Рак легких, но пока еще без метастазов. Можно оперировать. За деньги, естественно. Теперь все, что требуется, это выложить десять кусков за операцию. Он загасил одну сигарету и сразу же закурил другую. Он знал, что Томми скажет матери про деньги и что курица, несущая золотые яйца, и на этот раз не подведет. Ему не хотелось самому просить у Катерин деньги; он предпочитал, чтобы инициатива исходила от нее.
Тут, как по заказу, зазвонил телефон.
- Джонни. - Голос теплый, озабоченный. - Томми мне все рассказал. Скажи мне, что это неправда.
- Нет. - По контрасту он был груб и лаконичен. - Это правда, милочка. У меня рак. Джону Уэйну не удалось с этим справиться, так что не думаю, что у меня есть шансы. Врач сказал, что, попади я в автомобильную катастрофу, они бы тут же догадались, что я курю по три пачки в день, лишь посмотрев на мои легкие при вскрытии. - Он начал смеяться, потом закашлялся и снова закурил.
- Может быть, я могу чем-нибудь помочь? Хоть чем-нибудь?
- Конечно, - ответил Джонни. - Разумеется, мне могут сделать операцию, но это будет прилично стоить.
- Сколько?
- Десять кусков за операцию. Господи, Китти, до чего же мерзко я себя чувствую.
- Послушай, Джонни, хоть ты и попал в беду, ты все еще отец Томми. Ты же знаешь, что он - единственное на свете, что мне дорого.
«Ну как же, - подумал он. - Только после твоей блестящей телевизионной карьеры». Но он смиренно проговорил:
- Я знаю, Китти, я знаю.
- Ты не хочешь, чтобы я к тебе приехала? Я сейчас в машине, еду домой. Если хочешь, я могу заглянуть на минутку.
- Нет, я не хочу, чтобы ты меня видела. Боюсь, ты будешь шокирована. - Он хихикнул и снова закашлялся.
- Слушай, я настаиваю на этой операции, Джонни, и я за нее заплачу ради Томми и ради самой себя, так что не спорь. Просто пересылай все врачебные счета мне. Или еще лучше Бретту, моему импресарио. Слушай, я уже почти дома, мне хотелось бы побыть с Томми. Я позвоню тебе завтра. До свидания, Джонни, поверь, мне очень жаль, что так получилось.
- Уж наверняка, - пробормотал он, приканчивая джин. - Уж наверняка.
Когда Катерин сказала своему импресарио, чтобы он оплатил больничные счета Джонни, тот насмешливо рассмеялся.
- Десять кусков, Китти? Откуда мне, черт побери, взять такие деньги?
- Ради Бога, Бретт, я зарабатываю почти сорок тысяч в неделю, разве не так?
- Ну да, и Дядя Сэм забирает себе сорок процентов. Твой агент берет десять, я беру пять, так что у тебя остается меньше восемнадцати тысяч в неделю. Раздели это на твоих адвокатов, дворецких, горничных, кухарку, экономку, да еще шофера, парикмахера, твоего спортивного гуру, психоаналитика, плату за школу Томми и…
- Ладно, Бретт, остынь. Я знаю, с деньгами сейчас туго, но в следующем сезоне, я надеюсь, мне повысят жалованье.
Как бы не так, подумал Бретт, взглянув на последний номер «Нэшнл тэттлер», где на первой полосе была напечатана еще одна убийственная статья про Катерин.
- Позаботься о Джонни, Бретт. Сделай это, хорошо? - Голос звучал холодно.
- Ну что же, нам, верно, придется еще раз перезаложить дом, - заявил он саркастически. - Когда ты решила вложить деньги в лампы от Тиффани, ампирные кресла и кофейные столики из бивней слонов, ты вроде не отдавала себе отчет, что деньгам может прийти конец.
- Я их заработала, верно, я заработала каждый проклятый цент, и я могу делать с ними все, что пожелаю.
- Все это очень хорошо, Китти, но ты не можешь продолжать так бездумно тратить. Ты ведь не Шер или Мадонна, зарабатывающие миллионы в год, ты на жалованье и, честно говоря, ты в это жалованье не укладываешься.
- Ну, за что же я тебе плачу? Возьми денег еще под одну закладную, Бретт, мне плевать. Заложи ты этот проклятый дом, перезаложи. Мне нужно закончить две последние недели съемок и взять отпуск. И не смей мне говорить, что у меня нет на это денег.
Он вздохнул.
- Ладно, ладно, я все сделаю, ты мой босс. Ну и какие новости про Эмму Гамильтон?
- Разве ты не слышал? Ее Великолепие, наша английская роза, сорвала эту сливу. - Катерин натянуто рассмеялась. - Но с'est la vie , есть и другие роли.
Катерин отдавала себе отчет, что другие роли и хорошие сценарии последнее время вовсе не сыпались на нее градом. Когда попадались крутые, забористые роли, те, кто набирал актеров, считали Катерин слишком очевидной кандидатурой, но, с другой стороны, они же полагали, что она чересчур жесткая для более мягких ролей. В такой ситуации выиграть было невозможно. Катерин часто с горечью думала об этом, хотя и признавала, что ей по сравнению с другими актерами ужасно повезло.
