…я вижу «Террориста», на секунду оказавшегося у открытой самолетной двери…
…отталкиваюсь что есть силы от спинки пилотского кресла…
…мгновенно перелетаю чуть ли не через весь наш самолетик и мощно ударяю «Террориста» всеми четырьмя лапами (желательно!) в грудь!..
…«Террорист» истошно вопит от ужаса и…
…выпадает из самолета!..
…в ту же секунду из соседнего самолета вываливается кинооператор-парашютист и начинает делать свое дело…
Я тут же перепрыгиваю вновь к пилотскому креслу «раненого Детектива» и начинаю спешно зализывать ему его рану!..
(С моей точки зрения, полный бред сивой кобылы, но Клиффу хочется именно так!..)
…«девушка же Глаша», рыдая от счастья, бросается делать то же самое… Не в смысле «зализывать рану», а в своей «истинно русской самоотверженной нежности» – поддержать подорванные силы своего любимого…
И все! Тем более что с земли нас тоже снимают шесть камер.
По команде Клиффа Игорь выключает свою камеру, и мы можем идти на посадку.
Но если, с точки зрения Клиффа Спенсера, мы сделали что-то не так или по ходу действия его озарит новое решение этой же сцены, мы поднимемся в воздух еще раз и начнем все с самого начала – с учетом новых идей режиссера Клиффорда Спенсера.
Только «Террористу» придется поменять мокрый костюм на сухой и по этой же причине сменить парашют.
Так что же такое «непредвиденное» и «несрепетированное» произошло?
А вот что…
– Внимание! Экшен!!! – рявкнул наш громкоговоритель.
Игорь включил камеру и для верности крикнул мне по-русски:
– Пошел, Мартын!!!
Я изображаю жуткую, озлобленную, дикую харю и действительно невероятным прыжком сигаю через весь самолетик, с лету вдаряю четырьмя растопыренными лапами в грудь «Террориста» с такой силой, что мог бы, наверное, и Слона вытолкнуть!..
… НО, К НЕСЧАСТЬЮ, ПРОНЗАЮ КОГТЯМИ ВСЕХ ЧЕТЫРЕХ ЛАП ВЕРХНИЙ СЛОЙ КОСТЮМА «ТЕРРОРИСТА» И НАМЕРТВО ЗАВЯЗАЮ В ЕГО ВНУТРЕННЕМ СТРАХОВОЧНОМ СЛОЕ! ТО ЕСТЬ БЕСПОВОРОТНО К НЕМУ ПРИКЛЕИВАЮСЬ!..
И, как говорил Шура, «ни тпру, ни ну, ни кукареку…».
А удар такой, что Каскадер-Трюкач, уже понимая, что дубль сорван, все равно не удерживается в проеме двери, и мы с ним вываливаемся из самолета под его комментарий, который в переводе на русский язык звучит приблизительно так:
– Ой, ёб твою мать!!! Только этого нам еще и не хватало!.. Держись крепче, разъебай кошачий!!!
А ветер в ушах такой, что мне все его матюги – до лампочки! Я их все равно почти не слышу, только догадываюсь…
Лапы свело судорогой, когти еще глубже вонзились и – как мне показалось от страха – аж загнулись там!..
Спасательные катера внизу, которые вот только-только казались совсем малепусенькими игрушечками для младшего школьного возраста, сейчас вдруг жутковато стали увеличиваться в размерах и стремглав нестись нам навстречу!!!
А рядом с нами, расставив в стороны руки и ноги, в каком-то балахонистом костюме со шлемом и кинокамерой на башке падает тот самый парашютист-оператор из второго самолета и показывает нам большой палец!.. Нашел время, мудила.
Но тут мой «Террорист» крепко-крепко прижимает меня к себе одной рукой и орет мне в ухо:
– Держись, Мартын хуев! Сейчас тряхнет так, что своих не узнаешь!..
