- Он оглянулся посмотреть, куда приземлилась бита, которую я не удержала. - Я что, напугал тебя? Ну извини.
- Напугал?! Напугал?! Мать твою, да ты чуть не выбил из меня все дерьмо, вот что ты сделал! Как бы мне не пришлось менять исподнее! - Согнувшись вдвое и уперев руки в колени, я попыталась подавить нервный спазм в кишечнике. - дьявола тебе здесь понадобилось?
- Просто проезжал неподалеку и решил убедиться, что все в порядке. Я думал, ты поехала вместе со всеми. Свет, пробивающийся сквозь наглухо закрытые жалюзи, показался мне недобрым знаком.
- Это Элизабет тебя просила присмотреть за домом?
- Да нет, я сам.
- Черт возьми, Джек! - Я наконец смогла выпрямиться. - Если бы ты всегда был таким внимательным, то до сих пор оставался бы главой семьи.
Джек отступил с помрачневшим лицом.
- Ладно, раз все в порядке, я поехал. Еще раз извини, что напугал.
- Это уж чересчур! - возмутилась я. - Малотого что ты чуть не загнал меня в гроб, так еще и собираешься смыться! Ну нет, ты останешься здесь до тех пор, пока я полностью не приду в себя. Погоди-ка! - Я сходила за курткой и вернулась. - Надеюсь, ты куришь?
- Знаешь, я не курил с тех самых пор, как Элизабет в первый раз забеременела. - Джек выпустил в холодный ночной воздух длинную струю табачного дыма, отхлебнул виски и удовлетворенно расслабился в плетеном кресле.
- Ага, - хмыкнула я. - Очередной достойный муж стремительно прогнил под тлетворным влиянием Ванды Лейн.
Еще немного подпортив экологию дымом, я затушила сигарету в треснутом блюдечке, служившем нам пепельницей.
- Что ты здесь делаешь, Джек?
- Я же объяснил, что заехал посмотреть, все ли в порядке.
- Это ты делал час назад, а что делаешь теперь, с посторонним человеком в День благодарения, который ведь принято проводить со своими? Мог бы точно так же курить и выпивать в обществе какой-нибудь цыпочки.
- Цыпочки?
- Только не строй из себя святую невинность. Чтобы мужик, который и в браке не мог долго удержать брюки застегнутыми, предпочитал одиночество теперь, когда он свободен? Вот уж не поверю.
- Ты уж как вцепишься, так и не отпустишь, да?
- Дурная привычка.
- Тогда и я не буду церемониться. Что тут делаешь ты? От детей я знаю, что тебя тоже приглашали к Шерил. Какого черта ты здесь сидишь, куришь и пьешь в одиночку, если могла бы быть в теплой компании?
- Не в одиночку, - резонно возразила я, вытягивая из пачки еще одну сигарету. - Здесь еще ты.
- Не передергивай.
- Праздники - не мой профиль, - ответила я, пожимая плечами. - Никогда их не любила.
Джек кивнул, и некоторое время длилось молчание, прерываемое только глотками и затяжками.
- Есть у меня надежда, как ты считаешь?
Я могла бы истолковать этот вопрос как угодно, но предпочла понять правильно.
- Лично я думаю, что твой последний шанс приклеился к голой заднице той горячей штучки из цветочного магазина. Но мое мнение не в счет, потому что я не собираюсь навязывать его Элизабет. Так что все зависит от нее.
- Это мне понятно.
- Ну, а лично от себя вот что скажу, - продолжала я, не в силах удержаться, чтобы не наступить на больную мозоль. - Если хочешь вернуть Элизабет, для начала прекрати эту ерунду с судебным иском.
- Речь не об этом, - поморщился Джек. - Дело в другом: Элизабет не желает даже разговаривать о новой попытке. Избегает меня всеми силами.
- Ах вот как. И ты надеялся снова снискать ее расположение галантными речами в зале суда? - расхохоталась я. - Не могу сказать, что это доставляет мне удовольствие, но вынуждена сообщить, что ты больший болван, чем кажешься.
Он продолжал смотреть в ночь, не реагируя на подначку.
- Думай что хочешь, но я не так уж плох, просто, пожалуй, и в самом деле глуп. Я ведь люблю не только детей, но и Элизабет… - Джек помедлил, - а что до горячей штучки из цветочного магазина, она мне даже толком не нравилась.
Новое молчание было еще продолжительнее, и я уже подумала было, что между нами все сказано. Однако ошиблась.
- Знаешь что, Ванда? По-моему, я так боялся ненароком потерять то, чем дорожу, что уничтожил это сам, добровольно. Глупо, правда?
Я внимательно всмотрелась в его лицо. Оно было мрачнее тучи, взгляд полон тоски. Хотя мне это не слишком-то улыбалось, приходилось признать, что мы с Джеком Маккеем одного поля ягоды.
- Тогда послушай: не думаю, что все уже окончательно пошло прахом. Надежда есть. Не скажу, что это будет легко, потому что обелить себя намного труднее, чем очернить. Но все-таки надежда есть.
