Центральный фрагмент доклада Дирксена в Берлин гласит:
«Программа, которая обсуждалась г-ном Вольтатом и сэром Горасом Вильсоном, заключает:
а) политические пункты;
б) военные пункты;
в) экономические пункты.
К пункту «а».
1) Пакт о ненападении. Г-н Вольтат подразумевал под этим обычные, заключавшиеся Германией с другими державами пакты о ненападении, но Вильсон хотел, чтобы под пактом о ненападении понимался отказ от принципа агрессии как таковой.
2) Пакт о невмешательстве, который должен включать разграничение расширенных пространств между великими державами, особенно же между Англией и Германией.
К пункту «б» – Ограничение вооружений.
1) На море.
2) На суше.
3) На воздухе.
К пункту «в».
1) Колониальные вопросы. В этой связи обсуждался главным образом вопрос о будущем развитии Африки. Вильсон имел в виду при этом известный проект образования обширной колониально-африканской зоны, для которой должны были бы быть приняты некоторые единообразные постановления. Вопрос, в какой мере индивидуальная собственность на немецкие колонии, подлежащие возвращению нам, сохранилась бы за нами после образования интернациональный зоны, – остался открытым. То, что в этой области, по крайней мере теоретически, англичане готовы или были бы готовы пойти нам далеко навстречу, явствует из того достоверно известного г-ну Вольтату факта, что в феврале английский кабинет принял решение вернуть Германии колонии. Сэр Горас Вильсон говорил также о германской колониальной деятельности в Тихом океане; однако в этом вопросе г-н Вольтат держался очень сдержанно.
2) Сырье и приобретение сырья для Германии.
3) Промышленные рынки.
4) Урегулирование проблем международной задолженности.
5) Взаимное финансовое содействие.
Под этим сэр Горас Вильсон понимал санирование Германией восточной и юго-восточной Европы…
Конечной целью, к которой стремится г-н Вильсон, является широчайшая англо-германская договоренность по всем важным вопросам, как это первоначально предусматривал фюрер. Тем самым, по его мнению, были бы подняты и разрешены вопросы столь большого значения, что ближневосточные проблемы, зашедшие в тупик, как Данциг и Польша, отошли бы на задний план и потеряли бы свое значение. Сэр Горас Вильсон определенно сказал г-ну Вольтату, что заключение пакта о ненападении дало бы Англии возможность освободиться от обязательств в отношении Польши. Таким образом, польская проблема утратила бы значительную долю своей остроты».
В последующей телеграмме, сославшись на свои предыдущие донесения, Дирксен сообщал, что расценивает поведение Вильсона как подтверждение «тенденций конструктивной политики в здешних правительственных кругах». В ответ на соответствующий запрос Вайцзеккера Дирксен 1 августа 1939 года писал:
«1. Касательно беседы Вольтата с сэром Горасом Вильсоном и моего отношения к ней я ссылаюсь на телеграфное донесение № 277 от 31.VII. То, что Вольтат во время беседы не поднял прямо вопроса об отказе от политики окружения, объясняется его договоренностью со мной о том, чтобы он вообще больше слушал, чем говорил.
2. Несмотря на то, что беседа в политическом отношении не была углублена, мое впечатление таково, что в форме хозяйственно-политических вопросов нам хотели предложить широкую конструктивную программу. Трудности проведения этой программы для британского правительства при господствующем теперь настроении общественности указаны в моем донесении…
3. Что соглашение с Германией было бы несовместимо с одновременным проведением политики окружения, ясно здешним руководящим лицам. Определяющие соображения в этом вопросе основываются примерно на следующих положениях:
а) Соглашение с Германией химически, так сказать, растворило бы данцигскую проблему…
4. Все более усиливается впечатление, что возможность принципиального соглашения с Германией должна быть установлена в течение ближайших недель для того, чтобы определить содержание избирательных лозунгов…
Здесь надеются, что политическое успокоение, которого можно ожидать с наступлением вакаций, создаст предпосылки к составлению программы переговоров, имеющей шансы на осуществление».
Наконец, чтобы исключить все сомнения, 3 августа Дирксен сам посетил Вильсона. Вот его отчет.
«Выяснилось, что суть беседы Вольтата – Вильсона остается в полной силе. Сэр Горас Вильсон подтвердил мне, что он предложил г-ну Вольтату следующую программу переговоров.
