– Я тебя давно хочу вот о чем спросить, – начал Витус. – Как к тебе попала Изабелла? Ведь она принадлежала...
– Да, отцу, – грустно кивнул Орантес. – Как-то утром несколько недель назад я увидел ее на нашем дворе. Она сама прибежала из Пунта-де-ла-Крус. Я сразу понял: что-то стряслось. К сожалению, я не ошибся. Накануне вечером отец умер.
– Как жаль!.. Мы с ним были едва знакомы, но он отнесся ко мне так по-дружески. Это что, из-за его кровохарканья?
– Из-за него самого, – вместо Орантеса ответил отец Томас. – Поздним вечером за мной прибежал мальчик из деревни, и я поспешил к постели больного. Эмилио был уже очень слаб и лежал в луже крови, которую выхаркал. Я дал ему седативное средство. Проглотив лекарство, он несколько успокоился. А потом, через час с небольшим, попросил причастить его, что я и сделал. Он отошел с улыбкой на устах.
– Теперь он покоится на маленьком кладбище подле церкви в Пунта-де-ла-Крус, – добавил Орантес. – Моя Ана ходила туда положить цветы на могилу.
– Все земное бренно, – вздохнул отец Томас и перекрестился.
– Вон там, впереди, будет лужайка, и на ней наша сторожка, – сказал крестьянин.
Ночь в ветхой, продуваемой ветром сторожке оказалась неожиданно холодной.
В поздний час они произнесли благодарственную молитву, а потом улеглись на полу, укрывшись конскими попонами. Проснулись они довольно поздно и перекусили тем, что удалось захватить из гостиницы, поспешно покидая ее: сушеной рыбой, хлебом и орехами. Воду принесли из протекавшего неподалеку от сторожки ручья.
– Никто не знает, где Орантес с близнецами? Что-то их нет с самого утра...
– Этот добрый человек всю ночь провел без сна, сторожил нас, – объяснил аббат Гаудек. – А сегодня утром отправился обратно в Досвальдес, чтобы разузнать, нет ли за нами погони. Он объяснил, что сегодня базарный день – самое удобное время, чтобы узнать все новости.
Аббат устроился вместе с остальными на телеге для сена, поперек которой они положили широкую доску, служившую им чем-то вроде обеденного стола. Он сидел во главе этого «стола», да и в сторожке вел себя как старший; он же произнес слова молитвы перед принятием пищи.
– Я взял с Орантеса и его сыновей слово, что они будут вести себя в городе как можно осмотрительнее, – продолжал Гаудек, – потому что, если они не вернутся, это будет и для нас катастрофой. Они в эти дни – наши глаза и уши...
– ... да, «а в ком нет сего, тот слеп, закрыл глаза, забыл об очищении прежних грехов своих», – перебил его отец Куллус, – как сказано во Втором соборном послании святого апостола Петра, глава 1, стих 9.
– Совершенно верно, – терпеливо кивнул аббат Гаудек. – А кто так силен в Священном Писании и так благочестив, тот, разумеется, всегда готов сослужить службу ближним. Поэтому ты уберешь все, что останется после еды, все почистишь и помоешь.
– Да, преподобный отец, – Куллус смущенно опустил голову. – Levi defungor poena, – пробормотал он. – Это я еще отделался легким испугом.
– Levi poena defungeris, – заметил настоятель, обладавший весьма острым слухом. – Да, голову с тебя за это никто не снимет. Однако, прежде чем приняться за дело, произнесем еще благодарственную молитву за дарованную нам пищу. И не забудь упомянуть в этой молитве имя Карлоса Орантеса, ибо не кто иной, как он пришел ко мне несколько дней назад и высказал подозрение, что наш Витус оказался у инквизиторов.
– Да, преподобный отец. – И Куллус сделал так, как было велено.
Когда все снова собрались вместе, аббат Гаудек сказал:
– Наши лошади и упряжь тоже требуют ухода. Витус и господин Магистр, можем ли мы рассчитывать на вашу помощь?
– Разумеется. – Оба были готовы. – С чего начать?
– Отец Куллус вам все покажет.
Незадолго до захода солнца вернулся Орантес. Настроение у него было лучше некуда. Следом за ним с какой-то поклажей шествовали его сыновья.
– Хорошие новости? – спросил аббат Гаудек. Он как раз расставлял на столе скромную вечернюю трапезу для остальных.
– Господь Бог споспешествует нам! – Гордость, звучавшая в голосе Орантеса, не оставляла сомнений, что успех предприятия в немалой степени его заслуга.
– Слава Всевышнему! – у аббата словно камень с души упал. – Ответь мне сразу на один вопрос: погони за нами нет?
– Нет! – в один голос ответили Орантес и его сыновья-близнецы.
– Deo gratias! Слава Богу! – аббат Гаудек возвел глаза к небу и перекрестился. – А теперь рассказывайте.
– Значит, так, – Орантес с сыновьями подсели к остальным. – Сначала мы пошли на базар, послушали, о чем там судачат. Мы разделились, чтобы услышать мнения разных людей. В Досвальдесе всегда рыбаки осведомлены лучше тех, кто плетет корзины, – это я так, для примера... Только на этот раз никому ничего о происшествии в тюрьме не было известно...
– И насчет того, чтобы за Витусом и Магистром устроили погоню – тоже ничего, – добавили близнецы.
– Deo gratias! – воскликнул на сей раз Витус.
Он быстро вскочил и протянул трем вновь прибывшим по миске с сушеной рыбой и грибной подливкой, которую приготовил Магистр.
– Ешьте на здоровье! – проговорил он, растроганно моргая глазами.
– Ну, расскажу, как было дальше, – проговорил Орантес, уже жуя. – Мы, конечно, не обрадовались тому, что ничегошеньки так и не выяснили. И потому отправились прямиком в логово льва.
– В логово льва? Ты хочешь сказать, что вы были в здании тюрьмы? – изумился Витус.
– Именно так. И там столкнулись с тем, что нам и присниться не могло бы!
– Говори же! Что же ты тянешь? – теперь уже не выдержали нервы у отца Томаса.
И тут все начали наперебой засыпать Орантеса вопросами:
– Как вам удалось пройти мимо часовых?
– Сгоревшие до сих пор лежат в камере?
– Что с Крысой?
Крестьянин поднял руки, призывая к спокойствию.
– Все, что произошло, приписывают человеку, которого вы называете Крысой.
– То есть как?! – вскричали все, однако голос Орантеса заставил их умолкнуть:
– Я расскажу все по порядку. Если позволите, конечно.
Им было непросто преодолеть свое любопытство – а что оставалось? Витус протянул Орантесу и близнецам кувшин с водой и кружки, чтобы они смогли запить скудный ужин.
– Спасибо! – Орантес выскреб из миски последние крохи пищи. – После того, значит, как мы ничего на базаре не выяснили, мы направились к зданию тюрьмы и уже издали увидели шеренгу солдат перед самым зданием. Один из них, старший по чину, капрал, был явно чем-то обеспокоен. Мы сразу поняли, что ему-то о случившемся известно. Нам нужно было пройти мимо него. Лупо подошел к стражнику справа и отвлек его, а мы с Антонио тем временем проскользнули слева от него в ворота.
– А как тебе удалось отвлечь внимание капрала? – спросил Магистр у Лупо.
– Очень просто. Я начал расспрашивать о его ружье. Об оружии любой солдат поговорить любит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171