Джек вдруг улыбнулся и завертел головой, озираясь:
- Простите, тут только что была Ванда Лейн, специалист по жестокой правде. А вы кто? Вы так милы и добры, я просто растерян. Или это следует понимать как единство и борьбу противоположностей?
- За надежду! - Я подняла свой стакан.
Мы чокнулись, выпили и еще долго-долго сидели в молчании, два чужих человека, повязанных одной веревочкой.
Глава 8
- Простите, отец мой, но я все еще в полном дерьме.
Я прислонилась спиной к стене исповедальни, подняла взгляд и увидела над головой высокие своды собора. Надо сказать, для меня как-то само собой разумелось, что у каждой исповедальни имеется потолок, и когда его не оказалось, я невольно задалась вопросом: почему? Чтобы молитвы свободнее возносились к Небесам? Чтобы хоть немного разогнать мрак в этой крохотной будке? Или ради экономии, иначе приход не мог бы наскрести на оконные витражи?
- А что, мы уже встречались?
Оставив загадку потолка, я придвинулась к решетке.
- Вряд ли вы меня помните. Я Ванда, которая не католичка. Как-то раз я пришла пожаловаться на бывшего мужа, гнусного ублюдка, по милости которого лишилась родных и друзей. Вы меня не только не утешили в моей скорби, не только жестоко отчитали и довели до слез, но и на прощание посоветовали сделать хоть что-нибудь стоящее.
- Как не помнить! - Чувствовалось, что священник улыбается. - Не хотите обратиться в истинную веру, принять католичество и тем самым придать нашим тайным встречам официальный статус?
Хорошенький выбор выражений для человека в сутане!
- Думаете, это в корне изменит мою жизнь?
- Почему бы я стал так думать?
- Вы честный человек, отец мой, - улыбнулась я. - Знаете, у вас тут сегодня полное запустение. Ни одной живой души.
- Наутро после Дня благодарения все ходят по магазинам.
- Ясно. Помолчали.
- Вы еще не ушли, Ванда не католичка?
- Нет, просто задумалась.
- По-моему, раз уж мы оба здесь, было бы разумнее и полезнее для вас думать вслух.
«Ах так? Ну ладно, сейчас ты у меня попляшешь!»
- Отец мой, вы всегда знали, чего хотите?
Вопрос явно застал священника врасплох. После короткого раздумья он признался, что не вполне понимает, что я имею в виду.
- Ну… стать священником, отречься от всего мирского - это ведь серьезный шаг.
- Согласен.
- И вы никогда не колебались?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
- Напугал?! Напугал?! Мать твою, да ты чуть не выбил из меня все дерьмо, вот что ты сделал! Как бы мне не пришлось менять исподнее! - Согнувшись вдвое и уперев руки в колени, я попыталась подавить нервный спазм в кишечнике. - дьявола тебе здесь понадобилось?
- Просто проезжал неподалеку и решил убедиться, что все в порядке. Я думал, ты поехала вместе со всеми. Свет, пробивающийся сквозь наглухо закрытые жалюзи, показался мне недобрым знаком.
- Это Элизабет тебя просила присмотреть за домом?
- Да нет, я сам.
- Черт возьми, Джек! - Я наконец смогла выпрямиться. - Если бы ты всегда был таким внимательным, то до сих пор оставался бы главой семьи.
Джек отступил с помрачневшим лицом.
- Ладно, раз все в порядке, я поехал. Еще раз извини, что напугал.
- Это уж чересчур! - возмутилась я. - Малотого что ты чуть не загнал меня в гроб, так еще и собираешься смыться! Ну нет, ты останешься здесь до тех пор, пока я полностью не приду в себя. Погоди-ка! - Я сходила за курткой и вернулась. - Надеюсь, ты куришь?
- Знаешь, я не курил с тех самых пор, как Элизабет в первый раз забеременела. - Джек выпустил в холодный ночной воздух длинную струю табачного дыма, отхлебнул виски и удовлетворенно расслабился в плетеном кресле.
- Ага, - хмыкнула я. - Очередной достойный муж стремительно прогнил под тлетворным влиянием Ванды Лейн.
Еще немного подпортив экологию дымом, я затушила сигарету в треснутом блюдечке, служившем нам пепельницей.
- Что ты здесь делаешь, Джек?
- Я же объяснил, что заехал посмотреть, все ли в порядке.
- Это ты делал час назад, а что делаешь теперь, с посторонним человеком в День благодарения, который ведь принято проводить со своими? Мог бы точно так же курить и выпивать в обществе какой-нибудь цыпочки.
- Цыпочки?
- Только не строй из себя святую невинность. Чтобы мужик, который и в браке не мог долго удержать брюки застегнутыми, предпочитал одиночество теперь, когда он свободен? Вот уж не поверю.
- Ты уж как вцепишься, так и не отпустишь, да?
- Дурная привычка.