1) Заключение договора о «ненападении», по которому обе стороны обязываются не применять одностороннего агрессивного действия как метода своей политики. Сокровенный план английского правительства по этому пункту сэр Горас Вильсон раскрыл мне тогда, когда я в ходе беседы задал ему вопрос, как соглашение с Германией может согласоваться с политикой окружения (Германии – Л. Б.), проводимой английским правительством. В ответ на это сэр Горас Вильсон сказал, что англо-германское соглашение, включающее отказ от нападения на третьи державы, начисто освободило бы британское правительство от принятых им на себя в настоящее время гарантийных обязательств в отношении Польши, Турции и т. д.; эти обязательства приняты были только на случай нападения и в своей формулировке имеют в виду именно эту возможность. С отпадением этой опасности отпали бы также и эти обязательства.
2) Англо-германское заявление о том, что обе державы желают разрядить политическую атмосферу с целью создания возможности совместных действий по улучшению мирового экономического положения.
3) Переговоры о развитии внешней торговли.
4) Переговоры об экономических интересах Германии на юго-востоке.
5) Переговоры по вопросу о сырье. Сэр Горас Вильсон подчеркнул, что сюда должен войти также колониальный вопрос. Он сказал, что в настоящий момент нецелесообразно углубляться в этот очень щекотливый вопрос. Достаточно будет условиться, что колониальный вопрос должен быть предметом переговоров.
6) Соглашение о невмешательстве. Сэр Горас Вильсон пояснил, что требующееся от германской стороны заявление содержится уже в речи фюрера от 28 апреля. С английской стороны также будут готовы сделать заявление о невмешательстве по отношению к Великой Германии».
Мой другой собеседник, бывший сотрудник Риббентропа Фриц Хессе, также участвовавший в переговорах с Вильсоном, мне рассказывал, что в первой половине августа 1939 года Вильсон излагал ему программу из шести пунктов, которую просил довести до сведения Гитлера. Вот эти пункты:
Пункт первый: оборонительное соглашение на 25 лет.
Пункт второй: английская декларация о постепенном возвращении Германии ее бывших колоний и создание совместного англо-германо-французского комитета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
«Программа, которая обсуждалась г-ном Вольтатом и сэром Горасом Вильсоном, заключает:
а) политические пункты;
б) военные пункты;
в) экономические пункты.
К пункту «а».
1) Пакт о ненападении. Г-н Вольтат подразумевал под этим обычные, заключавшиеся Германией с другими державами пакты о ненападении, но Вильсон хотел, чтобы под пактом о ненападении понимался отказ от принципа агрессии как таковой.
2) Пакт о невмешательстве, который должен включать разграничение расширенных пространств между великими державами, особенно же между Англией и Германией.
К пункту «б» – Ограничение вооружений.
1) На море.
2) На суше.
3) На воздухе.
К пункту «в».
1) Колониальные вопросы. В этой связи обсуждался главным образом вопрос о будущем развитии Африки. Вильсон имел в виду при этом известный проект образования обширной колониально-африканской зоны, для которой должны были бы быть приняты некоторые единообразные постановления. Вопрос, в какой мере индивидуальная собственность на немецкие колонии, подлежащие возвращению нам, сохранилась бы за нами после образования интернациональный зоны, – остался открытым. То, что в этой области, по крайней мере теоретически, англичане готовы или были бы готовы пойти нам далеко навстречу, явствует из того достоверно известного г-ну Вольтату факта, что в феврале английский кабинет принял решение вернуть Германии колонии. Сэр Горас Вильсон говорил также о германской колониальной деятельности в Тихом океане; однако в этом вопросе г-н Вольтат держался очень сдержанно.
2) Сырье и приобретение сырья для Германии.
3) Промышленные рынки.
4) Урегулирование проблем международной задолженности.
5) Взаимное финансовое содействие.
Под этим сэр Горас Вильсон понимал санирование Германией восточной и юго-восточной Европы…
Конечной целью, к которой стремится г-н Вильсон, является широчайшая англо-германская договоренность по всем важным вопросам, как это первоначально предусматривал фюрер. Тем самым, по его мнению, были бы подняты и разрешены вопросы столь большого значения, что ближневосточные проблемы, зашедшие в тупик, как Данциг и Польша, отошли бы на задний план и потеряли бы свое значение. Сэр Горас Вильсон определенно сказал г-ну Вольтату, что заключение пакта о ненападении дало бы Англии возможность освободиться от обязательств в отношении Польши. Таким образом, польская проблема утратила бы значительную долю своей остроты».
