Оба стражника выполнили его приказ. Отец Томас шел за ними, желая проследить, чтобы они аккуратно положили помощника епископа на длинный обеденный стол.
– Ваше преосвященство, – впервые заговорил Орантес, – я, правда, всего лишь простой крестьянин, а мои близнецы – обыкновенные деревенские парнишки, но и мы бы хотели сказать вам, что Витус никакой не еретик! – он мял шляпу в руках, как бы демонстрируя свою беспомощность и смущение. Он слабо улыбался, скромно опустив глаза. Карлос Орантес, конечно, был простым крестьянином, но в людях разбирался неплохо. Он сразу догадался, что любая непочтительность в общении с епископом Матео не только неуместна, но и опасна.
– Ты ничего не смыслишь в ереси, сын мой, – ответил ему инквизитор. Слова его прозвучали как мягкий укор, и Орантес понял, что пока что его заступничество пользы не принесло.
– Ваше преосвященство, – дон Хайме отложил зубочистку в сторону. Он до сих пор по своему обыкновению держал язык за зубами, но сейчас перед его внутренним взором появилось манящее видение: поджаренный бараний окорочок, нашпигованный чесноком со свежими ростками майорана на гарнир. – Может быть, мы сделаем небольшой перерыв на обед?
– Да... Э-э-э... Нет! – еще одна задержка в ведении дознания не улыбалась Матео. К тому же ситуация выходила из-под контроля. С одной стороны, он не испытывал ни малейшего желания вести процесс самому и всегда перепоручал это дело отцу Энрике: осторожность – мать любой карьеры, а с другой – хотел довести процесс до логического завершения, чтобы этот еретик признал свою вину и раскаялся. – Я буду допрашивать его лично.
– Увы, ничего не выйдет, – мягко возразил дон Хайме. Он изо всех сил старался ничем не выказывать своего торжества. Наконец-то ему представилась возможность указать церковным властям на то, что и для них существуют известные рамки. – Через два часа мы должны будем принимать в этом зале делегацию из Бургоса. Речь пойдет о расширении торговых связей между нашими городами, и я очень рассчитываю, что от этого выиграет не только наш город, но и жители ближайших селений. Наши гости пробудут здесь несколько дней.
Он как бы с сожалением пожал плечами и по выражению лица Матео понял, что это его движение воспринято благосклонно. Между прочим, он действительно ждал прибытия посланцев из Бургоса, но, честно говоря, только к вечеру.
– М-да, тогда вот что... – Матео не знал, какое решение принять.
– Тогда лучше всего будет, если мы заберем нашего бывшего воспитанника обратно в монастырь, – аббат Гаудек положил руку на плечо Витуса. – Я лично готов поручиться, что он – богобоязненный человек.
– Совершенно верно, – подтвердил отец Куллус. – Если этот юноша еретик, то мы все еретики. И если в него вселился дьявол, выходит, дьявол вселился во всех нас.
– Он хороший человек, ваше преосвященство, – подхватил в свою очередь Орантес. – Я это почувствовал, как только его увидел. Пожалуйста, отпустите его!
– Нет! – Матео так резко вскочил, что чуть не потерял равновесия и не упал. Несколько мгновений назад он еще размышлял над тем, не прервать ли на неопределенное время процесс дознания, пока не выздоровеет отец Энрике (ведь нельзя же было сразу признать, что обвиняемый ни в чем не повинен!). Однако то обстоятельство, что он, высочайше назначенный епископ и верховный инквизитор Кастилии, подвергается такому неслыханному давлению, исходящему от посторонних лиц, возымело обратное действие.
– Этот человек обвиняется в том, что в него вселился дьявол! Вы, аббат Гаудек, вольны с наилучшими намерениями и чистой совестью вступаться за этого юношу, однако вам неизвестны ни особенности, ни святые задачи процессов инквизиции, не имели вы также возможности узнать, какие разные обличья способен принимать дьявол!
– Мне нет необходимости вникать в тонкости процесса инквизиции, чтобы знать, что душа этого юноши чиста и незапятнанна.
– Есть свидетели, видевшие его дьявольские действия!
Гаудек плотно сжал плечо Витуса:
– Неужели для вас слова тех свидетелей весомее поручительства аббата?
– Для меня важен лишь вопрос о том, виновен обвиняемый или нет. И пытки помогут мне выяснить это! Они, получившие благословение святой матери церкви, – средство нахождения истины, как это вам, наверное, известно.
– Мне это известно, ваше преосвященство! Как известно и многое другое. Я знаю, что в римском праве есть положение, которое гласит: in dubio pro reo, то есть, попросту говоря, «в сомнительных случаях – решение в пользу обвиняемого». Мне почему-то представляется, что в церковном праве это положение совершенно игнорируется.
– Ничего вы не понимаете! Римское право – право языческое, и я предостерегаю вас от распространения враждебных нам взглядов как аргументов в споре, – голос Матео едва не сорвался. Заседание, изначально предназначенное для того, чтобы выяснить, повинен ли подсудимый в ереси или нет, все больше начинало походить на диспут между епископом и этим аббатом.
– Ничего вы не понимаете! – опять начал он. – Церковь повелевает нам всерьез воспринимать показания каждого свидетеля – я подчеркиваю: каждого! – кто обвиняет другого в ереси, ибо в подобных случаях его устами глаголет сам Господь. Только таким образом нам на протяжении веков удавалось одерживать верх в борьбе с ересью и прокладывать путь для истинно верующих. Непреложные средства для этого собраны, как вам известно, в своде законов, который мы также считаем руководством по ведению процессов инквизиции. С его помощью и на его основе подозреваемому предъявляется обвинение. При обоснованном подозрении он подвергается пыткам, а после полученного признания сжигается на костре! Или в отдельных частных случаях оправдывается судом инквизиции. Как правило же, дьявол скоро являет нам свой лик, однако не позднее, чем после применения чрезвычайных пыток!
– Причем нередко выясняется, что тот, кто заявляет, будто опознал дьявола, сам и есть дьявол во плоти! – в глазах Гаудека горела решимость бороться до конца.
– Вы забываетесь, аббат! – Матео понял, что вот-вот окончательно выйдет из себя. Возражения этого Гаудека не только неуместны, но и в высшей степени оскорбительны, они в некотором смысле посягают на честь самой церкви. Желание наорать на своего оппонента поднялось в нем, как магма перед извержением вулкана. Взрыв был неминуем, и это был тот редкий случай, когда Матео не задумывался о возможных для него последствиях такого взрыва.
– А ну выметайтесь отсюда вместе с вашей смехотворной свитой!!! – заорал он так громко, что его голос можно было услышать на другом конце площади.
– Мы уйдем только вместе с Витусом.
– Нет! Без обвиняемого! Вас никто на этот процесс не вызывал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171