И выдергивает кольцо с веревкой… Как что-то там зашелестит, затрепещет у него за спиной, нас ка-а-а-ак рванет вверх, как хлопнет что-то там над башкой и…
… ТИШИНА!..
Слышу, как у моего «Террориста» сердце бьется.
И свое сердце слышу – тоже молотит. Но быстрее, чем у него…
И спасательные катера внизу будто резко остановились лететь нам навстречу и катастрофически увеличиваться в размерах. Так медленно-медленно приближаются и все…
И главное, мы здесь в воздухе всех идеально слышим! Даже когда там внизу говорят вполголоса.
Я чуть приподнял голову, посмотрел наверх, а над нами такой оранжевый парашютный купол четырехугольный и слегка вытянутый. Очень похожий на гигантскую сладкую булочку.
Потом вниз посмотрел – берег почти рядом. Вспомнил, как мы с Шурой и Тимурчиком по телевизору в Нью-Йорке смотрели парашютные соревнования. И там они приземлялись – куда хотели! Так охренительно они управляли своими парашютами! Два тросика с ручками, и туда-сюда, туда-сюда… И порядок.
Я своему «Террористу» без малейшей надежды на понимание в такой экстремальной ситуации говорю по-шелдрейсовски:
– А ты не можешь сделать так, чтобы приземлиться на пляже? А то я плавать не умею…
А тот мне автоматом отвечает:
– Делать не хрена! Как говорят немцы – «киндер-шпиль». То есть – «детские игры».
– А ты – немец? – спрашиваю.
– Нет, – говорит. – Просто в школе хорошо учился. Ты крепко держишься?
– Крепко, – говорю.
– Тогда держись еще крепче. Я тебя отпускаю. Мне для маневра нужны обе руки свободные.
– Валяй, – говорю. – Отпускай!..
Убирает он с меня левую руку, берется за тросики с ручками и ловкенько начинает ими шуровать. И мы с таким замечательным скольжением начинаем, слава Богу, приближаться к берегу…
А там оба самолета уже сели, чувствуется вокруг них легкая паника, и я отчетливо слышу, как кричит мой Тимурчик:
– Кысичка, родненький! Держись, умоляю!!! Я тебя сейчас спасу!.. Прыгай прямо на меня!!!
И вижу, бежит мой отважный мальчик от самой посадочной полосы, руки раскинул в стороны – готовится ловить меня…
А земля, вернее, песок пляжный, уже вот-вот под лапами окажется!..
Он, наверное, действительно здорово в школе учился, этот «Террорист», потому что перед самым-самым приземлением, когда я уже ожидал удара о пляж, он неожиданно потянул на себя эти тросики с двух сторон, и мы опустились так медленно и мягко, что я даже лизнул его в нос!
Выпростал когти из его костюма и прямо с него – хлобысть! – и на Тимурку… Но так как за последнее время я трахаюсь чисто эпизодически, а жру очень даже сытно и планомерно, то я малость прибавил в весе. И когда я на Тимурчика прыгнул с этого своего «Террориста», то Тимур на ногах не удержался и шлепнулся вместе со мной на попку! Тут все сбежались и давай ржать от радости, что мы не убились…
А когда отсмеялись, отрадовались, слышим вдруг:
– Ой!..
Оглядываемся, а наш бесстрашный «Террорист», наш замечательный Каскадер-Трюкач, наш превосходный парашютист у всех на глазах бледнеет, ноги у него подгибаются, и он в глубоком обморочном состоянии опускается на песок.
Вот когда нам и пригодилась «скорая помощь»!
С ба-а-а-а-льшим трудом привели Каскадера в чувство, спрашивают: что с вами, дескать? Что вас так потрясло?! Вы же не первый раз с парашютом прыгаете…
А он закатывает глаза под лоб, снова начинает отключаться и шепчет:
– Доктор… С головой что-то… Мне причудилось, что я в воздухе с Котом разговаривал…
– Ну и что? – говорит доктор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128