В последующей телеграмме, сославшись на свои предыдущие донесения, Дирксен сообщал, что расценивает поведение Вильсона как подтверждение «тенденций конструктивной политики в здешних правительственных кругах». В ответ на соответствующий запрос Вайцзеккера Дирксен 1 августа 1939 года писал:
«1. Касательно беседы Вольтата с сэром Горасом Вильсоном и моего отношения к ней я ссылаюсь на телеграфное донесение № 277 от 31.VII. То, что Вольтат во время беседы не поднял прямо вопроса об отказе от политики окружения, объясняется его договоренностью со мной о том, чтобы он вообще больше слушал, чем говорил.
2. Несмотря на то, что беседа в политическом отношении не была углублена, мое впечатление таково, что в форме хозяйственно-политических вопросов нам хотели предложить широкую конструктивную программу. Трудности проведения этой программы для британского правительства при господствующем теперь настроении общественности указаны в моем донесении…
3. Что соглашение с Германией было бы несовместимо с одновременным проведением политики окружения, ясно здешним руководящим лицам. Определяющие соображения в этом вопросе основываются примерно на следующих положениях:
а) Соглашение с Германией химически, так сказать, растворило бы данцигскую проблему…
4. Все более усиливается впечатление, что возможность принципиального соглашения с Германией должна быть установлена в течение ближайших недель для того, чтобы определить содержание избирательных лозунгов…
Здесь надеются, что политическое успокоение, которого можно ожидать с наступлением вакаций, создаст предпосылки к составлению программы переговоров, имеющей шансы на осуществление».
Наконец, чтобы исключить все сомнения, 3 августа Дирксен сам посетил Вильсона. Вот его отчет.
«Выяснилось, что суть беседы Вольтата – Вильсона остается в полной силе. Сэр Горас Вильсон подтвердил мне, что он предложил г-ну Вольтату следующую программу переговоров.
1) Заключение договора о «ненападении», по которому обе стороны обязываются не применять одностороннего агрессивного действия как метода своей политики. Сокровенный план английского правительства по этому пункту сэр Горас Вильсон раскрыл мне тогда, когда я в ходе беседы задал ему вопрос, как соглашение с Германией может согласоваться с политикой окружения (Германии – Л. Б.), проводимой английским правительством. В ответ на это сэр Горас Вильсон сказал, что англо-германское соглашение, включающее отказ от нападения на третьи державы, начисто освободило бы британское правительство от принятых им на себя в настоящее время гарантийных обязательств в отношении Польши, Турции и т. д.; эти обязательства приняты были только на случай нападения и в своей формулировке имеют в виду именно эту возможность. С отпадением этой опасности отпали бы также и эти обязательства.
2) Англо-германское заявление о том, что обе державы желают разрядить политическую атмосферу с целью создания возможности совместных действий по улучшению мирового экономического положения.
3) Переговоры о развитии внешней торговли.
4) Переговоры об экономических интересах Германии на юго-востоке.
5) Переговоры по вопросу о сырье. Сэр Горас Вильсон подчеркнул, что сюда должен войти также колониальный вопрос. Он сказал, что в настоящий момент нецелесообразно углубляться в этот очень щекотливый вопрос. Достаточно будет условиться, что колониальный вопрос должен быть предметом переговоров.
6) Соглашение о невмешательстве. Сэр Горас Вильсон пояснил, что требующееся от германской стороны заявление содержится уже в речи фюрера от 28 апреля. С английской стороны также будут готовы сделать заявление о невмешательстве по отношению к Великой Германии».
Мой другой собеседник, бывший сотрудник Риббентропа Фриц Хессе, также участвовавший в переговорах с Вильсоном, мне рассказывал, что в первой половине августа 1939 года Вильсон излагал ему программу из шести пунктов, которую просил довести до сведения Гитлера. Вот эти пункты:
Пункт первый: оборонительное соглашение на 25 лет.
Пункт второй: английская декларация о постепенном возвращении Германии ее бывших колоний и создание совместного англо-германо-французского комитета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140