- Да, кстати сказать, - заметила она резко, - я хочу, чтобы ты уволил моего агента.
- Уволил агента? Да этот кретин на тебя работает всего три месяца.
- Знаю. И за три месяца он не сделал ни одного предложения относительно того времени, когда я не занята в сериале. Так что делай как сказано, Бретт, уволь его.
- И к кому же ты теперь подашься? Ты уже прошла через Уильяма Морриса и пару других агентств. В городе уже почти не осталось приличных агентств.
- Это твоя забота, дорогой, - ласково сказала ему Катерин. - Ты берешь пять процентов от моих заработков, изволь найти мне нового агента. Мне же нужно налаживать свою жизнь и жизнь моего сына и пытаться удержаться на плаву. А если учесть все то дерьмо, которым меня забрасывают, это становится все труднее.
Томми так радовался предстоящей поездке в Европу, что позабыл, что надо быть грубым и агрессивным с матерью. Часто по вечерам они ели вкусную стряпню Марии и играли в игры. Однажды Томми предложил сыграть в скрэббл.
- Я тут тренировался, думаю, теперь я смогу тебя обыграть.
Катерин рассмеялась.
- Ты же знаешь, что я чемпион, и предупреждаю, милости от меня не жди.
Томми унаследовал от Катерин страсть к соревнованиям. Они начали играть и долгое время шли вровень. Каждый набрал уже по две с половиной сотни очков, когда Томми сделал удачный ход и обыграл Катерин.
- Это впервые я тебя победил, мам, - возбужденно заметил он.
- И я уверена, что не последний. - Она улыбнулась и посмотрела на часы. - О Господи, уже половина десятого, пора спать. Мне еще текст учить. А тебе, мой самый главный сын, завтра в школу.
- Да, сэр, слушаюсь, мэм. - Он в шутку отсалютовал ей и ласково обнял. Так он ее уже давно не обнимал, с самого детства. Они вполне могли бы быть братом и сестрой, подумала Мария, убиравшая посуду.
- Спасибо, мам, - прошептал он, - за то, что ты делаешь для папы.
Она уткнулась носом ему в шею.
- Иди спать, детеныш, а завтра мы снова сыграем, и я тебя обставлю.
Благодаря нескольким ночам хорошего сна цвет лица Китти приобрел живой, матовый оттенок, к тому же она почувствовала, что вернулось ее желание заняться спортом. На следующее утро пораньше она пошла на пробежку. На середине каньона Бенедикт ей повстречался мужчина, бегущий в противоположном направлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Тут, как по заказу, зазвонил телефон.
- Джонни. - Голос теплый, озабоченный. - Томми мне все рассказал. Скажи мне, что это неправда.
- Нет. - По контрасту он был груб и лаконичен. - Это правда, милочка. У меня рак. Джону Уэйну не удалось с этим справиться, так что не думаю, что у меня есть шансы. Врач сказал, что, попади я в автомобильную катастрофу, они бы тут же догадались, что я курю по три пачки в день, лишь посмотрев на мои легкие при вскрытии. - Он начал смеяться, потом закашлялся и снова закурил.
- Может быть, я могу чем-нибудь помочь? Хоть чем-нибудь?
- Конечно, - ответил Джонни. - Разумеется, мне могут сделать операцию, но это будет прилично стоить.
- Сколько?
- Десять кусков за операцию. Господи, Китти, до чего же мерзко я себя чувствую.
- Послушай, Джонни, хоть ты и попал в беду, ты все еще отец Томми. Ты же знаешь, что он - единственное на свете, что мне дорого.
«Ну как же, - подумал он. - Только после твоей блестящей телевизионной карьеры». Но он смиренно проговорил:
- Я знаю, Китти, я знаю.
- Ты не хочешь, чтобы я к тебе приехала? Я сейчас в машине, еду домой. Если хочешь, я могу заглянуть на минутку.
- Нет, я не хочу, чтобы ты меня видела. Боюсь, ты будешь шокирована. - Он хихикнул и снова закашлялся.
- Слушай, я настаиваю на этой операции, Джонни, и я за нее заплачу ради Томми и ради самой себя, так что не спорь. Просто пересылай все врачебные счета мне. Или еще лучше Бретту, моему импресарио. Слушай, я уже почти дома, мне хотелось бы побыть с Томми. Я позвоню тебе завтра. До свидания, Джонни, поверь, мне очень жаль, что так получилось.
- Уж наверняка, - пробормотал он, приканчивая джин. - Уж наверняка.
Когда Катерин сказала своему импресарио, чтобы он оплатил больничные счета Джонни, тот насмешливо рассмеялся.
- Десять кусков, Китти? Откуда мне, черт побери, взять такие деньги?
- Ради Бога, Бретт, я зарабатываю почти сорок тысяч в неделю, разве не так?
