейти к действию. Однако я продолжала стоять, прислонившись спиной к холодному стеклу, запрещая себе то единственное, к чему по-настоящему стремилась. Что ж, по крайней мере мне удалось подружиться с психоаналитиком. Чтобы получить столько советов за деньги, пришлось бы ограбить банк.
Уолтер улыбнулся осторожной улыбкой человека, который не знает, как быть дальше. Меня обдало жаром. Может, он все-таки прочтет мои мысли?
- Поговорим еще или хватит? - спросил он.
- Хватит, - буркнула я.
- По-моему, ты чем-то расстроена. - Он сделал шаг ко мне.
- Это мое обычное состояние!
Уолтер шагнул увереннее, попутно бросив полотенце на столик. Я буквально распласталась по ледяному стеклу. Вот он уже близко, так близко, что можно уловить аромат выпитого вина в его дыхании.
- А чем ты расстроена на этот раз?
- Сама не знаю…
Едва коснувшись стекла, Уолтер отдернул руку, воскликнув: «Ну и холод!» Самое время было перестать разыгрывать дурочку, но я даже не шевельнулась. Тогда он взял меня за руку и потянул прочь от окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Пустая бутылка стояла на журнальном столике, рядом с ней - керамическая миска с виноградом. В камине лениво вздымались и опадали язычки огня. В полумраке нельзя было различить стрелок, но почему-то казалось, что уже далеко за полночь.
- В конце концов я собрал все, что о ней напоминало, погрузил во взятую напрокат машину и поместил в бокс на долгосрочное хранение. С тех пор ни разу там не был, только платил. А в доме не осталось ничего. Главное, ни единой фотографии. - Он повел почти опустевшим бокалом в сторону каминной полки. - Кстати, это моя сестра там, с детьми.
Я механически кивнула, лихорадочно подыскивая слова, чтобы хоть раз в жизни выдать подходящее к случаю замечание, а не очередной ляпсус. Но таких слов не нашлось.
Уолтер как будто не возражал против моего молчания. По крайней мере он улыбнулся. Внезапно я как-то разом охватила его взглядом, и это зрелище заставило мое сердце сладко екнуть: в изменчивом отсвете пламени, в рубашке, небрежно расстегнутой у ворота, с закатанными рукавами, он выглядел очень домашним и при этом поразительно сексуальным. Я пожелала Элизабет провалиться вместе с ее терапией. Все эти разговоры о подавленных инстинктах только еще больше подстегивают!
- Давай сменим тему, пока я окончательно не вогнал тебя в тоску, - сказал Уолтер, возвращая меня к действительности. Он оторвал от грозди крупную золотистую виноградину, задумчиво пожевал. - Поговорим лучше о той нашей встрече у тебя в квартире, помнишь?
Я как раз опрокидывала в рот последние капли вина и, как следовало ожидать, поперхнулась.
- Что случилось?
- Не в то горло попало, - прохрипела я.
- Сочувствую. - Уолтер посмотрел на свой бокал, потом на меня. - Если это отвлекающий маневр, можешь не стараться. Просто скажи, что не хочешь говорить на эту тему.
- Отчего же, пожалуйста. Ничего такого криминального в тот день не случилось. Только я не знаю, о чем тут говорить.
- Не знаешь?
- Не знаю, - твердо повторила я. - Ну, набросилась на тебя с поцелуями - с кем не бывает! Ну, возомнила, что займемся с тобой любовью, - подумаешь! Конечно, мне показалось странным, что ты так шарахаешься, но это не значит, что надо было хватать тебя… сам знаешь за что. А уж когда ты заверещал, как девчонка, которой полезли под юбку…
- Можешь не вдаваться в подробности, я отлично все помню, - поспешил перебить Уолтер. - И нельзя ли заменить «заверещал, как девчонка, которой полезли под юбку» на что-нибудь более благозвучное?
- Нельзя! - отрезала я. - Это уже занесено в протокол.
- Ладно, проехали. По крайней мере ясно, что мы оба помним все до последней детали. - Он усмехнулся каким-то своим мыслям и продолжал, глядя на пламя в камине: - Вообще-то я хотел поговорить не о том, что именно случилось, а почему случилось.
- Почему да почему, почему да почему… - пробормотала я.
