Особенно после Вьетнама. Когда-то я просто мечтал, чтобы Джек поскорее вырос и мы могли бы с ним на равных закатиться куда-нибудь к девочкам и пропустить по стаканчику. А теперь у вас уже и седина… И я старею катастрофически! Ребята, только честно – я не кажусь вам Мафусаилом?
– Главное, чтобы ты не казался им своей ассистентке, – оглянувшись на дверь, негромко сказал Джек.
– Нет, тут пока все в порядке! – фальшиво-бодро заверил его Морт.
– Тогда в порядке и все остальное, – ухмыльнулся Пит.
Лично мне это утверждение было идеологически очень близким, и, засыпая, я подумал: «Какой толковый Мужик – этот Пит Морено!..»
* * *
Всю обратную дорогу с заездом в полицейский участок Пита мы с Тимурчиком продрыхли на заднем сиденье автомобиля.
Проснулись только лишь у входа в «Беверли-Хиллз-отель», когда Джек и Пит выволакивали нас – сонных и почти ни хрена уже не соображавших – из машины, и Пит негромко втолковывал Джеку:
– …и Мартына не выпускай ночью одного в садик!.. Кугуары расплодились как саранча!
– Кто?! – Даже сквозь наше дремотное состояние было видно, что Джек никогда ничего ни о каких Кугуарах не слышал.
– Кугуары, – повторил Пит. – Ну, пумы… Кошечки такие – от полутораста до двухсот фунтов! Их еще «горными львами» называют… Силища – жуткая! На собак нападают, индюков воруют… Все полицейские участки предгорий завалены заявлениями!.. В долине Сан-Фернандо и на Лейк-Вью-Террас, в районе Тарзана-Хиллз и Вудленд-Хиллз, в Вест-Голливуде, здесь – в Беверли-Хиллз… Короче, держите ушки на макушке, глаза врастопырку!
– Хорошо, – сказал Джек и посадил меня к себе на плечо, а шатающегося от усталости Тимура взял за руку. – А ты, Пит, подыщи неболтливого и хорошего переплетчика, чтобы восстановить обложку той русской книжки, когда Морт сделает все, о чем мы с ним договорились. Привет, Пит…
Проходя мимо ночного портье, Джек на мгновение задержался и спросил:
– У вас действительно развелись эти – каги… кугу… В смысле – пумы?
– Ах, что вы, сэр! – Портье улыбнулся Джеку ласково и снисходительно, как взрослый – ребенку, сказавшему глупость. – В Беверли-Хиллз о них и не слыхали. Мы, правда, на всякий случай установили несколько сеток-ловушек и капканов на территории отеля, но… Не волнуйтесь, сэр. В нашем отеле ничего произойти не может!
– Ну-ну, – сказал Джек, не поверив ни единому слову портье.
Это мы с Тимурчиком мгновенно просекли.
Сонные и измочаленные наворотом событий и нескончаемым калифорнийским днем, который к тому же оказался почему-то длиннее нью-йоркского на три часа, уже глубокой ночью мы поплелись в свою райскую обитель стоимостью 495 долларов за ночь, половину из которой мы провели вне этого, прямо скажем, недешевого отеля.
Интересно, вернут нам за это хотя бы часть денег?
Последнее время я стал замечать, что Западный Практицизм вторгается в меня все чаще и чаще. Шура даже упрекнул меня, в том, что я стал очень похож на Кота Матроскина из мультфильма «Трое из Простоквашино»…
Я этот мультфильм смотрел несчетное количество раз! Его у нас в России, слава Богу, гоняли по телику чуть ли не каждую неделю. И там, дома, мне этот Кот Матроскин был со всеми своими экономическими выкладками – до фени. Даже, я бы сказал, был чужд каким-то моим в то время жизненным принципам, которые Шура определял как «гуляй, Вася!».
А пожив на Западе – в Германии, вот теперь – в Америке, я понял, что Кот Матроскин был сочинен автором – как ЛИДЕР! Каковым, собственно, он и является в этой замечательной мультяшке: экономически грамотным, бережливым хозяином положения – ЛИДЕРОМ. Ибо Котам самим Господом Богом было предначертано быть ЛИДЕРАМИ! И бороться с ЕСТЕСТВОМ – бессмысленно и вредно. Так что все теперешние упреки Шуры – мне только во славу…
И вот пока мы шли до своего бунгало, и я висел на плече у Джека, как мокрое выкрученное полотенце, а Тимурчик, еле переставляя ноги, плелся за нами, словно на буксире, из последних сил держась за могучую лапу неутомимого Джека, я все пытался вяло прикидывать – вернут нам часть денег за неиспользование одной половины отельной ночи или не вернут?..
– Держи карман шире! – проворчал мне по-шелдрейсовски этот юный и сонный Телепат – Тим Истлейк. – Нашел благодетелей… Ты будешь шляться по гостям, а они… Просто «три ха-ха на вас» – как говорят в Одессе, мистер.
– Откуда у тебя это выражение? – подозрительно спросил я, уловив знакомые интонации.