- Ну да, и Дядя Сэм забирает себе сорок процентов. Твой агент берет десять, я беру пять, так что у тебя остается меньше восемнадцати тысяч в неделю. Раздели это на твоих адвокатов, дворецких, горничных, кухарку, экономку, да еще шофера, парикмахера, твоего спортивного гуру, психоаналитика, плату за школу Томми и…
- Ладно, Бретт, остынь. Я знаю, с деньгами сейчас туго, но в следующем сезоне, я надеюсь, мне повысят жалованье.
Как бы не так, подумал Бретт, взглянув на последний номер «Нэшнл тэттлер», где на первой полосе была напечатана еще одна убийственная статья про Катерин.
- Позаботься о Джонни, Бретт. Сделай это, хорошо? - Голос звучал холодно.
- Ну что же, нам, верно, придется еще раз перезаложить дом, - заявил он саркастически. - Когда ты решила вложить деньги в лампы от Тиффани, ампирные кресла и кофейные столики из бивней слонов, ты вроде не отдавала себе отчет, что деньгам может прийти конец.
- Я их заработала, верно, я заработала каждый проклятый цент, и я могу делать с ними все, что пожелаю.
- Все это очень хорошо, Китти, но ты не можешь продолжать так бездумно тратить. Ты ведь не Шер или Мадонна, зарабатывающие миллионы в год, ты на жалованье и, честно говоря, ты в это жалованье не укладываешься.
- Ну, за что же я тебе плачу? Возьми денег еще под одну закладную, Бретт, мне плевать. Заложи ты этот проклятый дом, перезаложи. Мне нужно закончить две последние недели съемок и взять отпуск. И не смей мне говорить, что у меня нет на это денег.
Он вздохнул.
- Ладно, ладно, я все сделаю, ты мой босс. Ну и какие новости про Эмму Гамильтон?
- Разве ты не слышал? Ее Великолепие, наша английская роза, сорвала эту сливу. - Катерин натянуто рассмеялась. - Но с'est la vie , есть и другие роли.
Катерин отдавала себе отчет, что другие роли и хорошие сценарии последнее время вовсе не сыпались на нее градом. Когда попадались крутые, забористые роли, те, кто набирал актеров, считали Катерин слишком очевидной кандидатурой, но, с другой стороны, они же полагали, что она чересчур жесткая для более мягких ролей. В такой ситуации выиграть было невозможно. Катерин часто с горечью думала об этом, хотя и признавала, что ей по сравнению с другими актерами ужасно повезло.
- Да, кстати сказать, - заметила она резко, - я хочу, чтобы ты уволил моего агента.
- Уволил агента? Да этот кретин на тебя работает всего три месяца.
- Знаю. И за три месяца он не сделал ни одного предложения относительно того времени, когда я не занята в сериале. Так что делай как сказано, Бретт, уволь его.
- И к кому же ты теперь подашься? Ты уже прошла через Уильяма Морриса и пару других агентств. В городе уже почти не осталось приличных агентств.
- Это твоя забота, дорогой, - ласково сказала ему Катерин. - Ты берешь пять процентов от моих заработков, изволь найти мне нового агента. Мне же нужно налаживать свою жизнь и жизнь моего сына и пытаться удержаться на плаву. А если учесть все то дерьмо, которым меня забрасывают, это становится все труднее.
Томми так радовался предстоящей поездке в Европу, что позабыл, что надо быть грубым и агрессивным с матерью. Часто по вечерам они ели вкусную стряпню Марии и играли в игры. Однажды Томми предложил сыграть в скрэббл.
- Я тут тренировался, думаю, теперь я смогу тебя обыграть.
Катерин рассмеялась.
- Ты же знаешь, что я чемпион, и предупреждаю, милости от меня не жди.
Томми унаследовал от Катерин страсть к соревнованиям. Они начали играть и долгое время шли вровень. Каждый набрал уже по две с половиной сотни очков, когда Томми сделал удачный ход и обыграл Катерин.
- Это впервые я тебя победил, мам, - возбужденно заметил он.
- И я уверена, что не последний. - Она улыбнулась и посмотрела на часы. - О Господи, уже половина десятого, пора спать. Мне еще текст учить. А тебе, мой самый главный сын, завтра в школу.
- Да, сэр, слушаюсь, мэм. - Он в шутку отсалютовал ей и ласково обнял. Так он ее уже давно не обнимал, с самого детства. Они вполне могли бы быть братом и сестрой, подумала Мария, убиравшая посуду.
- Спасибо, мам, - прошептал он, - за то, что ты делаешь для папы.
Она уткнулась носом ему в шею.
- Иди спать, детеныш, а завтра мы снова сыграем, и я тебя обставлю.
Благодаря нескольким ночам хорошего сна цвет лица Китти приобрел живой, матовый оттенок, к тому же она почувствовала, что вернулось ее желание заняться спортом. На следующее утро пораньше она пошла на пробежку. На середине каньона Бенедикт ей повстречался мужчина, бегущий в противоположном направлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83