- Да. Почему ты вдруг решила меня поцеловать?
- Кто его знает, - отмахнулась я, хотя горло стеснилось и сердце застучало чаще. - Так уж вышло. На мой взгляд, ты мужик симпатичный, а вся эта выпивка в тот день…
- Ах выпивка. Ясно.
- Дьявольщина! - вырвалось у меня. - Я не хочу сказать, будто полезла к тебе с поцелуями только потому, что напилась. Просто… вот дерьмо! - Мне захотелось взвыть от беспомощности. - И вообще, почему ты вдруг взялся так глубоко копать?
Уолтер придвинулся, отобрал мой бокал, поставил на столик и взял обе мои руки в свои. Это невинное прикосновение взвинтило меня сильнее любой интимной ласки. Совершенно утратив контроль над собой, я сама не знала, что сейчас отмочу: обращусь в бегство или завалю его на диван.
- Молчать и задаваться вопросами - это не доводит до добра. Для того нам и дан дар речи, чтобы обсуждать все, что по-настоящему важно. - Он улыбнулся своей разящей наповал улыбкой, наверняка нарочно, чтобы я не могла опомниться. - По-моему, между нами что-то происходит. Я хотел убедиться, что это взаимно, прежде чем…
- Прежде чем?.. - эхом повторила я, хотя отлично понимала, что имеется в виду (никаких туманных намеков - мне нужна справка за подписью и печатью).
- Прежде чем я пойду дальше.
Я не вынесла прямого вопросительного взгляда и опустила глаза, ощущая, как вспыхнули мои щеки.
- Значит, по-твоему, между нами что-то происходит?
- А разве нет?
- Нет! - брякнул мой лживый язык.
Я заставила себя посмотреть Уолтеру в глаза в надежде, что он читает меня, как раскрытую книгу. Взмолилась, чтобы так оно и было.
«Прошу тебя, прошу! Научись никогда и ни о чем меня не спрашивать. Просто знай, что у меня на уме. Так ты избавишь нас от многих неприятностей!»
- Выходит, я ошибся.
Он поднялся, взял бокалы и вышел на кухню, а я, несчастная идиотка, осталась сидеть, сначала глядя ему вслед, а потом прислушиваясь, как льется в раковину вода. Когда оставаться в неподвижности стало совсем уж невыносимо, я встала и задом двинулась к окну, глядя на диван с таким ужасом, словно на нем лежало поверженным все мое будущее. Остановилась, только коснувшись спиной холодного стекла. В этом неживом, леденящем прикосновении было что-то от справедливого возмездия, и я стояла, принимая его как приведенный в исполнение приговор.
Вернулся Уолтер - как я полагала, пожелать мне доброй ночи и откланяться. Однако он прислонился к стене напротив. С полотенцем на плече, подсвеченный теперь уже боковым светом из кухни, он выглядел как будто даже еще сексуальнее, чем на диване перед камином.
И он хотел меня. Не просто хотел где-то там, в глубине души, а фактически выдал мне насчет этого справку за подписью и печатью - именно то, что мне и требовалось, чтобы на полном основании перейти к действию. Однако я продолжала стоять, прислонившись спиной к холодному стеклу, запрещая себе то единственное, к чему по-настоящему стремилась. Что ж, по крайней мере мне удалось подружиться с психоаналитиком. Чтобы получить столько советов за деньги, пришлось бы ограбить банк.
Уолтер улыбнулся осторожной улыбкой человека, который не знает, как быть дальше. Меня обдало жаром. Может, он все-таки прочтет мои мысли?
- Поговорим еще или хватит? - спросил он.
- Хватит, - буркнула я.
- По-моему, ты чем-то расстроена. - Он сделал шаг ко мне.
- Это мое обычное состояние!
Уолтер шагнул увереннее, попутно бросив полотенце на столик. Я буквально распласталась по ледяному стеклу. Вот он уже близко, так близко, что можно уловить аромат выпитого вина в его дыхании.
- А чем ты расстроена на этот раз?
- Сама не знаю…
Едва коснувшись стекла, Уолтер отдернул руку, воскликнув: «Ну и холод!» Самое время было перестать разыгрывать дурочку, но я даже не шевельнулась. Тогда он взял меня за руку и потянул прочь от окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62