– Я не знаю, что еще можно сделать. Я все время пыталась влить в него самый животворный эликсир из всех, что у меня есть, но он не в состоянии его принять. Обморок слишком глубокий.
Витус присел рядом с ней на корточки и взял Антонио за запястье. Пульс был очень слабым и едва прощупывался. На сонной артерии – то же самое. Витус поднес тыльную сторону ладони к носу Антонио, пытаясь установить, дышит ли он. Да, он еще дышал, но дыхание было очень-очень слабым.
– Что ты хотела ему дать? – спросил Витус.
– Мой эликсир жизни. Он состоит из горсти растертых в порошок и настоянных листьев омелы, тринадцати зеленых желудей, вина и жабьей слизи.
– Может, это хорошее снадобье, – сказал он, – но, пока мы не можем его дать, все бесполезно.
Витус услышал, как за его спиной кто-то всхлипывает. Оглянувшись, увидел Лупо. Все остальные тоже собрались здесь и следили за каждым его движением. В их глазах Антонио был все равно что мертв.
И только сейчас он уяснил весь масштаб катастрофы. Перед ним лежал умирающий подросток, за которого он нес ответственность, потому что уговорил Орантеса отпустить близнецов с ними. И этого паренька медицина спасти бессильна. Потому что заменителя крови не существует.
Сейчас главное – не терять головы и не расставаться с надеждой!
Какие процессы протекают сейчас в организме умирающего? Из-за большой потери крови тело настолько ослабело, что Антонио еле дышит. От этого поступление воздуха в тело становится недостаточным, а это, в свою очередь, делается причиной недостаточного снабжения живительной пневмой. А пневма, которой и без того слишком мало, не передается по всему телу, потому что организм обескровлен.
Все зависит от крови.
Ему вспомнилось, что некоторые врачи ставили эксперименты, пытаясь привнести в человека кровь животных. Однако все подобные эксперименты незамедлительно влекли за собой смерть пациента.
Нет, конскую кровь, которую он мог бы взять, например, у гнедого, переливать нельзя ни в коем случае. Если он все-таки это сделает, Антонио умрет, он никогда не сможет показаться на глаза Орантесу.
Витус продолжал лихорадочно перебирать все возможные варианты: что касается животных, что относится и к людям...
Почти все случаи, когда одному человеку переливали кровь другого, имели смертельный исход. В труде «De morbis» приводится всего несколько примеров удачного переливания крови, причем никто не мог сказать точно, почему так произошло. «Наиболее вероятно, – размышлял он, – что в тех немногих случаях кровь оказывалась того же состава, что и у пациента. Если это так, то напрашивается вывод: существует несколько типов крови, которые не совместимы друг с другом. Недаром за переливание крови врачей приговаривают к смертной казни»...
Впрочем, все эти рассуждения ни к чему, потому что, подходит ли переливаемая кровь пациенту, можно узнать только после операции. А тогда может оказаться, что поправить больше ничего нельзя. Чересчур высок риск, чтобы попытать счастья в переливании крови...
И снова за его спиной всхлипнул Лупо.
Лупо...
Лупо!
Вот в чем может быть выход! Лупо похож на брата как две капли воды. А значит, и кровь у них, скорее всего, одинаковая по составу! Если это так, может быть, все-таки есть надежда?
– Тирза, есть у нас где-нибудь трубочка с эластичным шариком на конце?
– Какой длины и какой толщины должна быть эта трубочка? – она, правда, не совсем поняла, о чем он спрашивает, но пространных вопросов задавать не стала.
Он объяснил ей, что ему требуется.
– По-моему, что-то такое у меня найдется, – сказала она наконец. – Принести?
– Да, скорее. Каждая секунда на счету.
Через полминуты она вернулась и принесла то, о чем, как она решила, ее просили. Это был клистир. Он состоял из бычьего пузыря, сверху и снизу прошитого прочным швом. А сверху была насажена воронка. Витус взял этот прибор и внимательно его осмотрел. Вроде бы неповрежденный и чистый.
– Хорошо, он мне сейчас понадобится. Сначала положим Антонио таким образом, чтобы ноги у него были выше головы, и то небольшое количество крови, которое в нем еще есть, будет притекать к голове.
Они положили голени пострадавшего на скамеечку и набросили на них попону, чтобы тело его не охлаждалось. После этого Витус проверил, хорошо ли перевязано запястье Антонио. Потом взял за руку Лупо.
– Чувствуешь ли ты в себе силы, чтобы помочь брату?
– Я на все готов, лишь бы он не умер! На все!
– Хорошо. Я хочу взять у тебя кровь и перелить ее Антонио. Для него это единственная возможность выжить. Другой я не вижу.
– А можно еще надеяться? – глаза Лупо заблестели.
– Мы сделаем такую попытку... Она может привести к успеху, а может завершиться неудачей. И в таком случае Антонио... ну, ты понимаешь... Но если есть возможность для его спасения, то она только в этом!
Он велел Лупо сесть на другую скамеечку и сжать пальцы в кулак.
– Будет немножко больно, когда я уколю тебя вот здесь. – Он взял в руку скарификатор, которым пользовался обычно при кровопускании, и сделал прокол вены.
Лупо и бровью не повел.
Кровь обильно заструилась из ранки. Витус собрал ее в воронку и подождал, пока наполовину наполнится бычий пузырь. Сказал Тирзе, чтобы она не перевязывала руку Лупо чересчур туго.
– По-моему, позже мне еще понадобится кровь...
Он высоко поднял руку Антонио и на ней тоже сделал прокол. Потом приставил клистир к открытой вене и начал понемногу нажимать на пузырь.
Кровь Лупо переливалась в Антонио.
Она пройдет по руке Антонио и распространится по всему телу. Если предположить, что он, Витус, в своих расчетах не ошибся.
Он повторил этот прием еще, потом еще и еще раз. Лицо у Лупо побледнело почти так же, как и у его брата, который по-прежнему лежал на траве и не подавал признаков жизни.
– Достаточно, – наконец сказал Витус.
Лупо слабо взмахнул рукой.
– Продолжай, и, если нужно, возьми у меня еще крови, у меня ее хватит... – однако все видели, что он тоже ослабел.
– Нет, – Витус не без труда поднялся на ноги. Он больше часа просидел на корточках перед тяжело раненым Антонио. Спина у него ныла и болела.
– Помассировать?.. – предложила Тирза.
– Сейчас не до этого. – Он оглянулся на собравшихся вокруг них артистов, которые не произносили ни слова. – Заметили вы что-нибудь по Антонио, когда я переливал ему кровь? Пошевелился он хоть раз? Или вздрогнул? Подрагивали у него веки? Или дернулся какой-нибудь мускул на лице?
Все, включая Тирзу, покачали головами.
Ни на что особенно не надеясь, он еще раз пощупал пульс Антонио.
Нет, ошибки быть не может! Пульс бился сильнее! А это означало, что по телу Антонио циркулирует больше живительной пневмы. И, если это так, должно постепенно наладиться дыхание. Витус наклонился над пареньком, смочил слюной палец и приблизил его к ноздрям раненого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171