– Позавчера Шура маме сказал.
– А-а… – Я убедился в том, что не ошибся, и непонятно почему удовлетворенно добавил: – Ну то-то же!
Однако чем ближе мы подходили к нашему замечательному пристанищу, тем быстрее прилив Западного Практицизма во мне стал вытесняться Восточной Настороженностью.
Джек почувствовал ЭТО и замедлил шаг.
Чтобы не пугать Тимура, я тихохонько шепнул на ухо Джеку – благо его ухо находилось у самой моей морды:
– У нас побывал кто-то чужой. А может быть, и сейчас там…
В одно мгновение в руке у Джека оказался пистолет!
– Что случилось?! – Тимур моментально очухался, и я услышал, как забилось его сердечко.
Ручаюсь, что не от страха! У нас очень мужественный Ребенок.
– Стойте здесь! – приказал я Тимуру и Джеку, а сам неслышно спрыгнул с Джекова плеча на пол и, мягко ступая, подолгу задерживая каждую лапу в воздухе, туго вытянув хвост стрелкой и прижав уши к затылку, направился к нашим дверям…
* * *
Я оказался прав всего лишь наполовину – в наших комнатах кто-то явно побывал, но успел смылиться до нашего возвращения.
Все вещи и комнаты, включая и хваленый отельный сейф, были подвергнуты тщательнейшему обыску, без малейшей заботы скрыть свое наглое вторжение в нашу частную жизнь!
Отпечатков пальцев, как на плоском чемоданчике убитого в самолете Николая Павловского, на этот раз, к сожалению, не было. Джек нашел только свои отпечатки и Тимуркины. Свои он знал наизусть, а Тимуркины определил по размеру, хотя для верности и поразглядывал Ребенкину лапу.
– Ну, бля, беспредел!.. – по-русски сказал Тимурчик и тут же перешел на английский: – Джек! Нужно немедленно поставить на ноги всю их говенную администрацию. Что за бардак?!
– Не смеши меня, малыш, – ответил Джек. – Даже если они и поверят нам – они удавятся, а ничего не скажут! У них в отеле «произойти ничего не может»! А знаешь почему? Да потому, что в таких отелях холуи, всего лишь выдающие тебе ключи, зарабатывают больше, чем Пит Морено, который каждую секунду рискует своей жизнью, чем я – отслуживший в полиции двадцать один год, чем твоя мама, несмотря на все ее последние повышения… На кой черт им рисковать такими деньгами только для того, чтобы завести «дело о незаконном вторжении» в уже оплаченные покои – пусть даже очень знаменитого Кота, двенадцатилетнего мальчишки и обычного полицейского детектива из Нью-Йорка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
– Главное, чтобы ты не казался им своей ассистентке, – оглянувшись на дверь, негромко сказал Джек.
– Нет, тут пока все в порядке! – фальшиво-бодро заверил его Морт.
– Тогда в порядке и все остальное, – ухмыльнулся Пит.
Лично мне это утверждение было идеологически очень близким, и, засыпая, я подумал: «Какой толковый Мужик – этот Пит Морено!..»
* * *
Всю обратную дорогу с заездом в полицейский участок Пита мы с Тимурчиком продрыхли на заднем сиденье автомобиля.
Проснулись только лишь у входа в «Беверли-Хиллз-отель», когда Джек и Пит выволакивали нас – сонных и почти ни хрена уже не соображавших – из машины, и Пит негромко втолковывал Джеку:
– …и Мартына не выпускай ночью одного в садик!.. Кугуары расплодились как саранча!
– Кто?! – Даже сквозь наше дремотное состояние было видно, что Джек никогда ничего ни о каких Кугуарах не слышал.
– Кугуары, – повторил Пит. – Ну, пумы… Кошечки такие – от полутораста до двухсот фунтов! Их еще «горными львами» называют… Силища – жуткая! На собак нападают, индюков воруют… Все полицейские участки предгорий завалены заявлениями!.. В долине Сан-Фернандо и на Лейк-Вью-Террас, в районе Тарзана-Хиллз и Вудленд-Хиллз, в Вест-Голливуде, здесь – в Беверли-Хиллз… Короче, держите ушки на макушке, глаза врастопырку!
– Хорошо, – сказал Джек и посадил меня к себе на плечо, а шатающегося от усталости Тимура взял за руку. – А ты, Пит, подыщи неболтливого и хорошего переплетчика, чтобы восстановить обложку той русской книжки, когда Морт сделает все, о чем мы с ним договорились. Привет, Пит…
Проходя мимо ночного портье, Джек на мгновение задержался и спросил:
– У вас действительно развелись эти – каги… кугу… В смысле – пумы?
– Ах, что вы, сэр! – Портье улыбнулся Джеку ласково и снисходительно, как взрослый – ребенку, сказавшему глупость. – В Беверли-Хиллз о них и не слыхали. Мы, правда, на всякий случай установили несколько сеток-ловушек и капканов на территории отеля, но… Не волнуйтесь, сэр. В нашем отеле ничего произойти не может!
