Жан-Клод опять спал; Катерин решила, что он проспит до полудня. Весь день был в ее распоряжении. Она может заняться ремонтными работами, которых все настоятельнее требовали ее лицо и тело. Она также поработает над сценарием и натает готовиться к поездке в Париж.
Париж! Ее самый любимый город в мире. Совершенно новое кино, совершенно новое приключение. Скорее бы начать. Ей не хотелось думать о неприятностях в отношениях с Жан-Клодом, за которого она едва успела выйти замуж. Ее сила и ее слабость были в том, что она могла закрыть глаза на те неприятности, которые предпочитала не замечать.
- Я подумаю об этом завтра, - прошептала она самой себе.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Перед началом съемок сериала «Все, что блестит» они остановились в Палм-Бич. Катерин выбрали Гуманисткой года в благотворительном заведении, занимающемся людьми с болезнями сердца, отметив тем самым ее вклад. Отец Катерин умер от инфаркта, так что это дело было ей очень близко. Остановились они в гостинице «Брейкерс», классически элегантной и наиболее популярной в Палм-Бич.
- Все билеты проданы. - Бренда помогала Катерин облачиться в черное с серебром и стеклярусом вечернее платье, а местный парикмахер тем временем занимался ее прической. Гарри Уинстон прислал двух охранников с огромным подносом драгоценностей, чтобы Катерин могла выбрать, что надеть на вечер.
- Они обожают тебя, душечка! Все эти престарелые трясущиеся дамы с аристократическими манерами и древние вдовцы из знатных семей, а также вся эта публика, сделавшая все возможные в Палм-Бич подтяжки, будет там сегодня, - говорила Бренда. - Они станут очень внимательно к тебе присматриваться, так что ты должна выглядеть фантастически.
- Я пытаюсь. - Китти поморщилась, когда Бренда попыталась застегнуть молнию на платье. - Дьявол, я в этом платье, как в тисках.
- Чтобы быть красивой, приходится…
- Страдать, да, я знаю, - поддразнила ее Китти. - Но это платье прямо из времен испанской инквизиции.
- Ты действительно похудела даже больше, чем требовалось. Выглядишь потрясающе.
- А тебе не кажется, что я стала слишком уж плоскогрудой? Может, засунуть пару прокладок, чтобы выглядеть посисястее?
- Не мели ерунды. Это платье делает тебя элегантной, для этого сиськи не нужны. Ты же не Долли Партон. - Но, наблюдая, как Катерин поправляет вырез на платье, Бренда не выдержала. - Китти, не позволяй Жан-Клоду заставлять тебя комплексовать по поводу твоего тела. Ради Бога, перестань сомневаться в себе лишь потому, что какой-то лягушатник сказал, что ты плоскогрудая.
- Да, я все понимаю, но ведь ты знаешь Жан-Клода, ему подавай все идеальное, особенно для этой роли. Он хочет, чтобы я соответствовала на все сто процентов.
- Жаль только, что он сам далек от этих ста процентов. Слушай, лапочка, давай пошевеливаться. Перестань мучить себя из-за твоих сисек. Мне не терпится посмотреть, как эти старые кошелки во всем их великолепии будут пожирать тебя глазами. Ты - просто загляденье.
В вестибюле Жан-Клод грубо преградил дорогу фоторепортерам.
- Извините, ребятки, никаких фотографий.
- Да будет тебе, Жан-Клод, пожалуйста. Дай нам шанс. Вы же почти молодожены. Нам нужна ваша совместная фотография. Последнее время ваших фото не было видно. Ты должен дать публике то, чего ей хочется.
Жан-Клод лишь холодно улыбнулся.
- Мисс Беннет - звезда, дамы и господа. Сегодня она примадонна. Я - лишь оруженосец.
- Да перестань, дорогуша, не говори глупости. - Катерин услышала свой собственный голос, показавшийся ей незнакомым и жалобным, но Жан-Клод, не обратив на нее внимания, решительно направился к лимузину. Фотографы нацелили свои камеры на Китти.
- Улыбайся, - прошептала Бренда, - не позволяй ему тебя достать.
- Я и не позволяю. С меня в последнее время все как с гуся вода. - Катерин казалось, что губы у нее из гранита, но все же она заставила себя ослепительно улыбнуться. Наконец Бренда заявила, что хватит.
- Все, ребятки, все, достаточно. Разрешите мисс Беннет добраться до места назначения, пожалуйста, джентльмены.
Сидящий на переднем сиденье Жан-Клод проигнорировал женщин и всю дорогу разговаривал с водителем о политике.
- Не обращай на него внимания, - посоветовала Бренда. - Сегодня твой вечер. Получай от него удовольствие.
- Разумеется, - улыбнулась Катерин, но на душе у нее было скверно. - Все будет чудесно.
