Какой-то гигантский зал ожидания с периодической жрачкой. Сел в кресло, предположим, в Нью-Йорке, и ждешь, когда оно окажется в Лос-Анджелесе. А тут ты ЛЕТАЕШЬ!..
Ну и обеспечивают они свою съемку, я вам скажу, – сдохнуть можно!
Я уже как-то говорил, что описывать американский киносъемочный процесс мне, Коту, прямо скажем, глуповато. Не по Сеньке шапка…
Но не заметить семнадцати кинокамер, которыми со всех сторон снимались наши воздушные, наземные и внутрисамолетные сцены, просто невозможно! А количество каких-то специальных студийных автомобилей – со звукозаписывающей аппаратурой, с холодильными боксами для пленки, отдельно – для камер, отдельно – для реквизита, для костюмов, для оружия, для декораторов, для художников, для… И еще штук двадцать уже совсем непонятного мне назначения! Не говоря о передвижном компьютерном центре, радиостанции, осветительных машинах, «ветродуях»… Все! Больше не могу. А ведь и десятой части не перечислил!
Сообщу одну небольшую деталь, которая мне еще как-то понятна и по-своему близка: сотовые телефоны.
У нас, у Русских, особенно у богатеньких и удачливых или у тех, которым жутко хочется казаться удачливыми и богатенькими, такой сотовый телефон – он как кастовый знак. Как знамя партии! Как Государственный Герб и Гимн… Это я так со слов Шуры. Что это, честно говоря, я не знаю. Помню, что на один из них смотрят, а другой поют. Но вот что поют, а на что смотрят, я забыл…
Знаю только, что у нас в России сотовый телефон это – «я тебе дам!».
А здесь на съемочной площадке – он у каждого. От номинанта на «Оскара» режиссера Клиффа Спенсера до последнего мексиканца, увешанного плотничьими инструментами. Он (телефон) у него висит на поясе комбинезона между молотком и стамеской. А у довольно жопастенькой девицы, протирающей пыль на стеклах автомобилей, такой телефон заткнут за пояс излишне коротких шортиков.
«Излишне короткие шортики» в моих Котовых устах – это вовсе не ханжество! Просто мне стало жалко Тимурчика, который как увидел эту хорошенькую задницу в этих «излишне коротких» шортиках, так, по-моему, сразу все языки забыл. Я к нему по-шелдрейсовски, а он мне в ответ – только смотрит и дышит, дышит и смотрит! Причем не на меня, а на эти шортики… И главное, как дышит!!! Я его еле-еле в себя привел провокационным вопросом: давно ли он последнее письмо от Маши Хотимской из Израиля получил? Не скажу, что «как рукой сняло…», но он хоть дышать ровнее стал.
Да!.. Я же совсем забыл про огромный автомобиль с фургоном, у которого открывались боковые стенки, а там, внутри, как ящики в письменном столе, штук сто выдвижных духовочек. А в них горячие обеды для каждого члена группы! И все на халяву!.. Ящичек – обед, ящичек – обед… А там и закусочки всякие прикольные, и супы – какой хочешь, и вторые блюда, а уж сладкого – хоть облопайся! А соки всякие, воды минеральные – хочешь с газом, хочешь – без, лимонады, тоники, содовые – как говорится, хоть жопой ешь! Но это уже в другой машине. Вся машина – сплошной холодильник. Ничего себе уха?! Но есть и кофе, и чай, и… Да ну их, на хрен. Потом они удивляются, что у них. куча бабок уходит на фильм. Еще бы! Одних электрических кабелей было через весь аэродромчик напутано такое количество, что шагу ступить было нельзя…
А сколько стульчиков – складных, деревянных с черными матерчатыми спинками и сиденьями?! И на каждой спинке прямо по черному написано: «Клиффорд Спенсер» или «Игорь Злотник», или есть еще стул Стива, на всякий случай, если приедет на съемку. Эти надписи мне Тимур прочитал.
А потом подошла к нам Наташа Векслер – физиономия прямо-таки светится утренней радостью – и говорит нам по русски:
– А что же вы этот стульчик не заметили?
И показывает нам точно такой же деревянный складной стул с черным матерчатым сиденьем и такой же матерчатой спинкой, но только выше всех остальных стульев. И на нем тоже что-то написано.
Тимурчик глянул и чуть в осадок не выпал:
– Кыська! Это же ТВОЙ стул!!! Гляди, чего там написано: «М-р Мартын-Кыся. „Суперкот“».
– Ну да?! – говорю.
– Вот тебе и «ну да»! Прыгай…
Я впрыгнул на СВОЙ стул и сразу же понял, почему он выше всех остальных. Рядом со мной в свой стул плюхнулся Игорь Злотник. Так моя морда и его лицо оказались на одном уровне! Чтобы нам разговаривать было удобнее…
– Русская сборная Голливуда выходит на поле! – усмехнулся Игорь и тоже по-русски спросил: – Как живете, караси?
– Ничего себе, мерси! – ответила ему Наташа.