- Тогда и я не буду церемониться. Что тут делаешь ты? От детей я знаю, что тебя тоже приглашали к Шерил. Какого черта ты здесь сидишь, куришь и пьешь в одиночку, если могла бы быть в теплой компании?
- Не в одиночку, - резонно возразила я, вытягивая из пачки еще одну сигарету. - Здесь еще ты.
- Не передергивай.
- Праздники - не мой профиль, - ответила я, пожимая плечами. - Никогда их не любила.
Джек кивнул, и некоторое время длилось молчание, прерываемое только глотками и затяжками.
- Есть у меня надежда, как ты считаешь?
Я могла бы истолковать этот вопрос как угодно, но предпочла понять правильно.
- Лично я думаю, что твой последний шанс приклеился к голой заднице той горячей штучки из цветочного магазина. Но мое мнение не в счет, потому что я не собираюсь навязывать его Элизабет. Так что все зависит от нее.
- Это мне понятно.
- Ну, а лично от себя вот что скажу, - продолжала я, не в силах удержаться, чтобы не наступить на больную мозоль. - Если хочешь вернуть Элизабет, для начала прекрати эту ерунду с судебным иском.
- Речь не об этом, - поморщился Джек. - Дело в другом: Элизабет не желает даже разговаривать о новой попытке. Избегает меня всеми силами.
- Ах вот как. И ты надеялся снова снискать ее расположение галантными речами в зале суда? - расхохоталась я. - Не могу сказать, что это доставляет мне удовольствие, но вынуждена сообщить, что ты больший болван, чем кажешься.
Он продолжал смотреть в ночь, не реагируя на подначку.
- Думай что хочешь, но я не так уж плох, просто, пожалуй, и в самом деле глуп. Я ведь люблю не только детей, но и Элизабет… - Джек помедлил, - а что до горячей штучки из цветочного магазина, она мне даже толком не нравилась.
Новое молчание было еще продолжительнее, и я уже подумала было, что между нами все сказано. Однако ошиблась.
- Знаешь что, Ванда? По-моему, я так боялся ненароком потерять то, чем дорожу, что уничтожил это сам, добровольно. Глупо, правда?
Я внимательно всмотрелась в его лицо. Оно было мрачнее тучи, взгляд полон тоски. Хотя мне это не слишком-то улыбалось, приходилось признать, что мы с Джеком Маккеем одного поля ягоды.
- Тогда послушай: не думаю, что все уже окончательно пошло прахом. Надежда есть. Не скажу, что это будет легко, потому что обелить себя намного труднее, чем очернить. Но все-таки надежда есть.
Джек вдруг улыбнулся и завертел головой, озираясь:
- Простите, тут только что была Ванда Лейн, специалист по жестокой правде. А вы кто? Вы так милы и добры, я просто растерян. Или это следует понимать как единство и борьбу противоположностей?
- За надежду! - Я подняла свой стакан.
Мы чокнулись, выпили и еще долго-долго сидели в молчании, два чужих человека, повязанных одной веревочкой.
Глава 8
- Простите, отец мой, но я все еще в полном дерьме.
Я прислонилась спиной к стене исповедальни, подняла взгляд и увидела над головой высокие своды собора. Надо сказать, для меня как-то само собой разумелось, что у каждой исповедальни имеется потолок, и когда его не оказалось, я невольно задалась вопросом: почему? Чтобы молитвы свободнее возносились к Небесам? Чтобы хоть немного разогнать мрак в этой крохотной будке? Или ради экономии, иначе приход не мог бы наскрести на оконные витражи?
- А что, мы уже встречались?
Оставив загадку потолка, я придвинулась к решетке.
- Вряд ли вы меня помните. Я Ванда, которая не католичка. Как-то раз я пришла пожаловаться на бывшего мужа, гнусного ублюдка, по милости которого лишилась родных и друзей. Вы меня не только не утешили в моей скорби, не только жестоко отчитали и довели до слез, но и на прощание посоветовали сделать хоть что-нибудь стоящее.
- Как не помнить! - Чувствовалось, что священник улыбается. - Не хотите обратиться в истинную веру, принять католичество и тем самым придать нашим тайным встречам официальный статус?
Хорошенький выбор выражений для человека в сутане!
- Думаете, это в корне изменит мою жизнь?
- Почему бы я стал так думать?
- Вы честный человек, отец мой, - улыбнулась я. - Знаете, у вас тут сегодня полное запустение. Ни одной живой души.
- Наутро после Дня благодарения все ходят по магазинам.
- Ясно. Помолчали.
- Вы еще не ушли, Ванда не католичка?
- Нет, просто задумалась.
- По-моему, раз уж мы оба здесь, было бы разумнее и полезнее для вас думать вслух.
«Ах так? Ну ладно, сейчас ты у меня попляшешь!»
- Отец мой, вы всегда знали, чего хотите?
Вопрос явно застал священника врасплох. После короткого раздумья он признался, что не вполне понимает, что я имею в виду.
- Ну… стать священником, отречься от всего мирского - это ведь серьезный шаг.
- Согласен.
- И вы никогда не колебались?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62