– Ну-ну, – сказал Джек, не поверив ни единому слову портье.
Это мы с Тимурчиком мгновенно просекли.
Сонные и измочаленные наворотом событий и нескончаемым калифорнийским днем, который к тому же оказался почему-то длиннее нью-йоркского на три часа, уже глубокой ночью мы поплелись в свою райскую обитель стоимостью 495 долларов за ночь, половину из которой мы провели вне этого, прямо скажем, недешевого отеля.
Интересно, вернут нам за это хотя бы часть денег?
Последнее время я стал замечать, что Западный Практицизм вторгается в меня все чаще и чаще. Шура даже упрекнул меня, в том, что я стал очень похож на Кота Матроскина из мультфильма «Трое из Простоквашино»…
Я этот мультфильм смотрел несчетное количество раз! Его у нас в России, слава Богу, гоняли по телику чуть ли не каждую неделю. И там, дома, мне этот Кот Матроскин был со всеми своими экономическими выкладками – до фени. Даже, я бы сказал, был чужд каким-то моим в то время жизненным принципам, которые Шура определял как «гуляй, Вася!».
А пожив на Западе – в Германии, вот теперь – в Америке, я понял, что Кот Матроскин был сочинен автором – как ЛИДЕР! Каковым, собственно, он и является в этой замечательной мультяшке: экономически грамотным, бережливым хозяином положения – ЛИДЕРОМ. Ибо Котам самим Господом Богом было предначертано быть ЛИДЕРАМИ! И бороться с ЕСТЕСТВОМ – бессмысленно и вредно. Так что все теперешние упреки Шуры – мне только во славу…
И вот пока мы шли до своего бунгало, и я висел на плече у Джека, как мокрое выкрученное полотенце, а Тимурчик, еле переставляя ноги, плелся за нами, словно на буксире, из последних сил держась за могучую лапу неутомимого Джека, я все пытался вяло прикидывать – вернут нам часть денег за неиспользование одной половины отельной ночи или не вернут?..
– Держи карман шире! – проворчал мне по-шелдрейсовски этот юный и сонный Телепат – Тим Истлейк. – Нашел благодетелей… Ты будешь шляться по гостям, а они… Просто «три ха-ха на вас» – как говорят в Одессе, мистер.
– Откуда у тебя это выражение? – подозрительно спросил я, уловив знакомые интонации.
– Позавчера Шура маме сказал.
– А-а… – Я убедился в том, что не ошибся, и непонятно почему удовлетворенно добавил: – Ну то-то же!
Однако чем ближе мы подходили к нашему замечательному пристанищу, тем быстрее прилив Западного Практицизма во мне стал вытесняться Восточной Настороженностью.
Джек почувствовал ЭТО и замедлил шаг.
Чтобы не пугать Тимура, я тихохонько шепнул на ухо Джеку – благо его ухо находилось у самой моей морды:
– У нас побывал кто-то чужой. А может быть, и сейчас там…
В одно мгновение в руке у Джека оказался пистолет!
– Что случилось?! – Тимур моментально очухался, и я услышал, как забилось его сердечко.
Ручаюсь, что не от страха! У нас очень мужественный Ребенок.
– Стойте здесь! – приказал я Тимуру и Джеку, а сам неслышно спрыгнул с Джекова плеча на пол и, мягко ступая, подолгу задерживая каждую лапу в воздухе, туго вытянув хвост стрелкой и прижав уши к затылку, направился к нашим дверям…
* * *
Я оказался прав всего лишь наполовину – в наших комнатах кто-то явно побывал, но успел смылиться до нашего возвращения.
Все вещи и комнаты, включая и хваленый отельный сейф, были подвергнуты тщательнейшему обыску, без малейшей заботы скрыть свое наглое вторжение в нашу частную жизнь!
Отпечатков пальцев, как на плоском чемоданчике убитого в самолете Николая Павловского, на этот раз, к сожалению, не было. Джек нашел только свои отпечатки и Тимуркины. Свои он знал наизусть, а Тимуркины определил по размеру, хотя для верности и поразглядывал Ребенкину лапу.
– Ну, бля, беспредел!.. – по-русски сказал Тимурчик и тут же перешел на английский: – Джек! Нужно немедленно поставить на ноги всю их говенную администрацию. Что за бардак?!
– Не смеши меня, малыш, – ответил Джек. – Даже если они и поверят нам – они удавятся, а ничего не скажут! У них в отеле «произойти ничего не может»! А знаешь почему? Да потому, что в таких отелях холуи, всего лишь выдающие тебе ключи, зарабатывают больше, чем Пит Морено, который каждую секунду рискует своей жизнью, чем я – отслуживший в полиции двадцать один год, чем твоя мама, несмотря на все ее последние повышения… На кой черт им рисковать такими деньгами только для того, чтобы завести «дело о незаконном вторжении» в уже оплаченные покои – пусть даже очень знаменитого Кота, двенадцатилетнего мальчишки и обычного полицейского детектива из Нью-Йорка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128