И так счастливо, совсем по-девчоночьи улыбнулась, что Игорь даже хмыкнул и сказал:
– Наташка, ты сегодня выглядишь – бесподобно! Это я тебе как оператор говорю… Тебе безумно к лицу нью-йоркская полиция!
– Это так заметно? – испугалась Наташа.
На что мы втроем – Игорь, Тимурка и я, не сговариваясь, хором сказали ей:
– Еще как!!!
Из-за огромного скопления Людей Братка пришлось запереть в нашем трейлере, врубить кондиционер – благо все, от электричества до канализации, уже было подключено, – выдать Братку пайку жратвы и воды и уговорить его не высовываться от греха подальше.
Аэродромчик почти на берегу океана…
Два небольших самолета, тоже нафаршированные кинотехникой. А на воде – спасательные катера с водолазами…
А вокруг еще столько всяких кинематографических подробностей, в которых я ну уж совсем не рублю. А Боб, который нам с Тимуром все это объяснял, слинял, сукин сын, в трейлер к мисс Нэнси Паркер. Чего-то она там помочь его попросила. С чем-то разобраться. Она вообще так глаз положила на нашего китайского Бобика, что последнее время просто не давала ему прохода! Конечно, можно было спросить у Джека, который как увидел, что Боб смылился, так от нас с Тимурчиком – ни на шаг! Но Джек сам в кино ни фига не петрил. А все остальные знакомые были уже так заняты подготовкой к съемке, что дергать кого бы то ни было не хотелось.
* * *
… Спустя полчаса собрались в трейлере Рэя Уоттена: Клифф Спенсер, Нэнси Паркер (от которой за версту пахло нашим Бобом!), Игорь Злотник, мы с Тимуркой и актер-трюкач, играющий террориста. Рэй, Нэнси и «террорист» были уже в гриме и «игровых» костюмах.
– Мартын, у тебя сегодня в основном «самолетные» планы, – сказал мне Клифф Спенсер. – Что-то снимем в самолете на земле, что-то – в воздухе. Тим прочитал тебе кусочки из сценария с этими сценами?
– Да, – ответил я через Тимура.
– Превосходно. Значит, ты понял: как только вы с «Глашей» садитесь в самолет «Детектива», ты сразу же начинаешь нервничать – чувствуешь, что в самолете есть кто-то еще!.. Помнишь?
– Да.
– Но сразу найти террориста не можешь. Он прячется за, казалось бы, глухой перегородкой в хвосте самолета. Ты всеми силами пытаешься обратить внимание Нэнси и Рэя на то, что в самолете есть кто-то еще, но они слишком заняты друг другом, и ты в отчаянии мечешься по самолету и нервничаешь еще больше!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Ну и обеспечивают они свою съемку, я вам скажу, – сдохнуть можно!
Я уже как-то говорил, что описывать американский киносъемочный процесс мне, Коту, прямо скажем, глуповато. Не по Сеньке шапка…
Но не заметить семнадцати кинокамер, которыми со всех сторон снимались наши воздушные, наземные и внутрисамолетные сцены, просто невозможно! А количество каких-то специальных студийных автомобилей – со звукозаписывающей аппаратурой, с холодильными боксами для пленки, отдельно – для камер, отдельно – для реквизита, для костюмов, для оружия, для декораторов, для художников, для… И еще штук двадцать уже совсем непонятного мне назначения! Не говоря о передвижном компьютерном центре, радиостанции, осветительных машинах, «ветродуях»… Все! Больше не могу. А ведь и десятой части не перечислил!
Сообщу одну небольшую деталь, которая мне еще как-то понятна и по-своему близка: сотовые телефоны.
У нас, у Русских, особенно у богатеньких и удачливых или у тех, которым жутко хочется казаться удачливыми и богатенькими, такой сотовый телефон – он как кастовый знак. Как знамя партии! Как Государственный Герб и Гимн… Это я так со слов Шуры. Что это, честно говоря, я не знаю. Помню, что на один из них смотрят, а другой поют. Но вот что поют, а на что смотрят, я забыл…
Знаю только, что у нас в России сотовый телефон это – «я тебе дам!».
А здесь на съемочной площадке – он у каждого. От номинанта на «Оскара» режиссера Клиффа Спенсера до последнего мексиканца, увешанного плотничьими инструментами. Он (телефон) у него висит на поясе комбинезона между молотком и стамеской. А у довольно жопастенькой девицы, протирающей пыль на стеклах автомобилей, такой телефон заткнут за пояс излишне коротких шортиков.
«Излишне короткие шортики» в моих Котовых устах – это вовсе не ханжество! Просто мне стало жалко Тимурчика, который как увидел эту хорошенькую задницу в этих «излишне коротких» шортиках, так, по-моему, сразу все языки забыл. Я к нему по-шелдрейсовски, а он мне в ответ – только смотрит и дышит, дышит и смотрит! Причем не на меня, а на эти шортики… И главное, как дышит!!! Я его еле-еле в себя привел провокационным вопросом: давно ли он последнее письмо от Маши Хотимской из Израиля получил? Не скажу, что «как рукой сняло…», но он хоть дышать ровнее стал.