Создавалось впечатление, что все население Палм-Бич собралось у театра, чтобы поглазеть и поприветствовать ее. Китти потребовались десять охранников, настолько напирала толпа.
Женщина, которой явно было уже далеко за восемьдесят, схватила Китти за руку высохшей рукой с ярко-красными ногтями.
- Я обожаю тебя, Джорджия, - прохрипела она карминно-красными губами. - Я сама так на тебя похожа, душечка. Ты такая же, как и я, маленькая ведьмочка. Полудьявол-полуангел.
Ее локтем оттеснила другая женщина.
- Моя дочь в точности такая же, как и ты, - поведала она, - но, разумеется, моложе. Она хочет стать тобой, когда вырастет. Великой актрисой. Она надеется поступить в актерскую школу…
Телохранитель потащил Катерин сквозь орущую и свистящую толпу по покрытым красным ковром ступенькам, через лес мащущих рук с многочисленными кольцами. Многим женщинам средних лет Катерин представлялась героиней: пример того, как можно добиться успеха после сорока. Некоторым образом они идентифицировали себя с ней, поэтому сегодня они аплодировали, смеялись и выкрикивали приветствия, когда смотрели отрывки из фильмов, как раз в нужных местах. Когда она выступила с речью, все приветствовали ее стоя. После, как почетную гостью, ее окружила толпа поклонников, жаждущих познакомиться с ней и пожать руку. Катерин улыбалась, позировала для фотографий, принимала поклонение. Именно в такие моменты она по-настоящему чувствовала себя звездой и получала от этого удовольствие.
Мужчина с лицом резиновой собачонки, в рыжем парике, напоминавшем дохлую кошку, сильно сжал ее руку, заставив ее поморщиться. Приблизив к ней лицо так близко, что она едва не грохнулась в обморок, он заорал:
- Я сценарий написал специально для тебя, дорогая. Он даст миру увидеть, какая ты на самом деле замечательная женщина, милочка.
- Чудесно. - Снова ей на помощь пришел телохранитель.
- Не хочешь узнать, как он называется? - прохрипел мужчина в парике.
Она кивнула и улыбнулась ему через плечо, а толпа сдавила ее так, что практически невозможно было дышать.
- «Моя еврейская мамочка»! - восторженно проорал он. - Ты там сыграешь потрясающе, милочка. Ты ведь еврейка, верно?
Катерин виновато покачала головой, но он не сдавался.
- Не страшно, милочка. Мы все равно считаем тебя одной из нас. У тебя есть сердце, вот что у тебя есть, милочка.
Но ей все уже начинало надоедать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Париж! Ее самый любимый город в мире. Совершенно новое кино, совершенно новое приключение. Скорее бы начать. Ей не хотелось думать о неприятностях в отношениях с Жан-Клодом, за которого она едва успела выйти замуж. Ее сила и ее слабость были в том, что она могла закрыть глаза на те неприятности, которые предпочитала не замечать.
- Я подумаю об этом завтра, - прошептала она самой себе.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Перед началом съемок сериала «Все, что блестит» они остановились в Палм-Бич. Катерин выбрали Гуманисткой года в благотворительном заведении, занимающемся людьми с болезнями сердца, отметив тем самым ее вклад. Отец Катерин умер от инфаркта, так что это дело было ей очень близко. Остановились они в гостинице «Брейкерс», классически элегантной и наиболее популярной в Палм-Бич.
- Все билеты проданы. - Бренда помогала Катерин облачиться в черное с серебром и стеклярусом вечернее платье, а местный парикмахер тем временем занимался ее прической. Гарри Уинстон прислал двух охранников с огромным подносом драгоценностей, чтобы Катерин могла выбрать, что надеть на вечер.
- Они обожают тебя, душечка! Все эти престарелые трясущиеся дамы с аристократическими манерами и древние вдовцы из знатных семей, а также вся эта публика, сделавшая все возможные в Палм-Бич подтяжки, будет там сегодня, - говорила Бренда. - Они станут очень внимательно к тебе присматриваться, так что ты должна выглядеть фантастически.
- Я пытаюсь. - Китти поморщилась, когда Бренда попыталась застегнуть молнию на платье. - Дьявол, я в этом платье, как в тисках.
- Чтобы быть красивой, приходится…
- Страдать, да, я знаю, - поддразнила ее Китти. - Но это платье прямо из времен испанской инквизиции.
- Ты действительно похудела даже больше, чем требовалось. Выглядишь потрясающе.
- А тебе не кажется, что я стала слишком уж плоскогрудой? Может, засунуть пару прокладок, чтобы выглядеть посисястее?
- Не мели ерунды. Это платье делает тебя элегантной, для этого сиськи не нужны. Ты же не Долли Партон. - Но, наблюдая, как Катерин поправляет вырез на платье, Бренда не выдержала. - Китти, не позволяй Жан-Клоду заставлять тебя комплексовать по поводу твоего тела. Ради Бога, перестань сомневаться в себе лишь потому, что какой-то лягушатник сказал, что ты плоскогрудая.