Да!.. Я же совсем забыл про огромный автомобиль с фургоном, у которого открывались боковые стенки, а там, внутри, как ящики в письменном столе, штук сто выдвижных духовочек. А в них горячие обеды для каждого члена группы! И все на халяву!.. Ящичек – обед, ящичек – обед… А там и закусочки всякие прикольные, и супы – какой хочешь, и вторые блюда, а уж сладкого – хоть облопайся! А соки всякие, воды минеральные – хочешь с газом, хочешь – без, лимонады, тоники, содовые – как говорится, хоть жопой ешь! Но это уже в другой машине. Вся машина – сплошной холодильник. Ничего себе уха?! Но есть и кофе, и чай, и… Да ну их, на хрен. Потом они удивляются, что у них. куча бабок уходит на фильм. Еще бы! Одних электрических кабелей было через весь аэродромчик напутано такое количество, что шагу ступить было нельзя…
А сколько стульчиков – складных, деревянных с черными матерчатыми спинками и сиденьями?! И на каждой спинке прямо по черному написано: «Клиффорд Спенсер» или «Игорь Злотник», или есть еще стул Стива, на всякий случай, если приедет на съемку. Эти надписи мне Тимур прочитал.
А потом подошла к нам Наташа Векслер – физиономия прямо-таки светится утренней радостью – и говорит нам по русски:
– А что же вы этот стульчик не заметили?
И показывает нам точно такой же деревянный складной стул с черным матерчатым сиденьем и такой же матерчатой спинкой, но только выше всех остальных стульев. И на нем тоже что-то написано.
Тимурчик глянул и чуть в осадок не выпал:
– Кыська! Это же ТВОЙ стул!!! Гляди, чего там написано: «М-р Мартын-Кыся. „Суперкот“».
– Ну да?! – говорю.
– Вот тебе и «ну да»! Прыгай…
Я впрыгнул на СВОЙ стул и сразу же понял, почему он выше всех остальных. Рядом со мной в свой стул плюхнулся Игорь Злотник. Так моя морда и его лицо оказались на одном уровне! Чтобы нам разговаривать было удобнее…
– Русская сборная Голливуда выходит на поле! – усмехнулся Игорь и тоже по-русски спросил: – Как живете, караси?
– Ничего себе, мерси! – ответила ему Наташа.
И так счастливо, совсем по-девчоночьи улыбнулась, что Игорь даже хмыкнул и сказал:
– Наташка, ты сегодня выглядишь – бесподобно! Это я тебе как оператор говорю… Тебе безумно к лицу нью-йоркская полиция!
– Это так заметно? – испугалась Наташа.
На что мы втроем – Игорь, Тимурка и я, не сговариваясь, хором сказали ей:
– Еще как!!!
Из-за огромного скопления Людей Братка пришлось запереть в нашем трейлере, врубить кондиционер – благо все, от электричества до канализации, уже было подключено, – выдать Братку пайку жратвы и воды и уговорить его не высовываться от греха подальше.
Аэродромчик почти на берегу океана…
Два небольших самолета, тоже нафаршированные кинотехникой. А на воде – спасательные катера с водолазами…
А вокруг еще столько всяких кинематографических подробностей, в которых я ну уж совсем не рублю. А Боб, который нам с Тимуром все это объяснял, слинял, сукин сын, в трейлер к мисс Нэнси Паркер. Чего-то она там помочь его попросила. С чем-то разобраться. Она вообще так глаз положила на нашего китайского Бобика, что последнее время просто не давала ему прохода! Конечно, можно было спросить у Джека, который как увидел, что Боб смылился, так от нас с Тимурчиком – ни на шаг! Но Джек сам в кино ни фига не петрил. А все остальные знакомые были уже так заняты подготовкой к съемке, что дергать кого бы то ни было не хотелось.
* * *
… Спустя полчаса собрались в трейлере Рэя Уоттена: Клифф Спенсер, Нэнси Паркер (от которой за версту пахло нашим Бобом!), Игорь Злотник, мы с Тимуркой и актер-трюкач, играющий террориста. Рэй, Нэнси и «террорист» были уже в гриме и «игровых» костюмах.
– Мартын, у тебя сегодня в основном «самолетные» планы, – сказал мне Клифф Спенсер. – Что-то снимем в самолете на земле, что-то – в воздухе. Тим прочитал тебе кусочки из сценария с этими сценами?
– Да, – ответил я через Тимура.
– Превосходно. Значит, ты понял: как только вы с «Глашей» садитесь в самолет «Детектива», ты сразу же начинаешь нервничать – чувствуешь, что в самолете есть кто-то еще!.. Помнишь?
– Да.
– Но сразу найти террориста не можешь. Он прячется за, казалось бы, глухой перегородкой в хвосте самолета. Ты всеми силами пытаешься обратить внимание Нэнси и Рэя на то, что в самолете есть кто-то еще, но они слишком заняты друг другом, и ты в отчаянии мечешься по самолету и нервничаешь еще больше!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128