- Да, я все понимаю, но ведь ты знаешь Жан-Клода, ему подавай все идеальное, особенно для этой роли. Он хочет, чтобы я соответствовала на все сто процентов.
- Жаль только, что он сам далек от этих ста процентов. Слушай, лапочка, давай пошевеливаться. Перестань мучить себя из-за твоих сисек. Мне не терпится посмотреть, как эти старые кошелки во всем их великолепии будут пожирать тебя глазами. Ты - просто загляденье.
В вестибюле Жан-Клод грубо преградил дорогу фоторепортерам.
- Извините, ребятки, никаких фотографий.
- Да будет тебе, Жан-Клод, пожалуйста. Дай нам шанс. Вы же почти молодожены. Нам нужна ваша совместная фотография. Последнее время ваших фото не было видно. Ты должен дать публике то, чего ей хочется.
Жан-Клод лишь холодно улыбнулся.
- Мисс Беннет - звезда, дамы и господа. Сегодня она примадонна. Я - лишь оруженосец.
- Да перестань, дорогуша, не говори глупости. - Катерин услышала свой собственный голос, показавшийся ей незнакомым и жалобным, но Жан-Клод, не обратив на нее внимания, решительно направился к лимузину. Фотографы нацелили свои камеры на Китти.
- Улыбайся, - прошептала Бренда, - не позволяй ему тебя достать.
- Я и не позволяю. С меня в последнее время все как с гуся вода. - Катерин казалось, что губы у нее из гранита, но все же она заставила себя ослепительно улыбнуться. Наконец Бренда заявила, что хватит.
- Все, ребятки, все, достаточно. Разрешите мисс Беннет добраться до места назначения, пожалуйста, джентльмены.
Сидящий на переднем сиденье Жан-Клод проигнорировал женщин и всю дорогу разговаривал с водителем о политике.
- Не обращай на него внимания, - посоветовала Бренда. - Сегодня твой вечер. Получай от него удовольствие.
- Разумеется, - улыбнулась Катерин, но на душе у нее было скверно. - Все будет чудесно.
Создавалось впечатление, что все население Палм-Бич собралось у театра, чтобы поглазеть и поприветствовать ее. Китти потребовались десять охранников, настолько напирала толпа.
Женщина, которой явно было уже далеко за восемьдесят, схватила Китти за руку высохшей рукой с ярко-красными ногтями.
- Я обожаю тебя, Джорджия, - прохрипела она карминно-красными губами. - Я сама так на тебя похожа, душечка. Ты такая же, как и я, маленькая ведьмочка. Полудьявол-полуангел.
Ее локтем оттеснила другая женщина.
- Моя дочь в точности такая же, как и ты, - поведала она, - но, разумеется, моложе. Она хочет стать тобой, когда вырастет. Великой актрисой. Она надеется поступить в актерскую школу…
Телохранитель потащил Катерин сквозь орущую и свистящую толпу по покрытым красным ковром ступенькам, через лес мащущих рук с многочисленными кольцами. Многим женщинам средних лет Катерин представлялась героиней: пример того, как можно добиться успеха после сорока. Некоторым образом они идентифицировали себя с ней, поэтому сегодня они аплодировали, смеялись и выкрикивали приветствия, когда смотрели отрывки из фильмов, как раз в нужных местах. Когда она выступила с речью, все приветствовали ее стоя. После, как почетную гостью, ее окружила толпа поклонников, жаждущих познакомиться с ней и пожать руку. Катерин улыбалась, позировала для фотографий, принимала поклонение. Именно в такие моменты она по-настоящему чувствовала себя звездой и получала от этого удовольствие.
Мужчина с лицом резиновой собачонки, в рыжем парике, напоминавшем дохлую кошку, сильно сжал ее руку, заставив ее поморщиться. Приблизив к ней лицо так близко, что она едва не грохнулась в обморок, он заорал:
- Я сценарий написал специально для тебя, дорогая. Он даст миру увидеть, какая ты на самом деле замечательная женщина, милочка.
- Чудесно. - Снова ей на помощь пришел телохранитель.
- Не хочешь узнать, как он называется? - прохрипел мужчина в парике.
Она кивнула и улыбнулась ему через плечо, а толпа сдавила ее так, что практически невозможно было дышать.
- «Моя еврейская мамочка»! - восторженно проорал он. - Ты там сыграешь потрясающе, милочка. Ты ведь еврейка, верно?
Катерин виновато покачала головой, но он не сдавался.
- Не страшно, милочка. Мы все равно считаем тебя одной из нас. У тебя есть сердце, вот что у тебя есть, милочка.
Но ей все уже начинало надоедать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83